Лучший друг

      Когда Минато-сенсей вместе с Ибики-саном вышли из палаты Какаши, они явно что-то обсуждали, но так тихо, к тому же, стоя спиной к Саюми, что девушка ничего не могла понять. Ей оставалось только ждать и сверлить взглядом спину Жёлтой Молнии. Джонин чувствовал этот тяжёлый взгляд, но не торопился — важнее сейчас было договориться с начальником отдела пыток.       — В конце-концов он не виноват, — вступился за ученика Минато, глядя Ибики прямо в глаза.       — Понимаю, — тон голоса Ибики был снисходительным, однако взгляд не выражал абсолютно ничего, — но мы не можем закрыть глаза на вновь открывшиеся факты. Этим должны заняться Яманако.       Минато удовлетворительно кивнул. Он был рад, что физическую силу этот надзиратель применять не собирается. Ибики же молча ушёл, успев однако окинуть оценивающим взглядом Саюми.       — Что с Какаши? — обеспокоенно спросила она, когда они с Минато остались одни в пустом коридоре. После поразительного признания Какаши, девушка срочно вызвала Минато-сенсея, а тот уже сообщил в специальные службы. В общем, всё это действие заняло примерно часа три, и, не смотря на тяжёлую смену в госпитале, Саюми решила дождаться разрешения этой странной ситуации.       — Он ничего не помнит... — устало произнёс Минато, садясь на лавку. Саюми же стояла напротив сенсея и ждала, когда же он ей всё объяснит. Она очень переживала за Какаши, сейчас её руки были сжаты в кулаки настолько, насколько было возможно. Боль от впивающихся ногтей возвращала её в реальность и не давала эмоциям взять верх. — То есть, он помнит... но что этому предшествовало, а что происходило потом... Чёрт возьми, не могу же я поверить, что Какаши мог убить Рин, — видимо, Минато тоже был на пределе. Ещё никогда в присутствии Саюми он не выражался. Затем он выдохнул, приводя мысли в норму, и уже спокойно, смотря на девушку своим обычным мягким взглядом, произнёс:       — Прости.       — М-можно я зайду к нему? — Саюми посмотрела на дверь, отделяющую её от друга.       — Ибики-сан сказал, что лучше оградить его от посторонней информации. Так им потом будет легче выудить нужную из его подсознания.       — Ясно, — девушка опустила голову, а кулаки её разжались. От безысходности руки повисли по бокам, и куноичи села рядом с сенсеем.       — Не волнуйся, — Минато понимал, что Саюми чувствует. Он и сам не очень-то одобрял методы отдела пыток, но сделать ничего не мог. — Давай я провожу тебя домой, — предложил он, чтобы увести девушку от этой злополучной двери. Саюми ничего не ответила. В ней боролись два чувства: надежда на встречу с Какаши и безысходность от слов Минато.       — Обещаю, я лично сообщу тебе, когда с ним можно будет встретиться, — Минато встал. Саюми тоже не охотно, но поднялась с лавки.       Когда шиноби вышли из госпиталя, на улице давно стемнело. На небе россыпью, будто стразы на тёмно-синем бархате, лежали звёзды. За редким исключением в домах жители уже выключили свет и легли спать, только собачий вой иногда нарушал тишину. Саюми шла с опущенной головой, погружённая в свои, не очень светлые мысли — в конце концов осознание, что её лучшей подруги больше нет, а причастным к её смерти считают её лучшего друга, ещё не пришло. Минато же смотрел вверх и разглядывал звёзды.       — Почему ты не подарила его? — голос сенсея, прозвучавший столь неожиданно, заставил девушку вздрогнуть и отвлечься от своих мыслей. Она посмотрела на мужчину и встретилась взглядом с его голубыми глазами.       — Вы о чём? — непонимающе спросила она, однако, задав вопрос, тут же нашла ответ. — Кулон?       Минато утвердительно кивнул.       — Ты же приготовила его специально для Какаши. И знала, что его повысят как раз перед миссией, — он внимательно следил за реакцией девушки. Вопрос он задал совершенно случайно, просто, чтобы разрядить обстановку, но, тем не менее, ответ ему был интересен.       — Ну... — замялась девушка, — в тот раз он сказал, что не любит бесполезные подарки, а кулон был именно таким, — её голос был немного грустным, но эта грусть показалась Минато светлой. Кажется, всё, что касается Какаши, овеяно для этой девушки каким-то светом.       — Я тоже так подумал, — мужчина задумчиво перевёл взгляд снова вверх, — но после задания он очень изменился. Думаю, он бы оценил такой подарок.       — Правда? — вырвалось раньше, чем Саюми успела подумать. Её голос в этот момент приобрёл детские нотки невинности, любопытства и радости, но она и не собиралась их скрывать.       — Да, — Минато снова посмотрел на девушку и увидел улыбку на её лице, а так же — спасибо уличному фонарю — небольшой румянец на щеках, — поэтому-то я и удивился, не увидев его на шее Какаши.       — Он у меня. С собой, — произнесла Саюми, и на этот раз Минато не нужен был фонарь — он был уверен: юная куноичи полностью залилась ярким румянцем. Девушка остановилась и начала что-то искать в сумке. — Вот он! — произнесла она, протягивая что-то Минато. Взяв кулон в руки, мужчина покрутил его в руках. "Удача" — гласил иероглиф на одной стороне.       — Удача, — произнёс вслух Минато, а затем перевернул на другую и увидел имя "Сакумо Хатаке", после чего удивлённо посмотрел на девушку. Та немного замешкалась, а потом ответила:       — Сакумо-сан оставил его мне. Сказал, ему этот кулон подарила мама Какаши. И... Он считал, что эта вещь действительно приносит удачу, — Саюми запнулась и опустила голову. Говорить о трагедии, произошедшей шесть лет назад было не так-то просто. — Он сказал, что во время своей последней миссии на нём не было кулона. Шнурок порвался, когда он выходил из дома.       Минато не перебивал девушку, было видно — она давно хотела рассказать эту историю, чтобы через неё поделиться своей болью. А ещё...       — Думаю, мне нужно было подарить его. Может... Может тогда никто не умер бы, — от чувства, что она совершила ошибку, и теперь смерти Обито и Рин на её совести, на глаза стали наворачиваться слёзы. Минато же так не считал. Он присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с Саюми и положил ей руку на плечо.       — Я так не думаю, — спокойно произнёс он. — В конце концов это всего-лишь приметы. Не все они сбываются... или же трактуются нами правильно.       Саюми рукавом стёрла слёзы, но те снова появились на её глазах.       — Это всего-лишь кулон, — продолжил сенсей, мягким, отеческим голосом, — но тебе следует отдать его Какаши, всё же он принадлежал его родителям. Думаю, он будет рад, — Минато улыбнулся, и Саюми тоже попыталась. Затем он отдал ей кулон, и они продолжили путь к её дому.       Прошло больше недели с тех пор, как Минато запретил Саюми общаться с Какаши. Девушка считала дни, часы, минуты... и ненавидела каждую из них. Она неожиданно поняла, что... скучает? Она скучает по Какаши? Хатаке Какаши? Мальчику, с которым она играла в детстве, часто делила одну комнату, нередко дралась и соревновалась? Пора было признаваться — Хатаке Какаши завладел её сердцем, и решить эту проблему можно было только одним путём.       Какаши перевезли из больницы куда-то в засекреченное место, лишив девушку возможности увидеть его, пока она работает в госпитале. Саюми чуть ли не каждый день приходила к Минато-сенсею домой или к Хокаге в резиденцию, но ничего нового узнать не получалось.       Но однажды, рано утром Минато сам нагрянул к Саюми домой и сообщил, что она наконец может поговорить с Какаши.       — Сейчас его снова доставили в госпиталь, но завтра должны выписать, — с улыбкой произнёс он, глядя на сонную, разбуженную ранним визитом девушку. Услышав же радостную новость, Саюми резко поменялась в лице и крепко-крепко обняла мужчину. Тот от неожиданности даже растерялся, но погладил девушку по голове и приобнял за плечи.       Через пару секунд Саюми отстранилась от него и побежала будить маму, чтобы рассказать, но её остановил голос Минато:       — Это ещё не всё. Собирайся и пойдём к нему. По пути ты всё узнаешь.       На сборы девушке понадобилось пятнадцать минут, и то пять из них она проверяла не забыла ли взять кулон. Несколько кварталов они с сенсеем шли молча, и это заставило Саюми насторожиться.       — Вы хотели мне что-то рассказать? — она внимательно посмотрела на Минато и задала главный вопрос. — Он убил Рин?       Минато кивнул, но объяснять ничего не стал. Настроение Саюми резко ухудшилось. Она опустила голову и смотрела себе под ноги, пока в голове крутились мысли: "Как? Он не мог. Что теперь с ним будет?"       — Но всё не так, как ты думаешь, — прервал её размышления Минато.       — А я пока ничего не думаю, — спокойно ответила Саюми, — я просто в это не верю.       — Я расскажу тебе всё, как было, но для этого нужна подходящая обстановка, — он окинул взглядом улицу, где уже стали появляться люди.       — И куда мы идём? — непонимающе спросила девушка, оглядываясь по сторонам.       — На тренировочную площадку.       Через десять минут Саюми и Минато уже стояли напротив трёх брёвен, вкопанных в землю. Саюми знала это место. Напротив стоит обелиск, где высечены имена героев войны. Имя Обито теперь там тоже есть.       — Как я и говорил, Рин была похищена, — начал Минато. Саюми встала напротив сенсея и внимательно слушала, впитывая каждое его слово, как губка.       — Ниндзя Тумана, так? Они поместили в неё Трёхвостого, — произнесла Саюми, вспоминая слова учителя.       — Да, — он кивнул, — ты всё помнишь, — на его лице появилась лёгкая улыбка, но Саюми некогда было отвлекаться.       — Расскажите, что произошло после того, как они напали на Какаши и Рин.       Минато устало вздохнул. Ему очень не хотелось рассказывать это Саюми, не хотелось заставлять её переживать потерю подруги снова, но рассказать всё-таки придётся.       — Рин поняла для каких целей была похищена и не хотела, чтобы из-за неё пострадала деревня. Она... Она просила Какаши, чтобы он убил её, но он отказался. Тогда она сама встала на пути его техники Райкири. Он просто не успел затормозить.       Минато ожидал от этой девушки чего угодно: слёз, гнева, жалости, но он ошибался. Да, сначала Саюми отпустила голову так низко, что был виден только ровно проведённый пробор на волосах, затем, мужчина услышал всхлипы, но, когда девушка посмотрела на него, он увидел улыбку на её лице.       — Рин... — всё ещё борясь со слезами, произнесла Саюми. — Рин — герой.       Минато довольно улыбнулся: она научилась акцентировать внимание на хорошем.       "А она действительно выросла", — подумал Минато, — "Ещё несколько месяцев назад это был другой человек".       Однако подобная реакция продлилась недолго. В конце концов Саюми буквально взорвалась: подлетела к одному из столбов и стала бить его что есть силы. Ногами, руками... Казалось, вся боль от потери близких ей людей, скопившаяся в ней за последние десять лет, наконец нашла выход. Она будто взорвалась, а из её глаз лились слёзы. Минато же, так поспешно сделавший выводы, решил не попадаться под горячую руку, но, когда последний столб на площадке был уничтожен, сенсей подошёл к куноичи.       — Почему? — резко развернувшись, выкрикнула Саюми, глядя Минато прямо в глаза. — Почему вы так спокойно реагируете? Уже убиты двое ваших учеников, но я видела лишь улыбку на вашем лице! Вы... Вы... — девушка запнулась, увидев непроницаемое выражение лица Минато.       — Но ведь я уже ничего не могу изменить, — спокойно произнёс он. Видя, что Саюми не намерена больше кричать, он продолжил, — да, наверное, я мог бы что-нибудь исправить, и за это я уже достаточно корил себя. Не нужно плакать по усопшим — их это не вернёт. Сейчас я могу лишь сделать жизнь живых лучше, — Минато подошёл к Саюми и приобнял её.       Слова сенсея заставили задуматься и переосмыслить многие вещи. В конце концов она посчитала его доводы разумными.       — Что ж, — сказал Минато, когда Саюми отстранилась от него, — думаю, теперь нужно навестить Какаши.