Кулон

Фред стоял перед зеркалом и не мог отвести глаз от красных рубцов на ключице. Билл долго колдовал, но смог лишь сделать, что бы они побыстрее затянулись, избавится от шрамов совсем не удалось. Компания перекочевала в одном из заброшенных домов, понимая, что рана Фреда может вызвать подозрения у людей. Теперь стоял вопрос, что делать дальше? Гермона, настаивала, что надо ехать в Нору, что бы миссис Уизли ещё раз посмотрела рану Фреда. Фред же стоял, что бы они продолжили своё приключение. Джордж предпочёл остаться в стороне, умом согласный с Гермионой, а сердцем за вариант брата. Билл вынес вердикт. Так как рана не сильно беспокоила Фреда, они продолжат путешествие. Гермиона закатила целый скандал, но поняв, что ей не переспорить упрямых Уизли, согласилась, но с дюжиной условий. Теперь пришло время собираться. Джордж отдал Фреду одну из своих рубашек, так как его была безнадёжно испорчена, и юный оборотень удалился в комнату, где ещё висело, более ли менее целое зеркало, что бы переодеться. Оборотень! С детства мама учила остерегаться его подобных существ, а сейчас он один из них. Монстр, изгой общества. Фред был благодарен Гермионе, что она отговорила Билла вести его в Мунго. Целители были обязаны сообщить в министерство о новом оборотне, а пока это тайна, юноша может жить обычной жизнью. Обычной! Нет! Луна не позволит стать ему прежним. Он волк, животное, беспощадное и жестокое чудовище. Фред смотрел на своё отражение, на свои покрасневшие глаза, на своё до ужаса бледное лицо и ненавидел себя. Впервые в жизни он испытал ненависть. Этот парень всегда был полон жизнелюбия и оптимизма. Куда же теперь делось всё? Где его самоуверенность? Гораздо лучше было бы, если бы Сивый убил его. Ведь теперь Фред будет каждое полнолуние бояться, что покалечит родных и близких или просто загрызет невинного человека. Юноша всегда мечтал открыть свой магазин. Поселиться вместе с Джорджем в огромном доме, жениться и завести детей. Много-много, гораздо больше, чем у его родителей. Теперь Фред понимал, что все эти мечты канули в неизвестность. У него никогда не будет сына, которого он назовёт Джордж. Он никогда не откроет магазин. Ему просто на просто не позволят. Гермиона… Он ни секунды не сожалел, что спас её, но… с неё хватит и отца оборотня. Теперь Фред понимал Римуса. Что он сможет дать любимой девушке? Ничего. Гораздо лучше отпустить её. Пусть Гермиона найдёт кого-нибудь получше! От этих мыслей Фреду стало невыносимо больно, и он со злостью ударил кулаком стену. По кулаку заструилась кровь, но Фред ничего не чувствовал. Его скрутила боль обиды и несправедливости. Фреду хотелось заорать, что бы вместе с криком вышли и все чувства, но он плотно сжал губы и опустился на колени. Его била дрожь. Хотелось схватить волшебную палочку приставить к виску и прокричать смертоносные слова. Но нельзя… Хотя почему собственно нельзя? Дрожащей рукой Фред достал палочку. — Экспиллиармус! Палочка вылетела из руки Фреда. Он не стал оборачиваться, итак знал, кто к нему пришёл. — Я знал, что ты так поступишь, — произнёс Джордж, стоя в дверном проёме. — Мы же всё-таки близнецы. — Я не хочу такой жизни, — хрипло ответил Фред. — Ты не хочешь? — уточнил юноша. — Это когда же братец ты стал таким эгоистом? Тебе будет хорошо, ты умрёшь, тебе не надо будет превращаться, ты не будешь ничего чувствовать. А о других ты подумал? — О ком? Кому я такой нужен? — Родителям. Братьям, Джинни, Гермионе, — ответил Джордж и сел рядом с братом. — Им без меня будет лучше, — ответил Фред, едва сдерживая слёзы. — Лучше мёртвый Фред, чем Фред монстр и убийца. Сначала им будет больно, они будут скучать по мне, плакать, а потом успокоятся. Это лучше, чем переживать за меня каждый чёртов день. Пока вы спасли меня от министерства, но не стоит его недооценивать. Рано или поздно станет известно о моей болезни. Ты сам прекрасно знаешь, что каждый волшебник должен раз в полгода проходить медосмотр. Скоро всё выяснится и тогда мне житья не дадут. Я не хочу быть ни для кого обузой, не хочу убивать. — Ты не будешь обузой! Ты наш родной человек. Мы все тебя очень любим, и мы хотим быть рядом и помогать тебе. А с ликантропией что-нибудь придумаем. Зря мы что ли, столько лет подряд прославляли фамилию Уизли? Вот увидишь, поле нашего выпуска будут ещё долго ходить легенды о славном дуэте Фреда и Джорджа Уизли. — Без меня всем будет лучше! — выкрикнул Фред. — Лучше я умру сейчас, пока никто не знает о моём недуге. — Всем? — сорвался Джордж. — А обо мне, обо мне ты подумал? Ты думаешь, я смогу так просто взять и выкинуть семнадцать лет жизни? Жить дальше, будто всё нормально? Фред, я не умею и не хочу жить без тебя! Джордж не выдержал и обнял своего брата. — Прости, прости меня, Джорджи, — прошептал Фред. Он больше не мог умереть. Хотел, но не мог. Слова Джорджа приковали его к этой земле. Действительно. Родители, Билл, Чарли, Перси, Рон и Джинни переживут. Да поначалу им будет тяжело, но время залечит боль потери, а вот Джордж. Нет, Фред не сможет оставить своего близнеца одного на этом свете. Он вдруг представил, что бы было, если бы Джордж погиб. А если бы он стал оборотнем? Неужели Фред не отговорил бы брата? И юноша в полной мере осознал, что чуть не натворил пару минут назад.  Представить жизнь без Джорджа оказалось невозможно. Близнецы Уизли, две половинки одного целого. Их нельзя разделить, иначе Земля прекратит вращаться вокруг солнца. Фред сделал глубокий вдох. Раз Римус выдержал, то и он сможет. Юноша останется жить, но только ради родных. Что бы помочь им, когда будет угрожать опасность. Что бы не заставлять Джорджа ночевать на кладбище, что бы мама не лила слёзы каждое первое апреля. — Я расстанусь с Гермионой, — сообщил Фред. Ему очень хотелось получить поддержку брата близнеца в этом вопросе. — Дело твоё, — вздохнул Джордж. — Но подумай хорошенечко, лучше неё ты не найдёшь. — Именно поэтому я должен, — ответил юноша. — Должен, понимаешь. — Но ты ведь её любишь. А такое бывает только раз в жизни! — Я должен, Джордж, — ответил Фред, пряча взгляд. — Она будет со мной из жалости и из-за чувства вины. Или чувства долга. Кому под силу может полюбить такое чудовище как я? — Кого-то ты мне напоминаешь! — наигранно нахмурился Джордж. — Ах да! Любимого профессора Люпина. — Заткнись, — попросил брата юноша, но всё же улыбнулся.