Несколько слов о ненависти

Малакай Паркер — это самый раздражающий человек на свете. Его тупые шутки, глупый вид и совершенно дебильный смех выводят из себя Лидию в два счета. Каждый раз, когда она смотрит на него - она готова задушить его своими руками и выцарапать глаза наманикюренными пальчиками. Она совершенно не понимает, как Паркер вечно оказывается в ее поле зрения и как получается так, что он постоянно рядом. Иногда ей кажется, что он полностью вторгся в ее жизнь, да так, что теперь ей не выгнать его. Даже если бы она постаралась бы его сжечь. Это случается тогда, когда Лидия оказывается оглушена от крика другой банши и из ее ушей течет кровь. Она не знает, как Паркер вновь успел оказаться где-то поблизости, но вот он уже тянет свою ладонь к ее лицу и, аккуратно притянув к себе, осматривает ее рану. Кай забирает всю боль, и Лидия только удивленно хлопает глазами, в которых все еще стоят слезы. На пару мгновений они замирают. Сердце Мартин колотится как ненормальное, так словно сейчас пробьет грудную клетку. Кай внимательно смотрит на нее, убеждаясь все ли в порядке. А после так же безмолвно отступает и выходит из комнаты. Лидия прижимает руки к груди в бессильной попытке избавится от горечи, разливающейся внутри. На следующий день они непривычно молчаливы и даже Кира замечает, что «эти двое наконец успокоились». Но после того, как Кай говорит очередную бессмысленную шутку Лидия срывается и орет на него так громко, что ее голос разносится по всему Бэйкон-Хиллс. Он называет ее больной на всю голову. Она его — придурком. В злости они оба расходятся по домам, не слушая слабые протесты друзей. Время летит совсем незаметно. Дни сменяют недели. Инцидент с Каем почти исчерпан, но иногда Лидия просыпается ночью от того, что чувствует на себе колючий взгляд. Она пытается вглядеться в темноту, но не замечает ничьего присутствия. Только тонкий запах знакомого одеколона заставляет ее судорожно вдыхать воздух и сильнее закутываться в одеяло. По утрам она выкидывает дурные мысли из головы: Кай тот еще сумасшедший, но не настолько. Паркер тем временем смотрит на колечко Лидии в своих руках. Их отношения можно было бы назвать взаимной ненавистью, если бы в последнее время ежедневно Лидия не строчила в своем дневнике какой Кай недоумок. Это можно было списать на нервы, но, когда его имя слетало с ее губ тысячу раз на дню: это уже грозило безумием. Полный слет с катушек. Дерек уже не единожды грозился закрыть их в маленькой комнатушке, чтобы они выяснили отношения. Но Стайлз советовал не лезть к «двум больным». Все бы не известно, когда закончилось, если бы однажды в их жизнь не ворвались охотники, которые долго не церемонясь, пустили пулю Каю в грудь, чтобы он заткнулся. Тогда Лидия в первый раз закричала так, что сорвала голос. Даже тогда, охрипшая, вся в слезах, она летела к Паркеру, словно от этого зависела не его жизнь, а ее. «Ты будешь в порядке», – шептала она, умоляя Скотта забрать боль парня. А когда Кай снова усмехнулся и сказал какой-то бред в своем стиле, она заткнула его поцелуем, к которому, кажется, и сама не была готова. Они целовались так, словно это был самый последний поцелуй в их жизнях. Им было горько и сладко одновременно. Дикий коктейль чувств из боли, горечи и огромной нежности плескался в их груди. Когда они оторвались друг от друга, то словно весь мир замер. Кай протянул руку Лидии, в которой лежало ее кольцо, а Лидия все поняла и не стала кричать из-за того, что он приходил к ней по ночам. Теперь она знала: Кай действительно сумасшедший. И он чертовски влюблен в нее. Когда Кай выздоровел и проблемы сошли на нет, он заставил Лидию переехать к нему. Они часто ругались, Мартин называла его придурком, а он ее истеричкой, но в конце концов мирились. Стая вздохнула с облегчением.