Исповедь луны

      Опустившаяся на Балбад ночь, забрала власть над людьми, погружая их в сон. Но для пленника время шло иначе. Сознание жадно цеплялось за реальность, не позволяя Коэну заснуть. Смирившись с этим, принц закрыл глаза, продолжал вслушиваться в тишину, пока ее не нарушил звук чьих-то шагов. Он приподнял голову, не ожидая увидеть кого-то в такое время. Хакуюи стояла перед первым принцем, лицо ее было серьезным и полным тревоги. От радости при виде кузины, Коэн на миг забыл обо всем. Но тут же нахмурился, ровным голосом задав вопрос: - Зачем ты здесь?       Хотя Хакуюи не пошевелилась, Коэн почувствовал, как она напряглась, храня молчание. Сидеть на полу, и смотреть на девушку снизу вверх было странно, но в то же время почему-то приятно. Стремясь разрушить разделявший их невидимый барьер, Эн поднял руку. Принцесса сделала шаг назад прежде, чем рука коснулась ее. Коэн понимал причину ее поведения. Чувство вины и печали наполнили душу. Он знал, как следует поступить. - Не мучай себя. Ты поступила так, как должна была. Ты защищала Хакурю, - спокойно сказал Коэн. - Ничего уже не исправишь, и я без страха и сомнения приму свою участь. А ты должна идти своим путем, не оглядываясь назад. Коэн опустил ресницы, скрывая свои истинные чувства, ожидая, что Хакуюи уйдет. Но девушка опустилась на колени перед ним, положив руки на плечи мужчины. - Обними меня, - прошептала она.       Не веря услышанному, Коэн замер на месте. Хакуюи столько раз отвергала его, поэтому прозвучавшие слова, вполне могли быть всего лишь галлюцинацией первого принца, которую он боялся разрушить неосторожным движением. Но устав ждать, Юи сама придвинулась к кузену еще ближе, обхватывая его шею тонкими руками, вжимаясь в чужое тело. И Коэн отдался ее воле, сжимая девушку в своих объятьях. Он убеждал себя, что это в последний раз, ведь больше он никогда не увидит Хакуюи, не сможет к ней прикоснуться. Хакуюи тоже это понимала, первая потянулась к губам мужчины, целуя невесомо. Этого было ужасно мало и, решив на короткое время забыть обо всем на свете, Коэн неистово покрывал поцелуями лицо принцессы, ее плечи, грудь, избавляя от мешающей ткани, которая, словно нетерпеливо дожидаясь прикосновений чужих рук, заструилась по коже девушки. Между ними снова вспыхнула почувствованная однажды духовная близость, стоило лишь соприкоснуться телам. Хакуюи провела пальцами по лицу Коэна с такой непривычной нежностью, которую в иной ситуации не посмела бы показать. Страсть, с которой она принимала его ласки, говорила о том, что Хакуюи отдается вся без остатка, не только телом. Но только в этот раз.       Коэн и не заметил, когда Хакуюи оказалась у него на коленях. Весь мир сузился до одной точки, переставая иметь значение, от сладкого аромата закружилась голова, от красоты любимого тела перехватило дыхание, и в порыве несказанного наслаждения, Коэн вошел в Хакуюи, вырывая из ее горла сдавленный вздох.       Принцесса отчаянно цеплялась за плечи кузена, не боясь открыть ему свои истинные чувства. Сегодня можно. Словно озарение, она поняла: их союз способен объединить самые разные чувства – радость и печать, боль и удовольствие, любовь и ненависть. Сердце болезненно сжалось при мысли, что разлука неизбежна. Хакуюи и не заметила что плачет, уткнувшись в плечо Коэна. А он нежно гладил ее по спине, все еще тяжело дыша. Разгоряченная кожа постепенно остывала. Время уходило. Безжалостно, не давая Коэну и шанса продлить сладкий миг. - Рю мне все рассказал, - начала Хакуюи, смотря в потолок. Коэн сразу догадался, о чем она, поэтому лишь усмехнулся. Добавить было нечего. Он сказал Хакурю то, что действительно думал.       Посмотрев на Хакуюи, Коэн вновь почувствовал в ней привычное напряжение. Снова закрылась от него. Она хотела еще что-то сказать, но не решалась. Они были в комнате вдвоем, но Коэну казалось, будто он остался наедине со своими мыслями. И вскоре, к его удивлению, веки начали тяжелеть. Решив, что недооценил степень своей усталости, он потер глаза, прогоняя сон, но тот упорно сражался за сознание Коэна.       Хакуюи повернула голову, смотря на спокойное лицо кузена, медленно проваливающегося в дремоту. В голове у нее стоял неприятный, почти мучительный звон. Она спрашивала себя, в чем причина страданий Рю, и как ей спасти его. Столько натворила, но лишь сама запуталась еще больше. А этот мужчина, что сейчас лежит рядом всего одним разговором смог ухватить тонущего во тьме Рю и вытащить наружу. Не полностью, конечно. Но она даже этого сделать не смогла. Хакуюи зажмурилась, стиснув кулаки, чтобы не поддаться отчаянью и не начать жалеть себя. Нет ничего хуже жалости к себе. Она разъедает душу и убивает всякую волю. Принцесса вслушивалась в звуки комнаты, ожидая, когда дыхание Коэна станет ровным, как при крепком сне. Однако мысли продолжали метаться, словно лис в западне. Хакуюи видела такого однажды в деревне, где они были с Ю и Реном. Лис попал в капкан и не знал, как высвободиться. Она тогда искала способ помочь животному и не пострадать самой. Лис дико скалился, прижимая уши к голове, и отчаянно дергая окровавленной лапой, лишь сильнее причиняя себе боль. Маленькая Хакуюи не знала, что делать, а Ю просто подошел к капкану, не обращая внимания на попытки лиса укусить его, и освободил зверя. В тот момент Хакуюи не могла оторвать глаз от своего храброго брата. Для нее он был воплощением силы и смелости. В тот момент он был для нее всем миром. - Я вовсе не сильная, Ю, - вырвалось у Хакуюи. - Это не так, - сказал Коэн. – Ты самая сильная женщина из всех, что я знаю. - Лесть тебе не к лицу, - фыркнула принцесса. - Даже в мыслях не было. И еще кое-что. Насчет Арбы, - Хакуюи невольно напряглась, услышав такое знакомое имя. – Что ты намерена делать? - Я много думала об этом. И теперь мне не кажется, что мы действительно убили ее. Мама слишком сильна и умна. Она бы не проиграла так просто. Но я собираюсь закончить это. - А как же Хакурю? – спросил Коэн, заставив принцессу нахмуриться. - Он теперь император. У него другая задача, и ему не стоит больше вмешиваться во все это. Брат слишком много страдал, - уверенно заявила Хакуюи. Коэн совершенно не удивился, скорее, именно такого ответа он ожидал.       Протянув руку, Коэн коснулся темных волос, любуясь образом девушки. Она посмотрела на него, видя в глазах кузена невысказанное беспокойство и просьбу, пусть и невыполнимую, беречь свою жизнь. - Противоречишь сама себе, - улыбнулся Коэн. – Говоришь, что слабая, и тут же рвешься в бой в одиночку.       Хакуюи ничего не ответила, мысленно отметив, что кузен ошибается. Она не станет сражаться с матерью в одиночку. По крайней мере, не сейчас. Ей еще недостает сил. И пусть придется снова эгоистично просить помощи, она найдет способ раз и навсегда одолеть Арбу.