"Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится." Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла. Глава 13.
Дин с силой отшвыривает Кастиэля и тот приземляется на ворох книг, лежащих на полу бункера. Рядом двое убитых Дином монстров из семьи Стайнов, один из них тот самый мальчик, убийство которого не смог предотвратить Кас. Дин разворачивается, собираясь покинуть место, которое залил кровью. Но ангел не намерен отпускать его. Дин страдает, хоть и не показывает этого. Он болен, но метка не хочет исцеления, она жаждет крови. Кастиэль встаёт и окликает Дина. Тот идёт на его зов стремительно и с какой-то чудовищной звериной силой ударяет ангела снова. Кас не сопротивляется, словно давая тому возможность выплеснуть гнев. Но это не гнев, а неутолимая жажда убийства. Дин избивает его снова и снова с невиданной доселе жестокостью, будто отыгрываясь за тот случай в склепе, когда Кас бил его, повинуясь приказам Наоми. И как тогда Кастиэль под её властью, так сейчас Дин под властью метки наносит удары один за другим, не давая ангелу прийти в себя. Наконец, будто наигравшись, бросает его обессиленного и окровавленного на пол и вынимает ангельский клинок из его рукава. И вот ангел лежит, поверженный человеком, ради которого всегда был готов умереть. Пусть и от его руки, так даже лучше. Зелёные глаза, глядящие на Кастиэля полны слепой ярости – в них не осталось ничего от того Дина, что он знал и любил. Но он всё ещё надеется вернуть своего человека. С надрывом Кастиэль выдыхает его имя. Это не мольба о пощаде, но воззвание к истинному Дину, спрятанному глубоко в запятнанной меткой душе. Кастиэль с упрямой надеждой вглядывается в зелёные глаза, пытаясь уловить хоть малейший проблеск человеческого в этом безумном взгляде убийцы. Тщетно. Клинок занесён. Трёхгранное лезвие, направленное на Каса, блестит слишком ярко. Через секунду оно начинает светиться и вот, это уже нестерпимо сияющий белый луч. Он разрастается, растворяет серые стены бункера, заполняя пространство и, заволакивая всё белой пеленой, поглощает Кастиэля.***
Он есть Свет. Чистый Божественный Свет, исполненный благодатью, которая пронизывает всё его существо. Он бестелесен и силён как когда-то. Он на Небесах. Но почему? Кастиэль силится понять, как это произошло и тут раздаётся голос. Давно забытый: грозный, но мягкий, суровый, но любящий. Это Глас Божий. - Возлюбленные дети Мои! – гремит он. – Дабы сумели вы постичь душу и страдания человеческие, дабы убоялись впредь помыслить дурно о роде людском, Я поместил вас в искусственный мир, в коем каждый из вас осознал себя в своей реальности. Един был лишь Мой замысел – преподать вам урок! Теперь вся суть бытия человеческого открыта вам и ведома. Помните об участи брата вашего Люцифера и не уподобляйтесь ему! Не оскверняйте себя горделивыми речами о низости людского племени, ибо вы есть прообраз рода людского! Пусть помыслы ваши будут чисты! Ступайте с миром! Голос умолкает и Кастиэль ощущает шуршание тысячи крыльев – это разлетаются его братья. Сам же он, невзирая на свою бесплотную сущность, будто пригвождён к месту. Да и куда ему лететь? К кому? Единственное существо, что было ему дорого, оказалось лишь иллюзией, созданной его Отцом. До этого эксперимента Кастиэль не любил никого, кроме Бога, и любовь эта больше походила на почитание. Но он встретил человека и полюбил его: шёл на его зов с радостью, спасал, жертвовал собой. Столько раз!.. А теперь ему некого любить. Дина нет, и никогда не было! Кастиэль знает это наверняка - он не чувствует ни одной, хоть самую малость похожей души во всём мироздании. Но он всё же срывается с места и, в отчаянной попытке отыскать Дина, мечется по вселенной, заглядывая во все ведомые и неведомые её закоулки. Увы! Обессиленный безысходными поисками и задушенный собственным горем, ангел летит туда, где когда-то молил Бога указать ему путь. И кружа над той самой скамьёй, на которой сидел он, облачённый в свой иллюзорный вессель, Кастиэль снова взывает к Отцу. Молитва так горяча и скорбна, что его сияющая чистой болью благодать заливает ярким голубым светом всю долину. - Кастиэль! Ты взывал ко Мне, возлюбленный сын! И вот Я здесь и внимаю тебе! - Отец! Я никогда не обращался к Тебе с просьбой, я был смиренен, строго следуя Небесным законам и внимая урокам Твоим. Но затеял Ты эксперимент и в созданной Тобой реальности встретил я человека. Тело его, будучи глубоко порочным и греховным, обладало израненной, больной, но светлой душой. И я привязался к нему так, что умереть готов был от его руки! Я понял, Отче, Твою любовь к людскому роду! Я так же полюбил моего человека! Но вот Твой опыт завершён, и я оказываюсь в мире, где душа, что так мне дорога не существовала вовсе! Я знаю, ты не станешь воплощать мою реальность в мире настоящем. Я не прошу об этом: счастье одного ангела не стоит стольких людских жертв! Теперь я это понимаю. Но Ты можешь продлить мою иллюзию. Молю, Отец, как не молил ни разу за триста с лишним миллионов лет, молю, верни мне моего человека!!! - Кастиэль… Я знал, что ты усвоишь Мой урок быстрее прочих, но это… Неужто ты не видишь, как порочен и жесток тот человек? - Да. Как и человечество, что Ты так любишь. - Он предавал тебя бесчисленное множество раз! - Да. Как и человечество, что Ты так любишь. - Он взывал к тебе лишь тогда, когда не в силах был справиться сам. И, только перепробовав тысячи других решений, наконец, вспоминал о тебе! - Да. Как и человечество, что Ты так любишь. Глас замолкает. Минута ожидания кажется Кастиэлю длиннее прожитой им жизни. Наконец, Господь изрекает: - Я понимаю твою боль, Мой сын. Мне тяжело отпустить тебя, ведь ты единственный из всех ангелов, кто сумел так глубоко прочувствовать бытие человеческое. То, что ты испытываешь так похоже на людские чувства. Но Я не виню тебя, Я счастлив этим. Что ж, Я верну тебя в обитель грёз твоих и страшных испытаний. Да будет… - Стой, Отец! Ещё одна, последняя просьба. Если мне придётся там умереть, я не хочу возвращаться сюда. Пусть я буду мёртв, но снова эту боль мне не вытерпеть. И если Ты не хочешь, чтобы ангел - сын Твой – недостойно покинул Небеса, позволь ему тогда погибнуть и в истинном мире. - Да будет так!***
Клинок занесён. В зелёных глазах, глядящих на Кастиэля нет ничего, кроме слепой ярости и желания убивать. Рука, отмеченная страшным клеймом Каина, совершает замах и устремляется по направлению к ангелу. Кастиэль закрывает глаза.