У них нет будущего

Все. Нужно наконец-то уже взяться за книгу. Если он не сядет сейчас же, сию минуту, то не сядет еще, как минимум неделю, если не больше. Но как, скажите на милость, работать, когда к тебе только что привязалась тупая рыжая...ааа! В его голове крутились миллионы эпитетов, но ни один не подходил, не описывал ее по достоинству. И вряд ли кто-нибудь когда-нибудь придумает подходящее слово. Он зашел в квартиру, сбросил с себя холодное пальто, отшвыривая его в сторону и совершенно не интересуясь, куда вещь попадет. Та же участь ждала и ботинки. Какая разница? Это его дом, и он может делать все, что вздумается. Все намного лучше, чем в этом гнилом лагере. Никакого контроля, никаких дурацких дежурств, полная свобода действий. Да-да, Август, тебе здесь намного лучше, запомни это. А можешь даже написать и приклеить куда-нибудь на видное место - вдруг забудешь или засомневаешься. Октавиан резким, раздраженным движением схватил со стола недопитую бутылки виски, отправляясь вместе с ней на кухню за бокалом. Но потом остановился. Да не пойти ли всему... Он фыркнул и приложился к обжигающей жидкости прямо из горлышка бутылки. К чему ограничивать себя? Он теперь один, так? Точно. И ему никто не нужен. Люди слишком часто подставляют и предают - так какого хрена и ему так жить? Лучше уж одному, но в полной уверенности в завтрашнем дне. Хотя, он, конечно, был не совсем один. В его жизни еще присутствовал близкий человек - Джек Хаймен, сын Венеры. Они сдружились еще с детства, что всегда всех поражало. Казалось, уж между этими двумя никакой привязанности возникнуть не могло, не то, что дружбы. Но это, действительно, было так. И Джек по сей день оставался его единственной ниточкой между изгнанием и прежней жизнью. Все, что происходило в лагере, все сенсации и новшества, все это Октавиан узнавал непосредственно от него. Но об одном его друг всё же умолчал: о всеобщей радости по причине отъезда авгура из лагеря. Только ему и подтверждения своих догадок не требовалось - любому придурку понятно, что в лагере, сто процентов, закатили целую вечеринку в честь этого. Расстраивало ли это? Нисколько. Пускай делают, что хотят, хоть чучело с его лицом смастерят и сожгут. Теперь Октавиану до этого никакого дела нет. Теперь это не его мир, не его окружение. Прервав свои обыденные рассуждения и осушив бутылку, он решил все-таки сесть за ноутбук и хоть пару часов поработать над книгой. В последнее время это слишком напрягало. Если раньше он мог часами колдовать над клавишами, то теперь ему приходилось клещами выуживать из себя хоть пару годных строк. Джек винил во всем банальный творческий кризис, появившийся из-за постоянного сидения в четырех стенах и полного отсутствия новых впечатлений. Ну, здесь одно из другого вытекает. Но ему легко говорить: он в лагере, в толпе людей, где каждый день что-то происходит, хорошее или плохое - неважно. А где Октавиан? Во-первых, ему и не нужны были эти новые впечатления, а, во-вторых, где ему их взять? Максимум, что он мог сделать - пойти в клуб и напиться. Вау, прям столько нового и волнительного, что просто умереть - не встать. "Пообщался бы с интересными людьми, поездил по миру, зарядился впечатлениями!" Когда Хаймен произносил что-то подобное, у Октавиана резко пропадал самоконтроль, место которого занимал чистейший гнев. Он был уверен, что друг издевается. Другого объяснения он найти не мог. Конечно, все всегда меряют по себе, но чтобы до такой степени? Джек - мистер обаяние и магнит для знакомств и Октавиан - ...Октавиан. К сожалению, сыну Венеры было не понять, что такое - тяга к одиночеству и полное неумение контактировать с окружающими. Внезапно парня как будто по голове стукнули. Он убрал руки от клавиатуры, сжав ими собственный череп. Вместо "Клэр" - имени одного из персонажей, он уже в трех местах написал "Рейчел". Какого черта? Он о ней даже не думал сейчас! Неужели на Октавиана настолько сильно повлияла их встреча? Парень медленно переместил руки с висков к переносице и с силой надавил на нее с двух сторон. Затем напряженно выдохнул, стараясь унять, непонятно откуда взявшуюся, дрожь, которая уже успела охватить все его тело. Так. Все хорошо. Все прекрасно. Октавиан трясущимися руками исправил имена и захлопнул ноутбук, с остервенением отпихнув его в дальний угол стола. Он просидел в одной неизменной позе несколько минут и отмер, только когда откуда-то сзади до него донесся противный металлический звук трезвонящего телефона. Время не раннее, обычно, его не тревожат так поздно. Неужели что-то случилось? Октавиан даже невольно отметил, что сердце забилось чуть проворнее, чем минуту назад. Значит, правда, что-то произошло. Хоть Аполлон и снял с него обязанности авгура, но годы пророчеств не могли просто взять и бесследно испариться. Иногда он всё же был способен предчувствовать. Как бы жалко это ни было. Парень вытащил мобильник из-под груды бумаг, нажимая на зеленую кнопку. - Да? - Как жизнь в пещере? Октавиан, услышав знакомый голос и интонацию, закатил глаза. Что его раздражало в друге, так это дурацкое чувство юмора. А в особенности, когда оно касалось больной темы его житья в квартире тире пещере. - Что-то хотел? Я вообще-то уже ложиться собирался, - соврал он. - Что-то срочное? В ответ - насмешливое фырканье. - Конечно, спать. А то я тебя не знаю, - протянул Джек. - Наверняка снова сидишь за своим компьютером в компании пустой бутылки. - У меня хотя бы отбой не по расписанию. - Ого! А у кого-то проснулось чувство юмора! - Давай уже, - пробурчал Октавиан. - Быстрее. - Ладно. - Голос в трубке моментально посерьезнел. - Нужно встретиться. Желательно, минут через двадцать. В парке. - Зачем? - Не по телефону. Так что? Меньше всего он в данный момент мечтал о ночной прогулке без видимой цели. Ему захотелось заныть и залечь под стол. Октавиан терпеть не мог спонтанных перемен планов. Но еще больше он терпеть не мог неразрешенные вопросы. И что-то подсказывало ему, что об одном из таких вопросов как раз и должна пойти речь. Что ж, видимо, решено. Из двух зол выбирай меньшую. Парень вздохнул, косясь на настольные часы. - Двадцать минут? Я постараюсь. - Отлично! - Джек вновь воодушевился. - Тогда до встречи. Гудки. Что же такого могло произойти, что он даже за пределы лагеря готов выбраться, только бы поговорить? Ровно в срок парень прибыл на место. Как ни странно, его друг обошелся без опозданий. Офигеть. Вот это реальное событие. Выглядел сын Венеры точно так же, как и в их последнюю встречу: голубые глаза светятся энтузиазмом, словно он готов в любой момент согласиться на любой безбашенный поступок, волосы цвета кофе всё так же не очень аккуратно подстрижены, несколько прядей спадают на лоб, отчего их приходится раз за разом поправлять, но парня, кажется, это вообще никогда не заботило, а может даже вошло в привычку, без которой Джек Хаймен уже не будет Джеком Хайменом. Миниатюрная родинка на подбородке находилась на прежнем месте (которая, конечно же, неимоверно красила его и без того красивое лицо - сын своей матери, как - никак), так же, как и все остальные повадки и жесты оставались при нем. Ничего не менялось. Парень приветственно помахал Октавиану рукой, что, как всегда, выглядело нелепо и по-детски, но в том тоже таилось свое очарование и культ личности Хаймена. - Не опоздал, - констатировал Октавиан. - Я старался, - улыбнулся Джек. - Пойдем скорее, времени мало, меня могут хватиться. - Он торопливо повел его вглубь парка. Ну, конечно. В этом весь лагерь Юпитера: запреты, правила, дисциплина. Не дай бог кому-то взбредет в голову сбежать. Но Джек всегда уважал экстрим и искал приключений. В этом и было их главное различие. Именно поэтому люди вокруг поражались их дружбе. В ней не было ни грамма логики. Видимо, поэтому она и прошла сквозь года, не растеряв взаимного доверия. - Я попробую покороче. Недавно говорил со своей сестрой и кое-что узнал. - Он выдержал небольшую паузу. Интригант чертов. - Твой отец собирается приехать. Он какой-то контракт подписал и переезжает в город. - Что..? Октавиан резко остановился, не веря своим ушам. Отказываясь верить. Отец? Сюда? Быть не может! Какого хрена?! Его бросило в жар, руки сами сжались в кулаки. После всего...после всего, что этот урод сделал, он позволяет себе находиться с ним в одном городе?! Джек настороженно покосился на друга, и хотел даже успокаивающе похлопать его по плечу, но почему-то решил не делать этого, оставаясь на месте. - Он. Едет. Сюда? Я правильно услышал? - Постой...все не так плохо... - Не так плохо?! - Октавиан почувствовал, как все его внутренности разом скрутило. - Он едет сюда! Ко мне, мать твою! Как у него только...вот сволочь! - парень, вконец теряя самообладание, шибанул ногой по мусорному баку, который отлетел на несколько метров и с жутким грохотом приземлился на асфальт. Джек постарался не впадать в панику. Именно для этого он и здесь. Успокоить, объяснить. Он ожидал такой реакции, только в реальности все было в несколько раз более неловко и страшно. - Он все-таки твой отец. - Как можно более твердо констатировал парень. - Он мне не отец. - Отец. И он не настолько сволочь, каким ты привык его считать. Октавиан сощурился, пытаясь понять: он шутит? Это прикол такой? - Ты защищаешь его? Ты разве забыл, что он сделал и к чему это привело? - Такого не забыть. Повисла напряженная тишина. Октавиан постоянно старался не вспоминать, стереть, оставить все в прошлом. Но это вовсе не так просто, как в кино или книгах. Когда персонаж сначала мучается и страдает, а затем на него снисходит озарение и любовь к всему живому. Так не бывает. Предательство не забывается. Прощается, возможно. Через злобу, обиду, слезы и боль. Терять близких страшно, и ты прощаешь, переступая через собственную гордость, просто для того, чтобы как-то жить потом, когда пройдет время. Но он не был таким. Он не простил. - Что за контракт? - грубо бросил он. - Ты знаешь...какие-то учебники...или пособия. Для местного института. - И? Какой смысл ему переться сюда? - Хочет лично познакомиться с заказчиком. - Джек пожал плечами. - У него вся семья здесь - удобно. Писатель фигов. Знал бы, как его дорогой сынишка в последнее время корпеет над своей дурацкой книгой. Что бы сказал? Сильно бы расстроился, что из него не вышло ни Джека Лондона, ни Уильяма Шекспира? Всегда ведь мечтал о вселенской славе. Хотя нет. Как он мог забыть? Этот тип, именующий себя его отцом, давно забил на свои родительские обязанности и знать не знает, что у него сын есть. - Ясно. Это все? Хаймен замялся, неловко переступая с ноги на ногу и потирая затылок. - Вообще-то нет...это так - вступление. Парень недоуменно вздернул брови. - Он...он собирается встретиться. С тобой. Октавиан уже открыл рот, чтобы выдать пару нелестных реплик на этот счёт, но Джек резко оборвал его. - Стой, послушай! Он хочет пойти на прием к заказчику вместе с тобой. У его дочери вроде день рождения, так что он устраивает банкет. Он сжал зубы, тяжело дыша и чувствуя себя быком, перед которым беспрерывно размахивали красной тряпкой. - Хочет снова стать счастливой семьей? Воссоединиться с давно забытым сыном? Парень помотал головой. - Нет, хотя...не знаю. Кейт об этом не говорила. Но одно известно точно: он хочет помочь тебе с книгой и с карьерой в целом. - Знаешь, что? - Октавиан внезапно почувствовал себя в разы спокойнее, чем, буквально, секунды назад. Он облокотился о дерево, уставившись неподвижным взглядом в точку около ног друга. - Пусть катится в Тартар. Я сам могу о себе позаботиться. - Ты не понимаешь, какая это возможность! - встрепенулся Джек. - У твоего отца множество контактов, а теперь еще и несколько книг в обороте. Он может тебе помочь! Отрицательное мотание головой и все тот же пустой взгляд. - Да послушай же! - Хаймен всплеснул руками. - Брось. Я же не прошу тебя обниматься и целоваться с ним, это совсем другое, это твоя будущая жизнь, карьера. Ты готов от нее отказаться из-за... - Из-за? Чего? Договаривай. Сын Венеры потупился. Вздохнул. - Решай, как считаешь нужным. - Он протянул Октавиану небольшую визитку. - Здесь его номер, завтра он уже будет в городе. У тебя есть два дня на размышления. И лучше бы вам встретиться до банкета. - Спасибо за совет, - шикнул он. - Только мне это не нужно. - Парень отвернулся от руки, в которой была зажата бумажка. - Просто возьми. - Настаивал Джек, размахивая визиткой. - Ты сейчас на взводе, тебе нужно время. Может, после одумаешься. Молчание. Время. Одумаешься. У него было восемь лет, чтобы одуматься, только от этого все стало еще хуже. Он не умел закрывать глаза на прошлое ради выгоды в будущем. Но Хаймен ведь не отстанет, если он не примет этой хреновой визитки! Октавиан практически вырвал ее из рук друга и сунул в карман пальто. - Доволен? - Так-то лучше. - Он вымученно улыбнулся. - Прошу, не делай поспешных выводов. - Угу. Оба замолчали, думая о своем. Становилось холодно. Октавиан потер ладони. - Пора идти. Они уже подбирались к выходу из парка, когда у него в голове возник не самый приятный вопрос. И он, чёрт возьми, не успел одуматься и промолчать. - Получается, твоя сестра все еще общается с моим отцом? Твою мать, Август! Он моментально почувствовал напряжение, исходившее от Джека, и мысленно надавал себе за это по голове. - Да. Остальную часть пути парни шли молча. Только дойдя до дороги, где им нужно было повернуть в противоположную сторону друг от друга, Хаймен наконец нарушил молчание. - Ну...пока. - Пока. - И - да. - Джек в очередной раз вздохнул и слегка тряхнул головой. - Еще раз прошу: подумай над моими словами и не спеши рвать эту визитку. - Ладно. На этом они разошлись.