Случайность или судьба?

      Белый, белый и ещё раз белый… Ненавижу этот цвет! И ненавижу себя за свою глупость! Какая же я дура! Зачем? Зачем, я приняла эту дрянь? Ведь знала, что всё плохо закончится. Но в тот момент я не думала о будущем. Не думала ни о чём, даже о бабушке, которая тоже потеряла дорогих ей людей.       Мама, папа, Тайлер… Они все погибли. В один день. Вместе. Они попали в аварию, когда мой жених забирал их из аэропорта. Жених… А ведь мы должны были с ним пожениться, но Вселенная решила поиздеваться надо мной. Тайлер не справился с управление и его машина врезалась в столб, а после… А после взорвалась. Удар прошёл по правой стороне, из-за чего родители погибли мгновенно, а Тай… А Тайлер был жив и выжил бы, если бы машина не взорвалась. Он горел. Мне долгое время снились ужасные сны про всё это. А потом всё закончилось.       Я встретила Коула Смита и он предложил мне наркотики. С помощью них я избавилась от боли, но только через некоторое время боль накатила с двойной силой. А сейчас, лёжа на больничной койке, с тройной. Мне ужасно больно. Всё тело ломит и я не знаю, что мне нужно делать. Я хочу умереть, но не могу, потому что тогда бабушка останется одна.       Бабушка. Я совсем о ней позабыла. Она ведь тоже потеряла сына и невестку. Какая же я идиотка! Мне так стыдно перед ней. Хорошо, что она обо всём этом не знает. Спасибо за это Елене. Она многим мне помогла. Я живу благодаря ей. Я даже не знаю откуда она достала деньги на операцию. Я её спрашивала, но она не отвечает.       Я мечтаю о дне, когда меня, наконец, выпишут. У меня неприязнь к таким местам и к белому цвету. Она началась ещё в детстве. Мне было тогда 12. Я упала с лошади и сильно стукнулась головой. В итоге, я получила сотрясение мозга и месяц в больнице. В этих четырёх белых стенах.       Мой покой нарушил, вошедший в палату, врач. Никлаус Майкслсон — мой лечащий врач с прекрасной внешностью и ужасным характером. Короче, та ещё сволочь! — Здравствуйте, мисс Форбс. Как вы себя чувствуйте? Ничего не болит? — это у него сейчас кое-что заболит. — А вы как думаете, док? — хах, вот сейчас и посмеюсь. А что? Хоть какая-то радость в этом дурдоме. — Мисс Форбс, я кажется уже просил не называть меня доком. Верно? — да, напыщенный индюк, верно, но я об этом "незнаю". — Эмм, — я изобразила лицо, думающего человека. — Нет, я ничего такого не припоминаю, док, — с каждым моим словом его лицо искажалось гримасой злости. Выкуси, индюк! — Вы издеваетесь? — неужели, он всё ещё не заметил, что я больна. — Ну, если вы не заметили, то я наркоманка в стадии лечения. — Как же не заметить наркоманию. Вы же похожи на живой труп, — удар ниже пояса. — Я нормально себя чувствую. До свидания, — Я потеряла родителей, жениха и себя, но я не собираюсь терпеть унижения. — Вы обиделись, — утвердил он, как будто знает, что я чувствую. — Нет, — ах да, ещё я очень гордая. Это мой порок. — Врёте. — Какое вам дело, мистер Майклсон? — Я просто интересуюсь. — Почему? — Ну не знаю. Может потому что мне небезразлична ваша судьба… Жизнь, — почему мне кажется, что это враньё? — Вы врёте. — Нет, не вру. Вы мне, действительно, небезразличны, — уверенно произнёс он. И с чего такая уверенность? — Я вам не верю. — Это уже ваша проблема, — произнёс он и вышел из палаты.