Рояль

Черный рояль манил своей роскошной притягательностью, которой я не могла противостоять, проводя аккуратными длинными ногтями по полированной крышке благородного инструмента. Дима, не отрываясь, наблюдал за моими движениями: за тем, как я обхожу рояль, как прохожу мимо него, шелестя складками изумрудного бархатного платья в пол, красиво подчеркивающего фигуру. Я демонстративно не замечала его, сидящего за инструментом. Его длинные пальцы напряженно касались клавиш, а глубокие каре-зеленые глаза смотрели далеко не в партитуру, но мне уже было глубоко наплевать. Кроме нас в зале никого не было — все ушли на банкет. — Рита, может ты перестанешь меня игнорировать? — злобно рявкнул Дима, захлопывая крышку рояля. Инструмент отозвался обиженным воплем. Я высокомерно взглянула на него и, пожав плечами, саркастически улыбнулась, облизывая кончиком языка ярко-бордовые губы. В руке сам по себе возник телефон, и уже через несколько секунд Дима читал сообщение: «Так сделай что-либо, чтоб не игнорировала». — Прости меня. Ты же знаешь, что я тогда был пьян. Я не контролировал себя! Ответ нашелся сам собой. — А я не контролирую себя сейчас. Вернешь то, что украл, — прощу. — Ты предлагаешь везти тебя к гинекологу и искусственно возвращать тебе девственность? — иронично спросил он. — Было бы неплохо, но девственная плева — последнее, что меня беспокоит сейчас, — на губах невольно появилась печальная улыбка. — Тогда я даже не знаю, чем заслужил твою немилость. Я закатила глаза и медленно, словно кошка, стала приближаться к нему. Боковым зрением я заметила наше отражение в зеркальной стене, делавшей комнату визуально больше. Вот стоит жертва в лице красивого статного юноши, рядом с ним — ведьма, пристально наблюдавшая за парнем из-под припущенных, неестественно длинных ресниц, делающих взгляд воистину дьявольским. Когда я вплотную приблизилась к нему, Дима обреченно поднял руки. — Сдаюсь. Скажи прямо. Я не умею играть в эти ваши девичьи игры. Вы все такие... Пощечина. Резкий поцелуй в губы. Вздох удивления. — Рита... — он однозначно не ожидал, что я поцелую его. Несмело, боясь сделать больно, он приподнял мое лицо за подбородок и внимательно посмотрел в замутненные страстью зеленые глаза. - Я хочу тебя, - прошептала я одними губами, но он понял. Он всегда понимает. Неожиданно осмелевший Дима подхватил меня на руки и усадил на рояль, осыпая поцелуями губы, щеки и шею, а я лишь громко, даже немного по-ведьмински, расхохоталась, попутно отвечая на его ласки, срывая осточертевший смокинг. Наши губы вновь встретились, но поцелуй казался мне настолько невинным, что на мгновенье показалось, что дальше этого не зайдет, но нет — его руки ласкали оголенные плечи, а губы оставляли влажную дорожку от уголка губ до уха. Негнущимися пальцами я расстегнула его рубашку и прильнула к его рваным шрамам, покрывавшим грудь и плечи. Он тихо вздохнул. - Никогда… никто… Я приложила палец к его губам, заставляя замолкнуть. Он послушно замолк, а я продолжила ласкать губами и языком его сокровенную тайну, оставляя алые отпечатки губ цвета крови. Постепенно я спускалась от груди к животу и поднималась снова, ногой же в красивом черном чулке, освобожденной разрезом на платье, я проводила к его паху и обратно — юноша застонал почти в голос, а мне доставляла удовольствие эта садистская пытка. Наблюдать, как он мучается от желания, гадать, на сколько же хватит его железной выдержки... Волшебно. Однако его хватило ненадолго. — Хватит, — прорычал он, притягивая меня к себе за ноги, — хватит! Ведьма! Животным поцелуем он впился в губы, уже не заботясь о том, что через полчаса нам нужно быть в банкетном зале и выглядеть презентабельно. Он грубо сдернул с плеч рукава платья и сильно укусил меня яремную ямку на шее. Я прямо почувствовала, как засос наливается алой розой. Горячие руки Димы сжали грудь, прощупывая ее сквозь кружевное белье. — Ведьма… — возбужденно, пропуская воздух сквозь зубы, прошептал юноша, целуя доступные ему участки, коих было совсем немного. Я сумела ненадолго вырваться из его захвата и снова провести ногой по его ноге, прикасаясь к набухшему холмику в его брюках. Дима тихо выругался и, прижав меня одной рукой к роялю, другой задрал подол, создавая себе доступ к главной награде. Я подняла на него похотливый взгляд, кричащий: «Давай!», и встретила точно такой же — зрачки расширены настолько, что радужки не видно. Губы возбуждающе приоткрыты, но я не имею возможности их поцеловать. Как же он хорош. — Доигралась, моя Маргарита? — прохрипел он, склоняясь надо мной, направляя себя в нужное место. Я вскрикнула от боли. Неудачный первый раз до сих пор отзывался спазмами в низу живота, но ласкающие уши стоны Димы превратили эту боль в наслаждение. Мое тело чутко откликалось на его движения, мы танцевали. Танец страсти, подвластный только нам. Через двадцать минут мы предстали перед остальными гостями. — Где вы были? Мы хотели уже тамаду за вами отправлять! — смеясь, прокричал жених, обнимая за талию свою уже немного пьяную жену. — Я играл для Риты музыку своей души, — усмехнулся Дима. Я кивнула, поправляя ожерелье, пряча недавно расцветшую алую розу на своей шее. Никто не должен был догадаться о нашем маленьком «инциденте» - мы слишком образцовая пара, чтобы быть такими страстными любовниками.