Мой генерал

Если Стар Баттерфляй чем-то заинтересована — пиши пропало, не отвяжется, пока её саму не отпустит волна эйфории и вдохновения. Марко понял это ещё с первой встречи, ему не впервой видеть принцессу плывущей в своих красочных идеях и мечтах. Воспроизведение той войны между монстрами и отважными рыцарями королевы Мьюни в реальную жизнь с головой захватило впечатлительную Стар, которая то и дело начинала эпичную тираду о жестокости вездесущего мира. Ясное утро трещало колкими лучиками по окнам, пробиралось ослепляющим светом в комнаты, освещало небольшую кухню семьи Диаз. Задаваться вопросом о нахождении родителей Марко не спешил, сонно переворачивая пекущиеся на сковороде блинчики. Воскресный день должен был быть многообещающим — в планах Марко входил сон, по крайней мере, до обеда, но звёздная принцесса с грохотом разбила все планы, вдобавок потоптавшись на них своими дорогущими туфельками. Вялость не проходила, парень едва не обжёг пару раз пальцы, невольно засыпая под отдалённые возгласы девчонки сверху. Он отчётливо помнил вчерашний день и все его насыщенные события, но Марко по своей сущности легко мог отпустить прошлое, если оно само не хотело уходить. Мягкий осадок грелся на памяти, как невесомый мазок краски на холсте. Одна вещь ещё мучила его — вчера Стар не была так рада всему происходившему, она даже… грустила? Или всё из-за того пробравшегося на поле разыгрываемой битвы монстра, прислужника самого назойливого и злого врага Стар? Марко не знает, а донимать Стар не хочется, ленивыми шажками проколесила в сознании мысль. Пара горячих и прожаренных до золотистой корочки блинов красиво смотрелась на узорчатых блюдечках, дожидаясь своих палачей. Марко не смотрел на часы — знал, что увиденное его разочарует, а вернуться обратно в кровать вставшая ни свет ни заря принцесса не позволит. Паренёк сопел, изредка тыкая вилкой в остывающий завтрак. Сон собирался облепить со всех сторон прыткими лапами, реальность сужалась до размера спички, веки тяжким свинцом спадали на глаза. Внезапно с громкий криком «Утра тебе, рыцарь!» ворвалась бодрая принцесса Мьюни, из которой так и била ключом жажда острых ощущений. На лице играл здоровый румянец, блестела лучистая улыбка до ушей, сна ни в одном глазу, палочка при себе. Марко невнятно что-то пробормотал в ответ, не поднимая головы со стола, когда Стар спросила, прилагается ли к блинчикам сироп. Что успел заметить Диаз перед тем, как опять свалиться в тарелку, — это то, что девушка надела вчерашнее платье, по-настоящему королевское, пышное, со всякими оборками и кружевами. Златые вьющиеся волосы были распущены, беспорядочно скакали по плечам. Такой Стар нравилась ему больше, признаётся себе Марко. Не выглядящая аристократично и брезгливо к остальным, а похожая на солнечный лучик — простая и невозможная. Стар продолжала без разбору болтать, заедая необъятные впечатления блинами, говорила о намеченных походах. Марко делал вид, что слушал, но богатый на события день сказывался на уставшем парне. — Марко, не спи! Я всю ночь думала об этом, сон не шёл, а ты тут разлёгся, ещё и блины прикрываешь! — возмущённо воскликнула Стар, трепля его по голове. Неясный взгляд установился на вопрошающей принцессе, что не уймётся, пока не добьётся своего. Диаз невесело вздохнул, потёр рукавами веки и прямо посмотрел на сгорающую от ожидания Стар. — Я тебя внимательно слушаю. В нежно-голубых глазах замерцали задорные и трепещущие огоньки. Девушка забралась на стул, закинула одну ногу на стол, устремила грозный и серьёзный взгляд куда-то вперёд и раскатисто зазвучала: — Мой самый преданный и верный рыцарь! Вчера ты показал себя в бою с наилучшей стороны. Ты проявил храбрость и стойкость своего духа, показал, на что ты можешь пойти ради своей страны и правящей королевы. Ты служишь мне покорно и бескорыстно. За это я хотела бы поблагодарить тебя. Стар медленно выдохнула, спрыгнула и подошла к своему рыцарю ближе, сокращая оставшееся расстояние, чем слегка сконфузила его. Она улыбнулась ему звёздами и никогда не гаснущими взрывами; зарёй и северным сиянием; переливами полотна лучей и тёплым прикосновением. Витающий внутри рой бабочек словно проснулся от спячки, и Марко помнил это чувство, такое приятное и горячее, маленький огонёк, разрастающийся неутомимым пламенем по венам, оно мешает здраво думать и дышать, будто закупоривает все слова в бутыльки или ловит сетями. Его лоб пылал — Марко вцепился пальцами за края стула. — Ты готов принять мою благодарность, мой генерал? Кажется, она могла уловить исходящий от него жар. Сердце ухнуло глубоко вниз. Храбрейший на свете рыцарь королевы Мьюни нерешительно кивнул, готовясь ко всему. Подарок не заставил себя ждать. Стар взяла его дрожащие ладони в свои, задела щекой линии скул, и мягкими, как облака или перины, губами коснулась щеки, дыша запахом цветочного блеска для губ, липким вкусом сиропа и обжигающим паром какао. Она не спеша отстранилась, даже сама смутилась, отошла и встала неподалёку, нетерпеливо выжидая. Он ощутил, как воздушные бабочки слетели с её губ, перепорхнули на кожу, с вызовом остаться там чуть влажным и терпким следом навсегда. — Ты продолжишь служить мне верностью и правдой? — В реальность его вернул немного растерянный голосок Стар, что вертела в пальцах оторванные с платья бантики. — Всегда, — слабо промолвил Марко, всё ещё находясь где-то на разрывах времени. Принцесса сразу оживилась, подпрыгнула и радостно воспела: — Фух! Теперь я могу снять это платье, знал бы ты, как жмёт корсет! Марко слышал её сквозь плёнку, голос расплывался дальше и дальше. Он дотронулся рукой до места «благодарности», неощутимо провёл подушечками, будто желая собрать пыльцу с крыльев-губ. И довольно улыбнулся. Никакой герой не заменит ей, размышляет, смеясь, Стар, милого и смущённого генерала.