Торговец

— Снова льёт, как из ведра, — констатировала миниатюрная пожилая леди в ядовито-зелёном платье и маленькой шляпке такого же отвратительного цвета. — А это ещё кто?       По серым улицам бежала маленькая девочка в ярко-красных сапожках и прозрачном дождевике. Она ловко перепрыгивала маленькие лужицы, изображая танцевальные движения, что недавно увидела в театре, кружилась, как балерина, подставляя своё фарфоровое личико и большие янтарные глаза под потоки воды, льющейся с неба. Её золотистые кудрявые локоны, заплетённые в давно растрёпанную косичку, немного намокли от своеобразного танца, но девочка не обращала внимание на это, продолжая под нос напевать знакомую мелодию, двигаясь в такт музыки дождя.       Люди с удивлением и неким презрением смотрели на златовласого, похожего на куклу, ребёнка, что не боялся водной стихии, не прятался под серыми и мрачными крышами однообразных домов, двигаясь в неизвестном даже ему самому направлении. Никто раньше не видел ни её, ни родителей странной девочки, что так внезапно появилась в дождливую погоду, выбежав из дверей огромного, прекрасного, но такого же однообразного, как и весь город, театра. Возможно, она была танцовщицей, а может маленькой актрисой — люди не знали точного ответа.       Девочка в красных сапожках быстро пробегала мимо серой толпы в ядовитых нарядах, они были скучны, неинтересны ей, их мнение не волновало златовласку. Что могут знать они, простые люди, об истинной свободе и счастье? Ничего.       Когда на горизонте сверкнула яркая вспышка молнии, когда послышались первые звуки грома, улицы опустели, не было больше ни единого человека, который встречался бы на пути загадочной маленькой незнакомке в прозрачном дождевике. Музыка дождя становилась всё громче, а вместе с этим и пение девочки с янтарными глазами. Только эти звуки наполняли город, только их слышали люди в своих домах, когда подходили к старым окнам. Ни молния, ни гром не пугали живую куклу, наоборот, её большие глаза были полны весельем и радостью, когда свинцовое небо резко освещалось ярким светом на несколько секунд, а затем снова темнело.       Торговая улица с пустеющими лавками сменилась более тёмным и серым жилым кварталом, где на углах зданий висели оборванные и намокшие объявления о разных представлениях, цирке с разноцветным куполом и какие-то маленькие записки о магазинах, которые девочка давно пробежала, даже не запомнив названия. Здесь не было красивых цветов, которые можно встретить в людных районах, лишь сорняки и засохшая трава, так похожие на людей, которые тут живут. Многие окна были побиты, а стёкла постоянно попадались под ноги златовласой живой куклы. Здесь было грязно, мусор валялся буквально на каждой неухоженной грядке и порогах домов бедных граждан. Иногда до тонкого музыкального слуха девочки с янтарными глазами доносились какие-то песни пьяниц и вой бездомных собак, но она не останавливалась, продолжая идти дальше по неизвестному ей пути. — Куда же вы идёте, маленькая леди?       Девочка останавливается прямо посреди холодной лужи, с удивлением смотря на высокого юношу с таким загадочным и чарующим голосом. Он был не похож на остальных людей, его наряд не имел окраску ядовитых цветов, не был заполнен странными украшениями и перьями бедных птиц. Совсем простой наряд торговца бедного района, но такой ухоженный, приятного глубокого тёмно-синего цвета, как небо ночью, только звёзд не хватало. Он тоже не боялся дождя, с его волос цвета свежей корицы тонкой струёй стекала вода, а на длинных чёрных ресницах виднелись маленькие застывшие капли воды. — Никуда, — тихо отвечает девочка, вглядываясь в зелёные глаза торговца, похожие на свежую траву в чистом лесу.- Куда дождь меня поведёт, туда я и пойду.       Юноша улыбается и его улыбка кажется девочке такой кукольной, неживой, но при этом такой искренней и чистой, будто он нашёл то, что так давно искал. Сверкает молния, освещая тёмный квартал, и под звуки грома златовласая незнакомка замечает большую ярко-красную, как её маленькие сапожки, вывеску магазина. Она не видит, что там написано аккуратными золотистыми буквами, не видит, что находится за прозрачной витриной на ярких стеллажах, но замечает, какой же светлый этот дом, совсем не серый, как другие, а такой спокойный и приятный. Даже цветы в разноцветных горшках простые, но такие красивые, не похожие на те, что стоят множества бумажных и медных денег в цветочных лавках, где их выращивают одинаково и совершенно без любви. Такой особенный маленький магазинчик среди серых домов. — Тогда, не желаете ли вы составить мне компанию за чашечкой чая в такую прекрасную погоду? — Торговец лёгким движением приглашает девочку с фарфоровым личиком в свою лавку, чуть приоткрывая дверцу из светлого дерева и нарушая музыку дождя тихим звоном колокольчика. Златовласая незнакомка не отказывается.       Когда лёгкий свет ламп озаряет помещение, девочка в красных сапожках замечает маленький белый столик и два стула, две тёмно-синие, как наряд торговца, фарфоровые кружки и чайник с аккуратным цветочным узором. Как будто загадочный юноша только и ждал её, ждал пока она выпьет с ним чаю.       На витринах, которые едва были заметны снаружи, стояли разные ёмкости, в которых, кроме слегка красноватой воды с плавающими в ней лепестками ромашки, ничего не было. Казалось, в этой лавке уже давно ничего не продают, не было никакого намёка на специализацию торговца или ещё что, только на стенах висели странные картины с изображениями страданий людей, такие старые, нарисованные ещё в прошлом веке. Девочка уже видела их раньше, в театре, когда ставили пьесу про сумасшедшего убийцу, но не мог же этот юноша с зелёными глазами быть им? — А чем вы торгуете? — неуверенно спрашивает Златоволосая, снимая свой прозрачный дождевик и оставаясь в платьице спокойного тёмно-розового цвета и красных сапожках.       Торговец задумывается, будто бы на мгновение забыл о своём товаре и деятельности, всматриваясь в картины со странным содержанием. Он молчал всё время, пока наливал зелёный мятный чай, ставя перед девочкой маленькую мисочку с конфетами в радужных обёртках. — Я продаю то, что есть у всех, — начинает он с кукольной улыбкой на лице, отпивая из тёмно-синей кружки свой чай, так аристократично оттопырив мизинец,— но в то же время они никогда не увидят этого. — Вы торгуете душами? — заинтересованно спрашивает девочка, медленно, стараясь не шуметь, разворачивая конфетку из фантика. — Нет, что вы, маленькая леди! — Торговец вздрагивает, делая вид, что слова незнакомки задели его, но девочка, похожая на куклу, видит лёгкую усмешку на лице юноши, с кожей цвета слоновьей кости. — Я же не демон! — Он смеётся, тихо прикрывая рот рукой и хитро смотря своими зелёными глазами на маленький чайник.- Многие видят души и все они разные, хоть и ужасного серого цвета. Я торгую тем, что у всех одинаковое. Хотя, — он снова задумывается, переводя взгляд на янтарные глаза девочки с золотыми волосами, — бывают незначительные различия.       Девочка замолкает, вновь осматривая помещение. Сначала она думает о тканях, различающихся лишь цветом и материалом, но быстро забывает эту идею, когда снова смотрит на картины, полные страданий. — То, что есть у каждого, — повторяет девочка в красных сапожках, вертя в своих маленьких ручках разноцветных фантик. Сейчас ей кажется, что сладость является маленькой подсказкой, даже чай может помочь в разгадке тайны, — но никто никогда не видит этого… — Наверное, я ввёл вас в заблуждение, — юноша с волосами цвета свежей корицы усмехается, вставая из-за стола, подходя к идеально чистой прозрачной витрине, по которой стекали капельки дождя. — Позвольте объяснить: никто их не увидит, пока я их не покажу.       Сверкает молния, играет музыка дождя. В маленьком магазине, что находится в бедном районе серого города гаснет свет и слышится звон разбивающей о пол чашки.

***

— Снова дождь, — прикрываясь прозрачным зонтом, констатировала миниатюрная пожилая леди в ядовито-зелёном платье. Сейчас, идя по серому городу, она мысленно надеялась встретить маленькую девочку в красных сапожках и прозрачном дождевике.       В сером и унылом мире, где у людей есть всё и ничего, умер последний Торговец Снами, что жил в бедном районе в маленьком красочном магазине, где всегда пахло ромашкой, а молодой юноша с волосами цвета свежей корицы и тёмно-синем, похожим на ночное небо, костюме всё время повторял: «Сны есть у каждого, но никто их никогда не увидит, пока я их не покажу». Его картины, что были полны страданиями людей, всегда напоминали ему о том, как важна его работа, о том, что он может закрасить людскую боль с помощью сладких снов.       Тем временем в маленьком парке, что был полон сорняками и старыми деревьями, стояла девочка в ярко-красных сапожках и прозрачном дождевике, напевающая знакомую только ей песенку. В своих маленьких ручках она держала корзинку, наполненную людскими сердцами. В её маленькой лавке, что пользовалась большим спросом среди больных людей, аккуратно были расставлены человеческие внутренности. — Мне вот эти, пожалуйста, — тихо проговорила юная безглазая леди, протягивая торговке с кукольной внешностью глаза цвета травы в чистом лесу. Златовласка молчит, принимая столь бесполезные ей медные деньги и провожая взглядом янтарных глаз довольную покупательницу.       В унылом и сером мире, где никогда не светит солнце, жила Торговка Человеческими Внутренностями, что могла дать людям то, чего они лишились.       В мире, где всё можно купить, жили люди, которые никогда больше в жизни не увидят снов.