У них нет будущего

Октавиан, стараясь не выдавать своего короткого замешательства, засмотревшись на ее платье, вальяжно расправил плечи и слабо ухмыльнулся. Хоть бы этот жест выглядел привычно и нормально, а не притянуто от безысходности. - Не знал, что твои родители, - он замолчал, оглядываясь, - могут себе позволить нечто вроде этого. - Теперь знаешь. - Рейчел попыталась выпрямиться, чтобы смотреть ему точно в глаза, но задела спиной за стол, едва не повалив несколько тарелок. - И твой отец будет работать на...как ты там говорил? Нищих? Октавиан поморщился, отводя глаза в сторону. На какое-то мгновение он повернулся к ней боком, открывая взгляду небольшой шрам, красующийся на середине правой щеки. И как он мог его получить, вечно ничего не делая? Порезался во время потрошения очередной плюшевой игрушки? Рейчел фыркнула. И от этого человека она шарахнулась минуту назад? Стыд-позор. - Что за девушка стоит около камина? - Октавиан кивнул в сторону какой-то молодой блондинки, выглядевшей так, как будто ее только что протащили лицом по дорожке из губной помады, теней и румян. Рейчел поежилась. Она искренне надеялась, что ее внешний вид никак не пересекается с тем, что она сейчас видит. - Понравилась? - девушка изогнула бровь, встречаясь взглядом с Окиавианом. - С ней точно будет приятнее, чем с тобой. Он почему-то упустил момент, когда начал так сильно раздражаться от одного звука ее голоса. Но ему было плевать. Дэр стояла практически вплотную к нему, сложив руки на груди и не отводя взгляда. Что эта девчонка о себе возомнила? Думает, раз она выглядит не как пугало с огорода, это делает ее хозяйкой положения? Чёрта с два. Она по-прежнему надоедливая, ничего не заслуживающая, греческая ошибка. Рейчел расплылась в хитрой улыбке. От искр, заплясавших в ее глазах, Октавиану стало нехорошо. Такое выражение лица ему было знакомо, как никому другому. Девушка вздохнула, делая небольшой шаг в сторону и пропуская группу людей к столу. Она продолжала буравить его взглядом, ясно давая Октавиану понять, что задумала нечто плохое. Плохое для него. Он напрягся, ожидая объяснений, но Дэр лишь в последний раз сверкнула в него глазами, развернулась и, вразвалочку, ушла в сторону лестницы. Ему хотелось завыть. Или, что еще лучше: спустить девушку с этой самой лестницы. Головой вниз. Что все это значит? Она хочет, чтобы он пошел за ней? Побежал как собачонка? Октавиан сжал челюсть. Эта курица снова пытается его унизить. Прекрасно. Блестяще. Браво, Дэр. Какие еще трюки ты выучила за этот год? Не так проста, как кажешься на первый взгляд, да? Парень, выдохнув сквозь до боли стиснутые зубы, заставил себя двинуться к лестнице. Поднимаясь, он вцепился в перила так, что костяшки пальцев побелели. Каждый шаг отдавался в его мозгу новым оскорблением по поводу рыжеволосых граекусов. Он настолько увлекся, что не заметил, как оказался наверху, чуть ли не сбив с ног ту, кому адресовывались все его лестные слова. Она смотрела на него, победоносно вскинув вверх подбородок и хитро щурясь. - Довольна, Дэр? - хрипло прорычал парень. - И что дальше? Девушка не шелохнулась, еще сильнее впиваясь взглядом в его серые глаза. Видимо, рассчитывала на пугающий эффект. Забавно. - Нравится оскорблять меня? Октавиан моргнул, не понимая, правильно ли он расслышал фразу. - Так вот, - уверенным голосом продолжала Рейчел. - Тебе лучше поскорее бросить это занятие, а то... - А то, что? - он резко подался вперед, вынуждая девушку сделать шаг назад. Несмотря на свою худобу Октавиан выглядел...опасным. То ли от того, что он в очередной раз застал ее врасплох, то ли просто потому, что он - это он. Рейчел прекрасно помнила, какие безрассудные и ужасные вещи совершал этот человек ради собственной выгоды. Черт! Она совсем запуталась. Что этот глупый римлянин делает с ней! Почему он такой разный? Такими непонятными бывают только психи и гении. Она медленно выдохнула, восстанавливая их зрительный контакт, который удерживался с неимоверным трудом. - Почему ты пришел сюда с отцом? Ведь не ради вечеринки, м? Октавиан молчал, изучая ее лицо и волосы. Как это обычно бывает? Правильный макияж и платье - одного этого достаточно, чтобы увидеть девушку в новом свете. Но это был явно не тот случай. Он не ощущал ни капли симпатии, возможно, только возненавидел ее еще больше. Осознание того, что Дэр может быть красивой больно жгло его изнутри. - Тоже собираешься стать писателем? - Это не твое дело. - Его тон огрубел еще сильнее. Если она не замолчит прямо сейчас, то вскоре пожалеет. - О. Так я права? Еще один шаг вперед - Рейчел непроизвольно делает два назад. Губы растягиваются в усмешке. - Не знаю, что ты задумала, но у тебя ничего не выйдет. Ты меня боишься. Ее сердце забилось чаще, пригоняя всю кровь к лицу. Руки похолодели и затряслись. - Вовсе нет. - Да неужели? Октавиан придвинулся еще ближе. Все ее тело панически подалось назад - подальше от него. Это была ее последняя попытка спастись - теперь сзади спину подпирала твердая стена. - Ты умеешь только запугивать, ты... - Плохо меня знаешь. - Отрезал он. - Неизвестность пугает, верно, Дэр? Рейчел нервно сглотнула. Почему он мог ее прочитать, а она его нет? Почему? - То я нелепый трусливый авгур, то я поднимаю людей на бой. Сначала все считают меня ничтожеством, а потом начинают бояться. То я оскорбляю, то поднимаю сумку с земли. - Он грустно ухмыльнулся. - Странно, неправда ли? Рейчел инстинктивно вжалась в стену, боясь спустить с него глаза хоть на секунду. Теперь он, действительно, не на шутку ее напугал. Подобного не случалось раньше, потому что они никогда не разговаривали вот так: без посторонних. - Ты...чокнутый. - Точно. - Октавиан подошел еще ближе, практически полностью сокращая расстояние между ними. Рейчел не успела даже пошевелиться, а его ладони уже лежали на стене, по обе стороны от нее. Он загнал ее в тупик. - А ты...ты такая же, как они. Храбрая, добрая, - в его глазах плясал какой-то безумный огонь. Ей хотелось бежать. Спрятаться подальше от этого огня. - Фальшивка. Я лучше буду чокнутым, чем таким, как ты. - Ты тоже меня не знаешь! - выпалила девушка. - И разные мы не потому, что я - фальшивка, а ты...явно кем-то обижен. Мы разные, потому что ты прячешься, а я нет. Рейчел показалось, что его взгляд немного прояснился. Значит, она только что нащупала что-то важное. - И не нужно пугать меня, как ты делаешь это со всеми. Я насмотрелась на твои подвиги еще год назад. Октавиан смотрел на нее странно. Растерянно. Не ожидал, что у нее еще остались силы на отпор? - Сейчас все по-другому. И тебе пора измениться. Рейчел чувствовала себя некомфортно. В темном коридоре, около лестницы, зажата в угол Октавианом Августом и читает ему морали, как мудрец, вдоволь хлебнувший жизни. Но он молчал. - Я знаю, зачем ты здесь, у моего отца. Он говорил мне, что ты тоже пишешь. И он совсем не против, чтобы помочь тебе. Она сомневалась, что Октавиан разобрал хоть слово из ее сбивчивой речи. Тем более, если учесть то, что он находился в какой-то пугающей прострации и не отвечал ей. - Это же шанс для тебя... - И что? - Октавиан напрягся, тяжело дыша и пожирая ее глазами. Они были так близко, что была видна каждая чёрточка на лице, каждая неровность на коже. И снова эта волна негодования и неприязни, преследовавшая его каждый раз, когда он соприкасался с ней взглядом. Дэр пыталась его раскусить. О да, ей было интересно, а он - такой придурок, и понял это слишком поздно. После того, как начал пугать ее ради забавы, ради игры и краснеющих щек, запутавшегося взгляда. Думал, она не поймет, и подпустил ее слишком близко. Придурок. Какой же он придурок! - Ты хочешь быть никем? Маленькие губы, накрашенные красной помадой, розовые щеки и глаза, такие большие, выпытывающие, заинтересованные, с исчезающими следами страха, заменяющимися сожалением. Его, как громом, поразило. Жалеет. Она его жалеет! Еще не знает, почему он так себя ведет, а уже сжалилась! Нет. Нет-нет. Последнее, в чем он нуждается - это жалость от греческой смертной. - Если бы я хотел быть никем, то не потащился бы сюда против своей же воли. - Тогда...я тоже могу помочь. Слова сорвались с ее губ слишком быстро. Но они не были пустыми. Пускай она ненавидит его ничуть не меньше, чем он ее, пускай она его не понимает, пускай он странный и агрессивный, пускай он сейчас до смерти перепугал ее...пускай! Какое-то странное предчувствие велело ей идти вперед, и она шла. Рейчел привыкла быть оракулом и знала, как иногда правдивы бывают собственные ощущения и инстинкты. Она уже близка к чему-то. Неизвестно, к чему, но это важно. Важно для нее. И нельзя этого упускать. - Помочь? - и снова эта привычная раздражающая усмешка, которая на этот раз принесла ей неслыханное облегчение. - Ты думаешь, мне нужна твоя помощь? Я сначала даже не хотел ехать сюда! - Тебе сейчас нужна любая помощь. Откуда эта уверенность, Рейчел? Откуда она у тебя? Почему все, что есть в тебе хорошего и плохого орет, чтобы ты убедила его? Его! Октавиана Августа! Очнись, Олимпа ради. Опомнись, что ты сейчас делаешь?! Что ты предлагаешь? Ты даже не понимаешь, что ты предлагаешь! Почему он колеблется? Почему не уходит? Зачем слушает ее? Тоже почувствовал что-то? Как это возможно? Авгур и оракул. Кажется, сейчас что-то решится. - Я не... - он беспомощно сжал и разжал пальцы, еще сильнее упираясь в стену. Его взгляд метался по ее лицу, словно ища спасения. Он не хочет. Не хочет же? Тогда почему до сих пор не дал ей ответа? Что-то необъяснимое. Что-то тяжелое засело глубоко, прямо в его солнечном сплетении. Оно шло вразрез со всеми его убеждениями и желаниями. Оно готовилось разорвать его, если он даст отрицательный ответ. - Зачем мне помощь...от тебя? - последние слова вырвались, оставив на горле несколько глубоких царапин. Это было слишком неправильно. - Отец давал мне несколько книг...я кое-что редактировала, еще... - Другой вопрос. Зачем тебе помогать...мне? Рейчел замерла. Действительно, зачем? Она не знала, никто не знал, кроме ее обезумевшего подсознания, которое вынудило девушку эту помощь предложить. Им необязательно сотрудничать. На кону не стоит ни чья жизнь, никто не в опасности, нет никакой нужды делать то, что им обоим неприятно. Но они продолжали стоять рядом и ждать чего-то. Какой-то немыслимой развязки. - Потому что мне нужно. Нам нужно. Ты же тоже так думаешь? Парень скривился, но промолчал. Рейчел, неожиданно для самой себя, потянулась к его руке. - Октавиан... - она слегка дотронулась до его плеча. - ...теперь брось. Парень ничего не узнает. К тому времени ему будет всё равно. - Не уверен, что его нужно впутывать. Он все-таки... - Какая разница?! Он давно доказал свою преданность и полное безразличие. Забыл, что он сделал ради того, чтобы объединиться с нами? Рейчел было тяжело дышать. Перед глазами все плыло. Приглушенные голоса, доносившиеся из-за двери больно резали по ушам. Она не могла твердо устоять на ногах, как будто все вокруг превратилось в мутное желе. - Он всего лишь глупый мальчишка. - Однако, может быть нам полезен, так или иначе. Сколько их там? Трое? Кто они? Люди? Точно не монстры, нет. Это человеческие голоса, полные решимости и злобы. Монстры не способны звучать так. - Мы столько времени ждали! Все эта война! Без нее мы бы уже давно все сделали. - Прекрати ныть, Калеб! Осталось недолго. Он наконец вышел за пределы лагеря. А эта смертная девчонка ничего не сможет сделать против нас. Рейчел закрыла руками рот. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. О ком они говорят? Нет-нет-нет. Это все нереально, не по-настоящему. - Все уже готово. Осталось главное и последнее, и мы получим его! Раздалось громкое ликование. Рейчел сделала шаг назад и, закричав, провалилась вниз, в пустоту. - Дэр! Дэр, очнись! Да что с тобой такое, чёрт возьми?! - Окиавиан тряс ее за плечи и пытался поднять на ноги - все впустую. Он уже собирался побежать вниз, за помощью, когда девушка наконец резко вздохнула и открыла глаза. - Что это, мать твою, такое было?! Рейчел тряслась. Она не могла сфокусировать блуждающего взгляда, смотря сквозь предметы и свернувшись на полу в позу эмбриона. - Дэр? - Октавиан медленно присел перед ней, заглядывая в лицо. - Святой Аполлон, ты как лёд! - парень схватил ее за руку, уже не скрывая собственного испуга. - Что случилось? Тебе плохо? Отрицательное мотание головой. Всхлип. - Что тогда? Говори уже! Что с тобой?! Рейчел попыталась совладать с собственным голосом и с дрожью, пробирающей ее тело до костей. Она чувствовала себя так, как будто только что вернулась из другого мира, и ее сейчас разорвет на куски. - Н...нужно...сейчас... - Что? Что нужно? Девушка зажмурилась, обхватывая себя руками. - Нам нужно...в лагерь...сейчас.