Мотыльки

Не успеваю включить свет — они наскакивают и шерудят лапами по телу, скребутся когтями по полу, рычат, шепчут, шипят… Садясь за стол замечаю кого-то сзади. Он смотрит пожелтевшими от гноя глазами и молчит. В спину скребутся изогнутым уродливым пальцем, прогибаюсь и чешу место. За локоть хватают и тянут, за опущенную со стула ногу цепляются шерсть и чешуя. Колено подогнутой под себя ноги вылизывают и обгладывают, шумно вдыхая. Они бегают вокруг, ревя благим матом и яростно хохоча, выбрасывая в диком танце лапы и мотая головами. Собираюсь с силами и протягиваю руку к выключателю — зажигается маленькая лампа. Сзади кто-то тихо щёлкает, возле плеча шипит и обдаёт дыханием змееподобное чучело, оно неистовствует, сворачивается в три погибели, извиваясь в кольца, и умирает со стоном под пляшущим огоньком лампы. Ярко-желтое пятнышко её расплывается по комнате, топя теплым запахом гари красноглазых лохматых псов, которые бегут от него в ночную тьму окна — откуда и пришли. Кто-то низкий и неуклюжий пытается схватить меня за плечо, но падает и исчезает. Под столом царапают ноги и оглушительно вопят. Скоро их не станет. Упираюсь взглядом в дрожащие руки, лежащие на столе и понимаю, что они уже не мои. Пятнышко света пляшет на них, бросая в разные стороны тени, а руки чернеют и сливаются с ними, распадаясь на пахнущие золой хлопья. Они тлеют, серея, вздымаются к лампе, заставляя пятнышко света беспорядочно мелькать. В воздухе надо мной нет больше ничего, кроме прохладного и лёгкого шуршания маленьких крылышек безобразных пушистых мотыльков, которые бестолково носятся по кругу, застилая лампу и оставшихся тварей. Мотыльки шелестят крыльями по щекам, заползают в глазницы, приоткрытый рот и уши, тихонько пища и пожирая кожу. Мотыльки везде, они похожи на рябь телевизора, похожи на серую немоту, которая загораживает взгляд при потере сознания. Мотыльки пищат и опускают голову на стол, перебирая крохотными лапками в горле, опускают веки и застилают янтарно-жёлтое пятнышко света лампы, пахнущее гарью.