Кулон

— Осторожней, — произнесла Тонкс, запустив Римуса в свой кабинет. Мужчина тут же споткнулся об стоящий прямо около входа сломанный магловский телевизор и растянулся на полу. — Упс, — пробормотала девушка и села на корточки рядом с Люпином. — Ты как, оборотень? Живой? — Живой, — проворчал Римус, глядя на Тонкс снизу вверх. — Зачем тебе здесь телевизор? — Мало ли, — пожала плечами девушка. — Может понадобится. Она протянула руку Римусу, помогая тому подняться на ноги. Мужчина присел на стол и оглядел кабинет. По полу были раскиданы глянцевые журналы и всевозможные книги, а в углу кабинета стояла обычная магловская беговая дорожка. В другом углу валялось скомканное одеяло и подушка. Для Римуса осталось невдомёк, что делает в начале лета рождественская ёлка в маленьком кабинете мракоборца. — Здесь… мило, — еле нашёлся, что сказать Римус, наблюдая затем, как Тонкс, поспешно собирает с пола раскиданные мягкие игрушки. — Спасибо, а остальные говорят, что я неряха, — возмущённо возвестила девушка. — Как они смеют? — саркастически произнёс мужчина, двумя пальцами взяв со стола лифчик и продемонстрировав его Тонкс. — Отдай, — покраснев до кончиков волос, смущённо потребовала девушка. — Так куда мы сейчас пойдём? В «Бэрк и Горбин»? — Горбин и Бэрк — мягко поправил её Римус, весело улыбаясь. Тонкс запнулась и чуть было не упала, но мужчина её вовремя подхватил. — Папа мне запрещает туда ходить, — произнесла девушка, запрыгнув на стол рядом с Римусом. – Ну, почему ты смеёшься? — Ты смешная, — пояснил мужчина. — Тонкс, кроме шкатулки, мне позарез нужна печать против осквернения могил. Возможно, её заполучить? — Сейчас она у Люциуса Малфоя, — задумчиво ответила девушка. — Я могу прикинуться Фаджем и забрать её. Вот только у меня потом проблемы будут, — скривила рот девушка. — Но оно того стоит. — Ты уверена, что хочешь продолжить мне помогать? — спросил Римус. — Конечно, — заверила его Тонкс. Она соскочила со стола и подбежала к шкафу, откуда на неё свалился пластмассовый Санта-Клаус, баскетбольный мяч и блузка. Тонкс не обратила на это внимание и достала мужскую мантию большого размера. — Старая мантия моего папочки, у них Фаджем примерно один размер, — сказала она. — Отвернись. Римус покачал головой и послушно отвернулся. Какая же всё-таки эта Тонкс замечательная, милая, забавная, добрая. Она что-то изменила в Римусе, шевельнула какое-то доселе неизвестное чувство. Люпин не понимал почему, когда он смотрит на Тонкс, ему становится не по себе, сердце то билось в бешенном ритме, то пропускало удары. «О чём ты думаешь, — приказал он себе. — Ей едва за двадцать и она достойна гораздо большего, чем нищего оборотня». Но выкинуть из головы образ девушки не получалось, как бы Римус не старался. — Поворачивайся, — приказал мужской голос. Римус посмотрел на Тонкс и чуть снова не упал. Вместо девушки рядом со шкафом стоял сам министр магии, который расхохотался, увидев выражение лица Люпина. — Ну, всё, Фаджа сегодня в министерстве нет, — произнесла Тонкс, поправляя мантию. — Жди меня через десять минут. Можешь полистать журналы. Хихикнув, «Фадж» выбежал в коридор, оставив Римуса один на один с самим собой. Он вспомнил маму Гермионы. Чем она зацепила его тогда? Добрая, милая, умная, но чего-то в ней не хватало. Озорства Тонкс, её безрассудства и стремления помочь. Нет. Он не мог влюбится в эту девчонку, просто она необычная. Тонкс относилась к Римусу не так, как другие и притом она знала о ликантропии. Она стала ему хорошим другом, каких у Люпина давно уже не было. К тому же она племянница Сириуса, а они с Сириусом, как братья. К тому же они знакомы всего ничего. Он слез со стола и поднял с пола плюшевого волчонка с синей шерстью. — Да кого я обманываю! — воскликнул он. Красивая, яркая, весёлая, заботливая, мечтательная. Тонкс казалась Римусу самим совершенством. Он бредил ею. Шёл лишь третий день с тех пор, как девушка нашла его в лесу, Люпин никогда не верил, что можно влюбиться за такой короткий срок. Оказывается можно. В коридоре раздались шаги. Римус возвёл глаза к потолку и полез под стол. Очень вовремя. В кабинет забежал какой-то мужчина. Привычный к беспорядку, царившему в этом кабинете, он обошёл телевизор, даже не взглянул на беговую дорожку и сел на стул. Если бы он только наклонился, то Римус тут же был бы обнаружен. И тут же он увидел фотографию, валяющуюся на полу. На руках у молодого человека сидит малышка с короткими косичками. Сириус ещё совсем молодой и улыбается так ярко, как больше не улыбается после Азкабана. А Тонкс оказывается была таким милым ребёнком. Ещё не умеющая контролировать свои способности, она сделала себе одну косичку розовой, а другую зелёной. Джинсы перепачканы в земле и кое-где разодраны. Маленькие ручки обхватили шею дяди. Щёчки раскраснелись, а глаза горят от восторга. Римус спохватился и поспешно спрятал фотаграфию в нагрудный карман. Не хватало только, чтобы её увидел кто-то из недоброжелателей. Поднимут шум. И не посмотрят, что на фотографии Тонкс ещё совершенно невинный ребёнок, а Сириус - заботливый дядюшка, ещё не запятнавший себя дурной славой. — Об… о Бог Мой! Долиш! — взволнованно воскликнула Тонкс, зайдя в кабинет. — А что ты тут делаешь? — Что на тебе надето? — спросил Долиш, встав со стула и пройдя до девушки. — Мантия папы. Долгая история. Из под стола Римус видел, как дорогие туфли Долиша неторопливо приблизились к потёртым кедам, принадлежавшим Тонкс. — Скажи, а ты ничего не слышала о Римусе Люпине? Он оборотень. — М-м-м-м. В первый раз слышу, — протянула Тонкс, переминаясь с ноги на ногу. — А теперь, будь добр, очисти помещение! — Министерство придерживается мнения, что он помог сбежать Блэку, - продолжал Долиш, словно не слышал девушку. - Его хотели арестовать, но Дамблдор заступился. Он даже не человек, оборотень, монстр, грязное чудовище, которое убивает людей… Звонкая пощёчина, и испуганный писк Тонкс. — Да, как ты посмела поднять на меня руку, — прорычал Долиш. — Да ты хоть знаешь, что тебе за это будет? Круцио! Этого Римус вынести не мог. Волк ворвался в его сознание, вытеснив человека. Всё просто. Его близкого обижает чужак, а значит надо защитить и отомстить. Причинить боль мерзавцу. Он уже не помнил, как вскочил, опрокинув стол, как набросился на перепуганного Долиша, как выбил из его рук волшебную палочку... — Римус, — голос Тонкс прорвался сквозь туман, опутавший сознание Люпина. — Римус, успокойся. Люпин сидел на полу. Рядом без сознания лежал Долиш, хорошенько разукрашенный кулаками Люпина. Тонкс сидела рядом, испуганно глядя на мужчину. — Что случилось? — спросил Римус, тяжело дыша, и отбросил со лба мокрый волос. — Ты напал на него, когда тот пытался заколдовать меня Круциатусом, — объяснила девушка. — Ты напугал меня. С тобой точно всё в порядке? — Этого я и боялся, — простонал мужчина. Тонкс услышала в его голосе не скрываемое отвращение к самому себе. — Я больше не могу сдерживать зверя. Долиш был прав, я просто на просто грязное чудовище. — Он не был прав, поэтому я и влепила ему пощёчину, — произнесла она. — Ты очень хороший, ты просто заступился за меня. — Я ничего не помню, — с отчаяньем в голосе произнёс Римус. — Это был волк, а он мог и на тебя напасть. Вот почему нам лучше действовать по одиночке. — Ну, уж нет! — возмутилась Тонкс, до которой не сразу дошёл смысл сказанного Люпином. Она подалась вперёд и поцеловала Римуса. Мужчина прижал её к себе крепко, очень крепко, словно боялся, что её сейчас отберут и хотел защитить. Он боялся её потерять! Тонкс нравилась своя догадка. Нравилось, что он не оттолкнул. Нравилось наслаждаться его губами. Как же ей хотелось назвать его своим. Он понравился ей ещё вовремя их самой первой встречи в Нурменгарде, а уже у себя дома она поняла, что чувствует к нему что-то большее, чем к остальным. Тонкс влюбилась. Влюбилась, как её любимые героини из книжек. — Что ты творишь, — спросил Римус. — Прости, — Тонкс почувствовала, что краснеет. Какая же она глупая. Она же ещё совсем маленькая, относительно его. Как он мог влюбится в неё. — Я просто... — Тонкс, я же оборотень, — пробормотал он, так и не разжав объятий, хотя и незначительно их ослабив. — Но я тебе нравлюсь, — по лицу девушки расползалась довольная улыбка . — Я беден и довольно стар, — держал оборону Римус. — Но я тебе нравлюсь? — повторила Тонкс. — Нет, — прошептал Люпин, сходя с ума от запаха духов Тонкс. — Врёшь, — ответила ему девушка, вновь целуя мужчину. Он не мог устоять, хоть разум и твердил ему, что не в коем случае так поступать нельзя, но Тонкс так близко, так непростительно близко… — Кажется, я люблю тебя, — прохрипел Римус, отстранившись.