Софист, часть 2. Приключения

      Это было одно из самых медленных копаний. Чудесная лопата из цельного куска неизвестного дерева осторожно перевернула каменистый грунт, надолго оставшись на месте и протяжно истекая магией. Державший инструмент юноша сильно концентрировался, умело управляя волшебством, неторопливо охватывающим около полутора кубических ярдов земли, постепенно превращаемой в плодородный чернозём так, чтобы не повредить корни ягодного куста. Завершив действо, Софист убрал артефакт в подсумок, черенком вперёд и со сложенным пополам лотком. Потом вернул на место кусок срезанного дёрна. Встав на колени, набирающийся опыта лесной заклинатель стал слегка похлопывать по траве и странным образом водить руками. Через несколько волнительных минут образовалось три водяных «кучки» в локоть высотой. Жертвенные элементалы обладали разумом растения, собственно, растению они и пошли на корм, в приказном порядке начав впитываться в землю. Софист в это время принялся аккуратно трогать шипастый полукустарник, нашёптывая тайные слова и постепенно поднимаясь все выше и выше по стволу, пока не добрался до грозди ягод, в течение нескольких прошедших минут дозревших и кратно укрупнившихся. С удовлетворённой улыбкой юноша принялся беззаботно лакомиться сладкими черными плодами дикорастущей ежевики, которые отныне обладают свойством волшебных ягод – одна съеденная гроздь вылечит критические ранения. (иллюстрация 035)       Всю свою нудную деревенскую работу по варке зелий, готовке красок и бумаги Софист благополучно спихнул на полуэльфа Майлза. Клирик Чонти, «сосланный» из Эверлунда, легко сошёлся с друидом Фарганом, искренне верующим в Богиню Зерна, особенно после того, как был обласкан Её божественной силой на праздник Остара. У самого Софиста, к его сожалению, не сложилось с мужчиной крепкой дружбы: сказалась большая разница в возрасте и слишком повелительные оттенки поведения юноши, подавляющего своей волей и обширностью обнаруживаемых знаний. Фарган так и не смог увидеть в Софисте равного, в отличие от такого же, как он, мягкосердечного Майлза. Софист не сомневался, что уже скоро под влиянием друида и дриады любящий растения священник пойдёт по тропе друидизма и через годик передаст руководство часовней Пайперу, рьяно перенимающему церковные учения от более юного наставника, все чаще в своих сокровенных молитвах перед сном благодарящего богиню за шанс служить ей именно в Хиллтопе.       Поворотным моментом стал «варварский» ученик – эдакая карикатура на Софиста. Ровесник обладал жутким самомнением и всё делал с таким апломбом и самоуверенностью, что словно это он, Великий Ксанос, всем тут милость оказывает. Прозвище «Гаврик», данное ему Софистом, крепко приклеилось, жутко раздражая Гавина – ещё более темнокожего жителя Хиллтопа, тоже мнящего себя самым-самым, несмотря на послушничество у клирика Илматера. Хотя Мессармос действительно сделал кое-что полезное для Хиллтопа. Насколько выяснил Софист, полуорк был в рабстве у оркского папани-шамана, втихую учась у него колдовству. Духи гор, по словам допрашиваемого пленного, как-то раз донесли о подозрительной деятельности высоко в горах. Так прислуживавший Ксанос, уже измысливший побег, удачно выяснил подробности про некоего мастера Дрогана, о котором его ученики едва ли не дифирамбы пели, радуясь экзаменационному приключению и разбалтывая в палатках все известные им секреты экспедиции, о прошедшем годе обучения и загадочном парне с крутыми артефактами. Потом шаман обратил свой взор на поверхность и сделал для вождя вывод о несметных богатствах Хиллтопа, разительно изменившегося за весну. Тогда-то раб и предал «хозяина», прикончив ненавистного папашку и сбежав со всем добром, что смог унести на себе. Ему не повезло натолкнуться сперва на медведицу и ворга, истощивших захваченную беглецом магию, а потом и на группу разведчиков, отправленных вождём племени по наущению шамана. Можно сказать, счастливый случай навёл молодого клыкастика на егеря Беранса…       Новый ученик мастера Дрогана уже вовсю занимался, почти безвылазно сидя в школе и штудируя азбуки по экспресс-методу обучения языкам - с перстнем ясных мыслей и под лингвистическим зельем. В то время как первый ученик прохлаждался сейчас у реки Руавин, не завидуя дурному вестнику. Софист посчитал свой долг перед Хиллтопом исполненным, когда в ночь поимки Ксаноса обнаружил при помощи Уллю расщелину, из которой тот выбрался. Поутру люди убили допрошенных орков, закрыв путь торговли, и Софист с Фарганом и Дроганом обрушили своды при помощи взрывчатки вместе со вдоль и поперёк изученным заклинанием размягчения земли и камня. А для верности добрались и завалили ещё несколько пещер между Бламбургом и Хиллтопом – давно было пора таким образом обезопасить обе деревни. Из-за всей этой эпопеи пришлось намеченные планы по Чудесным Прудам сдвигать на следующий большак и ограничиваться всего одной группой из соседей Софиста и фермы Пайпера.       Куст ежевики был уже объеден и обобран, когда плохо выспавшийся заклинатель дождался того, зачем явился к этому месту, расположенному много миль выше по реке от перекрёстка на Хиллтоп. Дозорный на притёсе бесшумно и метко выстрелил тупым болтом по мешку с песком в кустах, и шайка бандитов засуетилась, проворно натягивая канат, чтобы поваленное и спущенное в воду дерево перегородило течение Руавин. Через несколько минут из-за поворота показался парусник. (иллюстрация 036) Вчера как раз за горным хребтом низвергалась прорва осадков, на пару с лишним дюймов поднявших сегодня уровень реки, обмелевшей за жаркий летний месяц.       Мускулистый полуорк-рулевой резко вывернул свой гружёный кораблик налево, подальше от засады, а оба лучника кинулись отстреливаться на правый борт. Матрос, ответственный за единственный парус, раздуваемый брыкающимся попутным ветром, сноровисто завязал снасти, готовясь с мечом наголо спрыгнуть за борт и перерубить верёвку, тянувшуюся от валуна к кроне берёзки. Едва парусник врезался в ветки и застрял, крупногабаритный полуорк превратился в отличную мишень для арбалетчика на притёсе. Пренебрёгший шлемом рулевой не успел прикрыться щитом, свалившись замертво. Сам арбалетчик, удачно залёгший на скалистой вершине у самого края, тоже явил из себя отличную цель – для атаки сверху. Неслышно и внезапно налетевший на него сзади Уллю вцепился когтями в ворот кожаного доспеха и при взмахе крыльев высвободил сильный порыв ветра, тем самым сбросив закричавшего человека, который поломался о камни и в итоге захлебнулся. Маскировка скрыла сову-налётчицу.       Защитники добра воспользовались шансом - подстрелили парочку преступников, подставившихся при визгливом падении подельника. Месть не замедлила – заговорённая пуля пращника попала в парус, порвав полотнище. Качнувшаяся от взрыва лохань спасла своих оглушённых лучников, уронив их и прикрыв бортами, что не выручало от стрельбы навесом. Пятый путешественник, жестоко мучимый качкой и не являвшийся членом экипажа, из-за болтанки выпал за борт вместе со своей котомкой, крепко сжатой одноручной секирой и совершенно новеньким топориком, походя умыкнутым из купеческой поклажи. (иллюстрации 037-039) Вовремя! Следом за осколочным ядром прилетела склянка, разбившаяся о сундук и выпустившая зеленоватое облако отравляющего газа.       Расклад сил был явно не в пользу парусника: тринадцать против пятерых. Софист пока больше не вмешивался в схватку. Он из-за кустов в фарлонге от места разыгравшейся трагедии наблюдал, как пловец из банды, подобрав лук зарезанного им задыхавшегося охранника, практически в упор застрелил матроса, перерубившего верёвку и почти успевшего высвободить посудину из плена. Никто не заметил «лишний» камень: возбуждённые бандиты торопились обшарить трупы, выкинуть их за борт, заменить порванную парусину и поскорее отчалить с зачарованным мешком, набитым необработанными драгоценными камнями и самородками золота из Бламбурга, отбитыми у обоза с углём и солью, позавчера выехавшим в сторону Джалантара. Софист в очередной раз подивился людской жадности, ведь это он сделал отвалы в сторону небольшой жилы и позже предлагал мэру шахтерской деревеньки услуги Хиллтопа по организации портала, но нет же – четвертина от провоза показалась грабежом, как и десятина за телепорт от мастера Дрогана. В итоге бламбуржцы потеряли всё, как и уплывавшие сейчас бедолаги не подозревали, что их самих ночью обворовали.       Софист ухмыльнулся, провожая взглядом облапошенных бандитов, счастливо улепётывающих на захваченном судне. Заклинатель поутру к ним подкрадывался под магией невидимости. Создав для охраны убедительную иллюзию и зону тишины вокруг себя, юный воришка вытряхнул содержимое мешка в заветную чёрную дырку карманного измерения и внутрь на место драгоценных камней запихал заранее призванного двенадцатифутового земляного элементала, слегка облегчённого для соответствия весу и перепривязанного к тут же взятому рубину, чтобы не сбежал после большого удаления от мага. Собственно, едва парусник оказался в четырёхстах футах от Софиста, он снял сдерживающие оковы.       Заветный мешок под задом здоровяка-вожака молниеносно порвался со звуком горного камнепада. Высвободившийся земляной элементал ужасно разъярился, обнаружив себя на утлом судёнышке посреди владений элементов воды, да ещё и вблизи их слабенького средоточия силы на дне речном. Застигнутые врасплох бандиты не успели ничего предпринять, как парусник затрещал по швам и доски не выдержали их общего веса. Мало того, Софист отправил ещё один импульс магии, активируя заранее установленную ловушку: грубо сваренный стеклянный шар обратился в крошево, выпуская неконтролируемый стихийный призыв в непосредственном поле действия водного узла. Река взбурлила, и пара более-менее разумных восьмифутовых водных элементалей присоединилась к громадной хищной щуке, жившей у слабенького источника стихийной магии, даровавшей рыбине господство в этой части реки Руавин. Более чем десятифутовая хищница уже начала пировать ошмётками вожака, но кто потерпит, когда отвлекают от еды и вторгаются в дом?!       Юный друид без зазрения совести провёл эксперимент, применив заклятье опутывания на длиннющие нити донных водорослей, а потом жахнул поверх роем насекомых, держа в руке материальным компонентом – зубастую пиявку. Так что под раздачу и разборки попала вся шайка-лейка.       Разумеется, грабанувшие караван и угнавшие парусник бандиты оказались не лыком шиты и вместо того, чтобы бессмысленно молотить по воде руками, выхватили кинжалы и начали резать путы из водорослей, терпя укусы пиявок, присосавшихся на открытые участки кожи – невезучему одна залезла в нос. Рядом насмерть сцепились воплощения стихий.       Софист видел, что требуются более радикальные меры, но он все ещё оставался под запретом прямых убийств. Потому он дал команду на ещё одну заготовку: управляемый им мелкий элементал шмыгнул с неглубокого берега, утащив мидию и голыш. Через пять секунд появилась воронка водного портала - чуть ниже места крушения парусника, - а из скруглённого рекой кварцита высвободилась дюжина мелких водных элементалов, набросившихся на барахтавшихся бандитов. К этому моменту Софист ослабил заклятье опутывания, так что, с учётом течения Руавин и неожиданной помощи разумных элементалей, всех израненных людей и трупы с вцепившейся в свежак большущей щукой перенесло скопом - в памятное священное место деревеньки лизардфолков в Эвермурз. Из реки да в смрадное болото – та ещё незавидная участь.       Через пару минут от начала кавардака тишина вернулась на реку, ничего не напоминало о случившимся тут кораблекрушении, кроме оставшегося на дне груза, накрепко запутавшегося в водорослях, но ему не суждено было долго быть бесхозным. Софист довольно усмехнулся и хотел было вдогонку отправить в воду ещё одну мидию, на сей раз, открывшую бы узловую дверь к нему в лабораторию. Внеплановая капитальная уборка гарантирована, но за такой куш не в лом и самому шваброй помахать – в компании волшебной орды невидимых слуг. Однако парень передумал, опасаясь раньше срока выдать своё присутствие и участие.       Тем временем чудом спасшийся пассажир оклемался достаточно, чтобы от и до пронаблюдать за феерично пропавшими бандитами, чьи лужёные глотки лишь мат изрыгали, пока не забулькали – имена, пароли и явки вместе с ними канули в воду. Оказалось, что пассажир - это поймавшая попутку девушка, да не абы какая, а – дварф! Тот-то её мутило на посудине.       Софист, скрывающийся в тотемном облике рыси, незаметно подобрался к месту бывшей бандитской засады и стал из-за кустов наблюдать за девушкой. Достав из-за пазухи и поцеловав священную золотую монетку с щекастым портретом бога Вергадайна из Пантеона Дварфов (иллюстрация 040), щедрая на скверные слова неофитка начала разоблачаться, чтобы суметь хоть как-нибудь перебраться через «проклятую реку» со всем своим имуществом. Софист припомнил, что половозрелыми дварфы, почти как люди, начинают становиться лет с пятнадцати и что их женщины гораздо чаще отличаются повышенной волосатостью, как у орков. Однако препубертатный период длится гораздо дольше, чем у людей, и совершеннолетними дварфы признаются в сорок лет. К слову, старыми они считаются под сто девяносто. Кстати, мастеру Дрогану - двести три года.       Вскоре девушка полностью оголилась, и замаскированный парень смог оценить великолепные стати - для охвата каждой мягкой радости потребуется две его ладони. Ростом в четыре с половиной фута, она доставала до подбородка Софиста, немного кряжистая и ширококостная - для своей расы щитовых дварфов девушка отличалась стройностью. Если сплющить Куадку, то примерно и получится девушка на том берегу, но это что касается комплекции. Темные болотно-зелёные глаза и кофейные волосы до плеч, заплетённые в мелкие косички, рубленные из камня черты лица и высокий лоб, скрывавшийся под выцветшей серой банданой в серебристый цветочек. Софист отметил, что девушка с рождения физически особо не утруждалась. Вкупе с поклонением богу торговли и жуликов это выдавало её происхождение - из зажиточной купеческой семьи богатого клана. Наверняка от самого Сандабара сплавлялась, как подумала рысь-друид. (иллюстрация 041)       Когда нагая девушка по колено зашла в речную воду, Софист посредством тотемного духа рыси вальяжно вышел на каменистый бережок и стал как ни в чём ни бывало вылизывать переднюю лапку, туда-сюда болтая чудненькими кисточками на ушах и поглядывая на замершую добычу. Один из минусов использования тотемов для обращения в дикую форму – это невозможность применять магию, а из плюсов – скрытость подлинной натуры, неотличимой от истинного животного. Поэтому со стороны невозможно было заподозрить, что эта рысь – подделка.       - Только тебя мне и не хватало, киса, - пригорюнилась дварф, и без того понявшая, что ей не переплыть быструю ленту реки, шириной в двести с гаком футов. – Ну, что за непруха? О Смеющийся Дварф, сегодня ты явно надорвёшь животик, карая меня за побег из клана… Молю, прости дуру, - она перешла на шёпот, заговаривая на удачу свой багаж.       Через несколько минут её осенило идеей. Кое-как сбегав за приставшим к берегу стволом и на трёх языках выругавшись на украденный ею дрянной людской топор, весь такой красивый, но совершено тупой и не предназначенный для рубки, девушка обрубком стащенной с камня верёвки примотала тюк к спасительному плавсредству. Застегнув ремень, она проволокой соединила его с плотиком.       - Киса, а ну брысь! – Но рысь безмятежно продолжала заниматься второй передней лапой. - Кыш, кому сказала, тварь! – Превосходно брошенный камень пролетел между кисточками в дюйме над макушкой пригнувшейся головы.       - Мырр… - рысь нагло облизнулась, начав чистить заднюю лапу, вытянутую в сторону дварфа с высунутыми когтями, даже издали внушающими уважение.       - Противная кошатина, ты ещё пожалеешь, что села на моем пути! – Бурчала девушка, с дюжей силой начавшая метать речные окатыши. То навесом, то блинчиком. Её груди неприлично колыхались…       Софист очень старался, чтобы его мысленный хохот не прорвался наружу. Однако пришлось встать на все четыре лапы и шагать вбок, чтобы камни пролетали мимо узкого тела, обращённого к «жертве». Девушка быстро поняла, что её попросту дразнят. Она уже не на шутку завелась и не заметила, как приблизился следующий корабль, на всех парусах внезапно выскочивший из-за поворота.       - Ребзя, глянь по правый борт!       - Ба! Баба голая в засаде!       - Буагага-га, в такую засаду я рад попасть! – Похабно заржал верзила с крючковатым носом подстать взятому в руки багру.       - Ииии! – Звонко взвизгнула девушка, заполошно попытавшаяся спрятаться хоть где-нибудь.       - Гы-гы-гы! – Команда одинокого судёнышка повально заржала, когда проволока к вещевому тюку не дала ей убежать, заставив потратить время на снятие ремня.       - Куда же ты, ангелочек? Подь сюды – прокатим!       - Каждый по два раза! – Звонко выдал стрелок, напоказ начав тыкать стрелой между тетивой и плечом короткого лука.       - Ба, Пескарь, да куда тебе со стручком гороховым лезть? Мой е*** лучший!       - Засунь свой бобовый х*** себе в гороховую ж***, *** ***… - разразилась она матом.       - Во, костерит, фигуристая тёлка, заслушаешься прямо! Медяк заслужила! Выйдешь, ангелочек, серебрушку дам, сядешь – злотый…       Брошенная монетка сверкнула на солнце, булькнув у самого берега. Девушка, буквально недавно просившая милости у божества торговли с символом в виде золотой монетки, покраснела от гнева и закипела, тут же выскочив, чтобы порадовать мужиков – камешками.       Парусник так и не остановился, проскочив опасный выход из поворота на полной скорости. Впереди смотрящий явно заметил признаки недавней засады, и кормчий не стал рисковать остановкой, чтобы подобрать красотку. Жестоко, но своя жизнь и товар дороже, тем более, возможная пассажирка была шибко агрессивно настроена – так и не кинули ей верёвку схватиться. Напоследок горластый парень обнадеживающе крикнул ей о веренице судов, что плыла в паре миль за речной лоханкой с гордым именем Морской Котик.       Вовремя скрывшаяся в тени кустов рысь была вынуждена лечь на живот и заурчать, чтобы скрыть рвущийся из груди смех – дрожащие кисточки выдавали её с головой. Софист чуть не обернулся в человека, наблюдая, с каким выражением лица неофитка подбирала воплощённый символ торговых отношений, «ниспосланный» свыше.       Подувшись, подувшись и ещё раз подувшись на удаляющийся кораблик и дёргавшую хвостом кису на другом берегу, девушка закусила кинжал, почти что короткий меч в её руках, и вынужденно полезла в воду. Ох, как расширились её болотные глаза, когда рысь встала и потянулась, зевнув во всю пасть и голодно облизнувшись – реально давно пора было кушать. Толстые брови дварфа грозно нахмурились, а глаза превратились в щёлочки, когда большая кошка в три грациозных прыжка поравнялась с ней и вальяжно пошла вдоль берега, оглашая его своим грозным мявом. Пещерной жительнице было невдомёк, что так рысь заявила о своём присутствии и правах, отгоняя других хищников, самых крупных из которых уже спровадил фамильяр Уллю, ради этого несколько раз прерывавший воздушную разведку.       Едва девушка смогла устойчиво встать на глубине по грудь, противостоя мутному течению Руавин, как быстро сняла ремень, приделала к нему хоть на что-то сгодившийся подарочный топор, схватила свою родную одноручную секиру и с не дюжей силой толкнула плотик от себя, бросив импровизированный якорь. Остановившаяся рысь не впечатлилась, продолжая дёргать хвостом и скалиться.       - Ну же, драная кошатина, нападай, едрить твою ***! – Рыкнула нервничающая девушка, обречённая на смелый выход из воды с секирой в правой и кинжалом в левой руке.       Рысь элегантно села и почти по-собачьи почесала себе за левым ухом, словно бы ослышалась. На самом деле отсмотревший спектакль Софист крепко задумался, как же теперь ему появиться так, чтобы не огрести на орехи? Сам себя загнал в ловушку.       - Ух-ху! – Ухнула в небе сова, спикировав.       - Да Шипастую Перчатку вам в зад! – Изрекла она богохульство, помянув всуе оружие дварфского божества Тард Харра. – Ик!..       Сова приземлилась точно на загривок прилёгшей рыси. В один момент Уллю обратился в кольцо, а Софист вновь стал человеком – один из плюсов тотемов. Он ловко отвлёк внимание тем, что вытянутой правой рукой совершил замысловатый жест, вызывая свой боевой посох, а левой сунул фигурку пантеры в карман штанов, радуясь тунике навыпуск, скрывшей стояк.       - Извините, - чуть поклонился он. – Приветствую, я – Софист Вершинный. Мастер Дроган Дрогансон будет рад принять вас… - юноша приглашающе повёл левой рукой и чуть приподнял бровь, тактично глядя в лицо и ожидая ответного представления. Он импровизировал, зная, что школьная группа на очередной год ещё не доукомплектована и такая бесподобная представительница щитовых дварфов польстит старику своим поступлением.       - Дорна Трапспрингер, - ошеломлённо выдала девушка своё имя с труднопереводимым прозвищем.       - Дорна Трапспрингер, приятно познакомиться, - ничуть не слукавил парень, чуть зардевшись, когда взгляд прыгнул-таки на упругие груди, одного размера не дотягивавшие до имевшихся у Куадки. Молодая и сопливая, по меркам дварфов, девушка покраснела куда гуще. - Вам угодно одолеть пути остаток лошадью, пешком, порталом?       - Ты издеваешься надо мной?! – Девушка крепче стиснула замокшие рукояти, реагируя на не удержанную смешинку в тоне, на сам слог и на глагол «одолеть».       - Прости, не увлекаюсь я ничем таким зазорным, - Софист поднял ладонь в жесте отрицания.       Шумно выдохнувшая девушка интуитивно ощутила насмешку и взбесилась, неистово кинувшись с замахом секирой. С учётом её наготы это выглядело комично и вызывающе. Заклинатель пожертвовал одной из запасённых в памяти малых телепортаций, оказавшись за спиной Дорны и не отказав себе в удовольствии смачно шлёпнуть по выпуклой попке. Софист вместе с Фарганом помял уже бедра и другие части тела у всех деревенских баб старше двадцати, потому ему ничего не стоило одновременно со шлепком выпустить заклинание, ошеломляюще залечившее у девушки все царапины и шишки.       - Корабли близко, Дорна. Пора прятаться, - тихо сказал Софист, довольный результатом комбинирования кантрипов ошеломления и лечения малых ран. – Ух, ты что там, любимую наковальню с собой взяла? – Парень еле приподнял промокшие вещи ошеломлённой девушки. Он специально крутанул шест хитрым жестом кистью, оборачивая его кольцом на среднем пальце – как бы первым разоружаясь. – Ну же, опусти оружие и помоги скорее оттащить шмотки за те кусты, а не то речной караван пристанет с расспросами.       - Что б тебя Думатойн в пещере забыл, человек, - она от души пожелала ему пропасть пропадом. Хранитель Секретов под Горой погубил многих охотников за сокровищами дварфов, заставляя авантюристов плутать по пещерам не хуже, чем они бы заблудились в трёх соснах эльфийского леса.       - С радостью бы побывал в главной сокровищнице Сандабара или Мифрил Халла, - хмыкнул Софист, улыбнувшись во все тридцать два. – Скорее, скорее и тише – в речном караване есть парочка магов и клирик.       Суровое лицо девушки сгорело от стыда и гнева, когда вместе с ней спрятавшийся за кустом Софист встал вплотную и приобнял девушку за широкие плечи. Лишь боязнь выдать себя и девичье изумление спасло нахала от убойного локтя в солнышко – накидка из листьев обернулась плащом, таинственно укутавшим обоих. О, эта вещь заслуживает отдельного упоминания. Дриада помогла друиду узорчато вплести в шёлковую основу серебристо-коричневые и зелёные листья великого скального вейрвуда. Получившаяся накидка идеально маскировала под листву любого растения. Волшебная вещь сама множила листья, позволяя целиком завернуться, как в плащ-палатку, и при необходимости вместе с капюшоном даже создавала рукава, а при желании она вся уменьшалась в один узнаваемый дубовый лист, будто бы случайно прилипший между лопаток. Непромокаемость, непродуваемость, непрошибаемость, несгораемость, хорошая сопротивляемость магии, лёгкость летящего листа при падении с высоты, небольшая волшебная защита и повышение привлекательности… Декаду возились с камуфляжным лист-плащом Дружбы, причём, дриада полоскала листья в пыльце, соках, зельях и магии Фейвилда, а друид закалял результат во всей мощи стихийных узлов треугольника сил, понукал паучков-шелкопрядов ткать и обшивать изделие волшебными нитями, вымачивал листья в крови красного дракона и осыпал резидуумом, вбухав в редкие и дорогущие ингредиенты весь свой доход на тот момент. Без совместного и параллельного труда работа заняла бы порядка месяца, а без мощи магических узлов вовсе было бы невозможно создать такое чудо. Уникальный плащ того стоил. Как и долгие часы консультаций у мастера Дрогана, узревшего лишь финальный продукт, но вместе с учеником получившего в своей лаборатории десяток простеньких волшебных плащей и накидок со всеми перечисленными свойствами по отдельности, тем самым с лихвой окупив все свои траты на компоненты, приобретённые под эту затею Софиста, числившегося первым учеником старого дварфа.       Хотя капюшон превращал шёпот в шелест листьев, льнувший к девушке Софист не стал ничего объяснять, наслаждаясь разгорячённым телом, после всех приключений все ещё пахнущим кузницей. Он про себя подумал, что если Дорну увеличить до роста в шесть футов, то почти получится Фиона, жена Фаргана и владелица единственной кузни Хиллтопа. Софиста потянуло на экзотику, хотя он ещё отнюдь не пресытился более пригожими стройняшками феями, но уже много райдов гордый парень отказывался от них и пока что ни с кем не делил постель, к своему великому сожалению и в угоду качества волшебства, вкладываемого в кольца приятной помывки – таковы оказались издержки доходного магического производства.       Дорна принимала на себя причины, побуждавшие парня посмеиваться. Она не знала, что Софист не к месту вспомнил о том, как тестировщики пробовали бесплатный сыр, сиречь, на свой страх и риск применяли неопробованный артефакт. Некоторые мужики решили похвастаться перед жёнами, которым натерпелось увидеть магию, но самим было сыкотно первыми. Начальная программа помывки прошла у всех на ура, призвавшийся элементал в объёме мыльного ведра воды умыл, почистил волосы и прекрасно отдраил одёжку, а вот потом стал вибрировать и бугриться в области паха, заставляя стонать от удовольствия… Кто-то догадался сразу выключить, а кто-то балдел до конца – хотя отведённые полчаса времени никто полностью не продержался. А Куадка вообще смекнула во время волшебного «мытья» заняться сексом, получив на пару с мужем Пайпером колоссальное наслаждение, не создавшее паники в казарме лишь потому, что стражники тоже знакомились с кольцом. Так что оставшиеся заряды в разошедшихся по деревне пробниках применялись отнюдь не по прямому назначению! Именно после этих тестов Софист с Фарганом усовершенствовали кольцо, в том числе сделав два режима работы: поворот на пол оборота от себя – моющее средство сосредотачивается вокруг руки до локтя и надо самому водить по телу; полный оборот от себя – запуск автономного режима с интимной услугой; для выключения достаточно четверти поворота в свою сторону – для правой руки это против часовой стрелки. Спрос намного превысил предложение, установив рыночную цену более чем на порядок выше плановой. Какие там солдаты? Бордели стали главными покупателями столь нужнейшего кольца приятной помывки, которые, правда, дольше года не могли удержать в себе магию – из-за чрезвычайной дешевизны производства (а сил и умений одного Фаргана вовсе хватило бы зарядить всего на месяц). Так что у Пайпера было, у кого занимать денег на организацию гнезда для разнополых грифонов, но Фарган от широты душевной пожертвовал всю сумму храму богини Чонти, которой поклонялся. Поэтому никто никому монет не задолжал, а вот межличностные отношения укрепились, поспособствовав дружбе семьями – ради любимых мужей Куадка с Фионой постарались найти общий язык. Таким сложным путём мысли Софиста вернулись к Дорне.       Вереница кораблей состояла из пяти гружёных барж, трёх весельных барок, семи парусников уже виденного типа и одну двухмачтовую шхуну-буксир с магом. Матросы, охрана и сами торговцы бурно обсуждали судьбу двух лоханок, пожадничавших на плату за сплав караваном. Дорна поначалу скрежетала зубами и шумно сопела, слушая «дивный» речной сленг и жалея о многом. Но потом юный друид, а никем иным он попусту быть не мог, угостил её крупной ягодой ежевики, размером с большой палец да такой сочной и сладкой, более того – волшебной! Приятное тепло разошлось по женскому телу, живо напомнив ей о похотливом шлепке по попке. У Дорны сильно застучало сердце и кровь прилила так, что любое касание становилось теперь заметным и возбуждающим. Она невольно бросила взгляд вниз и вбок, ожидая увидеть бугорок, но вместо этого её взгляд зацепился за знакомого вида пряжку непримечательного кожаного пояса, подобных которому она повидала уйму. Обычно пояс потайных карманов содержал аж тридцать их штук, каждый размером с небольшую сумку, на порядок снижающую вес содержимого. Эти изделия крайне ценились артефакторами и магами с их многочисленными магическими компонентами, но позволить их себе могли лишь процветающие торговцы – все-таки цена порядка пяти тысяч злотых и при условии наличия! Дорна не заметила, как ловкие пальчики скормили ей ещё три изумительные ягоды, утоливших голод и нормализовавших болтанку в животе, пучившуюся от качки и непереносимости водных поездок.       Когда синий парус последнего судёнышка проплыл перед ними, Софист поторопился предотвратить казавшийся ему неизбежным удар под дых, зашептав:       - Мастер Дроган ожидает тебя со дня на день, Дорна, но я предлагаю обшарить дно в том разливе перед изгибом, - торопливо выдал парень, из-за долгого воздержания с трудом скрывавший своё возбуждение, благо деятельность в составе Бархатных Ручек способствовала обретению солидного контроля над эрекцией. Ему стоило всей воли не поддаться искушению и не воспользоваться ситуацией, чтобы теснее прижаться или вволю полапать…       - Как он может ожидать меня, Софист, если я никому не сообщала, куда направляюсь?! – Смущаясь, прошипела она, как раскалённый меч, опущенный в ледяную воду. С подросшей чувствительностью толстой кожи ей всюду теперь чудились эротические намёки: «обшарить», «дно», «разливы», «изгибы»…       - Шшш. Позволь объяснить. Старый дварф осел тут раньше моего рождения, открыл школу. Он много путешествовал и обладает обширными связями. Недавно он принял на обучение дочь старого знакомого, хотя официально она сама добралась до Хиллтопа и не имела личного знакомства. Её имя - Миша Уэймит, она паладин от магии. А в тебе я ощущаю, что на молитвы тебе отвечает божество купцов. Твои плечи не железные, значит, происходишь из богатой семьи, чтящей того же бога. Думаю, твои взрослые родичи куда более искушены в аферах… Мастер Дроган прямо сейчас все ещё наблюдает за рекой из своей лаборатории. Могу доказать это, поделившись силой кольца, - Софист чуть погладил её левое плечо, слегка царапнув изумрудами в глазницах кольца-совы. – Согласна?       - Ну, давай, попробуй… - судорожно сглотнув, прошептала Дорна, напряжённая аки скала перед лавиной.       - Знакомо истинное зрение? А теперь взгляни в небо и позволь магии кольца сосредоточить твой взгляд на барражирующем сгустке маны. Теперь приготовься к эффекту бинокля. Видишь? Когда маг провидит через омут или шар, то создаётся подобное вот окошко. Если правильно настроиться, можно туда заглянуть и подсмотреть за подсматривающим, хе-хе, - хихикнул Софист. Он намеренно раскрыл часть функционала и секретов, зная, что эта информация рано или поздно дойдёт до Дрогана, который построит на этот счёт цепь рассуждений в нужном для парня ключе.       - Борода Думатойна… - ошарашенно пробормотала Дорна, безоговорочно поверив. Она неосознанно дёргала себя за косичку, отчасти повторяя теребление бороды, свойственное мужской половине её народа.       Старый дварф над магическим шаром явственно досадовал. Ещё бы, Софист после занятий с мальчишками в тренажёрном зале специально позаботился, чтобы Дрогану некоторое время было не до смотрового орба. Пайпер вынужденно отдал свой хлев и чердак над ним для грифонов, а в комнатах поселил бравых наездников. Памятливый юноша «по секрету» рассказал ужавшемуся фермеру об одной теме разговора с Дроганом, состоявшегося в первых числах весны. Софист легко подбил Пайпера прихватить Гилфорда и вместе насесть на несговорчивого мага, отказавшегося от постройки нужного Хиллтопу здания казарм на месте одной из караванных стоянок. Правда, Софист вовсе не знал о Дорне, желая отвлечь Дрогана конкретно от своей авантюры с бандитами в наказание жадных соседей. А тут такое чудо нарисовалось…       Едва провидческое око метнулось выше по реке, Софист отстранился от горячей красотки и отшагнул, намеренно вызывая у девушки лёгкое головокружение от перестройки зрения, чтобы самому не схлопотать удар – бережёного бог бережёт.       - Ну как, Дорна, вместе разбогатеем или ты сейчас потопаешь в Хиллтоп? – Сделал акцент соблазнитель, полностью сворачивая волшебный плащ в лист серебристо-коричневого цвета с зелёными разводами. Заклинатель прищёлкнул, как в ресторанах подзывают гарсона, тем самым создав невидимого слугу.       - Я не умею плавать, Софист, а нырять тем более, - хмуро скривилась она. – Ты что делаешь?       - Раздеваюсь, - бесхитростно ответил парень, легко отстегнувший пояс и через голову стянувший свою летнюю тунику с коротким рукавом. – Одежда сильно парусит в воде. Это я буду нырять, а ты будешь тянуть на берег улов. И так честнее: я тебя вижу, а ты меня нет, - подмигнул он, возясь с завязками штанов и скосив взгляд пониже девичьего пупка, на притягательный треугольник с прикольными мелкими завитками.       Толстая кожа обескураженного дварфа стала ярко пунцовой. Она тут же прикрыла пах, и груди закрыла согнутой рукой, быстро отвернувшись.       - Дорна, должен тебе сказать - ты со всех сторон прекрасна, - искренне сделал комплимент юноша, топчась на спущенных штанах, чтобы резко обернувшаяся Дорна увидела его мужское достоинство и не смогла дать тумака, заметив, как рядом с юным магом сама собой аккуратно складывается туника.       - Пф!       - Позволь я присяду у твоих вещей, Дорна. Я их мигом высушу и заодно создам водяного - маленького управляемого элементальчика воды. И это, у нас в Хиллтопе общая баня, а у вас не так разве?..       - А у нас цивилизованное общество, - вздёрнув широкий нос, огрызнулась она, тем не менее, пропуская к промокшим вещам, но так, чтобы самой видеть манипуляции.       - А у нас интернациональная культура. Я парился сразу с дварфом, гномом, полуорком, халфлингами, полуэльфами, помимо нескольких людей, - дружелюбно говорил Софист, делая замысловатые пассы над перевязанным тюком. – Хиллтоп – деревня изгоев, у которых прошлое – табу, а будущее – светлое.       - Хм, - от такой рекламы Дорна стушевалась, закусив губу.       Она пристально наблюдала, как Софист начал махать руками, разводя и сжимая их так, словно бы подталкивал нечто воздушное. С первого же движения над мокрым рюкзаком поднялся водянистый столбик, вскоре превратившийся в ожившее ведро воды. Магия привлекала взгляд девушки не меньше мужского достоинства.       - А почему ты не призовёшь больших элементалей? Они бы все и вынесли со дна, - подозрительно спросила Дорна, припомнив ход недавнего боя.       - Ну, мастер Дроган, скажем так, не рекомендовал «баловаться», - перефразировал Софист ужаснувшегося мага, узревшего весёленького огненного элементаля в горне кузницы и напугавшего Со-Фи, как прозвали эту сговорчивую женскую особь, призываемую с Плана Огня на постоянной основе. - Пока я только такого научился филигранно контролировать и могу это делать на большом расстоянии. А начальные призывы со стихийного Плана Воды безмозглы и трудноуправляемы, обмотать верёвкой и завязать узел для них задача нетипичная и архисложная.       - Так это ты потопил корабль с бандюками! – Додумалась Дорна.       - Я лишь устроил им ловушку, - выпрямился Софист, хитро глянув в лицо девушки. Элементальчик донёс ему обо всем, что промокло в походном мешке дварфа. Там даже медвежий капкан был! Трапспрингер сморгнула, чуть расширив глаза. – Ну и арбалетчику помог «упасть» вовремя, - сообщил он так, чтобы у девушки не осталось подозрений, что та сова и была Софистом. Сова – не рысь. – Идём? Рысь посторожит вещи, - улыбнулся он, хлопком в ладоши делая спонтанный призыв знакомой рыси, которую он и копировал при помощи тотема.       - Идём, - вздохнула она, перестав закрываться – глупо выглядело. Рысь была удостоена такого взгляда, ну такого взгляда, что Софист закашлялся.       - Ой, извини, на тебя наложить сопротивление холоду, Дорна? – Для порядка спросил он, в первую очередь, применив заклинание на себя.       - Нет. У нас, дварфов, кожа толстая и мускулов много, - сказала она с чувством превосходства, глядя на чётко видимые ребра и лопатки худощавого парня, пусть жилисто стройного и двигающегося совсем не как деревенщина. – Лучше скажи, Софист, каков план действий? – Она смущённо отвернулась на реку.       - Тебе тянуть и ждать, по большей части. Минуточку, - Софист остановился.       Он мог бы взмахом руки отправить подручного в реку, потом схватить кулаком воздух, притянул руку обратно к телу, нагнуться за добытой рыбёшкой и дальше прошептать в кулак формулу заклинания подводного дыхания. Но предпочёл обойтись пока более простыми средствами, сорвав камыш и став по пути превращать его в дыхательную трубку.       - Я предлагаю сперва спасти недавний груз, пока он совсем не размок и течение не снесло его слишком далеко. Из водорослей я сделаю пару канатов и дам тебе. Ты начнёшь с ними медленно идти вдоль берега, а я на другом конце буду болтаться маятником, исследуя дно – заклятье сокроет меня от хищников. Угляжу сундук, бочку или ящик - водяной прикрепит второй канат. Ты вставляешь колышек и прижимаешь камнем первый канат, я его отпускаю и помогаю тащить добычу. И по новой. На одном утлом паруснике мало груза умещается, за час должны управиться. Сейчас время уже за полдень, так что, дойдём до поворота и делаем перерыв на обед. После него и посмотрим, как дальше быть и стоит ли прочёсывать дно от самой излучины. Как-то так…       Софист говорил спокойно и с полной уверенностью в успехе предприятия.       - Стой, я за ботинками.       - Стой, - Софист успел взять её за руку. – Нет нужды. В воду тебе все равно придётся заходить минимум по колено. Я заклинанием укреплю кожу на твоих ногах, так не собьёшь их о камни и ботинки не испортишь. Согласна?       - Действуй, - кивнула она. Все-таки мимика у дварфов - дубовая.       - Тогда постой немного, мне надо погладить твои ступни.       - Погладить ступни? – Черные брови взлетели чайкой.       - Ну да, не бойся, к вечеру вся магия бесследно сойдёт, - сказал Софист и, не чураясь, встал перед ней на одно колено.       Естественно, Дорна взвизгнула (эдакий писк низким тембром) и отскочила, когда лицо склонившегося парня оказалось на уровне её девственного бутона в мелкую тугую кудряшку.       - Б… Б-бесстыдник!       - Так мы до утра не управимся, - сокрушился парень, сдерживающий восторг и ликование.       - Я за ботинками, - непререкаемо заявила она.       - Мозоли быстро натрутся, а их тоже гладить надо для исцеления, - произнёс он в спину, безбожно лукавя, но голос-таки контролируя. – Просто дай мне наложить заклинание, Дорна, чего ты как маленькая девочка?       Парень наступил на «любимую» мозоль девушки. Крыть было нечем: действительно - девочка. Как всякая личность в переходном возрасте, желающая самоутвердиться и доказать всем свою взрослую состоятельность. Озабоченный манипулятор, исподволь внушивший, что Дорна встретила недавнего выпускника школы Дрогана, вскоре вновь принял ту же коленопреклонённую позу, начав нежно гладить приподнятую ногу - тоже алея ушами от самой шеи. Заклинатель не торопился, сперва снизив чувствительность, а потом видоизменяя внешний покров. Только через минуту его стараний и частого пыхтения над головой, обе ноги оказались по икры с кожей-корой. Подвижность стопы полностью та же осталось, но ощущения как в ботинке стали и травм можно не опасаться. Софист мог одним касанием наложить это заклятье на все тело сразу, но розовенькая и смущённая Дорна куда красивее, чем «корковая».       Вскоре со дна Руавин был выужен сундук с простыми, но добротными полуторными мечами дварфской ковки. (иллюстрация 042) То ли в учебку, то ли в гарнизон чей-то заказ, не имевший опознавательных символов, которые, видимо, собирались вытравить в Эверлунде. Болтаясь поплавком, Софист, благодаря кольцу Уллю, хорошо видел через мутную воду, шаря в ней лучами, бьющими из двух изумрудов. Рядом с тем сундуком в иле утоп крепкий ящик с десятками искусно сделанных метательных топориков с обтянутыми кожей рукоятями. (иллюстрация 043) Дорна вся аж просияла, когда достали: доля серебра в сплаве позволяла очень эффективно применять их против нежити и оборотней, а выгравированные на них руны придавали достаточно волшебства для поражения призраков. Самый ценный груз! Разумеется – Софист для себя едва три штучки выгрыз.       Был ещё «чудом запутавшийся в водорослях» бочонок с отменным двафрским пивом и к нему солидная бочка пряно солёных грибов, деликатесных у «наземников». Ящик с ценными резными окладами и панелями из великого дуба – между прочим! Сотни штампованных метательных звёздочек и шипованных пуль для пращи. Коробка с ножницами по металлу, мешок с бухтой корабельного каната и связка проволочных мотков разного сорта и качества. По воспоминаниям Дорны, были ещё рулоны выделанной кожи и тубусы со свиточной бумагой, а также другая лёгкая мелочёвка, явно унесённая течением. Софист для порядка поискал, но определённо – унесло или засосало в воронку. Парню и так пришлось изгаляться, сортируя и растаскивая добычу из кучи в плену водорослей, но все ожидания абсолютно оправдались!       Смешно сказать, но Дорна Трапспрингер - в упрощении Ловушечница – сама попалась в ловушку… коварного обольщения.       - Может плащ накинешь, Дорна? Уже вечереет и солнце давно за облаками, - спросил Софист, своим собственным камуфляжным лист-плащом Дружбы накрывая общую добычу, собранную в кучу под кустами. Магия сделала ветки такими плотными, что из полянки получился настоящий зелёный альков с зигзагом выхода к реке. – Или заклинание? – Подсказал он, не глядя на неё, сжимавшую лямку от своего рюкзака.       - Заклинание, - выбрала она, подсунув вещи под укрытие. Софист для себя решил, что она закусила губу - мило. Мило – не смешно. Толстокожее лицо дварфа не предназначено для мимического выражения богатой палитры эмоций. Зато глаза так и сияли.        - Тогда постой немного, - сказал Софист с чуть подрагивающими уголками губ.       - Стою. Давай быстрее – есть чертовски хочется, - мужалась она. И почти не стыдилась, почти вдосталь насмотревшись на мужское естество человека.       Софист зашёл со спины, подражая Фаргану, часто при нем делавшему жене массаж шеи и плеч. Ещё бы Фиона не обожала мужа, так здорово расслабляющего мышцы после махания кузнечным молотом. Так и Софист потратил минуту, мягко разминая мышцы, тягавшие ящики со дна. Парень умело поглаживал широкие, но мягкие плечи, специально массажными движениями отправляя по телу приятное тепло защитной магии. Границ дозволенного не переходил, но приятно возбуждал, сгоняя ласковое волшебство по рукам, вниз по спине и на грудь, пока заклинание не охватило её всю, укрыв даже от будущего промозглого утреннего дубака – четырнадцать часов текущий предел Софиста.       Потом парень отправился готовить полянку чуть дальше по берегу, под низкой и раскидистой плакучей ивой. При помощи магии и рук он легко обратил высокую и негостеприимную траву в приятный и пружинистый ковёр. Далее Сосфит пересадил один из кустиков ближе к воде, открыв место для камилька, как выразился когда-то лунный эльф про костёр. Дорна без дела не стояла. Она натаскала камней, обложив место для огня, и притащила в достатке валявшиеся на берегу деревья, забытые Руавин после весеннего половодья. Дорна сама благословила свою секиру, нарубив ею дровишек и рогатин, пока Софист «управлял» водяным, ловя вкусную рыбу. А потом по подсказке девушка и устойчивые сидушки соорудила – друид их потом для мягкости укрыл травяной подстилкой. Парень спокойным тоном лаконично объяснял и больше показывал Дорне, как правильно в лесу сложить костёр, как шлем легко превращается в котелок и как его установить на вымоченные перекладины. Оставив неофитку молиться о ниспослании питьевой воды, Софист сходил за чабрецом и другими травами к чайному отвару и для придания вкуса пойманной рыбе, успешно им выпотрошенной и насаженной на импровизированные вертела. Эту науку, кстати, ему Топер передал. Как-то перед его свадьбой они с другими мужиками взяли сети и двинули с ночёвкой на рыбалку.       Костерок получился маленький, жаркий и бездымный без всякой магии – от кремня и кресала зажгли огонь. Софист с почти идеальной осанкой сидел на краешке и для удобства положил локти на колени, когда держал шашлык, аппетитно уплетая поджарившегося хариуса. Парень специально устроился и поставил сидушки так, чтобы его мужское хозяйство свисало, постоянно привлекая девичий взгляд, особенно когда он ненароком поигрывал мышцами паха. Пока ели, оба молчали, предаваясь своим мыслям.       - Достаточно покипело. Поднимаем, - Софист нарушил молчание, ставшее почти интимным.       Приготовившийся отвар пили из формованных заклятьем деревянных кружек. Девушка высоко оценила аромат и вкус лесных трав, но вновь постеснялась высказать похвалу, одарив лишь смущённо-признательным взглядом, в который раз скользнувшим пониже пупка и быстро отдёрнутым к костру, а оттуда к кажущимися умными глазам рыси-охранницы, получившей свою долю потрохов и жаренной рыбки.       Софист, конечно же, легко мог поставить Домик Леомунда, извлечь плетёные кресла и столик, решётку для шашлыка, специи, утварь и прочее. Но… вот такое вот бесхитростное сидение сближает куда больше и быстрее, а особенно совместное хлопотание над удобной для ночёвки полянкой с костерком.       Тучи закрыли небо и вечерние сумерки рано пришли, но летняя ночь ещё не скоро начнётся… Впрочем, Софист все-таки в простейшем виде наколдовал палаточное заклятье, обосновав его ливнем под самое утро и не лишней маскировкой с защитой от прожорливой мошкары, которая точно съест, когда во сне сотрётся сок травы, отпугивающей кровососущих насекомых.       - Ну, что, Дорна, готова продолжать обчищать дно у места извечных засад? – Хитро ухмыльнулся Софист, первым осушив кружку до дна, словно в ней было креплёное вино. Он скрестил ноги и накрыл ладонями колени, приняв открытую позу.       - Ещё спрашиваешь, - она залихватски подмигнула, кивнув на достаточно богатый улов.       - Тогда слушай, что я придумал. На дне в иле кое-где были светящиеся магией пятна. Водяной одно такое разрыл – это оказался нож за голенище с постоянными чарами. Рукоять давно сгнила, но остальное вполне цело и почти не поедено водой. И таких пятнышек больше одного десятка…       - Насколько больше? – С алчным блеском в очах она подалась вперёд, не нарочно скопировав позу. Чего и добивался парень с прекрасным периферийным зрением.       - Точно могу сказать о двадцати семи, ещё шестнадцать под подозрением, - заговорщически прошептал парень, тоже чуть подавшийся вперёд.       - Да не оскудеет копилка Вергадайна! – Восхитилась неофитка, в который раз пытающаяся вспомнить, какому же богу посвящён медальон Софиста, прилипший к коже под ключицами рядом с необычным кулончиком с жемчужиной внутри.       - Воистину, - кивнул Софист. – Если я войду в медитативный транс, то могу попробовать водить по дну пятью водяными, как граблями. Мелкие предметы, до меча или среднего щита включительно, они могут засекать и таскать, захватывая, как юзы. Встречала этих студенистых илистых монстров?       - Да, они в канализации часто заводятся и во рве живут, - кивнула она и закусила щеку, поняв, что сболтнула лишнего о безопасности города.       - Они смогут вытаскивать всё это на мелководье. Тебе одной придётся подбирать и таскать. Я буду целиком на них сосредоточен и не смогу сортировать опасный улов. Ты ведь отличишь потрёпанную магическую вещь от простой ржавчины?       - Конечно! Я смогу определить даже крошечное наличие магии, - убеждённо заявила она.       - Здорово. Я смогу работать «граблями» с охватом футов в триста или даже четыреста, - Софист широко развёл руки, показывая (в том числе себя родимого). – Этот процесс будет мутить воду, потому лучше начать у поворота и двигаться вверх по течению. Попробуем за два подхода осилить уже осмотренный участок. Предлагаю освободить мошну для мелочей и выложить те мечи из сундука. Ржавое железо просто кидай в одну кучу подальше от воды – река к утру может ещё на фут или два подняться. Договорились, напарница Дорна?       - Договорились, напарник Софист, - кивнула сытая девушка с горящими глазами, жадными до наживы. И куда только делось недавнее смущение и стеснение?       - Не торопись, - парень жестом призвал её вновь сесть. – Посиди немного, - с намёком произнёс он ключевую фразу, а сам соскользнул на травяной ковёр, по-обезьяньи приблизившись и сев на пятки. – Надо обновить чары на ногах и ещё руки особо обработать, чтобы потрёпанная магия старых артефактов не нанесла тебе вреда, - он пояснял, без разрешения взяв её ногу и для удобства поставив себе на бедро.       - Угум, - только и кивнула часто задышавшая Дорна, внезапно вспомнившая, что она, вообще-то, невинная девушка. Голая девушка рядом с голым парнем, чересчур ласково поглаживающим её ногу так, чтобы его похотливый взгляд безнаказанно упирался в половые губы, быстро заблестевшие в свете пламени костерка.       - У меня есть отличное кольцо. Все же давай для надёжности я усилю тебе ночное и магическое зрение? – Предложил Софист, завершая делать «древесную перчатку».       - Угум, - ещё раз кивнула она, часто дыша и думая совсем не о речном богатстве.       - Для должного эффекта глаза не закрывай, когда я буду водить большими пальцами под и над веками.       И он встал. И она совсем забыла, как дышать. Пошло лыбящийся над её головой Софист точно знал, куда именно упрётся взгляд пламенно заалевшей девушки, заворожённо наблюдающей обострившимся ночным зрением, как яички в мошонке чуть приподнялись и опустились, а пенис набух, приоткрыв головку. А глаза закрыть нельзя – магия накладывается! Совращающий малолетних юный шарлатан сам изнывал от желания, еле сдерживая дубовую эрекцию. Все-таки подёргивающийся член стал подниматься – вслед за ним ширились глаза, как бы между делом, начавшие видеть магические ауры, включая существующие вокруг сильных одарённых.       - Готово, - прошептал Софист, боясь, что голос предательски сорвётся. – Освобождай тару и приходи.       Подняв ногу, парень отшагнул вбок и несколько деревянной походкой направился к журчащей реке, от ливней за хребтом Нетерских гор поднявшейся ещё на пару дюймов. Через несколько шагов мощный стояк врезался в живот.       Впечатлённая Дорна ещё долго сидела и пыталась отдышаться. В смешанных чувствах она опрометью спустилась, когда Софист справился с собой и вошёл в транс - от воды раздался громкий плеск с металлическим звоном. Ругнувшись, девушка кинулась обратно, зазвенев вываленными мечами. Оставив пустой сундук на месте, Дорна хотела быстренько пошариться в магическом подсумке напарника, но удержалась и забросила эту подлую мысль куда подальше.       Выбежав с поляны, Дорна застала Софиста, сидящего на берегу в позе лотоса на травяном коврике поверх округлых камней. Он медленно вёл рукой с растопыренными и скрюченными пальцами, подобно грабельке её тётки, любившей возиться в ящиках с землёй. Вот мизинец дёрнулся – натянулась волшебная ниточка, зримая тонким полупрозрачным лучиком. Софист, как заведённый механоид, резко и скупо двинул левой рукой, дёрнув за связь с водяным, как поняла Дорна. Несколько ударов сердца ничего не происходило, но вот у берега что-то булькнуло, известив девушку об улове – действительно улов! Словно удит сокровища! Восхищённая Дорна уже видела на пирсе в Джалантаре рыбаков с удочками – точь-в-точь.       Ахнув, девушка достала обглоданную фалангу человеческого пальца, обжатого волшебным колечком с топазом, прилично светящимся в магическом зрении. И Дорна забыла об интимном инциденте у костра, бросившись к другим замечательным вещицам, извлечённым со дна речного. Дорна не нарадовалась на свои древесные «мокасины» и «перчатки», здорово выручавшие её несколько раз, особенно когда водяные вылавливали странных и причудливых речных обитателей: колючих, жгучих или цапающихся.       Как и говорил Софист, стоящих вещей оказалось ровно двадцать семь плюс шестнадцать, в основном мелочёвка: кольца и перстни, амулеты в виде брошей, заколок, фибул, серёжек, ножей, несколько кинжалов и пострадавшие короткие мечи. Но была и вещь, которую Дорна даже подумала припрятать – короткий эльфийский лук зимней луны. (иллюстрация 044) Тетива истлела, но рукоять, плечи и рога нисколечко не пострадали – магия хранила прекрасное оружие! Лук наделял каждую выпущенную стрелу волшебством холодного укуса, милосердно замораживающего кровь в ране.       Из оружия попадался всякий хлам. Однако он приволакивался в таких масштабах – больше полусотни железяк! В них угадывались некогда качественно сделанные клинки самых разных народов: от Дамары до Амна, от Унтера до Севера. Хоть учебную лавку древностей открывай! (иллюстрации 045-054) Но чаще всего срабатывание вызывали монеты разного достоинства и эпох. Дорна с удивлением обнаружила сандабарский амулет-злотый чеканки её родного клана - полутысячелетней давности! Девушка даже разрыдалась на старинном и украшенном каменьями символе Торгового Короля, истово взмолившись Вергадайну за божественную удачу. И, о, чудо! Бог услышал и ответил неофитке, отметив правильность выбранного пути, расширив и обновив список её молитв в голове и приобщив к заклинательному домену Удачи.       Почти два часа на первом участке и столько же времени выше по течению Руавин – столько длилась «чистка» дна. Дорна видела, как пошатывался парень, сомнамбулой переходя с места на место и явно не слыша её. Жрица в какой-то момент смекнула благословить пятёрку водяных, а на Софиста помолилась за мужество и малую энергию, восстанавливающую силы. Дорна даже успела сбегать и по новой поставить отвар в шлеме-котелке, а также сумела призвать пару фунтов картошки, заложенной в угли – это она представляла уже, как делать.       Дорна читала много романов и знала, что обычно это мужчины носят женщин на руках, но завершивший «ограбление» Софист выглядел таким измождённым, что она, не задумываясь, сама захотела подхватить его на руки, но парень отказался, опершись на подставленное плечо и заверив, что в последнее время часто медитировал и справится. И действительно, очень скоро затёкшие ноги и повисшие плетьми руки вновь стали послушными.       - Пей, Софист, - непререкаемо заявила девушка. Чашка в женских руках слегка подрагивала, а восторженный взгляд полнился обожанием девочки, от доброго незнакомца получившей на внезапный праздник гору подарков.       - Спасибо, - поблагодарил Софист, порозовев от горячего и найдя силы встать. – Достань пока картошку, пожалуйста, а я к дереву прижмусь, Дорна, помолюсь с пол часика Пращуру Деревьев об упокое мёртвой древесины.       Неофитка ойкнула и палкой откатила четыре крупных картофелины, а потом тоже посвятила время молитвам – Вергадайну.       Перед ужином Софист затеял гимнастику и подбил напарницу, объяснив желанием разогнать застоявшуюся кровь. Стоя на бережке лицом к реке, они на пару делали махи руками и ногами, растяжки, отжимались, приседали, крутили тазом… Искупнувшись и без зазрения справив в реке все нужды, Дорна позволила облить себя призванной водой, чистой и ледяной. Стряхнув капли друг другу со спин, «напарники» сели греться и сохнуть у костра, поедая вкусную картошку, запечённую в углях, и запивая отменным пивом – отмечая общую удачу.       Кисти от золы они помыли в остывших остатках отвара, полив друг дружке. Пламя ещё плясало на поседевшем полешке, когда протянутые руки высохли. Софист шально глянул на Дорну и осторожно взял её руку в свои, ласкающими движениями снимая перчатку из кожи-коры. Вторую руку девушка сама протянула – с придыханием. Парень медленно пересел к чуть подрагивавшим ногам Дорны, устроился на пятки и чуть раздвинул колени, чтобы Дорне лучше было видно, как у него наступает эрекция и на глазике разбухшей головки проступает капелька смазки. Софист же смотрел, как приглашающе чуть раскрывается бутон, давно уже мокрый, как от нестерпимого желания трепещут спелые груди с торчащими сосцами.       Отставив вторую ногу со снятым носком кожи-коры, парень привстал, взяв лицо девушки в ладоши и нежно-нежно проведя подушечками пальцев по скулам. Когда женские губы разомкнулись в шумном выдохе и вдохе, Софист прильнул в поцелуе. Левая рука обняла со спины, пробежавшись пальчиками к затылку, а правая обожгла лёгкими касаниями грудь.       Очухавшись от первого, долгого и сладкого поцелуя, Дорна сама вмяла руку парня в свою сиську, а второй схватила напряжённый пенис. Софист криво улыбнулся, всплеснув бровями и прошептав:       - Х** не эфес, а титька не подушка. Позволь мне вести тебя, доверься… - прошептал он, закрывая рот поцелуем и не давая ответить.       Дорна прекрасно поняла понукающие движения по спине и слезла с сидушки, тоже встала на сведённые вместе колени, получив возможность прижать к себе долговязого любовника. Софист же чуть раздвинул ноги, чтобы быть лицами вровень и иметь возможность будоражить невинную девушку, тыкаясь, елозя или прижимаясь твёрдым членом. Дорна тоже шарила руками по телу любовника, стараясь мягко сминать его ягодицы, пока он давал волю своим пальцам.       Они долго и жадно целовались. В это водяной убирал мешающуюся сидушку, а потом собой питал траву и мох, формирующих мягкое ложе. В какой-то момент Софист перестал елозить и вошёл головкой в сжигаемое желанием лоно Дорны:       - Просто обнимай, дай мужчине… - он прикусил её мочку, наказывая за спешку.       Постепенно, изнывая от удовольствия, Софист водил туда-сюда, медленно продвигаясь все глубже и глубже, всё чаще и чаще. Он не хотел, чтобы девушка запечатлела лицо парня, лишившего её девственности, потому обнимал и целовал шею с мочками ушей, обеими руками лапая чудо какую упругую попку. И вот резкое движение с лёгкой магией исцеления – девственная плева порвана совершенно без боли, хоть кровь и потекла по бёдрам вместе со спермой «первого отжима». Они оба окунулись в экстаз обоюдного оргазма, содрогаясь в крепких объятьях друг друга.       Был и второй, и третий…       Дорна просыпалась неохотно, сладкий сон долго не опускал её из своих тёплых объятий. Девушка млела, лёжа на мягкой перине под удобным покрывалом. Нос приятно холодила ещё ни разу ею не нюханная свежесть леса в грозовое утро. Вдруг она испугалась и вся сжалась под одеялом, зажмурившись, словно это поможет избежать горького разочарования. Дорна судорожно вздохнула, и тут ей почудился тонкий аромат приготовленной на костре рыбины. У большой девочки мгновенно пробудился желудок, а внизу живота приятно запульсировало, накрыв воспоминаниями о вчерашнем…       Словно боясь вспугнуть робкую удачу, Дорна приоткрыла щёлочку глаз, не сразу сфокусировавшись. Но и без того она увидела тонкий силуэт Софиста, готовившего аппетитный завтрак на огне, жарком, тихом, тусклом и с удивительным дымком, придававшим рыбе тот самый изумительный вкус. Счастливая и одновременно стыдливая улыбка тронула губы Дорны. Она ещё несколько минут нежилась, наслаждаясь сокровенным моментом и мысленно молясь божественному Отчиму. Но вот зов малой нужды стал нестерпим.       - Доброе утро, Дорна. Завтрак почти готов, - улыбнулся парень, лукаво глянув из-под волнистой чёлки.       - Доброе утро, Софист, - промямлила она, застав парня в его непринуждённо эротичной позе с хозяйством напоказ.       Все слова вылетели из головы, а стеснение накрыло с новой силой, как и протестное желание – а ну одежду к демонам!       - Идём, искупаемся и взбодримся под ливнем - это приятно и незабываемо, - завлекающе сказал Софист, поднимаясь следом за сконфузившейся девушкой, совсем не по той причине направившейся к единственному выходу из алькова под деревом и меж кустов.       Дорна резко кивнула, разбросав по плечам тонкие косички. Только тут она обратила внимание на палаточный купол за частью листьев: половина куста стояла сухой, а вторую заливали струи и ручьи воды, стекающей со стенок Домика Леомунда и не попадающие внутрь даже «по полу».       - Дорна, - положив руку на плечо, Софист остановил девушку в коридорчике между кустов. С донельзя серьёзным лицом он заглянул в её заспанные глаза и произнёс: - Надеюсь, ты понимаешь, что все твои дети будут – дварфами, а я и прочие – секс ради удовольствия?       - Я… понимаю, - посуровела она, закусив губу. В глазах обида… Софист панибратски похлопал её по плечу и подтолкнул к выходу, загораживаемому ею.       Хлещущие струи приятно ударялись в толстую кожу дварфа. Она и дома любила душ покрепче – как и прочие её соплеменники. Дорна резво залезла в реку, опережая Софиста, и ощутила донельзя приятный контраст между холодом полоскавшего ливня и тёплыми водами приподнявшейся реки. Она с удовольствием и некой злостью проделала утреннюю зарядку, плотоядно глядя на человека напротив неё – за ним повторяла движения. Действительно – незабываемо! Свернуть ему цыплячью шею…       Отменный завтрак тоже оказался выше всяческих похвал, правда, Дорна бы съела в два, если не в три раза больше, но это был как бы первый завтрак, раззадоривший аппетит. Некоторое время они сидели, как вчера, поедая призванные Софистом грозди светлого винограда и плюясь косточками в костёр, пускавший весёлые искорки. Маленький островок спокойствия, когда вокруг бушевал ветер, сверкали плети молний и доносился грохот грома.       Виноград почти кончился, когда мысли и эмоции Дорны постепенно успокоились. Она первой доела гроздь и бросила веточку в огонь, а липкие руки окунула в чашу с водой для омовения. Именно этот момент выбрал Софист, чтобы вальяжно встать и сделать несколько развязных шажков, развесив свои причиндалы перед её носом. Пошло улыбнувшись в поднятое женское лицо, парень произнёс:       - Ты вроде хотела исследовать мужское достоинство. Можешь начинать. Только помни, это у дварфов стальные яйца и железные колы, а люди нежнее и хрупче.       Обида и разочарование с новой силой всколыхнулись в девушке, понявшей, что её поймали в ловушку и пришла пора расплаты. Дорна сверкнула глазами и запыхтела, но не выдержала взгляда и послушно опустила голову, начав в отместку всамделишно исследовать, ощупывая и осматривая словно придирчивый покупатель. Она и ощущала себя «покупателем», уже дома после посещения лавки обнаружившим, что продавец обжулил.       Дорна долго не решалась начать облизывать, хотя прекрасно помнила, какой у Софиста шаловливый язычок и пальчики, игравшиеся с её завитушками и половыми губами. Девушка не первый раз вчера целовалась и не первый раз давала себя лапать и трогать промежность, но лезшие к ней парни воняли и было противно даже подумать, чтобы взять их члены в рот - до полноценного полового акта у неё с ними не доходило. А от Софиста пахло чем-то цветочным и приятным – располагающим.       Парень устал ждать, когда девушка преодолеет нерешительность, и сам начал водить пенисом по её губам и класть мошонку на нос.       - Давай, лижи, посасывай, и руками мягко води. Вот так вот…       Она стерпела, подчинившись и всем следующим просьбам-приказам сильнее обжимать ствол губами и активнее ласкать языком. Заглотить по самый пушок она не смогла, хоть и обратила внимание на приятный массаж её головы и ласки за ушами.       - Нет. Не расплетай, - она попыталась воспротивиться, отстранившись и дёрнув головой, чтобы ловкие пальчики Софиста оставили её косы в покое. Парень присел на корточки, взяв суровое лицо в свои мягкие ладони без единой мозоли:       - Разве я не заслужил, чтобы ты исполняла мои прихоти? Заметь, к взаимному удовольствию… - и он накрыл её губы жарким поцелуем. Дорна обречённо сдалась и ответила на заигрывание языка парня внутри своего рта. – Мы договорились, Дорна? – Настойчиво спросил он, раздвигая её бедра своими худыми коленками.       - Договорились, Софист, - прошептала она с выражением незаслуженно побитой собаки. Шальные сине-голубые глаза удовлетворённо прищурились, а потом в них появилась хитрая смешинка – дварф хорошо разбиралась в том, какие бывают разные взгляды.       - Ну, не печалься. Мастер Дроган принял в ученики шестнадцатилетнего полуорка, и у оружейницы Фионы есть племянник, полуорк Глендир, года на полтора младше Ксаноса. Они тебя поимеют, намнут и укатают так, как ты того сама захочешь. Я не влюбился в тебя и ревновать не стану, - говорил он, чуть морщась совсем неженской хватке на его предплечьях.       - Я запомню, Софист, - ответила Дорна, раздувая ноздри. Если бы не признаваемый долг, она так бы его отметелила, и вот так отметилила, а потом еще…       - Будь паинькой, Дорна, - с мягкой силой в голосе надавил заклинатель. И Дорна медленно разжала кисти, оставив красные отметины от коротковатых и толстоватых пальцев дварфа.       - Я согласна ублажать тебя, Софист, - процедила она. – Но не тронь мою веру и обычаи. Я сказала не расплетать! – Рявкнула Дорна, свято берегущая память о родной младшей сестрёнке, самолично заплётшей их все.       - Не кипятись, я отплачу…       - Не все покупается и продаётся за деньги и побрякушки, - она зло сжала кулаки, готовая пустить их в ход. Но не способная так поступить: только не после находки старинного амулета Вергадайна и увеличения её сакральных сил.       - В том-то и дело, Дорна, - странный соблазнитель расплылся в улыбке с бесящими тенями насмешки и превосходства. – Ты уже видела меня в деле, а в Хиллтопе убедишься, что я смогу сдержать обещание.       - Ты мне ничего не обещал, - тут же запротестовала она.       - А ты и не дослушала меня, - он ласково ущипнул девушку за мочку уха. – Я могу помочь тебе стать самой влиятельно женщиной у дварфов. Шшш, - Софист остановил порыв, обжигающе проведя большим пальцем по чувствительным губам. У него все лучше и лучше получалось делать толстую кожу дварфов столь же чувствительной и отзывчивой, как у фей. – Честно сказать, я отвратительно разбираюсь в обычаях твоего народа. Однако я совершенно точно знаю прискорбный факт: на Фаэруне раса дварфов вымирает с той же неумолимостью, как и раса эльфов. Против очевидного возражать бессмысленно, - он вновь заставил её проглотить слова. Дорна клацнула зубами, злясь на предательские губы. – Надеюсь, ты понимаешь, что ради выживания целого народа некоторые традиции придётся сломать?       По возросшей напряжённости Софист ощутил, как вновь ударил по больному. Дорна попыталась отвернуться, но он удержал женское лицо в своих ладонях.       - От моего предложения ты в любом случае, подчёркиваю, в любом случае рано или поздно станешь самой влиятельной особой. Для рано придётся ломать, для поздно – набраться терпения и хитрости ума. Ну… тебе интересно или мы ограничимся только вчерашней усладой? Мне продолжать?       - Продолжай, - нехотя выдала Дорна, громко сопя. Софист опять её поймал, заинтриговав исполнением того, о чём и мечтать-то не смела.       Парень медленно провёл руками от шеи по грудям до живота:       - В Хиллтопе с божьей помощью есть примеры… К следующей весне я обещаю тебе, Дорна, что сделаю твоё чрево плодовитым на девочек-тройняшек…       - Что?! – Она рефлекторно защитила живот, жёстко откинув шаловливые ручонки.       - Прошу, спокойнее… Пайпер и Куадка Пакхилл обвенчаны небом на праздник Остара. У них будет тройня – мальчик и две девочки. И я говорю тебе, Дорна, что к будущей весне смогу сделать для тебя такое пожизненное благословение, чтобы твоё чрево всегда приносило от дварфов тройни девочек. А если ты закрепишь свои воровские навыки и дальше пойдёшь исключительно по пути клирика, то сможешь разрождаться здоровым и плодовитым потомством не два-три раза за всю жизнь, а каждые десять лет до самой старости. Не это ли долг каждой женщины?.. И для блага всего народа дварфов не столь уж важно, от одного любимого мужа станешь рожать или от нескольких. Дочери – это самое дорогое богатство для вымирающей расы. Хорошенько подумай об этом, Дорна. И в этом свете посмотри на с виду непонятные и гложущие тебя поступки родни…       Маленький Софист нехотя опустился, а большой сейчас легко поднялся, с доброй улыбкой проведя указательным пальцем по носу девушки с дрожащим лицом, пытающимся показать невыразимую гамму эмоций. Он действительно желал помочь милой девушке, впрочем, и свои цели преследуя. Словно и не он только что тр*** её в рот…       Оставив Дорну утешаться в одиночестве и выйдя на обливаемый небом берег, Софист выбрал куст поудобнее, сформировал из него навес, чтобы струи не хлестали сильно, и устроил себе сидение так, чтобы предплечья покоились на коленях и свободно поворачивались, дабы руки уставали не так дико, как было вчера. Он специально не укрылся магией и не захватил с собой плаща, задумав тренировать силу концентрации, которую будут пытаться сбивать крупные капли с листьев. Так же выспавшийся и полный сил Софист оптимизировал метод «ограбления» речного дна. Вместо одной руки задействовал обе. Две группы по четыре мелких однофутовых элементалов сплющивались в гребёнку, шириной в четыре ярда, а к большим пальцам заклинатель кое-как смог привязать водяных-сборщиков, так называемых малых элементалей в четыре фута ростом. Эти двое потом барражировали над своими донными «проходцами» и вбирали в себя всю их добычу, чтобы за один раз выгрузить на берег сразу несколько предметов. Всего полчаса сосредоточенной и напряжённой работы на пределе концентрации, и вот очередной участок реки обобран до камешка.       Софист едва встал, как оказался в объятьях девушки, бережно отнёсшейся к его помятым за вчера бокам.       - Спасибо! Огромное тебе спасибо, Софист! Я всю душу вытрясу из этого старикашки, но узнаю, кто тренер моей сестры! – Благодарно протараторила она, захлёбываясь от надежды и счастья, что судьба любимой сестры прояснилась.       - Ты так из меня ею всю вытрясешь, - ворчливо выдохнул Софист.       - Ой, извини меня. Я просто очень-преочень счастлива!       - Извиняю. Думаю, Дорна, у тебя хватит очарования и хитрости, чтобы этот старый хрыч согласился дать вам обеим общаться через магический шар.       - Ба! Ну конечно! Как же я тебя люблю, Софист! – Дорна подхватила парня, словно он невесомый, и закружила.       - Тогда поставь меня и разбирай трофеи, пока я разминаюсь. А потом жду фантастического минета…       - Пошляк! Только, пожалуйста, не трогай мои косички, Софист. Это память о сестре – она их мне заплетала, - строго заявила Дорна, развязно стиснув ягодицу парня. Девушка пыталась подстроить своё поведение под желания благодетеля.       - Я не хуже заплетаю и ты не понимаешь, сколько удовольствия теряешь. Давай ты мне разрешишь расплести их, когда в первый раз повидаешься с сестрой через провидческий шар?       - Ну, я обещаю подумать. Не дави на меня, ладно? – Она воспользовалась его же оружием, начав долгий и нежный поцелуй. Ученица быстро схватывала…       - Вот, умеешь же, когда захочешь… - Софисту понравилось водить указательным пальцем по кончику носа Дорны – она такой смешной и милой становилась, теряя грубость черт выкованного лица…       Вскоре парень балдел, наслаждаясь неумелым, но старательным минетом. Дорна вскоре вошла во вкус, как говорится, найдя для себя толику удовольствия. Ощутив, когда партнёрша устала, Софист уложил девушку на спину и оседлал. Капнув розового масла между больших грудей, он растёр приятное на вкус и запах жирное вещество, лаская сосцы. Парень с большим наслаждением мял упругие сиськи настолько сильно, насколько ему хотелось, ведь тело дварфа приспособлено для мускулистых рук дварфа, а не человека-подростка. Дорна сладко застонала под ним, когда Софист буквально оперся о два полушария, сплющив их так, чтобы они зажали вставленный между ними пенис. Парень не сдерживал себя, с громкими шлепками двигаясь в своё удовольствие и не меньшее доставляя громко стонущей девушке, активно подмахивавшей и помогавшей руками…       Оба молоды, оба ненасытны. Так и прошёл их день в череде секса и сбора нуждавшегося в ремонте добра, погрязшего в иле и водорослях речного дна Руавин.       Сразу после первого ужина в пятом часу вечера, для Дорны так – закуска на один зубок, началась та самая, поистине сакральная – делёжка добытых богатств! Софист отодвинул подальше пару кустов и подготовил площадку для раскладывания и сортировки трофеев. Сперва самое паршивое и многочисленное: ржавые останки некогда прекрасных клинков, наконечники стрел, пули и прочий хлам. Потом уже самое вкусное – битые артефакты, которые ещё можно было спасти и которые лучше пустись на слом.       Софист тоже зарился на чудненький эльфийский лук – тем самы набивая ему цену. Да, Зимняя Луна обладала крайне любопытными чарами, которым Ферран Ферранес точно бы позавидовал – идеальное оружие для мистического стрелка. И более совершенное, чем имелось у этого лунного эльфа. Да, века погребённый в иле короткий эльфийский лук вообще не пострадал от воды и лишь особой тетивы ему не хватает да стрел по руке. У великолепного изделия женское имя и душа, так сказать. К тому же, Софист со встречи с Храбрым Сердцем начал в своей лаборатории по-разному плющить половинки своего шеста и выгибать их плечами луков: коротких, длинных, с двойным изгибом плеча, композитных. Заклинатель ранее уже успел осмотреть завидный артефакт, пока Дорна спала, и если понадобится – попросит поглядеть ещё раз. Так что хитрый пацан планировал совершить крайне удачную сделку. Желавшая получить самый ценный аретфакт Дорна думала в том же направлении, профессиональным взглядом оценив короткий эльфийский лук Зимней Луны в десятки тысяч злотых и с готовностью променяла бы его на неизвестную ей и глючившую магию прочих артефактов и амулетов. Конечно, львиная доля по праву принадлежала Софисту, но парень не стал обделять и щедро наградил любовницу, подобрав ей волшебную бижутерию и уступив красивые ножички.       - Ладно, Дорна, я устал спорить с тобой по каждой мелочёвке. Давай мыслить категориями, - вздохнул Софист, все уже для себя прояснив. Торговаться ему не нравилось.       - Это как это? – Озадачилась Дорна, только-только входящая во вкус. Еще бы – клирик бога торговли!       - Давай по порядку, - хлопнув в ладоши, произнёс Софист, обложившийся магическими изделиями. - Во-первых, бочонки. Выпивка и закусь. У нас в деревне есть ежевечерний обычай проводить конец дня у большого костра на Площади Согласия, на живом огне готовя ужин всем миром. Думаю, ты согласна, что надо обязательно проставиться перед жителями деревни и задобрить их?       - Без вопросов - да.       - Во-вторых, вся эта рухлядь в лучшем случае годится в металлолом на переплавку. В-третьих, любопытная речная живность. В-четвертых, множество монет разного достоинства и эпох. Мне они ни к чему – я за день с Фарганом заработаю больше, включая надбавку за историческую или религиозную ценность. Зато мне будет интересно исследовать эти растения и ремонтировать повреждённые клинки вместе с кузнецом Фионой. Тебе все деньги со дна – мне этот балласт. Согласна?       - Согласна! – Тряхнула она косичками, не переставая удивляться новым именам и заявам, очень похожим на хвастовство безбородого юнца. Но перед ней лежало оно – доказательство гигантского заработка за одни сутки. Пусть это и сбор трофеев. Дорна юна, и она истинная дочь торговца, потому Софист сделал верный расчёт, что девушка не увидит потенциала, заложенного в скрюченных и ржавых клинках, которые после многолетней закалки стихией воды да после рук мастеров станут стоить едва ли не на четыре порядка дороже. А Софист искренне причислял себя к когорте мастеров, а вот Фиона – пока ещё перспективный ремесленник.       - В-четвертых, груз с того корабля. Его мы уже поделили вчера во время сушки и чистки, - продолжал Софист. Он интуитивно догадывался, кому предназначался сундук с одинаковыми, табельными меча без герба – Хиллтопу. Два десятка единиц солдатского оружия. – Но сейчас я предлагаю раздарить все это, кроме метательных топориков и резного дерева. Эти полуторные мечи подарим от нас с тобой корпусу деревенской стражи; бухты канатов и проволоки - фермеру Пайперу; ножницы по металлу – Фионе; пули – её мужу Фаргану; метательные звёздочки – страдающему клирику Гилфорду; мелочёвку – мэру Хиллтопа, барону Вераунту Шаттлкомбу. Как тебе? Что думаешь?       - Согласна, это обычная практика, что когда в новом городе хотят завести дела, то начинают с подарков влиятельным личностям, - пояснила Дорна, довольная собой и ёрзавшая от нетерпения, когда же речь зайдёт о её вожделенном луке. Подобное поведение приятно польстило Софисту, впрочем, и девушка млела от взрослого отношения к ней, хоть и не простив ещё утренний инцидент.       - Теперь о главном… - Софист выдержал театральную паузу. – О постели мы условились, но мне требуются и другие услуги.       Дорна нервно хихикнула, больно дёрнув себя за косицу и даже не заметив этого.       - Чтобы научиться лечить, порой приходится калечить – это неблаговидные издержки. И мне, Дорна, необходим ловец и убийца кобольдов и гоблинов. За это я готов уступить тебе лук и собрать два комплекта амулетов - для ближнего и дальнего боев. Ремонт недешёв, потому сверху любые два изделия на выбор, кроме вот этих стихийных. Как тебе?       - Хм… А ты сам себе из этого ничего не хочешь разве? – Подозрительно спросила Дорна. – Амулет силы горного великана или браслет выносливости верблюда…       - Нууу… Скажем так, у меня есть магия и эликсиры. Смотри, этот эльфийский лук отличается от этих так же сильно, как моя жемчужина от всех этих. Подобные ножички я уже делал не раз. Исключение может составлять разве что этот почти не пострадавший амулет здоровья, но тебе он нужнее. Тем более, я изучу его чары, помогая мастеру Дрогану восстанавливать артефакт, и смогу позже наложить подобную магию на свой освящённый медальон. Так что, можешь, в придачу, забрать всю эту кучу добротных предметов, нуждающихся в минимальной починке. И ещё я готов ради тебя скрыть приметную силу этого лука заклятьем ложной ауры Нистула…       Что касалось мечей, то в ещё большей степени относилось к артефактам – с учётом треугольника стихийных сил Софист мог улучшить кое-какие изделия до ценника в миллион золотых. Поэтому он без зазрения совести обжулил поклонницу дварфского бога обмана.       Вскоре все свои поделённые трофеи они принялись раскладывать во временно существующие короба, которые Софист специально под них сформировал из мёртвой древесины, в достатке выносимой рекой на свои берега. Когда напарники-любовники почти закончили, в волшебную палатку заглянула мокрая рысь.       - Рка? Что-то случилось, Софист? – Дорна обеспокоенно обернулась на приятеля, отошедшего от скопища тары, чтобы обсушить, погладить и потрепать за ушами большую кошку, приходящую и уходящую совершенно незаметно для дварфа.       - Хм, Дорна, к нам гости. Устроим вечеринку в стиле ню или соблюдём остатки приличия? – Софист прижался к её боку, одной рукой облапив грудь, второй хлопнув и сжав попку.       - Смотря кто они… - она игриво прижала его к себе, ласково смяв ягодицу и отвечая на любовную игру.       - Даже та-ак, - протянул парень и украл поцелуй у совращённой им девицы. – Это доказательство моей правоты, - туманно выдал Софист с озорно-шальным взглядом. И чмокнул её в нос.       - Одеваемся, - лаконично выдала смущённая Дорна.       Естественно, Софист первым облачился, успешно уложившись в армейский норматив, о котором ему поведали и Коллин, и Топер. Пока Дорна возилась с многочисленными ремешками кожаного доспеха, юноша достал пару плетёных кресел, водрузил между ними столик в том же стиле…       - Ты?! – Вылупившаяся девушка аж задохнулась, глядя на все извлечённые бытовые удобства. И на витую аромосвечку, и на плетёное из бересты блюдо с кульком высыпанных в него тыквенных семечек с поджаркой для лузганья, и на того же типа вазочку, в которой после хлопка в ладоши появились в меру крупные ягоды клубники, малины и ежевики. И на стоечку с шестью фарфоровыми чашками с ручной росписью, на белом фоне изображавшей пару ласпэров, пару вандвудов и пару синелистов однотонными красками характерного деревьям цвета.       - Я-я. Все претензии в письменно виде, желательно магическими рунами подревнее, - захихикал Софист, подмигнув раскрасневшейся Дорне, понявшей, что её развели, как смазливую деревенскую дурочку.       - Гр, ты невозможен!.. – В сердцах воскликнула Дорна, с силой всадив кинжал в зелёный ковёр под ногами.       - Несносен, невменяем, неисправим… - лукаво поддержал её Софист. – Единственный на свете, - лучезарно улыбнувшись.       Обезоруженная Дорна закатила глаза и поспешила навести марафет вместо боевого окраса.       Софист специально подвинул куст так, чтобы с кресел у огонька открывался вид на реку. А ещё он около полуминуты концентрировался, поворачивая дверь в волшебную палатку и придавая ей вид единственного прохода между густых кустов, коими снаружи выглядел Домик Леомунда. Обе кучки ящиков и коробов Софист намеренно оставил на виду.       - Да не сычкуй ты так, Трапспрингер, грызи семки и жди, кто угодит в ловушку.       - Гр! Какая ещё, к бесам, ловушка? Где? Ты о чем?       - Ну, разве эта полусфера не напоминает тебе зубастый медвежий капкан? - Разгрызенная семечка отправилась в костёр вместе с шелухой. – Как ты думаешь, кто ходит в гости по темну да в ливень? – Софист вытянул ноги на табурет. Ещё один стоял рядом с девушкой, на третьем лежала расшитая ухватка для котелка на треноге. Шлем был благополучно спрятан, а рогатинки и прочие прутья весело трещали, покрошенные кинжалом в костёр, как морковки в салат. Хотя в Домике Леомунда мог светиться сам воздух и был климат-контроль, заклинатель отключил эти встроенные функции для пущей незаметности.       - Морские эльфы? – Предположила Дорна, безуспешно вглядываясь в сумерки, усиленные плотной пеленой испражняющихся туч - иначе не назовёшь эту стену воды. – Но разве они водятся в реках? – Она нервничала, не зная, что и думать. Пыталась сохранить здравость рассудка, быть обстоятельной и твёрдой, как скала.       - Хех, какого хорошего ты о них мнения, - парень, как заправская бабка, метко сплюнул шелуху в костёр, вызвав волну удивления.       - Ой, там силуэт мелькнул! Ой… - Кресло под ней протестующе затрещало, присовокупив свой голос к зловещим теням и запаху ладана.       - Чую, кого-то в детстве недопугали страшилками…       - Да иди ты! Сам из пелёнок вчера вылез, - уколола она, покосившись на его жиденькие усы и пуховую бородку, но не став сально язвить по этому поводу - для дварфов усы и бороды святы.       - О, ты уже ощутила вкус приключений? – Проникновенным тоном стебался Софист. – А цвет, запах, на ощупь?..       - Прекрати пошлить, Софист, - набычилась она.       - Заметь, это твои ассоциации – не мои…       - Гр!       - Удивительно, тебе хватило всего пары дней, чтобы до неузнаваемости испортиться…       - Ну, что ты за человек такой? Утомил всего за пару дней, - она не осталась в долгу, правда, придумывала ответ за четверть минуты грозного сопения. Но Софист не попался в свою же словесную ловушку.       - Это не утомление, а синдром «потерянного листа», - заявил Софист, обращая шутку в суровую реальность. – Для дварфов что-то вроде «ушла почва из-под ног» или «пол обвалился». Подросткам свойственна импульсивность и максимализм. Сбежав из дому и вездесущего родительского контроля, мы часто пускаемся во все тяжкие.       - Ты ещё и философ, - констатировала Дорна.       - Софист, - скромно улыбнулся он. – Но я к чему клоню, Дорна. Послушай внимательно и запомни. За мальчишеской бравадой часто кроется неуверенность. Увы, в женщинах я хуже разбираюсь, но ты буквально недавно осталась без опор. Тут к гадалке не ходи – всё видно. Страх. Всё незнакомо. Кругом чудится опасность и подвох. Я не буду читать проповеди и не стану ходить вокруг да около, изъясняясь загадками. Вера – это внутренний стержень. У выдающихся личностей внутренняя ось настолько крепка, что складывается ощущение, будто весь мир вращается вокруг них. Когда стержень крепок и устойчив, живущая личность похожа на волчок, который трудно свалить невзгодами, - Софист превратил щепу в оный и закрутил его на столе, продемонстрировав свои слова для лучшего запоминания. – Друиды живут долго, а высшие вовсе не стареют. За эти два дня я пришёл к выводу, что заинтересован в твоём долгосрочном успехе, Дорна. Потому открою тебе секрет успешности людей – это импровизации. Встретился с неожиданностью – быстро приспособился к ней и начал извлекать выгоду. Разница в том, что люди чаще для себя и семьи стараются, быстро взвешивая и принимая решения, а дварфы и эльфы для рода, кланов и расы в целом. Пытливость и прозорливость. Хитрость ума. Без этого в торговом деле никуда, Дорна. Я знаю о двафрской капитальности и непоколебимости. Вот с этими качествами и осваивай людской секрет. Применительно к нынешней ситуации, Дорна. Не думай, что все подстроено. Я уже тебе показал, как можно прийти, - Софист обвёл альков рукой, - и на голом месте соорудить лагерь. Так же и с ловушками. Когда знаешь лес или пещеры, можно не таскать с собой капканы, а придумать что-нибудь прямо на месте из подручных средств – стоит только проявить хитрость ума. Поэтому, Дорна, для собственного развития и сохранения наших добрых отношений отдохни несколько дней, когда прибудем в Хиллтоп. На севере Вершины есть прекрасные отвесные стены с видом на крутые скалы и ледник. Посиди одна, наполнись их незыблемостью. Пообщайся с видными представителями деревни, собирая мнения обо мне. Подумай над всеми моими действиями и словами. Определи, на что я опирался в своих суждениях и какие возможности использовал или наоборот, как с этой мебелью, не применил, когда ставил ловушки. Посчитай, сколько их было, какие, на кого, зачем и почему. Начини, с моей точки зрения, с самой главной для тебя ловушки – вот этой последней, и учти моё незнание о тебе до вчерашнего дня, и неожиданность встречи для нас обоих. Это и для ума полезно, и прозвище оправдает. Хорошо, Дорна Трапспрингер?       - Угум, - что-то невнятное промычала молодая девушка, пришибленная нравоучением от того, от кого совсем такого не ожидала.       - Судя по всему, родичи отправили вас - образумиться. Ну так наберись разума и утри им всем бороды, - подбодрил Софист, подмигнув.       - Посмотрим, - выдохнула будущая гора, уже сейчас раздумывающая, а не стать ли ей вулканом?       - Хорошо смотри, Дорна, как я присматриваюсь к своей возможной торговой управляющей. Как верно говорят - за пивом ухаживают с зёрнышка…