I'm your one and only, only when you're lonely. I'm your one and only, only when you're lonely. Baby why you calling me?
Я – твой единственный, но лишь когда тебе одиноко. Я – твой единственный, но лишь когда тебе одиноко. Малыш, зачем ты меня зовёшь?
Сколько ещё это должно было продолжаться? Юноша уже не понимал, что делает, а главное - зачем. Его жизнь превращалась в какой-то дьявольский замкнутый круг, а он, словно белка в колесе, бесконечно бежал по этому кругу, ровно до тех пор, пока в его квартире не раздавался звонок. И каждый раз он стоял перед телефонным аппаратом, отчаянно отговаривая себя отвечать, зная, что если ответит, совладать с собой уже не сможет. Его жизнь постоянно делилась на до и после. До - это было время бесконечного ожидания, до дрожи в руках и пустых бутылок виски вокруг кровати, после - время разрушающей волны самобичевания и ненависти к самому себе. И так из раза в раз. И снова звучало в трубку вымученное "Да?", и снова он мчался к ней через весь город, чтобы в очередной раз сойти с ума в её объятиях, а после, не дожидаясь утра, вернуться в пустую холодную квартиру, которую он ненавидел всем сердцем. Он никогда не ночевал с ней. Она не предлагала, а он не хотел напрашиваться, несмотря на то, что после каждого такого визита к ней вынужден был залечивать разбитые об стену в прихожей костяшки и чинить осыпавшуюся под яростными ударами штукатурку. Он ненавидел всё это, обещал себе бороться с этой слабостью, но каждый раз, услышав её голос в трубке, забывал обо всём на свете, бросая всё и исчезая облаком пыли, просто потому, что она так захотела. Все его братья уже давно были счастливы со своими возлюбленными или жёнами, у многих друзей были дети, а он всё так же неприкаянно мотался по городу по ночам, не желая возвращаться в холодную постель. Когда-то он мечтал о большой семье, огромном доме, заполненном звонким детским смехом и запахом свежеиспечённого пирога. Но вместо пирога дома его ожидала еда быстрого приготовления и горький виски, предусмотрительно оставленный на столе. Она разбила его мечты. Он не хотел засыпать. После каждой ночи с ней, его неукоснительно преследовали кошмары, которые потихоньку стихали в течение недели. И только он начинал погружаться в сон воскресным вечером, как в квартире раздавался звонок, оповещающий о том, что он снова покинет постель, бросаясь в пучину, которая с каждым днём всё сильнее затягивала его, словно трясина.I can't help it, I'm addicted. But I can't stand the pain inflicted In the morning You're not holding on to me...
Ничего не могу поделать, я без ума от тебя. И не могу справиться с появляющейся По утрам болью от того, что ты меня не обнимаешь...
Он понимал, что ослеплён своей любовью, что не видит ничего, кроме того, что хочет видеть, но ему казалось, что грудная клетка грозит разорваться каждый раз, когда она заявлялась на семейные ужины в Норе с новым кавалером. А после вновь звала его и заставляла терять рассудок, касаясь её кожи. Ощущая её руки у себя на спине, тяжелое, сбитое дыхание где-то в районе своей шеи, он думал, что не может больше жить мимолётным счастьем от нечастых встреч. Но стоило ему оказаться у себя дома, в полном одиночестве, так как Джордж уже давно съехал с их холостяцкой квартиры, чтобы жить вместе со своей любимой, то понимал, что готов сдохнуть, лишь бы почувствовать её в своих руках ещё хоть раз.We were on fire, now we're frozen. There's no desire, nothing spoken, You're just playing, I keep waiting for your heart. I keep waiting for you...
Сначала мы горим, а затем мёрзнем. Нет никакого желания, не о чем говорить, Ведь ты просто играешь, а я жду твоё сердце. Продолжаю ждать тебя...
И продолжал ждать. Надеяться, что рано или поздно она тоже захочет тепла. Чего-то большего. Он, наконец, поднимает трубку, стараясь скрыть бесконечную усталость в голосе. - Привет, не разбудила? - раздался такой родной, но такой раздражающий его теперь, вечно равнодушный голос. - Ничего страшного. Что-то случилось? - парень чувствовал, что перестаёт контролировать себя. Хотелось наорать на неё или переломать телефонную трубку пополам. - Не хочешь зайти? Нет! Ну же! Скажи ей! Нет, чёрт возьми, не хочу! Не могу так больше! Видеть тебя не хочу! Сколько ещё ты собираешься меня мучить? Сколько можно дурачить меня, пудрить мне мозги? Я не приду больше!! Но всё, что он смог произнести, превозмогая резь в горле, которое отчего-то вдруг пересохло, было хриплое: - Конечно, скоро буду, - она повесила трубку, а он со всей дури зашвырнул телефоном в стену. Слабак! Она просто играет с тобой, а ты каждый раз ведёшься на это! Меньше, чем через пятнадцать минут он стоял перед дверью её квартиры. Мысленно решив, что это в последний раз, он постучал. Пятнадцать минут третьего.I come over quarter past two, Love in my eyes, blinded by you. Just to get a taste of heaven I'm on my knees...
Я захожу в четверть третьего, Любовь в моих глазах - ослеплённый тобой. И только чтобы достать до небес, я стою на коленях...
Она открыла дверь. Он вновь забыл обо всём, что решил минутой ранее. И снова он стоит на коленях перед ней, целуя плоский живот, её пальцы зарываются в его волосы, призывая подняться. Он встаёт, но лишь затем, чтобы подхватить её на руки и унести в направлении спальни. Не отрываясь от её губ, он опускает девушку на кровать, окончательно теряя контроль над собой. Она разрывает поцелуй, прижимаясь губами к его шее, оставляя горящий след за собой. След - метка, которая будет напоминать ему об этом, пока не сотрётся. Он судорожно вдыхает, закрывая глаза и пытаясь немного абстрагироваться от постоянно пульсирующей в голове мысли, что на ужин в Норе она придёт с другим. И тот, другой, будет целовать её на его глазах, а он должен будет лишь следить за ними воспалёнными от бессонной ночи глазами, стараясь не подойти и не врезать придурку, а ей не залепить хорошую пощёчину. Для отрезвления. Но вместо пощёчины он продолжал целовать её тонкие, обветренные губы, спускаясь ниже к линии челюсти и вырывая из её горла лёгкий стон. - Фреееед...I am fiending for the sunshine, To show our love in a good light. Give me a reason, I am pleading to the stars...
С горящими глазами пробиваюсь к солнечному свету, Чтобы показать нашу любовь - неотразимая ложь. Дай мне повод, и я буду молиться звёздам...
Она вновь коснулась губами его шеи, заставляя на миг замереть, а затем, абсолютно не подумав и не соображая, что говорит вслух, прошептать: - Мерлин, я так люблю тебя, Гермиона...***
Фред распахнул глаза, садясь на кровати. Её кровати. Девушка спала рядом, повернувшись к нему спиной. Полшестого. Поднявшись и попутно собирая свои вещи, разбросанные по полу, он направился к двери. Но вдруг услышал, как она садится на кровати. - Фред? - Мерлин, он так любит её голос. С лёгкой хрипотцой после сна. - Да? - он почувствовал, как холодок пробежал по позвоночнику, не предвещая ничего хорошего.Tell me what's the point of doing this every night? What you're giving me is nothing but a heartless lullaby, Gonna kill my dreams. This is the last time, Baby, make up your mind...
Скажи, в чём смысл заниматься этим каждую ночь? Если то, что ты даёшь мне - не более чем бездушная колыбельная, Лишающая меня сна. Это был последний раз, Определись уже, дорогая...
- Не хочешь поговорить? - Мерлин, да почему ты никогда сама ничего не решаешь? Хоть раз поступи так, как ты хочешь! - О чём? - стараясь скрыть одновременно и раздражение, и разочарование в голосе, прохрипел Фред, заранее зная, что она не решится напомнить ему о том, что он сказал ночью. Она уверена, что он говорил это несерьёзно. Потому что сама никогда не говорит ничего серьёзного. - Да, ты прав, не о чем. Встретимся в Норе? - мгновенно стушевавшись, произнесла девушка, плотнее заворачиваясь к покрывало. - Нет. - Что? Ты не придёшь? - она была удивлена. Верно, он ведь никогда не пропускал семейные встречи, хотя она видела, что они ему не по душе. - Нет. - Ну, тогда до встречи в среду у Гарри? - Нет, туда я тоже не приду, - холодно произнёс парень, сам удивляясь, как ему удаётся сохранить спокойствие. - Но почему? У тебя что-то случилось? - девушка смотрела обеспокоенно. Надо же, тебе пришло в голову, что у меня тоже может что-то произойти? Что я тоже человек и могу чувствовать? Чудеса дедукции, Грейнджер!'Cause I can't keep sleeping in your bed, If you keep messing with my head. Before I slip under your sheets, Can you give me something, please? I can't keeping touching you like this, If it's just temporary bliss...
Потому что я не могу и дальше спать в твоей кровати, Если ты будешь продолжать пудрить мне мозги. Прежде чем я скользну под одеяло, Пожалуйста, дай мне хоть что-нибудь? Я не могу продолжать так к тебе прикасаться, Если это лишь мимолётное счастье...
- Я уезжаю, - кажется, выход из его личного круга ада, наконец, нашёлся. - Куда? - Тебе не за чем знать. - Но.. у тебя будет телефон или адрес? - Нет, Грейнджер, у меня ничего не будет, ты не сможешь со мной связаться. Никто не сможет. - Я не понимаю... - Правда? А мне кажется, прекрасно понимаешь! Просто тебе легче прикинуться этакой дурочкой, чтобы не брать на себя ответственность за свои же поступки. А я не могу так больше! Мне надоело ждать, когда ты, наконец, проснёшься и поймешь, что нам давно уже не по восемнадцать лет! - он понимал, что не имеет никакого права на неё срываться, она ведь не просила его влюбляться, но контролировать себя уже не мог, выплёскивая скопившиеся за долгое время эмоции.I can't keep sleeping in your bed, If you keep messing with my head. I can't keep feeling love like this - It's not worth temporary bliss...
Я не могу и дальше спать в твоей кровати, Если ты будешь продолжать пудрить мне мозги. Я не могу и дальше так ощущать любовь - Это не стоит мимолётного счастья...
- Скажи, в чём смысл всего этого? Почему, как только тебе одиноко, ты звонишь мне? Три чёртовых года! Я не пытаюсь стать для тебя всем, но просто быть заменой или утешением тоже не намерен! Всё, что ты даёшь мне - не более чем бездушная колыбельная, после которой я больше не могу спать. Я устал ждать тебя. Определись уже, чего ты хочешь! Я не могу так больше, я схожу с ума по тебе ночью, а утром хочу испариться, лишь бы ничего не чувствовать. Каждый раз я обещаю себе, что это было в последний раз, но каждый раз, услышав твой голос в трубке, не могу ничего с собой поделать. Но знаешь, с меня действительно хватит, это был последний раз. Я не могу продолжать любить тебя, зная, что это лишь мимолётное счастье! Прощай, Гермиона! - Фред... Он исчез, растворяясь в воздухе с характерным хлопком. Гермиона поражённо уставилась в стену, перед которой он только что стоял, силясь осознать, что только что произошло. И как это понимать?