I love the way you lie

Уверенной походкой высокий мужчина направляется к нам, надменно улыбаясь уголками губ, и помахивая из стороны в сторону зонтиком-тростью. Я сжимаю напряженную руку Джеймса, который вскинув брови, не сводит чуть заинтересованного взгляда с незваного гостя. - Добрый вечер. – Произносит мужчина и почтительно склоняет голову на бок. - Приношу свои извинения, что прервал ваш вечер, но дело чрезвычайной важности. - Добрый вечер, - чуть растягивая слова, отзывается Джим, заметно расслабляется, - что ж, мистер Холмс, давно подозревал, что наша встреча неизбежна. Мистер Холмс? Какая знакомая фамилия! Я вглядываюсь в лицо мужчины, горделиво вздернувшего подбородок, но не узнаю его. - Какая проницательность, мистер Мориарти, - в тон ему отзывается он. – Мисс Палмер, позвольте представиться, Майкрофт Холмс,скромный служащий Ее Величества, - он поворачивается ко мне, вежливо кивает. - Очень приятно… Я надеюсь, - непринужденно улыбаюсь я, и вспоминаю, что детектив Шерлок Холмс спас меня тогда из тюремного заключения. Однофамильцы? Или родственники? Ладно, по крайней мере, он не пытается нас убить. - Что ж, прошу к нашему столику, - Джим указывает рукой в сторону диванов, и мы направляемся к ним. Рассаживаемся - я рядом с Джимом, мистер Холмс прямо напротив Джеймса. Острый взгляд, которым он впивается в Джима, пугает, заставляет меня беспокойно ерзать на месте, но я быстро беру себя в руки, и просто наблюдаю за происходящим. Обмен любезностями, непринужденное предложение Джима что-нибудь перекусить или выпить, вежливый отказ Холмса – все очень чинно и светски, но напряженная обстановка буквально ощущается волосками на коже. - Так, чем я могу быть Вам полезен, мистер Холмс? Какие-то проблемы в Правительстве? – Участливо интересуется Джеймс. - Вы – наша проблема, - серьезно заявляет Холмс. На его лице не отражается ни одной эмоции, он непроницаем, учтив, но при этом вызывает у меня некий благоговейный страх, как перед судьей. - Неужели? И чем же я провинился? – Джим принимает невинный вид, распахивает глаза. - Возможно, не оплатил пару штрафов за превышение скорости… Но в остальном, я добропорядочный гражданин и честный налогоплательщик. - Хм, у меня о Вас совсем другая характеристика, мистер Мориарти. Ваша… Ммм.. Сомнительная деятельность переходит все рамки допустимого, и я пришел обсудить с вами некоторые ее аспекты. – Четко произносит Холмс, а Джим устало хмурится, покачивает головой. - Интересно, и чем же вас не устраивает моя деятельность? Я обычный предприниматель, у меня всего лишь журнал да пара небольших фирм, что тут может выходить за рамки? – Джим пытается вывести его из себя, но добивается лишь сдержанной полуулыбки тонких губ. - Не тратьте ваше и мое время, мы все знаем, что я имею в виду. И чем скорее мы придем к соглашению, тем будет лучше. Вам. – В голосе Холмса проскальзывают стальные нотки, он откидывается на спинку дивана, опирается правой рукой о трость. - Ладно, - Джим складывает руки на груди, будто делая одолжение, соглашается. – О каком соглашении может вообще идти речь? - Вы слишком много на себя берете, мистер Мориарти, и пора бы вам уже остановиться. На то, что вся преступность Лондона, да и всей Англии, у вас под колпаком, я еще могу закрыть глаза. Кто-то же должен следить за всеми этими, – мужчина кривится, – преступными элементами. Но ваш кровавый след тянется уже и по Европе, а это может вызвать определенные международные конфликты. Джим хмурится, легонько ухмыляется. - В самом деле? Что-то я не заметил никаких назревающих противостояний. Над всей Испанией безоблачное небо. - Январь, Австрия – убит посол Ирака. Февраль, Венгрия – без вести пропадает пресс-секретарь правительства. Декабрь, Германия – полиции едва удается опознать в обезображенных телах, сына и дочь советника президента Югославии. – Мужчина продолжает перечислять те страны, в которых мы с Джимом побывали этой зимой, и я просто отказываюсь верить, что это его рук дело. Он почти все время проводил со мной, отлучался максимум на пару часов в день, и то не всегда. Это какой-то блеф. - Ох, мистер Холмс, - вздыхает Джим, - по всему свету каждую секунду происходят сотни несчастных случаев и смертей, я-то тут причем? У меня есть алиби, и вы никогда не докажете мою причастность, как бы ни пытались, - добавляет он. - Вы слишком высокого мнения о себе и своих людях. Мне не составило большого труда выследить вас здесь, в этом ресторане, не затруднит и навестить ваш дом за городом и устроить там обыск с пристрастием, - Холмс по-прежнему непроницаем, ни тени злорадства, только непрошибаемая уверенность в себе. Я нервно опускаю глаза на тарелку, стараюсь ничем не выдать своего волнения, восхищаясь самообладанием Джеймса. - Вы мне угрожаете? – Вскинув брови, роняет Джим. - Пока, это простое предупреждение. Но если не прекратите, тогда я объявлю вас, и вашу подругу, - я удивленно вздрагиваю, когда Холмс переводит взгляд своих практически стеклянных глаз на меня, - в международный розыск, например, за терроризм. На секунду воцаряется молчание, Джим не сводит уничтожающего взгляда с оппонента, я пропускаю вдох, не шелохнувшись, сижу на месте, хотя мне просто необходимо взглянуть на Джима. - Что ж, я вас услышал, - вдруг соглашается Джеймс. – И, наверное, вы ожидаете, что я скажу, что напуган и сейчас же сворачиваю свою лавочку и сбегаю прочь из страны, меняя паспорта и делая десять пластических операций. Но, мистер Холмс, меня совершенно не волнует то, что вы сейчас мне предъявили. Вы даже не представляете, насколько, - Джим вдруг наклоняется вперед, делая ударение на последнем слове, - далеко я способен зайти. И советую вам самому побеспокоиться о ваших людях, вашем окружении… Потому как в один далеко не прекрасный момент… Вы вдруг сами можете оказаться в… Международном розыске, за предательство Родины и шпионаж, к примеру. Холмс остается неподвижным, лишь приподнимает одну бровь. - Значит, хотите войны, мистер Мориарти? – Так же спокойно интересуется он. - Нет, пока просто предупреждаю, - легко отзывается Джим. - Что ж, я думаю, мы друг друга поняли. Но если вы все равно продолжите свою масштабную деятельность, я не остановлюсь ни перед чем. – Мужчина поднимается с кресла. – И я теперь знаю ваше слабое место. – Он быстро переводит взгляд на меня, так и не проронившую ни слова за весь диалог, и я не выдержав, опускаю глаза. - Боже, храни королеву! – С придыханием, произносит Джим, приподнимаясь с дивана. Холмс хмыкает, забирает свой зонт, перекидывает его через руку. - Именно. Всего хорошего и до скорой встречи, мистер Мориарти, мисс Палмер, - он легонько кланяется и направляется к выходу из зала. Я только сейчас понимаю, что могу спокойно выдохнуть. Поворачиваюсь к Джиму, который будто замер, уставившись в одну точку. - Джим, что это было сейчас такое? – Касаюсь его плеча, заглядываю в лицо. - Ничего… - Как-то странно произносит он. - Ничего такого. Пойдем отсюда. В этот момент снова начинает играть музыка, гаснет свет, зал постепенно наполняется обеспокоенными посетителями, возвращающимися к своим столикам. Я спешу за Джимом на улицу, забираюсь в ожидающую нас у входа машину, и как только дверь за нами захлопывается, Джим издает какой-то невообразимый рык. - Вашу ж мать! – Он тянется за телефоном в карман, на лице отражается злость, глаза сверкают холодным блеском в полумраке салона. - Себастьян! Срочно позови всех! Через полчаса на собрание! Да всех! Дело хуже, чем мы думали! - Он кричит в трубку, потом раздраженно швыряет ее на сидение, устало трет переносицу. - Джим, успокойся, Джим! – Тихо прошу я, но лишь удостаиваюсь его гневного взгляда. - Он посмел мне угрожать! – Шипит Джеймс. – Мерзкий, политический интриган! Ну, я ему устрою, я уж в долгу не останусь! - Джим, о чем ты!? Неужели это все правда, что он наговорил? Он действительно может объявить нас в международный розыск? – Взволнованно спрашиваю я, пытаюсь дотянуться до его руки, как-то успокоить. - Лина!! Ты можешь заткнуться?! Ты же ничего не понимаешь, - резко отдергивая руку, зло выкрикивает он, и я испуганно вздрагиваю, отодвигаюсь от него на дальний край сидения. Чувствую, что лучше его оставить в покое, что произошло что-то действительно опасное, угрожающее ему, и мне… Вздыхаю, невидящим взглядом провожаю деревья за окном, и буквально ощущаю, как на глазах разбивается то хрупкое счастье, которое весь день заставляло меня парить и беспричинно улыбаться. Горьким комком в горле застревает нарастающая, тупая безысходность моего положения – подчиняться его настроению, его проблемам, его жизни - послушно молчать, когда он того требует, и потом так же безропотно улыбаться, когда на самом деле, готова выть от отчаяния и невыносимой боли моего медленно сгорающего сердца…