Элитное общество

New Medicine – Ain't a Rich Kid

Если где-то проходит конкурс по топографическому кретинизму, то я обязательно возьму первое место, если только, конечно, найду дорогу. Я совершенно безнадежна, иначе как по-другому объяснить то, что я уже минут двадцать плутаю по студенческому городку в поисках главного корпуса. Но надо отдать должное, территория, принадлежащая Кертисовской музыкальной академии просто огромна и скорее напоминает отдельный город. Не удивительно - такое большое количество корпусов, отданных под многочисленные факультеты, общежитий, студенческих кафе, спортивных залов, огромный стадион не уместить на маленькой территории. Кертис является одной из лучших музыкальных академий. Собственно, ради этого я и здесь– ради музыки. Поступить сюда было моей давней мечтой, но, к сожалению, из-за недостатка опыта и упрямства, я оказалась в Истмэнской музыкальной академии. И уже спустя полгода я начала подумывать перевестись в Кертис. Позже мое решение укрепилось, в основном из-за череды ужасных событий, превративших мою жизнь в сущий кошмар. Что ж, прошлое осталось в прошлом. Сейчас неплохо было бы разобраться с настоящим и наконец-то найти этот гребанный главный корпус, иначе я так и не узнаю свое расписание и прогуляю свой первый учебный день, а сейчас во мне еще теплится надежда успеть хотя бы к последней паре. Хотя, конечно, кто заметит, ведь я пропустила уже две недели учебы, пока собирала нужные документы и улаживала формальности. Людей здесь почти не было. Логично, пары в самом разгаре. Если кто и проходил, то был слишком далеко от меня. А бежать с криками: «Подождите! Подскажите мне дорогу» было по меньшей мере странно. Наконец случилось чудо. Выйдя из очередного здания, которое оказалось преподавательским общежитием, я заметила прогуливающегося парня и, решив, что это мой шанс, пошла в его сторону, всем своим видом показывая, что я хочу обратиться к нему с вопросом. Парень мне показался очень доброжелательным и плюс его внешность подтверждала тот факт, что эта академия имеет статус международной. Уже находясь в метрах двух от него, я заметила, что он говорит по телефону. – Да вертел я их всех на х… - парень не закончил фразу, так как заметил меня, теперь уже смотрящую на него неуверенным взглядом и не зная, куда себя деть. Эх, внешность обманчива. Теперь я ожидала чего угодно: фразы «че те надо?», ругательств или просто игнора, но никак не следующего. – Давай потом поговорим, - быстро протараторил парень своему собеседнику и, обратившись уже ко мне, с улыбкой сказал. – Чем могу помочь? Его услужливость меня немного поразила. Может он работает на территории университета как раз-таки в качестве проводника? Другой причины, почему этот парень со мной так мил, я не нашла. – Я немного заблудилась. Не подскажешь, как пройти к главному корпусу? – Ты же понимаешь, что главный корпус никак не может находиться рядом с общежитиями? – заметив мою растерянность, он понял, что дело плохо и словами тут не поможешь. - Ладно, давай я лучше тебя проведу. Видимо, ты здесь новенькая, да? – Да, точно. А ты прогуливаешь пары? – я придала своему голосу менее осуждающий вид. Ну, а кто из нас не грешил подобным? – Если бы… Меня отчислили. Нужно было забрать вещи, которые забыл в общаге, - немного задумчиво произнес парень и, спохватившись, добавил. – О, кстати, меня зовут Калум Худ. – Алексия Андерсон, - надо же, мы сразу перешли на «ты», но при этом от его представления веяло какой-то официозностью. Далее конечно же, следовали мои слова сожаления и расспросы. Но парень не очень-то охотно делился своим горьким опытом, и я тоже последовала его примеру. Лишь сказала, что ушла из своей бывшей академии из-за плохого коллектива, что по большей части было правдой. Поэтому разговор как-то сам собой пошел о музыке. Мы невероятно быстро переходили с тему на тему. Давно я не получала такого удовольствия от простой болтовни. У парня был забавный голос, напоминающий журчание ручейка, с хрипотцой, что выдавало в нем курильщика. Калум рассказал о том, что все вечно думают, что он азиат, хотя он на половину новозеландец, на половину шотландец, а я увлеченно рассказывала ему о своих волосах: – Знаешь, у меня тогда была депрессия и я решила наплевать на чужое мнение. Так я покрасилась в красный цвет специальным бальзамом, а потом пожалела об этом. Мало того, что на моих волосах он выглядел каким-то баклажановым, так еще и смывался не пойми как. Когда я узнала, что поступила в Кертис, я голову помыла, наверное, раз десять. Ужасно боялась, что меня воспримут, как глупого подростка с этими цветными волосами. И вот сейчас я наконец-то вернула свой цвет. Разве что кончики немного рыжеватые, - закончила я, теребя в руках свои волосы. Меня удивило, что Калум все это внимательно выслушал. – Зря переживала, - хмыкнул парень. – Здесь гораздо больше фриков, чем ты думаешь. И своими волосами ты бы точно никого не удивила. Кстати, в какой группе ты будешь учиться? Я достала из сумки свои документы и, перебирая листы, нашла нужную информацию. – ВИ-3, второй курс. – Ого, из огня да в полымя, - Калум осекся и поспешил успокоить мою разбушевавшуюся фантазию. – Звездная группа нашего универа. Лучшие из лучших. Тем более, после массовых отчислений, там почти не осталось девушек, а значит ты отлично впишешься. Вот только его слова меня не очень-то успокоили. Его первая фраза не давала покоя. Неужели меня ждет коллективчик похуже прежнего? Заметив, что я поникла, он, судя по всему, решил, что нечего скрывать от меня смысл его слов и выложил мне все: – Есть у нас тут одна особенность: деление студентов на платников и стипендиантов. Платники – это обычно детки богатых родителей, в редких случаях те, чье обучение оплачивает будущий наниматель. Во всеуслышание об этом никто не говорит, но для них здесь много привилегий. Ну, а насчет стипендиантов… Ты и сама знаешь, как непросто было сюда поступить. Я и сам учился на бесплатном отделении. Нелегко было, а теперь вот вообще отчислили, да еще и с третьего курса. Но я рассчитываю перепоступить, так что в следующем году, надеюсь, будем однокурсниками или даже одногруппниками. – Просто скажи мне, с моей группой что-то не так? – я решила не ходить вокруг да около. – Ладно, окей. Группа реально вся из себя такая талантливая. Но прославились они на всю академию не только этим. Не так давно произошла неприятная история, связанная с одной девушкой, но я про это тебе ничего сказать не смогу. Не хочу размножать слухи, - парень заметил на себе мой уничтожающий взгляд. Ну как можно так заинтриговать и ничего не рассказать? Он твердо стоял на своем, но решил хоть чем-то удовлетворить мое любопытство. - Я хорошо общаюсь с одним парнем из ВИ-3 и знаю, кого там стоит опасаться, - в моих глазах застыло удивление. А в этой академии все не так радужно, как может показаться. –Если не хочешь проблем, то берегись одного парня – Вилле Вало. Странный тип. В прошлом году одного студента чуть на тот свет не отправил. Ну, и еще есть одна девчонка. Тейлор Момсен. Она, конечно, горячая, но… Тут особенный случай. У нас есть правило: получил три выговора за семестр – можешь распрощаться с университетом. Но правило, пусть и официально это не прописано, распространяется только на стипендиантов. Никто не станет за мелкие проступки выгонять деток богатых родителей. Разве что только в крайнем случае. Так вот, эта Тейлор за свои выходки в прошлом году попала в список отчисленных, но что-то заставило руководство передумать и восстановить ее. У всех здесь свои секреты. За два часа проведенные вместе с Калумом я успела узнать, где находится столовая, спортивный зал, корпуса и, конечно же, почти сразу все это благополучно забыла. Более полезной для меня оказалась информация о самой академии. Система здесь оказалось очень интересной. На первом курсе больше общих предметов, на втором – профильных, а остальные два курса почти что одни практические занятия. Также здесь внимательно следят за дисциплиной. Так, например, к каждой группе приставлен курирующий преподаватель. Вот только для чего, я так и не поняла. Тем временем мы уже подошли к главному корпусу. Я невольно открыла рот от восхищения. А это точно не Оксфорд какой-нибудь? Уж очень все вычурно. Так же, как и все дороги ведут в Рим, на территории студенческого городка все дорожки сливались в одну и вели к главному корпусу. Собственное, иди я по одной из них, вполне смогла бы и сама дойти. Хотя кого я обманываю? Я была невероятно счастлива, что встретила Калума. Он убил столько времени на меня, да и к тому же выслушивал весь мой бред, который я просто не могла уже держать в себе. И, как только я получила свое расписание, студенческий, ID карточку, позволяющую расплачиваться в столовой и беспрепятственно проходить в общежитие, и другие документы, я ожидала, что придется распрощаться с этим парнем. Но он начал беспокоиться, что я не смогу найти свою аудиторию, что вполне логично, и позвонил своему другу, а по совместительству и моему будущему одногруппнику. – Скоро он придет. Так я буду уверен, что ты не заблудишься, - улыбаясь известил меня парень, как только закончил говорить по телефону. Он немного замялся и продолжил. – Ты не будешь против, если я попрошу твой номер телефона? – Вообще-то я на это и рассчитывала, - заулыбалась я. Когда я уже протягивала Калуму обратно его телефон теперь уже с моим номером, возле нас словно из ниоткуда появился высокий светлый парень. Его стиль одежды чем-то напоминал стиль Калума – такие же черные узкие джинсы и свободная серая футболка. Разве что его образ разбавляла черная косуха. – Люк Хеммингс, - протянул мне руку парень, на что я ответила не сразу – засмотрелась в его прекрасные и невероятно синие глаза. Если все парни в этой академии такие шикарные, то учится здесь будет очень непросто. – Ты, видимо, и есть та самая новенькая. Мы две пары только о тебе и трепались. Вау, непривычно, чтобы моей скромной персоне уделяли столько внимания. Теперь я пытаюсь себе представить, как это все происходило. Из моих фантазий меня вытаскивает Калум. Он попрощался с нами, попросив Люка провести меня в аудиторию. Я еще успеваю на последнюю пару – историю искусств. Хороший предмет. Думаю, с ним у меня не будет проблем. Всю дорогу мы шли в тишине. Я, конечно, пыталась разговорить Люка, но на все мои вопросы он отвечал, как можно короче, дабы у меня не было повода спросить что-нибудь еще. Я, конечно, не считаю, что все парни должны одаривать меня своим вниманием, просто после добродушия Калума поведение Люка было таким, словно меня в теплый летний вечер окатили ледяной водой. Блондина же больше занимала его сережка в губе, которую он то и дело прикусывал. Когда мы уже были в корпусе и направлялись в нашу аудиторию, Люк неожиданно затормозил и, схватив меня за руку, начал осматривать. Он недовольно цокнул. Видимо, ему чем-то не угодили мои светлые свободные джинсы и белая кофточка в полоску. – Черт, да на тебе же совсем нет черного, - наконец заключил парень. – А это проблема? – спросила я, наблюдая, как он ловко стаскивает с себя косуху и протягивает мне, жестом показывая, чтобы я ее надела. Ничего не объясняя он потащил меня в аудиторию, где перед моими глазами предстало жутковатое зрелище – абсолютно все ребята были с ног до головы одеты в черное. Даже доска и зеркало была скрыта под черной тканью. Люк тем временем протянул меня, пребывающую в легком шоке, к первой парте, где сидела симпатичная брюнетка, и пихнул на свободный стул рядом с ней. Я неловко огляделась – аудитория была совсем маленькой и больше напоминала школьный кабинет. Никто не торопился мне ничего объяснять. Люк встал, опершись на преподавательский стол, и, скинул что-то с грохотом на пол, чем привлек всеобщее внимание. – Хэй, ребят, а вот и наша новенькая. Алекс Андерсон, - он указал на меня и продолжил. – И никто, блять, не подумал, что она не в теме. Пока Люк обращался к народу, брюнетка, сидящая по соседству, представилась мне. Она оказалась членом студенческого совета и по совместительству девушкой Люка. К последнему я пришла сама в следствии нехитрых логических заключений. Девушка обладала необычной внешностью. Во-первых, она была азиаткой и на этот раз я точно в этом уверена, хотя бы из-за ее имени – Кайра Акияма; Во-вторых, уголки ее губ были немного неестественно опущены, поэтому, когда она не улыбалась, то выглядела очень недовольной. И, благодаря этой необычной форме губ, всем своим видом она как будто говорила «как вы меня задолбали» и мне это очень понравилось. – Тейлор, может нарисуешь ей ту же хрень, что и у тебя на лице? – со смешком раздался голос с первого ряда. Я оглянулась, услышав знакомое имя. Видимо, это та самая Тейлор Момсен. Выглядела она очень вызывающе: до ужаса короткое черное платье, чулки и броский макияж. Девушка сидела на последней парте, закинув ноги на стол, своим видом показывая, насколько ей насрать на мнение окружающих. – Завались, Брендон, - сказала Тейлор, смахнув назад свои длинные светлые волосы. Видно было, что она не очень дружелюбная, и я и без советов Калума не стала бы к ней подходить. Я уже собиралась обратиться к Кайре, чтобы наконец-то выяснить что здесь происходит, как почувствовала на себе чей-то пронзительный взгляд. Многие люди способны ощущать пристальный взгляд, даже находясь к смотрящему спиной, и я в их числе. Хотя я скорее приверженка теории, что человек не чувствует взгляд, а улавливает мысль смотрящего ему на спину. Вот и сейчас я буквально чувствовала, как меня раздевают глазами. – Дело вот в чем: нашу преподавательницу по истории искусств, а по совместительству и нашего куратора недавно уволили, а мы ее очень любили. И вместо нее на этот предмет поставили какую-то молоденькую дурочку. Когда она зайдет, просто молчи и повторяй за всеми, - я слушала объяснения Кайры, незаметно пытаясь отыскать того, кто так беспардонно продолжал на меня пялится. Источником, дарившим мне столь неприятные ощущения, оказался парень, которого, по всей видимости, зовут Брендон. От попыток получше разглядеть этого парня меня оторвало то, что я услышала, как рядом со мной кто-то прокашлялся, чем неслабо меня напугал. Я подняла голову – возле меня стояла вылитая кукла Барби и это я в хорошем смысле. Идеальная форма лица, светлые волосы, голубые глаза и розовые губы, растянутые в улыбке. Она очень вежливо и дружелюбно представилась, как Люси Хемсворт, и, указав на то, что я заняла ее место, предложила мне пересесть на свободный стул за последней партой. Встав со стула, первое, что я отметила – третья парта была последней, так что далеко идти мне не пришлось; я же говорила, аудитория маленькая, а второе – эта Люси говорила таким вежливым тоном, что даже пошли она меня далеко и надолго, я бы ничуть не обиделась. Как ни странно, за всеми тремя последними партами сидело по одному человеку. Но выбирать долго не пришлось, первым вариантом было сесть рядом с Тейлор, что я сразу же отмела, вторым – рядом с парнем подозрительного вида, напоминающего вампира Лестата из фильма «Королева проклятых». Поэтому я отдала предпочтение последней парте второго ряда. За ней сидела миловидная круглолицая брюнетка, вырисовывая что-то у себя в тетради. Я приземлилась на соседний стул, чем никак не привлекла внимание девушки. – Эбигейл Брукс, - проронила она, даже не посмотрев в мою сторону. Я хотела представиться в ответ, но она меня перебила. – Твое имя я знаю. Речь Люка трудно было не услышать. Наконец-то посмотрев на меня, она вновь заговорила: – И как тебе удалось познакомиться с Люком? Вон даже свою косуху одолжил, - девушка говорила это с каким-то наездом что ли, отчего мне стало не по себе. – Не знаю, - начала оправдываться я. – Просто познакомилась с его другом и вот так все вышло. – С ума сойти, - начала девушка чуть громче и улыбнулась, отчего мне стало легче. – Бедная Кайра добивалась его внимания целый год, а ты… Я уставилась на нее непонимающим взглядом, приоткрыв рот, якобы пытаясь что-то сказать. А она просто засмеялась, чем вызвала у меня еще большее недоумение. – Лицо попроще, Алекс. Я же в хорошем смысле говорила, - кинула девушка перед тем, как снова продолжила рисовать в своей тетради. Пока девушка была занята своим рисунком, я старалась незаметно рассмотреть ее. Пусть овальное лицо считается идеальной формой, мне же круглолицые девушки всегда казались самыми милыми. И я никогда не понимала, как можно предпочесть острые скулы милым щечкам. Еще большей миловидности ей добавляла ямочка на подбородке. Однако в ее взгляде чувствовался твердый характер. Более чем уверена, что в детстве она была непослушной девочкой. Под ее длинным черным кардиганом проглядывалось бледно-розовое платье с белым воротничком, что подтвердило мои догадки. Конечно, перечить группе она не стала, но и своими принципами не поступилась. С минуту мы сидели в тишине, пока Эби со злостью не отбросила карандаш в сторону и ударила рукой по столу. Я мельком взглянула в ее тетрадь. Она нарисовала аудиторию и всех находящихся в ней причем очень даже неплохо. – По-моему очень красиво, - я потянула за край тетради, чтобы лучше рассмотреть рисунок. – Да не в этом дело. Я могу рисовать только то, что вижу перед собой. Не получается у меня перенести на бумагу что-то из своей головы. Я могу знать наизусть каждую черту лица человека и с легкостью представлять его образ у себя в голове, но, если он не сидит передо мной, мне ни за что не нарисовать его портрет. – Я вот вообще рисовать не умею. Брюнетка усмехнулась и, отложив подальше тетрадь, повернулась ко мне в полуобороте и, упершись локтем на стол, склонила голову на руку. Ее взгляд так и говорил «развлекай меня». Она только открыла рот, чтобы что-то сказать, но ее перебил громкий голос парня с третьего ряда: – Спанч Боб, я уже думал, что ты не придешь! Его слова были обращены девушке, вошедшей в аудиторию. Она не могла не привлечь моего внимания, несмотря на свой невысокий рост. Ярко-рыжие волосы и тонна очарования – так бы я охарактеризовала эту девушку. А ее миниатюрность придавала ей еще больше обаяния. – Разве я могла такое пропустить? - позитив так и сочился из каждой клеточки ее тела и, казалось, что она может затопить им весь мир. Девушка поправила свою рваную челку и, широко улыбнувшись, вприпрыжку рванула к парню на третьем ряду так радостно известившему о ее приходе. Эбигейл скучающим взглядом посмотрела на эту картину, но, заметив мою заинтересованность, сказала: – Это Хейли Уильямс. Лучик света в кромешной тьме. За щель между передними зубами ее прозвали Спанч Боб, а что вдвойне забавно, ее лучшего друга, того, с которым она сейчас обнималась, зовут Патрик, - я улыбнулась не только забавности прозвища этой рыжей девушки, но и тому факту, что Патрик только второй человек здесь, чьей фамилии я не знаю, пока Эби не добавила. – Патрик Стамп. Вот серьезно, у всех людей в этой академии есть одна интересная особенность – представляясь, называть не только имя, но и фамилию. Я думаю, это связано с тем, что они так и видят себя в будущем на сцене и привыкают представляться именно так. Не удивлюсь, если некоторые из этих ребят уже и страничку в Википедии о себе создали. И снова я витаю в облаках. Помимо жуткой ориентации на местности, бурная фантазия – это мой недостаток номер два. Иногда я могу надолго выпадать из реальности или просто представлять, как я делаю какие-нибудь странные вещи, отчего я смущаюсь. В аудиторию вбежал худой мальчишка среднего роста. Выглядел он лет так на шестнадцать, поэтому я сначала решила, что парень ошибся кабинетом, пока он взволнованно не известил всех, что идет Мисс Марбл, то есть та самая преподавательница истории искусств, которую все недолюбливают. Как только она зашла в аудиторию, все встали. Ребята просто стояли и смотрели невидящим взглядом вперед, я последовала их примеру. Мисс Марбл медленно проходила мимо парт с ужасом глядя на нас. Я же надеялась, что она не подойдет ко мне, так как не знала, что и сказать. Хвала небесам, женщина вернулась к своему столу и, еще раз окинув взглядом аудиторию, негромко спросила: – Дети, у вас что-то случилось? Ну вот, теперь она и мне не нравится. Называть второкурсников детьми как-то не очень правильно. – У нас любимая преподавательница по истории искусств… умерла, - чуть не рыдая на последнем слове, театрально произнес тот самый худощавый парень, пришедший позже всех и сидевший на первой парте. Мисс Марбл, грозно сдвинув брови и поджав от обиды губы, выбежала прочь. И как только захлопнулась дверь, вся аудитория озарилась громким смехом. – Ребят, я все снял, - крикнул худощавый мальчишка. – Это Трой Меллет, - не дожидаясь моего вопроса тихо сказала Эби. – Но мы больше привыкли называть его Трой Сиван. Он под этим псевдонимом выкладывает видео в ютуб. Меня уже не так занимал этот парнишка, потому что я заметила, что перед нами сидит Люк. Он дал пять какому-то парню в черной толстовке. Лица этого парня не было видно, пока он не стянул капюшон. Моему взору предстала копна красных волос, пребывающих в жутком беспорядке. Его прическа, наверное, так и называлась – после бурного секса. Калум был прав, здесь больше фриков, чем я предполагала. Парень обернулся, и я от неожиданности опустила взгляд как глупая девочка-подросток, мол «не-не, я не пялилась на тебя». Он слегка сощурил глаза и улыбнулся, прикусив нижнюю губу, видимо, пребывая в состоянии гордости, что новенькая проявила к нему интерес. Смущенно опускать глаза – не в моем стиле, поэтому я взглянула прямо на парня и одарила его не менее странной улыбкой, сжав губы в тонкую полоску. Удивительно, насколько разные эмоции может передавать простая улыбка. Похоже, мы смотрели друг на друга слишком долго, даже Люк схмурив брови начал подозрительно поглядывать на нас. Если отвлечься от его странного цвета волос, то можно заметить, что у него светло-зеленые глаза. Черные сережки в ушах и черный лабрет в брови. Его пухлые губы были такого же цвета, как и волосы и я просто не знаю, как на это реагировать. – Майкл Клиффорд, - парень сдался первым и, оборвав наш зрительный контакт, представился. Имя и фамилия – все как положено, в лучших традициях Кертисовской академии. Правда этот парень произнес свою фамилию так, словно она должна была мне что-то сказать. – Сам Майкл Клиффорд? Боже мооой, - в последние слова я вложила одновременно удивление и радость. Вся моя мимика выражал хвалу небесам, за столь приятное знакомство. Ох, не зря я ходила в школе в театральный кружок, ох, не зря. – Так ты меня знаешь? – произнес красноволосый, с интересом вглядываясь в меня. Хэй, парень, тебе, видимо, чужд сарказм. С моих губ сорвался смешок и парень, еще раз смерив меня взглядом, развернулся. – А она забавная, - эти слова были обращены Люку, но этот Майкл сказал их достаточно громко, чтобы услышала и я. Забавная? Это вообще комплимент или что? Я просто не понимаю, что это должно значить. Типа на меня смотришь и сразу ржать тянет? – Я бы с ним переспала, - зевнув, спокойно рассуждала моя соседка. А я аж поперхнулась от такого откровения. – С Майклом? – я придвинулась поближе, чтобы нас никто не услышал. – Что? А, нет. Хотя он тоже ничего. Я про Люка. Такой холодный и неприступный, - девушка, сложив руки на парте, положила на них голову и мечтательно посмотрела вверх. А потом взглянула искоса на меня и засмеялась. – Видела бы ты свое лицо. Неожиданно голоса и смех смолкли. В аудиторию зашла женщина. Было видно, что ей явно за сорок, но при этом она вполне неплохо выглядит. Прическа, фигура, стиль – все в ней было безупречно. Женщины, ухаживающие за собой, всегда вызывали у меня уважение. Но, судя по ее выражению лица, она пришла сюда явно не с добрыми намерениями. – Меня зовут Мисс Прад, хотя, я думаю, вы обо мне наслышаны. Личное знакомство с вами у меня было назначено на завтра, но вам, я вижу, не терпится. Уж не знаю, за что вас так покарал Бог, так как с сегодняшнего дня я являюсь вашим куратором, а теперь и по совместительству преподавателем истории искусств. Если кто-то меня совсем не знает, то могу сказать одно: добро пожаловать в ад.