Демон с душой

Она лежала в саду, на мягкой, влажной траве, неприятно щекочущей шею, и глядела в небо. Сумрачное и пасмурное, оно нависало над миром темным покрывалом, готовым упасть, накрыв землю своей бесконечностью. Кажется, вот-вот яркая, маленькая звездочка прорвется сквозь эту мутнеющую пелену, но свинцовые тучи были сильнее желающего свободы мерцания. Демон сидел рядом, изучая розовый куст, пылающий огоньками цветов. Даже сейчас, когда Свет уступил Тьме и давно скрылся за горизонтом, можно было различить яркие и глубокие оттенки бутонов, росших, казалось, по всему саду. Он упивался их сладким ароматом, наслаждался ветром, покрывавшим поцелуями бледную кожу, любовался нежно-огненным цветом лепестков. Его голос лезвием рассек умиротворенную тишину, нарушаемую лишь ненавязчивыми шепотками природы. — О чем размышляешь? — красные глаза теперь с неподдельным интересом разглядывали светловолосую девчонку. Та ответила не сразу, еще вглядываясь в бездонное небо, покрытое тучами, что слегка отливали серым во всеобщей черноте. Мокрая трава приятно холодила разгоряченную в душном доме кожу, а легкие наполнял свежий, приятный, любимый и знакомый с раннего детства аромат. Наконец, словно очнувшись от мечтательной дремоты, девушка негромко произнесла: — О тех, у кого есть душа. Демон беззлобно оскалился, усмехаясь: — Ну, этого мне никогда не понять, — он просто пожал плечами, чем вызвал недовольный вздох собеседницы, но не обратил на это никакого внимания. Кроваво-красные глаза вспыхнули еще более живым интересом, Демон подался в сторону девушки, жадно, словно голодный зверь, вопрошая, — А что, по твоему мнению, значит — иметь душу? И снова сад окунулся в тишину, прерываемую редким хлопком листа или шелестом травы. Однако молчание не было неловким, среди этих двоих вообще сложно было лицезреть неловкость. Сейчас они были похожи на старых приятелей, рассуждающих о прошлом, будто не было в глазах девушки той пылкой любви, не было той ласковой нежности и наивной надежды. Теперь она действительно задумалась, углубляясь в свой опыт, воспоминания и понимание мира, а когда, спустя несколько пролетевших слишком быстро минут, наконец ответила, то каждое слово было предупреждено паузой, тщательно выбрано, а только потом негромко произнесено. — Самое банальное, но, без сомнения, важное — уметь любить. Я думаю, иметь душу — значит чувствовать. Чувствовать, как поступки и слова оставляют на сердце кровавый порез, чувствовать, как, теряя близких, внутри со скрипом и клекотом рушится мост. Чувствовать чужую боль на ровне со своей. Иметь душу — значит ошибаться, падать духом, ломаться, а потом вставать, — с каждым словом голос, серебристым звоном разлетавшийся по саду, усиливался, — Иметь душу — значит бояться, но не останавливаться. Понимаешь? — поднявшись на локти, девушка стала вглядываться в лицо Демона, всё так же изучавшего ее. Удивленно-вопросительный взгляд серо-зеленых глаз, едва заметно мерцающих в темноте, встретился с заинтересованными и задумчивыми темно-красными глазами. — Это можно и без души, — улыбнулся Демон, задевая куст и чувствуя, как острые ветви оставляют на спине кровавые царапины. Светловолосая резко села, сложив ноги по-турецки, и повернулась лицом к юноше. Теперь она смотрела ему в глаза. Они так много повидали и пережили, в них действительно отражалась вечность, но не могли эти настолько глубокие глаза вести в никуда. — Может и можно, но без души нельзя сопереживать, — в воздухе повисла недолгая, но почти осязаемая пауза, — В одном я уверена полностью, у тебя есть душа, — несмотря на то, что произнесла она эти слова решительно и вкрадчиво, голос был тихим и мягким, словно окутывал теплым одеялом. Громкий, даже оглушающий в былой тишине, хохот разнесся по саду. Притянув колени к груди, юноша обнял их руками. — У демона не бывает души, дурочка! Девушка только улыбнулась, снова поднимая взгляд к небу, где тяжелыми, мрачными вихрями неслись облака. Так же неслись ее мысли, настолько быстро и сумбурно, что поймать хоть одну не удавалось. — А если воспринимать душу не как материю, а как состояние? Не как-то, что живет внутри тебя, а как-то, чем живешь ты? Как часть характера? Смотри, есть люди эгоистичные, а есть те, кто жертвует собой, есть жадные, а кто-то щедрый, одни вечно смеются, а другие не любят шуток. У кого-то есть душа, а у кого-то — нет. И я сужу не потому, человек ты, волшебник, Демон или еще кто. Слова, поступки, поведение — вот, явные признаки. Девушка замолчала, опуская взгляд на юношу. Он сидел, задумчиво изучая траву под ногами. — Ты знаешь легенды про перевоплощения души? — Демон поднял глаза на светловолосую. Он говорил тихо. Очень тихо. Но даже природа умолкла, задумываясь над сказанным, оставляя два темных силуэта в гулкой, звенящей тишине, в которой этого голос, практически шепчущий, казался далеким и невозможным эхом, — Так вот, демонами не становятся щедрые или добрые люди, ими становятся убийцы, моральные уроды, злобные и жалкие существа, которых постигает несчастье, а они обязаны наказывать других, таких же, как они. Вот, кто такие демоны — темные твари. То спокойствие, самовлюбленность, даже некоторая меланхолия, с которой юноша говорил все это, заставили девушку вздрогнуть. — Ты не понял меня. Отставь тупые стереотипы, из каждого правила есть исключения, — она провела рукой по траве, словно собирая на ладони бриллиантовые капли, — Если я скажу тебе, что слезы — это плохо, ты, скорее всего, мне возразишь. Но ведь это общественное мнение! И общество забывает, что после слез часто становится легче. Или, предположим, осень. Осень — пора грусти, но как весело порой упасть в кучу ярких листьев, греться под лучами последнего теплого солнышка. Преступники. Они все опасны, но многие были подвержены шоку, были в состоянии аффекта, просто сошли с пути, — Демон встал, глядя на говорившую сверху вниз, будто увидел ее впервые, — Не бывает абсолютной черноты! В каждой такой есть белые пятна. Девушка тоже поднялась, подходя к юноше, и едва слышно прошептала, — Не бывает. Они смотрели друг другу в глаза и молчали. Стоя практически вплотную, каждый мог заглянуть в самую глубину, увидеть демонов друг друга, разглядеть их ангелов и ощутить мысли. Девушка коснулась груди юноши, шепча так же тихо, но практически умоляюще, — Что бы ты не говорил, я верю, что здесь у тебя есть тот огонек тепла и света, который заставляет тебя жертвовать собой, идти дальше, держаться на плаву и держать других. Демон молчал, не зная, что сказать, но этого и не требовалось. Девушка стояла все также, держа ладонь на его груди, — Ты мой Демон. Мой Демон с душой.