Акт первый, сцена вторая
На сцене – лес, непроходимая чаща. Птички не поют, цветочки не растут – полный антидисней. По краю сцены бредёт Белоснежка. Подол платья порван, волосы растрёпаны, кожа бледная, тушь размазана, в глазах – тоска и отчаяние потерявшего маму Бэмби. Белоснежка, хрипло: — Как п-п-прекрасен этот ч-ч-чёртов лес… Навстречу ей – отряд из гномов. Впереди идущий Торин, рефлекторно кидая в движущийся в чаще объект топор: — А-а-а! Бледный орк! Белоснежка: — А-а-а! О-о-о! Кррр, кххх, пффф... С топором, торчащим из груди, падает на землю. Кровищи – море. Гномы обступают её. Вдруг, расталкивая всех, вперёд пролезает Бильбо Бэггинс. Бильбо, падая на колени: — Нет! Шерло-о-ок! Не-е-ет! Театрально заламывает руки, шмыгает носом, щупает пульс на запястье трупа. Из-за деревьев выглядывает Моффат: — Пс, Мартин, не тот павильон! Бильбо сконфуженно машет рукой зрителям, кланяется гномам, пинает ногой лежащую с топором в груди Белоснежку и, насвистывая саундтрек «Шерлока», уходит со сцены. Балин, задумчиво: — Нет, не бледный орк. Двалин, задумчиво: — Нет, не бледный. Кили, задумчиво: — Нет, не. Фили, задумчиво: — Нет. Молоденький гном с грустными глазами: — Чёрт! У меня и в этой пьесе не будет слов? На сцену, топая, вприпрыжку выбегает откормленный Леголас. Не видя гномов и мёртвую Белоснежку, поёт: — О, Элберет Гилтониэль, Зачем, зачем я столько жру? Остался папочкин олень, Его на завтрак берегу... Внезапно замечает гномов, выхватывает лук: — Гномы! В лесном королевстве моего отца! Внимательно пересчитывает гномов, выразительно смотрит на их оружие, потом – на зрителя и, со слезами на глазах, убегает со сцены с криком: — Папа! Папа! Гномы перебили всех оленей в лесу! Торин переглядывается с гномами, кидает камнем вслед Леголасу (из-за сцены несётся обиженное «Ой! Я всё папе скажу!»), аккуратно взваливает Белоснежку себе на плечи: — А что? Путь через лес долгий, а этот малахольный всю живность сожрал. Гномы гуськом уходят со сцены. Свет гаснет. Занавес.Конец второй сцены