История наоборот

Менма на всей доступной ему скорости бежал в облачную страну. Всё! Финишная черта! Ещё немного и он избавится от своего пушистого соседа-шизофрении, останется только сила. От Узумаки исходила настолько сильная жажда крови, что никто из обитателей леса не осмелился встать у блондина пути. Пусть хоть кто-то посмеет его задержать – смерть. И все звери и мутанты это ощущали. Даже самые кровожадные решили прислушаться к давно игнорируемому инстинкту самосохранения. - Риота, пора за работу! Менма чуть не выбил дверь, кидая своему родственнику свиток с занятыми камнями. - Малец, тебя, ядрёна вошь, манерам, что ли, не учили? Стучаться надо. - Потом нотации почитаешь, за работу. - Да–да, хорошо. Старший Узумаки кинул на блондина рассерженный взгляд, но молча распечатал камни. Благо, что Риота не ждал у моря погоды, а сразу начал делать марионетки как только блондин отправился на поиски камня. Осталось только наполнить камни нужной чакрой, немного доделать марионетки и – всё. - Эй, коврик! Сегодня твой последний день, так что давай сюда свою чакру. Кьюби не обратил внимания на слова блондина, голова биджу была забита лишь тем, что скоро он будет свободен. Пусть и не в своей истинной форме, но свободен. Теперь можно будет делать всё, что угодно. Никто за тобой не будет охотится, запечатывать в сосуды или людей, никакого проклятого контроля под шаринганом. Свобода. - Да, скоро я от тебя наконец отделаюсь. - Только не забудь сейчас чакрой поделиться, рыжая еврейская сволочь. Менма усмехнулся и вышел из своего подсознания. Риота объяснил, что надо сделать печать разделения. Это поможет быстрее привыкнуть сразу ощущать себя в нескольких телах сразу и при этом снизит вероятность умереть от истощения чакры во время разделения. Всё сделав, Менма мгновенно почувствовал как чакра хвостатого начинает циркулировать по всему телу, как она просится на волю и Узумаки собирался её выпустить. - Какого черта? - Риота наблюдал как красная чакра наполняет девять камней, как от будущих сердцевин исходить невероятная энергия. - Чтоб тебя коты задрали, ты джинчурики, что ли? - Ну да, - пожал плечами, - но скоро уже не буду. - Идиот! Из носителя нельзя вырывать биджу, это смертельно! Риота попытался остановить блондина, но Менма просто отпрыгнул в сторону. - Насильное извлечение заканчивается смертью. По сути сейчас я просто пропускаю чарку в воздух, добровольно и мы с Кьюби оба хотим избавиться друг от друга. К тому же посмотри на меня, разве я похож на того, кто сейчас при смерти? - Сейчас нет, но если я увижу хоть малейший намёк на то, что тебе стало хуже, я моментально помешаю тебе, понял, болван? Один из выживших Узумаки с недоверием относился к такому плану. Практически каждую минуту он проверял состояние блондина, следил за уровнем чакры и ожидал в любой момент, что Менма вот-вот упадёт замертво. Вот только Риота так и не дождался. Чакра Кьюби была полностью помещена в камни, его сознание разделилось на девять тел, что однако никак не мешало биджу, скорее ему было интересно каково это видеть сразу с нескольких сторон, ощущать себя сразу в нескольких местах. "Совсем как Бог!" Курама был счастлив. Наконец-то он может жить как ему угодно. Лис даже согласился не нападать на людей, а просто поселится где-нибудь в лесу, отдохнуть, просто отдохнуть от всего и от всех. Ощущения были странными. Казалось, что появилось несколько новых конечностей, форма тела, точнее тел, была другой, непривычной. Первый взгляд так же был в новинку. Казалось, что сидишь в кинотеатре перед девятью экранами, и при этом чувствуешь всё, что происходит с твоим телом, но слабо, отдалённо, словно твоё тело покрыто защитной плёнкой или коконом. - Хэй, коврик, как самочувствие? Лёгкие пощёчины были едва ощутимы, звуки словно проходили через фильтр. - Очень непривычно. - Даже голос звучал словно через фильтр, дышать было тяжело, словно Кьюби надел несколько потных масок. - Но, думаю, я привыкну. Но сказать проще, чем сделать. Непривычно было из-за новых форм. Одно из тел не имело конечностей, но при этом могло парить в воздухе, у двух были посохи, у одного коса, но благодаря печати разделения, привыкание к новым формам всё же осуществлялось. - И всё же я ему не доверяю. Риота отпил саке прямо из бутылки. Двое Узумаки сидели в небольшой комнате со светлыми стенами. В центре комнате стоял круглый деревянный столик, чья ножка была в форме лапы дракона. Большую часть занимали мягкие красные кресла, отдалённо напоминающие блондину мешки для мусора, большие мешки для мусора. - Я тоже, но у биджу есть одно достоинство, которое ни у каждого человека встретишь. - Менма же пил апельсиновый сок. После путешествия в страну Гор, бывший джинчурики уже напробовался алкоголя и не нашёл в огненной воде ничего привлекательного. - Он умеет держать слово. Если биджу дал слово, то он его сдержит. Так что, если он сказал, что не будет ни кого нападать и просто станет жить в глуши - так и будет. Риота не спешил продолжать беседу. Он покрутил бутылку в руках, о чём-то задумался, пару раз отпил из горла. - И всё же держать биджу на свободе... Уж лучше бы он сидел внутри. - Уж ты точно должен знать, что рано или поздно биджу всё равно вырвется на свободу. Со временем печать слабеет и биджу тогда вырывается на свободу, убивая своего носителя и при этом устраивая массовый геноцид населению. Видишь эти полоски? - указа на своё лицо. - Моя мать была джинчурики и я с рождения получил себе оригинальную пигментацию. К тому же во время гнева, человек перестаёт себя контролировать. Он начинает крушить и уничтожать всё на своём пути, а что будет с джинчурики, если у него будет плохой день? Чакра биджу активируется из-за негативных эмоций. Это закончится уничтожением родной деревни, тысяча жертв, а сам джинчурики может навечно попасть за решётку. Пусть лучше бегает на свободе, но при этом с договорённостью. - Играешь с огнём. - Уже нет. Прошла уже неделя как Кьюби переселился в новое тело - или тела? - и обнаружил одну очень интересную особенность. Если марионетка выходит из строя из-за потери чакры, она превращается в маленького лисёнка с маской. Более того в этом состоянии, чакра регенерировала с огромной скоростью и казалось, что её даже больше было. Курама хотел проверить, что будет, если все марионетки выйдут из строя, но с каждым потерянным телом, голова начинала нещадно болеть, так что в конце всегда оставалось ещё два тела. Тем временем подготовка к войне разрасталась с новой силой.