Тень своих снов

Вздрогнул. Ждать больше нельзя! А ну как эта зверюга лунатика разбудит? Второго падения с крыши бедолага может и не пережить. А ведь молод еще... И не пожил толком. Интересно, у него хоть есть что вспомнить? Шагнул вперед. - Доктор... - сейчас ведь опять смутится. - Доброй ночи. Вздрогнула, поплотнее стянула на груди халатик. Эх, не ценят молодые свой возраст! Зачем прятать? Вот дамы местные... Хотя какие дамы - бабульки! И готовы показать, а все зачахло и увяло. - Мистер Ливингстон... - покраснела. Ну как же мила - хоть картину пиши! Пьяный "корсар" довольно и уже почти бессмысленно улыбался. Украл-таки поцелуй! И теперь в проспиртованном мозгу явно борются похоть и желание уснуть. - Почему вы не в постели в такой час? В вашем возрасте... - В моем возрасте и жить-то уже вредно, о чем зеркало мне сообщает каждое утро. Поэтому не стоит напоминать мне о нем. Со стороны столь прекрасной дамы это даже немного бестактно. А из постели меня вытащила крайняя необходимость - полнолуние! - Бессонница? - Да нет, как раз сегодня я спал. В отличие от любителя прогулок под луной, мистера Люпина. Показалось, или сорвалось-таки у нее с губ крепкое словцо? - Неужели Сев опять? - Ваш зельедел-алхимик уже признал свои ошибки. И отправился будить мистера Грюма. Если не сбежал по дороге от Мэри и Джона. - Святые небеса! Уже иду! Только... - запнулась. Растерянный взгляд уперся в обвисшего на подоконнике "корсара". Сон победил похоть. - Что делать с мистером Блэком? - Полагаю, это тело прекрасно выспится на траве. - Так осень же... - Поежилась. - Перед рассветом похолодает еще сильнее. И роса... - Настоящие пираты не спят в теплых постелях. К тому же пока мы будем им заниматься, у мистера Люпина крылья не вырастут. И его полет может кончиться плачевно. Исчезла. Через пару минут стояла рядом, поправляя пояс длинного вязаного кардигана. Под мышкой какой-то сверток. - Ладно, пусть мистер Блэк побудет пока здесь, - покосилась. Тот уже сполз по стене вниз и захрапел. Подошла ближе, набросила плед. - Идемте! * * * * * Длинные тени, трава серая в лунном свете. Серые стены, серые башенки. Черные проемы – окна. Ни дать ни взять сцена из готического романа! - Вольфганг! Бедняжка… - Ну как вы? - До чего же мы за вас испугались! Нет, для готического романа эти причитания не годятся. Вот для дешевой мелодрамы – в самый раз. - Ах, какой ужас… - Слава Богу, вы целы! Долговязая фигура в полосатой пижаме – что твой арестант! – неловко переминается с ноги на ногу. А ноги-то босые… По спине мурашки пробежали – словно сам ступил на мокрую траву. Поежился. - Мы сразу кинулись вас искать, как только… - Вольфганг, дружочек, ну скажите же что-нибудь! В хоровое причитание вдруг врывается голос, хрипловато выводит нечто замысловатое – похоже на ирландское ругательство. Повернулся. В лунном свете шрам по всей левой стороне лица – ну прямо фомор. Левый глаз странно, зеркально блестит – катаракта? - Хорош кудахтать! Не видите, что ли, парень не в себе! Ну-ка… В больших пальцах булькнуло. - На, хлебни. Тонкая рука послушно потянулась к фляге. - Мистер Грюм! Что вы делаете?! - А-а! Доктор! Явились наконец! - Я… - Долго же вас добудиться не могли. Вспыхнула до корней волос. Так мило… Впрочем, есть от чего. Зрелище не из приятных. В качестве туалета на доблестном защитнике мятая майка – судя по всему, та же, что надевает днем под рубаху, да трусы. Над ними – пузо, под ними – густая рыжая поросль на ногах. Отнюдь не мечта прекрасной леди. - Мистер Грюм, немедленно уберите это! Мистеру Люпину нельзя пить… Фляга послушно вернулась в широкую ладонь. Звякнула крышечка. - Мистер Грюм! Что вы себе позволяете! Правый глаз прищурился насмешливо. - Мой рабочий день еще не начался, если вы не в курсе. А следить за лунатиками – ваша обязанность, не моя! За спиной негодующе заахали. - Мистер Грюм… - В следующий раз снимайте его с крыши сами! Я в скалолазы не нанимался. Вот разве мамаша ваша накинет мне пару грошей. Хотя это вряд ли, у нее снега зимой не выпросишь. Странно, но в этот раз не возмутилась. Шагнула к долговязой полосатой фигуре, взяла тихонько за руку. - Мистер Люпин, пойдемте со мной. Господа… прошу вас, возвращайтесь в дом… Фляга булькнула снова. - Что, спектакль окончен? - Мистер Грюм, я вас все же попросила бы… - Я б вас тоже попросил, доктор, среди ночи меня не будить. Вон мой тупоголовый помощник Доусон на дежурстве зад протирает, комиксы читает – его и зовите. А мне вашего сраного курятника и днем хватает. - Мистер… - Не дом престарелых, а сраный цирк! * * * * * Выстроившиеся в ряд студенты сменяли друг друга у шкафа с боггартом. - Ридикулус! И обращали свои страхи в шутку. Насмешку. Стоит ли злить боггарта? Гарри стоял перед шкафом. Но к такому он точно оказался не готов. Дверцы нарочито медленно открылись. Огромная черная фигура в истлевшей мантии парила в десятке сантиметров от пола. Капюшон скрывал лицо, но от этого было еще страшнее. Ужас холодными иглами вонзился в позвоночник. Покрытая струпьями кисть с длинными почерневшими пальцами высунулась из длинного рукава. Потянулась к нему. - Ри... Риди... Во что можно превратить это? Как над этим возможно посмеяться? - Ридикулус... Но черная фигура неодолимо наступала. Только краем глаза заметил, как между ним и его страхом встал профессор Люпин. Худой, в поношенном костюме. Все исчезло. Черный демон растаял в ночи. Осталась только огромная яркая луна. Холодная и прекрасная. Ее уж точно не стоит бояться. Профессор Люпин вздрогнул. Отступил на шаг. Левой рукой провел по лбу, взлохматив тусклые с проседью волосы. Ученики зашушукались. Взмах палочки. - Ридикулус! Луна превратилась в воздушный шарик. Осталось лишь воткнуть в него булавку. Пусть лопнет скорее. И с глаз долой... * * * * * Наконец вернулся к себе. Ну и ночка! Как теперь заснуть? Из всей суматохи в памяти выражение лиц прелестной мисс Мунрок и пьяного в дым "корсара" во время поцелуя. Видел он уже такое. Давно... Да, старость отнимает многое, но идеальный слух не подводит, как и идеальный глаз. Сразу подмечает... У Джулии было такое лицо. Много-много лет назад. В чайном салоне бабушки Арианы. Почтенная леди как всегда задремала в кресле, о чем недвусмысленно свидетельствовали доносившиеся звуки. Тоненький храп... Но не приведи Господь сказать об этом в приличном обществе! Перед тем как на минутку смежить усталые веки, миссис Дабдлор предложила молодежи поговорить о литературе. - Чудесная тема! Можно показать начитанность и живость ума. Уверена, что вы, молодой человек, - она выразительно посмотрела на фон Фейербаха и (черт возьми!) зарделась. В ее-то годы! - покорите нас с Джулией. - И кого же предпочитаете? - не мог дольше выносить воркование. - Шекспир? Гете? Байрон? - Святые небеса, Седрик! Что за блажь говорить о седой старине?! Ты еще Гомера вспомни. - А почему нет? Или здесь больше никто не способен поговорить о настоящей литературе? И тут... Замер. Этот голос - сильный, глубокий. Музыка для идеального слуха. - "Сам же себя, Евримах, ты считаешь великим и сильным Лишь потому, что находишься в обществе низких и слабых."* - Ну что, получил? - Джулия смеялась, как девчонка, глядя в его растерянное лицо. Впрочем, такой она и была. - Не только ты блещешь великой мудростью прошлого. Геллерт, - покосилась на затихшую бабушку, - то есть мистер фон Фейербах тоже знаком с трудами Гомера. Хотя лично я предпочитаю Гастона Леру**. Его "Призрак оперы" гораздо более захватывающее произведение, чем эта ваша древняя рухлядь. Мы с Геллертом недавно его даже в кино смотрели***. - Фильм совершенно бездарный. Сюжет безбожно переврали. - Геллерт, зачем ты так? Тебе ведь понравилось! Ты сам говорил... Там ведь любовь... - Тебе бы только про любовь, птичка! - Седрик! Прекрати! - Милая Джулия, мне совершенно не хочется сочувствовать столь милой твоему сердцу Кристине. Ты уж прости! - Приятно слушать разумного человека! - Эрик во всем помогал Кристине, он сделал из нее певицу, а чем она ему отплатила? - Сердцу не прикажешь! - топнула ножкой, надула губки. - Особенно если это сердце капризной и глупой девчонки, живущей своими фантазиями. На месте Эрика и Рауля я бы отказался от этой пустой куколки. Они бы без нее чудно могли провести вечер за бокалом виски в хорошей мужской компании. Как двое неглупых людей. Сердце забилось быстрее. Как хорошо, когда тебя понимают! * * * * * - Мистер Ливингстон, мистер Ливингстон, будьте добры, спуститесь вниз. Вас ожидают. Ох, что ж за напасть?! Полночи бегал по холоду, заснул только под утро - никакой грим этого не скроет. Очевидно! Ведь уже битых полчаса перед зеркалом провел. А теперь еще и срываться, идти куда-то. - Милая моя, могу я поинтересоваться, зачем именно мне надо бросить все и идти вниз? Руки теребят оборки передника. - Мистер Ливингстон, там все внизу... Обсуждают вчерашнее... А вы... И надо уже идти... - Гермиона, дорогая моя, кому надо, тот пусть и идет... - Но миссис Мунрок распорядилась... Час от часу! - Железная леди? С этого и надо было начинать. Не хотелось бы, конечно, в таком виде... Но что поделать! Помогите-ка мне халат надеть, а то после вчерашней прогулки при луне у меня разыгрался ревматизм. - Вот этот? - Вы с ума сошли? Серый шелк не подходит для встречи с нашей леди главнокомандующей. Надо быть при параде, - указал на цветастый халат. - Так что подавайте выходной мундир. Прыснула. Тоже за глаза вместе с другими дразнит его старым вороном в павлиньих перьях... Ну, это лучше, чем быть немощным петухом, как Уилф, или старой курицей, как Френни. По сути здесь один огромный птичий двор. С лестницы уже слышен голос миссис Мунрок. Гермиона поспешно шарахнулась назад, пробормотав что-то про срочную уборку. - Где ваш начальник? Молодой человек, стоя перед железной леди, то краснел, то бледнел, сжимая в руках, похоже, бесполезную рацию. Из нее доносилось только шипение. - Мистер Грюм... он... совершает обход территории... Он... - Перестаньте мямлить, мистер Доусон. Я не для того держу здесь целый штат охраны. У вас совершенно другие обязанности. Целый штат? О да! Спившийся бывший полицейский, которого турнули со службы, и вот этот... Доусон. С именем троянского царевича. - Но мистер Грюм действительно на территории... - На этот раз одетый? Ночью, говорят, он бегал в одних трусах. - Ну что вы, мэм! - подал голос аптекарь. Похоже, он снова принимал свое любимое успокоительное. На лице дурацкая улыбка. - На нем еще и майка была. - А с вами, мистер Снейп, я поговорю позднее. В кабинете. И не думайте, что дружба с моей дочерью... - Ох! Неужели лишите меня и второй половины жалования? Мисс романс с унитазом отобрала у меня первую, а восторженный лунопоклонник, кажется, отобрал вторую. Каблуки скрипнули по мрамору. Миссис Мунрок развернулась к алхимику. Эх, ей бы в великие инквизиторы! - Добрый день, - бархатный голос, костюм от Армани. Дорогая туалетная вода. Явно буря разразится не сейчас. - Я не вовремя? - Добрый день, мистер Малфой. Глава совета попечителей всегда вовремя. Не идет - плывет. Обернулась. - А с вами мы закончим после... _____________________________________________________ * - цитата из Одиссеи Гомера (песнь 18 в переводе Жуковского В.А.) ** - «Призрак Оперы» — готический роман Гастона Леру, который печатался по частям в газете «Ле-Голуа» с 23 сентября 1909 года по 8 января 1910 года и позже был издан отдельным романом. *** - экранизация Артура Лубина 1943г. Сюжет основывался на том, что скромный немолодой скрипач Эрик Клоден отказывает себе во всем и тратит все сбережения на тайное спонсирование уроков пения юной Кристин Дюбуа, к которой питает тайную страсть. Та об этом не подозревает и не обращает никакого внимания на немолодого музыканта, у неё уже есть два поклонника — оперный тенор Анатоль Гаррон и Рауль Добер, инспектор Сюртэ.