Сойка-пересмешница-2

— Ты в порядке? — осторожно спрашивает Цеп, карауля меня под дверью душевой. Я даже не сразу ему отвечаю — настолько кайфую под струями воды. Она не горячая, конечно, но я даже не помню, когда самостоятельно принимала душ. Да что уж там — я не знаю, кто помогал мне с ежедневной гигиеной. Я стараюсь не смотреть на многочисленные отметины, покрывающие мое тело, но взгляд снова и снова возвращается к ним. Длинные царапины. Сбитые костяшки. Куча синяков. И самое главное — ожоги. Кожа в некоторых местах твердая и розовая. Я понимаю, почему такой эффект — наверняка меня заботливо лечили чудодейственной мазью Капитолия. Садисты! Меня передергивает от отвращения, и я плещу на повреждения ледяной водой — специально, чтобы проверить, есть ли какие-нибудь болевые ощущения. Если кому интересно — есть. Каменный пол приятно холодит босые ступни, я втираю в волосы хозяйственное мыло — в голове даже не появляется мыслей о любимом шампуне — а потом надеваю слишком большой для себя халат и медленно выхожу, чтобы тут же попасть в крепкие объятия парня. Цеп коротко смеется, когда мокрые пряди моих волос щекочут ему нос, а я прижимаюсь к нему еще крепче. Хвоя. Солнце. Древесина. Мята. Такие родные запахи вновь обрушиваются на меня, и от их обилия я чувствую, как к глазам подкатывают слезы. Цеп. Мой Цеп. Как же я скучала! — Я скучал, — он словно читает мои мысли. — Ты даже не помнил меня, — фыркаю я. Парень мрачнеет, и в его глазах явно отражается укоризна, отчего я тут же чувствую себя виноватой. — Прости, — бормочу я и утыкаюсь носом в его плечо. Цеп не отвечает и лишь обхватывает меня обеими руками. На долю секунды я позволяю себе заблудиться и утонуть в его запахе, а потом его ладонь скользит по моей спине, и я непроизвольно вздрагиваю. Любой другой человек, возможно, не придал бы этого значения, и я, если честно, даже надеялась на это, но не тут-то было. Цеп требовательно отодвигает меня от себя и заглядывает в лицо: — Рит? — мягко произносит он. Я смотрю на него невинным взглядом, делая вид, что не понимаю, о чем он, но с парнем этот номер не проходит. — Что случилось? — повторяет Цеп. Я отрицательно машу головой, а парень продолжает смотреть мне в глаза. Я ожидаю продолжения, но тот пожимает плечами и внезапно резко поднимает меня на руки. Я взвизгиваю от удовольствия и крепче обнимаю его за шею. Цеп доносит меня до кровати и бережно опускает на нее. Убедившись, что я легла, парень плюхается рядом, отчего пружины жалобно скрипят под его весом. — Вообще-то я хотела переодеться, — заявляю я. Это не совсем так. Я, конечно, совсем не против сменить халат (интересно, кстати, чей он?), но моя единственная одежда сейчас висит после стирки на веревке — я сначала постирала, а только потом залезла под воду. — Без вопросов, — тут же реагирует парень, однако на его щеках появляется смущенный румянец, что кажется мне невероятно милым. Цеп выходит за дверь, я скидываю халат, еще раз оглядываю в зеркало масштаб повреждений и только тогда начинаю оглядываться по сторонам. Может, удастся найти чей-нибудь свитер? Однако на линии моего взгляда нет ни одной вещи. Я закусываю губу и уже беру в руки халат, представляя, как отреагирует парень, но тут замечаю кое-что, и мое лицо светлеет. В изголовье моей кровати лежит темная стопка одежды, слегка прикрытая подушкой и краем тумбочки, и именно это помешало мне заметить ее сразу. Я поспешно кидаюсь к одежде, чтобы обнаружить форменные штаны, рубашку и куртку. Когда я переодеваюсь, поднимаю с пола упавший белый листок бумаги и читаю написанные чьим-то аккуратным почерком (Китнисс? Прим?) строки: «У тебя наверняка ничего нет, ведь так? Даже если есть — отсиживаться ты не будешь, а для воина нужна подходящая форма.» Не могу не согласиться с этим человеком. Становлюсь перед зеркалом и осматриваю себя. Я выгляжу взрослой. Нет, по-настоящему взрослой. Удивительно, как форма меняет людей. Закручиваю мокрые волосы в узел на затылке и корчу рожу своему отражению. Никогда не думала, что буду стоять в военной форме в Тринадцатом дистрикте. Аккуратный стук, и после моего ответа Цеп появляется за моей спиной. Его глаза расширяются, когда парень замечает меня в новом облачении, и он делает шаг вперед. Я обнимаю его за шею, и пальцы парня проходятся по моим мокрым волосам. — Я скучала, — шепчу я, вкладывая в это слово всю свою боль от потери Цепа, всю тоску по своему любимому парню из Одиннадцатого дистрикта, когда думала, что он потерян навсегда. — Я тоже скучал, — хрипит парень, сжимая меня в крепких медвежьих объятиях. Врешь. Ты меня даже не узнал! Ты меня не помнил! Эти слова уже почти срываются с моих уст, но я смотрю на его обрушенное лицо и ловлю их, буквально силой останавливая на кончике языка. Кажется, мы определенно идём по кругу. Нет, серьезно, этот разговор был буквально пять минут назад. Наверное, я глубоко ныряю в свои мысли, потому что Цеп отстраняет меня от себя и заглядывает в глаза: — Что случилось? — Знаешь… Я доверяю ему. Нет, я абсолютно безоговорочно ему доверяю. И если он посчитает меня сумасшедшей. Не посчитает. Это мой Цеп. Слова льются торопливым потоком, я тараторю, уткнувшись носом ему в грудь, а когда заканчиваю, на глазах появляются слёзы. Он слегка наклоняет голову и тихо спрашивает: — Если бы у тебя была возможность, кого бы ты выбрала: меня или Стаса? Это слишком простой вопрос. Я не задумываюсь ни на секунду: — Тебя. Цеп задумчиво закусывает губу: — Я поменялся местами, когда умер, так? — мне кажется, я почти визуально вижу, как в его голове крутятся колесики. — Нет, — мгновенно понимаю, к чему он клонит и торопливо хватаю парня за руку. — Пожалуйста, не делай этого! Не вздумай умирать! Снова. Я не уверена, что ты вернешься в мой мир Цепом и не хочу рисковать потерять тебя еще хоть раз. Он с тревогой всматривается в мое лицо, а потом устало кивает. Я не успеваю возликовать как следует, когда в комнату без стука врывается Китнисс. Вид у нее совершенно погасший, но увидев меня с парнем, Сойка смущенно кивает и падает на стул, спрятав лицо в ладони. Цеп поднимает бровь и косится на нее, а я же мгновенно соображаю, что произошло. Видимо, Китнисс не дает покоя ситуация с Питом Мелларком. — Вы справитесь, — быстро произношу я. — У вас все будет хорошо. Эвердин вскидывает голову, несколько секунд смотрит на меня, а потом на ее лице явственно проступает облегчение. — Спасибо, — выдыхает она, а потом проводит ладонью по лицу. — Сноу… Я убью его! — ярость в голосе Сойки граничит со слезами. А я же внезапно понимаю, что испытала почти это же чувство — Цеп тоже меня не помнил. Но хотя бы не ненавидел. — Он меня ненавидит… — шепчет Китнисс. — Пит меня ненавидит! Цеп смотрит на нее с непониманием, а потом во взгляде парня откровенно проступает жалость. Я знаю, что будет дальше, но сердце все равно сжимается при виде выражения лица Сойки.