II.1.
21 августа 2015 г. в 14:58
Акт второй, сцена первая
На сцене – сокровищница Эребора. На огромной куче золота лежит Смауг – великолепный дракон неизвестной породы (помесь Годзиллы с Чужим). Чертит коготком узоры на золоте, лениво повиливает хвостиком и поёт:
— Я на
солнышке золоте лежу,
Я на золото гляжу,
Всё лежу, и лежу,
И на золото гляжу...
На сцену выходит Моффат. Грозно глядя на Смауга:
— Так, Беня, мы с тобой как договаривались? Вот те контракт, почитай, если запамятовал! Пункт пять ноль три: «Съёмки в других фильмах, именуемые как «второстепенные», не отвлекают Бенедикта Камбербэтча, далее именуемого «Исполнитель», от работы над 3 (прописью «тремя») сериями многосерийного детективного сериала ВВС «Шерлок»». Чья тут подпись кровью – а? А? Там Джон с Мэри уже пятого родили, всех Шерлоками назвали, а ты тут, как Кощей, над златом чахнешь? Живо работать!
Достаёт плеть, громко щёлкает ей. Беня, то есть Смауг Великий, поджимает хвостик и срочно убегает со сцены искать Барда, чтобы нелепо и глупо погибнуть во цвете лет.
Моффат – появившемуся на сцене Бильбо:
— А ты, Мартин, можешь пока не торопиться – доигрывай себе спокойненько, мы пока Джима воскрешать будем.
И добавляет, обращаясь к зрителю, кивая на Бильбо и доставая из кармана Аркенстон:
— Вот что значит – правильно мотивировать сценариста!
Моффат уходит со сцены, Бильбо быстро набивает карманы золотом и драгоценностями, потом кричит:
— Торин! Можно уже! Дракона я прогнал, Аркенстон не нашёл – чёт как-то маловато у тебя злата-серебра осталось, боюсь, одна четырнадцатая маловата получится – может, перетрём дополнения к трудовому договору?
На сцену выходит отряд гномов. Фили и Кили тащат мешок, за которым, пританцовывая, выбегают мальчики-зайчики, девочки-белочки, бурундучки обоих полов, вылетают чирикающие птички-синички, и завершает диснеевское шествие маленький орк в балетной пачке.
Из мешка доносится приглушённая мешковиной песня:
— Как пфекфасен эфоф гномий гфад,
Чей кофоль – ползуфий гад...
Фили – Торину:
— Может, уже выкинем её? Кажись, портиться начинает!
Торин, кидая топором в танцующего зайца, поднимает за уши тушку и передаёт её облизывающемуся Бомбуру:
— И что дальше – охотиться начнём? Или каннибализмом промышлять будем?
За сценой слышны ругательства на древнем языке, что-то вспыхивает. На сцене, отирая ногу о кучу золота, появляется Гендальф Серый.
Гендальф:
— Чёрт! Драконьи какашки никаким «Тайдом» не смываются!
Замечает мешок с танцующей и поющей живностью. Развязывает его, видит выпавшую из мешка Белоснежку с топором в груди.
Гендальф, испуганным шёпотом, обращаясь к зрителю:
— Дьявольский план Некроманта по захвату Одинокой горы!
Гендальф – Торину:
— Срочно...
Бомбур, радостно:
— Съесть?
Гендальф, строго:
— Закопать и надпись написать!
Гномы печально и инстинктивно начинают строить хрустальный гроб. Диснеевская живность рыдает и рвёт на себе шерстку. Маленький орк в балетной пачке совершает харакири.
Над сценой на специальных тросах медленно проплывает задумчивый Моффат, в белой простыне и с крыльями:
— А у меня сцена прощания с Шерлоком душевнее получилась...
Свет гаснет. Занавес.
Конец первой сцены