***
– Ты чего приходила–то? — Денис растерянно смотрел вслед убежавшей девушке. — Сумасшедшая какая–то… Бурсак плюхнулся на пушистый зад, почесал задней лапой за ухом и подтвердил эту характеристику согласным гавканьем. Ведь Людочка, которая сейчас стояла на крыльце и сердито сверлила взглядом спину хозяина, псу нравилась значительно больше всех остальных хозяйских девушек — она уже неделю приносила Бурсаку вкуснейшие косточки. А сегодня принесла целых две!Часть 1
24 августа 2015 г. в 23:12
Ранним летним утром она сидела в переполненной электричке, старалась не слушать внутренний голос и считала столбы, мелькавшие за пыльным стеклом. Час назад она так же считала светофоры, а еще раньше — шаги, которые делала по комнате, собираясь в дорогу. Сначала Катя сама себя уговаривала, потом ругала, потом, устав от внутренних монологов и споров, заставила себя не думать. Совсем–совсем не думать. «Просто сделай это, и всё!»
Она уехала из Москвы, никому не сказав, куда отправляется. Даже Андрею не сказала. Он не отпустил бы её, ни за что не отпустил бы. А ей непременно нужно увидеть того человека, может быть, не говорить с ним, но увидеть — обязательно. Катя должна навсегда закрыть эту страницу в своем прошлом. Она не сможет быть счастливой с Андреем, если сначала не освободится от черной памяти, от событий, пропитавших её жгучей медленной отравой.
Вот всегда у неё так… Не к месту, не ко времени, но жизненно необходимо. Послезавтра — свадьба. А сегодня она пересчитывает подмосковные столбы, пытаясь заглушить голос разума. Катя вздохнула, поправила очки и, сбившись со счета, начала заново: «Один, два…»
Сегодня Катя простится со своим ядовитым прошлым, а потом шагнет в счастливое будущее… Катя опять вздохнула. Ничего не поделаешь: банальные фразы лезли в голову назло всем столбам и светофорам. Не думать, не думать, считать. Уже совсем скоро.
Она вышла из электропоезда на перрон небольшого вокзальчика. Вокзал этот был словно игрушка, весь белый и розовый, и находился почти в самом центре городка. Катя, разминаясь после долго сидения в электричке, слегка выгнула спину, покрутила головой. Обнаружив, что сжимает в руках карту, засунула её в сумочку — местонахождение нужного дома она выучила ещё в Москве.
Пройдя мимо парочки смешных дядек, пытавшихся предложить ей, как явной дачнице, услуги местечкового такси, Катя пересекла пыльную привокзальную площадь и направилась вниз по улице, сплошь состоящей из одноэтажных домов.
Идти было недалеко, и Катя дошагала быстро. Остановилась у высоких металлических ворот, чуть помедлила. Откуда–то из–за них, из самой глубины двора послышалось глухое собачье рычание. Катя, не позволяя себе сомневаться, поискала кнопку звонка и, не найдя, сильно стукнула кулачком по железной створке. Рычание сменилось звонким лаем. Через пару минут хлопнула дверь, послышались быстрые шаги. Калитка, находившаяся рядом с воротами и ранее Катей не замеченная, распахнулась. На улицу выглянул молодой мужчина. Волосы его были всклокочены, щеки покрывала легкая щетина. Он был небрежно одет, но выглядел… Как ни противно было это признавать, но прекрасно он выглядел. Катино сердце знакомо трепыхнулось.
– Здравствуй, Денис…
– Здравствуйте. Вы ко мне?
Катя опешила и совершенно неприлично разинула рот, но, быстро спохватившись, энергично кивнула. Денис её не узнал.
Она навоображала себе бог знает что, а он просто её не узнал!
Кате всегда казалось, что эта их общая история затронула Дениса ничуть не меньше, чем её саму… Что, увидев Катю на своем пороге, Денис или начнёт упрекать её за свою разрушенную жизнь и несостоявшуюся карьеру, или будет издеваться и ёрничать… Но совсем не узнать? Совсем-совсем?
– Я Катя Пушкарёва… Ты не помнишь меня?
– А-а-а… Вспомнил! Ты племянница Нины Ивановны! Да, она вчера у нас ключ оставила. Сейчас принесу, — Денис оглянулся на собаку. — Прости, в дом не приглашаю, Бурсак сегодня не в духе.
Подтверждая слова хозяина, огромный пес натянул цепь, рванувшись к калитке. Катя сделала шаг назад.
– Ты не бойся, он к тебе не подбежит, да и привязь у него крепкая. Я сейчас… — не закрывая калитку, Денис прошлёпал босыми ногами по дощатому настилу двора и взбежал по ступенькам крыльца.
Катя осталась стоять, рядом с беснующимся на цепи Бурсаком, при этом абсолютно не замечая ни собаку, ни двор, ни дом, которые та так яростно защищала. Казалось бы, по всем неписаным законам, Кате должно быть обидно… Ведь как же так? Катина первая любовь, первая её боль и разочарование, первый её мужчина не вспомнил ничего. Ни-че-го!
Катина память — это только её память. Она терзала только Катю и только потому, что та не могла или не хотела вылечиться от печальных воспоминаний, не желала раскрасить их в другую, не черную краску. Вот и для теперешней Кати, повзрослевшей и помудревшей, пришло время не оглядываться на прошлые ошибки. «Главное, не совершать их в настоящем, Пушкарёва!»
Кате вдруг стало необыкновенно легко. Встреча с Денисом приобрела неожиданный смысл, совсем не тот, на который она рассчитывала, собираясь в эту поездку.
Катя очнулась от мыслей, ощутив прикосновение к запястью. Вздрогнула, но не от испуга, а от какого-то непонятного чувства и подняла взгляд на мужчину. Нежно обхвативший её ладонь Денис отшатнулся и отпустил Катю. Отпустил. И тот Денис, который стоял сейчас напротив и с неуверенной улыбкой протягивал ключи, и тот Денис, который задержался на годы в Катиной памяти, юный, злой, нелепый и любимый.
– Ты что сегодня вечером делаешь? Может, пересечёмся?
Катя не ответила и усмехнулась. Усмехнулась она своим мыслям, но Денис нахмурился и опустил руку с ключами.
– Сегодня вечером? Я сегодня вечером девичник устраиваю. Прощай, Денис… Забавно было тебя увидеть.
Катя отсалютовала, повернулась на каблуках, да так лихо это у неё получилось, что от удовольствия она рассмеялась и почти побежала вниз по улочке обратно к бело-розовому зданию вокзала. Электричка на Москву уходила через полчаса, а в Москве её ждали подруги и самый лучший на всем белом свете мужчина. И если Катя сейчас не опоздает на поезд, то до клуба или ресторана или… — куда там придумала сходить Маша? — Катя успеет заехать к Андрею и там…