love and pain

— Что ж такое-то? — бубню себе под нос, смотря на градусник, который показывал температуру моего сына. — Что там, Эва? — позади взволнованно спрашивает Кристофер, стоя у меня за спиной и пристально смотря в спину. — Тридцать восемь и пять, — отвечаю, поворачиваюсь к нему и смотрю вверх, прямо в глаза, всем видом показывая, что взволнована. — Придётся вызвать врача. Это слишком высокая температура, — на выдохе произносит Крис, немного качая головой. — Папочка, я не хочу, — вскрикивает Тео, начиная плакать. Мы с мужем сразу же переводим на него глаза. — Малыш, это не страшно. Он посмотрит тебя и выпишет лекарства, чтобы у тебя ничего не болело и носик не был забит, — тихо произношу, немного поглаживая ручку сына. Он лишь начинает плакать пуще прежнего. — Крис, — говорю я, переводя взгляд на него, а в частности смотря ему в глаза. Кристофер опускает взгляд и смотрит на меня, а я лишь пытаюсь дать понять, что не стоит заставлять Тео так сильно нервничать. Кристофер закусывает губу, поправляет волосы и тяжело выдыхает. Он садится на корточки рядом со стулом, на котором я сижу, и берет в руки ладошку Теодора. — Хорошо, мы с мамой не будем вызывать врача, — говорит Крис, бросив взгляд на меня. — Но, Тео, тебе нужно соблюдать постельный режим и принимать все лекарства, которые тебе будет давать мама. Обещаешь? — Хорошо, пап, — с еле заметной улыбкой отвечает сын, свободной рукой вытирая слезки. — Ну вот и хорошо, а то маленькие микробики будут продолжать появляться в твоём теле, — ласково произносит Крис, показывая пальцем на животик мальчика. — А теперь давай выпьем сироп. — Я не хочу. Он не вкусный, пап, — снова начинает плакать Теодор. Я взволнованно выдыхаю, хватаясь за Криса, но тут же убираю руку. — Малыш, если ты не будешь пить лекарства, то температура будет подниматься, и ты не сможешь играть с Алексой, чтобы не заразить ее, — отвечает Крис, вытирая слезы и гладя сына по голове. — Если хочешь, я могу выпить ложечку вместе с тобой? Мне вот кажется, что сироп очень вкусный. — Хорошо, папочка. Но только если с тобой, — шмыгая носиком, шепчет Тео. Малыш поднимает свои глазки и тянется к Крису, который берет его на руки. Я беру в руки сироп и наливаю ложку для Криса, чтобы тот выполнил некий договор с сыном. Кристофер быстренько выпивается его, делая вид, что это очень вкусно и затем улыбается, смотря на Тео. Я наливаю такую же порцию и для сына и мягко произношу, преподнося ложку к его лицу: — Открывай ротик, — Теодор открывает рот и выпивает лекарство, пытаясь при этом не морщиться. — Молодец, малыш. — Вы побудете со мной? — шепчет Тео, прижимаясь к груди Криса. Кристофер поднимает на меня взгляд, в котором читается лишь одно слово: работа. Я лишь тяжело выдыхаю, выдавливая из себя улыбку. — Я по... — отвечаю, но меня тут же перебивают. — Конечно мы побудем, милый, — отвечает Крис, целуя Тео в макушку, а в моем сердце становится тепло от его слов. — Что мы будем делать? — улыбаюсь я, взяв ручки Тео в свои. — Хочешь сказку расскажу? — спрашивает Крис, с хитринкой в глазах. — Про динозавра? — с завороженными глазками спрашивает Тео. — Конечно, давай ложись под одеяло, — улыбается Крис, осторожно перекладывая Тео на кровать. — Мамочка, ложись со мной, — просит Тео, отодвигаясь. Я улыбаюсь, ложусь рядом, а Тео кладёт головку мне на грудь. Обняв его, прижимаю к себе, а Крис поправляет одеяло.

***

— Я думала, тебе нужно было на работу, — шепчу я, когда мы выходим из комнаты Тео. — Никогда не помешает сделать себе выходной, — усмехнувшись, отвечает Крис, спускаясь по лестнице. Нагоняю я лишь его в кухне, где он наливает себе стакан воды. — Тебе следует выпить антивирусное, — бубню я, — для профилактики. — Тебе тоже, — отвечает Крис, показывает, что таблетка давно в его руках и выпивает ее, запивая водой. Протягивает мне таблетку и стакан воды. — Не стоит, ты же знаешь, что я не болею, — отвечаю я, мотая головой. — Я-то знаю, Эва, но тебе придётся выпить таблетку, чтобы позже не заболеть и не заразить нас, — строго говорит Кристофер. — Но я.. — Открывай рот, — все тем же строгим тоном произносит он, и я повинуюсь, открывая рот. Кристофер кладёт таблетку мне в рот, прикасаясь к губами. По телу пробегает табун мурашек и мне становится некомфортно, что хочется сбежать. — Запей, — настоятельно произносило Крис, протягивая мне стакан. — Спасибо, — бубню я, запивая таблетку. — Я хотел с тобой поговорить, — говорит Кристофер, а я лишь давлюсь водой. Ой не к добру все это. — М-м, о чем? — О дне рождении. — Твоем? — спрашиваю я, ставя стакан на столешницу. — Нет. Тео, — отвечает за спиной Крис. Поворачиваюсь к нему лицом и облокачиваюсь спиной о столешницу, складывая руки на груди. — Знаю, облажался, — виновато бубнит Кристофер, смотря мне в глаза. — Я.. Тогда было много работы и я закрутился, замотался и, в итоге, забыл. — Тебе понадобилась неделя, чтобы начать этот разговор? Не волнуйся, я уверенна, что Тео уже забыл, что у него вообще недавно день рождение было. Не стоит строить из себя примерного папочку, — фыркаю я. — Эва, я правда не хотел. Прости. — Знаешь, Крис, мне уже все равно. Точнее сказать, я уже привыкла. Не стоит извиняться передо мной, лучше извинись перед Тео за то, что у него такой безалаберный и эгоистичный отец. — Эва... — начинает Крис, но я его перебиваю. — Я терпела все. Безразличие, эгоизм, измены. Но чем заслужил такое поведение Тео к себе? Он же просто маленький ребёнок, твой сын, — последние слова я почти шепчу, а слезы начинают подступать к глазам. — Твой наследник. — Эва, я... — не спорю, что у Криса читается в глазах сожаление, но всему есть предел. — Ах да, прости, забыла, что у тебя есть та, которая подарит тебе наследника, — судорожно вытираю слезы, разворачиваясь к двери. — Извини. — Эва, — Крис хватает меня за локоть и притягивает к себе. — Дай мне сказать. Да, я облажался. Да, мне нет прощения. Но прошу тебя, хотя бы попробуй простить меня. — Такое нельзя забывать, Крис, — говорю я, смотря ему в глаза. — Он же твой ребёнок. Ему нужна твоя отцовская любовь! Ну прости, что родила его, когда ты был не готов к этому. Прости меня за это. Но не отвергай его так открыто. Как ты не можешь понять, что дети воспринимают все близко к сердцу. — Что ты такое говоришь? Я был готов к этому. И я рад, что он у нас есть. — Знаешь, Крис, я не хотела тебе этого говорить, но придётся. Когда он загадывал желания, задувая свечки, он не загадал какую-то игрушку. Он загадал, чтобы папа уделял ему больше времени, Кристофер! — рука, держащая меня за локоть, ослабевает и я, вырвавшись, отхожу. — Может ты и пытаешься быть порядочным отцом, но, поверь, у тебя получается это крайне редко. Лучше бы ты меня бросил ещё во время беременности, чем сейчас. Направляюсь к выходу из кухни, обняв себя руками, и слышу за спиной тихое «прости меня».

***

После нашей ссоры я направилась к Тео, чтобы проверить наличие температуры, которая всё ещё не спала, даже после лекарства. Когда спустилась вниз Криса уже не было. Ну и фиг с ним! Вечером приехала Нура, которая осталась ночевать у нас, ибо малышка Алекса у бабушки, а Вильям с другом направился в бар. Просыпаюсь от того, что мой телефон разрывается от звонков. В порывах тянусь за ним и прикладываю к уху, закрывая глаза, желая оказаться снова во сне. — Миссис Шистад, извините за поздний звонок, но тут ваш муж и друг не в очень трезвом состоянии. Прошу их забрать, ибо мистер Шистад хочет сесть за руль сам. — Спасибо, что сказали, я заберу их, — произношу я и отключаюсь. Откидываюсь обратно на кровать, запуская руки в волосы. Проверяю лоб Тео на наличие температуры, целую в щеку и протираю свои глаза. Часы показывают 4:12. Ну почему именно сегодня?

***

Выхожу из такси, закрывая сумочку, и направляюсь в клуб. Замечаю за барной стойкой два «тела» и иду к ним. — Спасибо, что приехали, — благодарит меня бармен. — Вам спасибо за звонок, — мило улыбаюсь я, возвращая взгляд к двум тушам. — Эй, ты, не строй глазки моей жене, — начинает возникать Крис. — Кристофер, закрой рот и иди в машину, — грублю я, толкая его в спину к выходу. Вильям же пьяный плетётся рядом. — Ключи, — произношу я, когда мы оказываемся рядом с машиной, выставляя руку вперёд. — Я не дам тебе ключи. Даже в таком состоянии я смогу нормально водить, — слегка заплетаясь, произносит Крис, облокачиваясь на машину. — Шистад, дай мне ключи, — чуть ли не кричу я. — Я хочу домой, а не на тот свет. — Я тебе уже говорил: никто, кроме меня, не сядет за руль этой машины. — Ты заебал меня! У меня дома ребёнок, у которого высокая температура, а я должна ехать в четыре часа утра и забирать его бухого дебила папашу? Если тебе похуй на своего сына, то извини меня, мне не похуй и я хочу позаботится о нем. Что с ним сделает Нура, если он сейчас проснётся и начнётся плакать? А вот ничего. Шистад, отдай ключи, — кричу на всю улицу я, жестикулируя. — Ничего с тобой не станет, если я сяду за руль твоей машины. Мы молчим, пиля друг друга взглядом, и я чувствую, что слезы приливают к глазам. — Крис, прошу, — тише, одними губами, произношу я. Он протягивает мне ключи, даже, можно сказать, кидает их мне и, не смотря на меня, садится на переднее пассажирское, громко хлопая дверью. Вильям залазит назад, ложась на сидения. Тяжело выдохнув, я сажусь за руль, пристегиваюсь и выезжаю с парковки. — Эва, мне не все равно на Тео, — начинает Крис. — Шистад, пристегнись и закрой рот, — злюсь я, выезжая на трассу. — Ты тоже Шистад. — Очень жаль, — произношу я, и вижу, крайним зрением, как Крис поник. — Наслаждайся музыкой, — делаю музыку слишком громко и давлю на газ так, что стрелка спидометра показывает сто двадцать километров в час.