Ах, если бы ты сейчас был жив.

Захожу в квартиру, на улице холод, что называется, «собачий». Снимаю куртку и сапоги, забегаю на кухню, чтобы выпить чего-нибудь горячего. А на столе уже дымится чашка с горячим шоколадом, за плитой стоит Моисей в фартучке и явно что-то готовит. Он оборачивается: -Привет. Замерзла? Садись, выпей, — кивает на чашку. Улыбаюсь и сажусь за стол, напиток обжигает горло, но оно того стоит. По телу разливается блаженное тепло. Быстро осушив стакан, я подхожу к брюнету со спины. Будучи на голову выше него, мне отлично видно плиту, на ней несколько сковородок. Пахнет вкусно. Обнимаю братика за талию, он вздрагивает и замирает. Целую его в макушку, затем в висок, в щеку, наконец, подбираюсь к губам. Брюнет отскакивает: -Ч…Что ты делаешь?! — его лицо имеет ярко пунцовый оттенок. -Люблю тебя, — ответ еще более искренен чем действия. -Но… Но... Мы брат и сестра, и тем более… Я люблю Гармана, — последняя фраза была сказана очень тихо. Но от этого стало только больней. Что это у меня на щеках? Слезы? Да. Быстро ухожу в коридор, он бежит за мной, оправдывается. А я слышать этого не хочу. Одевшись, захлопываю за собой дверь. Сталкиваюсь с кем-то возле дома. Гарман, сукин ты сын! Убегаю как можно дальше от дома. От него. От них. Когда очнулась, то была уже на мосту. Дул ветер и валил снег. Закутываюсь от холода в шарф. Хочется умереть. Но мне нельзя. Я погублю ее. Кладу руку на приличных размеров живот. Чувствую, как девочка внутри заворочалась. Слышит. Понимает. Ах, Гудриф, если бы ты сейчас был жив. -Вам нельзя переохлаждаться, — голос знакомый. Оборачиваюсь: это женщина из больницы, Джулия, кажется. Она тоже беременна. -Я знаю, просто решила прогуляться, — нелепо оправдываюсь я. -Идемте, зайдем в кафе, -женщина берет меня за плечо и ведет в сторону здания общепита. Здесь куда теплее, чем на улице. Заказала себе чай. -У вас были схватки? — поинтересовалась моя знакомая. -Да. Пару дней назад. -Вам повезло. Даже при таких обстоятельствах ребенок здоров. Вы действительно планировали рожать в 18 лет? -Нет. Так вышло, — кручу в руках чашку. Старая привычка, перенятая у Гудрифа. -Вечеринка, выпивка, красивый парень? — предположила Джулия. -Нет, что вы! Репетитор брата, любовь, авария, — грустно улыбаюсь. -Он погиб? -Да. Простите, — врач потупила взор. Тут внутри что-то переворачивается. Цепляюсь руками за край стола и тяжело дышу. -Скорую! Вызовите скорую! У девушки схватки! — немедленно реагирует моя собеседница и хватает меня за руку. Через 6 лет я веду в первый класс маленькую девочку. Сиреневые волосы убраны в два хвостика. Она такая счастливая. Стоим около дороги, загорается зеленый свет, я, держа за руку дочурку, перехожу улицу. Скрип тормозов. Единственное, что я увидела, это стекла очков и волосы, убранные в хвост. Джулия. Ах, Гудриф, если бы ты сейчас был жив.