Джош изгибает губы

Как перестать убегать и поверить в чудо, как изменить абсолют, разломить «не буду», что так давно мешает кому-то верить? Как позабыть про боль и свои потери? Беккет смеётся грустно и жмёт delete. Глупо вариться в каше своих обид, если за дверью ждёт мотоцикл-мальчик. Поиск себя в себе — та задача, что нелегко решить за один обед. Джош, не дождавшись, входит, зовёт к себе. Беккет встаёт со стула, идёт на зов, чтобы не путать стержни простых основ, что говорят о вежливо-верных началах. Беккет, конечно, тоже безумно скучала, тоже так рада видеть, да, хорошо, очень удачно, что наконец пришёл. Здорово, что так рано, ты знаешь, кстати? Касл сегодня час говорил о Пилате. Касл сегодня то, Касл сегодня это — мнутся в ладонях Джоша в кино билеты. Беккет молчит вдруг резко и странно смотрит. «Касл» звучит так часто, так слишком горько, — и не заметить сложно под страхом смерти. Джош изгибает губы в привычном жесте. Сказочник завтра снова раскроет дело, будет при встрече смеяться, но неумело, Джош не заметит это и сотню взглядов — Джош ничего не видит, когда не-рядом. Внутрь пробралось что-то, что слишком мягко, что позволяет слепнуть и жжёт так гадко, ведь никогда не «если», всегда «когда» — ставки в участке длятся уже года. Беккет печально смотрит, смеётся грустно, ибо её упрямство — форма искусства. Нужно когда-то лишь подвести итог. Джош так похож, но, право, и он – не тот.