Одним осенним денечком, нашел любовь. На мою бедную голову!

«Нора, просто убирайся! Он конечно бестолковый пацан… Но я его нашел и дал ему имя. Я улучшу клинок Сэкки!» — сказал Ято тогда. Он никогда не оставит Юкине, не предаст его, какую бы боль последний не причинял своему хозяину. Это еще одна черта в нем, которая нравилась Инари. А тем временем ставало все холоднее: скоро придет зима все-таки, хотя поверить в это не легко. Но нужно. Все-таки, ноябрь уже застеклил лужи и, включив кондиционер, остудил воздух, вынуждая людей поверить в то, что зима все-таки будет. Может оно и к лучшему. Наверняка с ребятами будет весело… Ребята… Интересно, что они сейчас делают? Хиери в школе, а Ято и Юкине на работе. Скучно. Она бы могла пойти к Кофуку, но нет желания. А может, ей стоит найти эту троицу, которой никогда не сидится на месте? Но зачем? Выходит, она просто все время ходит за ними… Сталкер какой-то. Что они о ней подумают? Нет, лучше сидеть у себя и никуда не высовываться, так проблем меньше будет. Проблемы, да? С ее новыми друзьями действительно проблем не оберешься. Хотя сейчас не столько это было главным. Кохеку ведет себя странно…Он как будто радар на неприятности. Ясновидец что ли… Но не это главное! Она и сама чувствует, что случится что-то плохое. И с какого это перепугу паранойя стала такой заразной?! — Кохеку, — буквально взвыла она, держась за голову, — это все из-за тебя! — Чего? — послышался сонный голос ее орудия с другой комнаты, а через несколько секунд появился и сам парень. — Ты это о чем? — Твое пессимистическое настроение породило во мне чувство тревоги. Это все из-за твоей паранойи! — Ну знаешь ли… Если у меня паранойя, то это еще не значит, что здесь не происходит что-то стрёмное. — Утешил, однако. — Вздохнула Инари, укоризненно смотря на свое оружие. Тот лишь пожал плечами и собрался удалиться, вот только… — Кохеку, я тут вспомнила… Ты на мой вопрос тогда так и не ответил. — На какой вопрос? — спросил брюнет, находящийся в искреннем неведении. — Какая все-таки у тебя плохая память. Ты тогда еще покраснел так изрядно… Прямо как сейчас. — Почему бы тебе не пойти к леди Кофуку? — спросил Кохеку, игнорируя слова своей хозяйки. — Ну спасибо, что дальше хотя бы не послал. *** Друзья — это здорово. Хорошо им. Почему опять я… Почему?! Вы когда-нибудь были так одиноки, что сомневались в своём собственном существовании? Он не пустое место, но его никто не видит. Какого черта?! Что он сделал не так? Где он провинился? В своей жизни… Когда он еще был жив? Все когда-либо умирают, и это нельзя изменить. Но не всем приходиться ставать духами, которые не имеют ни дома, ни друзей. Он имеет только своего хозяина, и его дружков. Но они — не его друзья. Он все еще одинок, несмотря на то, что вокруг всегда есть Ято и другие. Почему он не может обсуждать новую компьютерную игру вместе с одноклассниками, а после школы пойти домой вместе с друзьями и поиграть в приставку? Разве это нормально? Жизнь вообще несправедливая. Но настоящий — это тот, кто живёт правильно и в несправедливой жизни. Он знает, что его кинут, и всё равно делает. Но настоящий ли он? Раз его никто не видит… Раз его вообще не существует для людей. Жизнь очень загадочная штука. Каждая жизнь — это отдельная история, которая после хитро сплетается с другой. И никто не знает, как это сплетение судеб окончится. Их дороги на какое-то время переплелись в дивном танце. Его, Юкине, и других. Но они могут и разойтись. Это очень легко сделать. Наверняка есть способ… На площадке школьники играют в бейсбол. Он тоже мог бы попробовать. Это куда интересней, чем вместе с Ято подрабатывать в магазине за копейки. А ведь возможность поиграть с в какую-либо игру есть у каждого человека. Но у него этой возможности нет… А у выхода со школы, Ято как раз давал совет своему молодому клиенту: — Ех, молодежь. Вам главное иметь как можно больше друзей. Но это не так. Найди себе одного друга, такого, что никогда тебя не предаст… Хотя какое дело Юкине до того парня, до Ято с его советами? Сейчас просто хочется спрятаться, спрятаться и выплакаться. Говорят, что слезы — удел слабых людей. Однако, люди всегда были двоякими и неоднозначными. В виду этого, существует и другая версия. В ней рассказывают, что существует святость в слезах. Они не знак слабости, а силы. Они говорят красноречивее, чем десять тысяч языков. Они являются посланниками, подавляющими горе и глубокое раскаяние. Разве слезы не признак того, что ты еще человек? И вот он сидит в школе в одиночестве, как всегда. По щекам бегут горячие слезы, слезы обиды и страдания. — Почему… Почему у меня никого нет?! Мимо проходят компании друзей, абсолютно не замечая маленького мальчика, который, словно котенок, сжался в клубок, чтобы защититься от этого мира. — Подождите! — вскрикивает он, бросаясь к ним, но тут же спотыкается и падает. — Почему вы меня бросаете? Возьмите меня с собой. Ей! Почему вы не обращаете на меня внимания? Ей? Ей! Проклятье. Столько беспомощности в этих криках… Маленький котенок не способен защититься. Но все же… Так много жизни, так много людей — и ни одной души, которая могла бы помочь! Ты себе представить не можешь, как это — когда от тебя ничего не зависит, когда ты щепка, которую несет бурный поток, и можешь только бессильно смотреть, как мимо пролетают берега, спасение, жизнь! Беспомощность… Но все же… Остается одно «но». Душа, беспомощная душа познавшая отчаяние, способно на многое, поскольку ей нечего терять. А еще… Даже безобидный котенок если он чувствует опасность может пустить вход острые коготки, и на какой-то миг превратиться в сильного разъяренного тигра… Возле него валяется бита. Возможно не так давно именно ею играли те дети. Им было весело… Но ему не до веселья. Кто-то так непредусмотрительно бросил ее здесь. Люди, живые люди, которые имеют столько возможностей, почти всегда не ценят то что имеют, думая, что они всесильны и с легкостью смогут вернуть утраченное. Хотя, сейчас его это совсем не волновало. — Черт возьми… Мать вашу… В душе все больше нарастает гнев. Гнев на этих людей, которые его не видят, которые причиняют ему столько боли и страданий, гнев на Ято, из-за которого он стал таким, гнев на всех окружающих «советников», которые только на то и горазды, что языком чесать, гнев… на себя? Удар, и слышится звон разбитого стекла. Еще удар… Еще… Он существует! Он точно существует, если может делать это! Пусть хоть так, но он докажет, что не пустое место. *** Сегодня ночью Инари проснулась от какого-то странного чувства. Что-то определенно было не так. Это ее слегка раздражало, и в то же время пугало. Что же такое? Встав, богиня поиска решила выйти на улицу. В лицо дунул холодный ветер… Даже тут что-то нечисто. Воздух насквозь пропах тревогой. — Тоже не спится? — поинтересовался Кохеку, чуть высунувшись из окна. Он слегка улыбнулся, но потом стал серьезным. — Чувствуешь? В ответ Инари только кивнула. — Иди сюда. Среди ночи ходишь тут, как привидение… — чтобы скрасить запавшую тишину попытался пошутить парень. — Неужели я настолько некрасива, что ты решил сравнять меня с фантомом? — слегка надув щеки в знак обиды, переспросила Инари. — Нет, что ты, — засмеявшись ответил Кохеку, — внешне ты даже нечего. А вот характер скверный. — С чего бы это? — Теперь пришла очередь Инари становится серьезной. — Что конкретно тебе не нравится в моем характере. — Ем… Я как бы пошутил, Инари. Ты же не обиделась, правда? Я не хотел… Договорить брюнет не успел. Послышался визг тормозов на дороге, что заставило и богиню, и ее оружие на некоторое время прекратить разговор. Спустя считанные секунды, в поле их видимости попал Дайкоку, который просто-таки излучал волнение, которое вскоре передалось остальным. — Ято… Умирает! Этого было достаточно, чтобы богиня поиска сорвалась с места потащив за собой и обескураженного парня. — Чего ты ждешь? Быстрее! — обратилась она к застывшему на месте Дайкоку, в то время как сама уже была вместе с Кохеку и Маю в машине.