Теперь умереть мне не жаль

Он ничего не видел, кроме снов, но прекрасным сказкам пришёл конец. «Я не хочу просыпаться…» — думалось парню. Невольно поднимались тяжёлые веки, негативно реагируя на свет, стало чувствоваться собственное дыхание, казавшееся мёртвым несколько секунд назад, и… стала ощущаться давно забытая жизнь. Картина вокруг не прояснялась в этом сонном взгляде. Смутные предметы плыли перед глазами, вызывая тошноту, а собственная температура тела, казалось, умертвляла своим жаром. В висках начала пульсировать подступающая боль. А слабость и ломота по всему телу приказывали не делать никаких движений. Эти непонятные симптомы позволяли только дышать с терпимой болью. В легких распускались гнилые цветы, предвещающие мало чего хорошего. Они обвивали мягкие ткани легочных мешков, проходили по дыхательным путям и слабо щекотали глотку осыпающимися лепестками. Это вызывало резь в желудке и слабую тошноту. Парень смотрел в одну точку на однотонном потолке — переместить взгляд было пыткой. Мысли обрывались на полуслове. Казалось, что мозг отключался подобно компьютеру — немного энергии в нём есть, но она уже бесполезна. Повернув голову вбок и еле сдерживая стон, он увидел её. Девушка, лежавшая от него на расстоянии вытянутой руки, была в том же состоянии, что и он, только ей повезло больше — и она спала, не ощущая невыносимой боли в теле и душе. На лице юноши появилась улыбка, выражающая весь спектр страданий его израненной души. Она означала только одно: «Мы обречены». Его дыхание становилось чаще и, вместе с тем, сбивалось. Ребра ныли от разрушающей их ломоты, кожу будто обдало безжалостным огнём, а дрожь медленно пробралась к этой «симфонии». Но те ещё живые клетки мозга не покидали разум. Джун Ки заполнил их яростью от собственного бессилия. Дрожащая рука медленно тянулась к обездвиженной руке девушки, заставляя издавать прерывистые вздохи то ли от боли в мышцах руки, то ли от боли в груди. Наконец, коснувшись нежной, бледной от болезни кожи, он слабо сжал ладонь Джи Хё, выдохнув с облегчением. Оставляя следы дыхания на маске, он произнёс на последнем выдохе последнюю, так полюбившуюся ему фразу: — Saranghae… И когда сознание стало навсегда покидать его, он почувствовал, как кто-то всего на одну секунду ответил на прикосновение и также замер. На лице отпечаталась еле заметная улыбка. Если бы юноша мог думать в этот момент, то наверняка бы сказал себе: «Теперь умереть мне не жаль…»