Солнечные следы

      Свет залил помещение мягкими лучами, проходя сквозь оконное стекло и тонкий тюль. Он оставлял следы на дубовом паркете, отражаясь от зеркальной поверхности некоторых предметов, обосновавшихся в комнате. Эти следы, которые не могли оставить в покое маленького мальчика, пробегали по стенам. Они задевали стоящие в ровный ряд корешки книг, фарфоровую вазу и маленький столик, на котором удобно расположились плетёная корзина с фруктами и несколько газетных изданий. Мальчик неловко переставлял ножки, пытаясь угнаться за исчезающим и быстро сменяющим своё местоположение лучом, но ничего не получалось, и он неудачно упал назад, начиная плакать.       Сэмми нашёл малыша, сидящего посередине общей комнаты — гостиной, и подхватил его на руки, предварительно осмотрев его спинку и ножки. Сестры в доме не было, что безусловно раздражало её младшего брата, оставшегося вместе с этим орущим созданием. Но изменить Сэмс этого не мог, оставаясь наедине с малышом столько, сколько потребуется, пока Кэсси или Эван не вернутся домой.       Маленький мальчик внимательно рассматривал лицо Сэмми, пытаясь узнать в нём родного человека, но ведь это был не его папа, а уж тем более не мама.       Сами же новоиспеченные родители уже возвращались домой, вдоволь находившись по огромному шоппинг-молу, недавно появившемуся в центре города. Они шли молча, размышляя о том, что могло произойти с планетой, если бы им не удалось сопротивляться натискам пришельцев. Но, вовремя отбрасывая подобные мысли, Кэсси старалась лишь думать о будущем, о том, что их ждёт впереди, продолжая выживать среди таких же людей, как она, и таких же, как Эван.       Сэмми заметил пару, как только они появились на тропинке рядом с домом. Вместе с малышом, который никак не хотел успокаиваться, ожидая своих родителей, он сразу выскочил на улицу им навстречу. Услышав голос своей мамы, карапуз стал плакать ещё сильнее, чтобы привлечь её внимание, позвать, — ведь по—другому он ещё не умел.       — По-моему, ты слишком заморачиваешься! — в который раз воскликнул Эван, убеждая девушку, что такое количество покупок не считается нормальным.       — А ты сошёл с ума, раз считаешь это всё бессмысленным! — она гордо вздёрнула подбородок и ушла вперёд, забирая у своего брата малыша. — Хочешь оставить его ни с чем, если всё повторится? — под эти пресловутым всё она имела в виду события, произошедшие с ними далёких семь лет назад, повторения которых она не хотела, но если бы такое случилось, то не хотела бы оказаться удивлённой и неподготовленной.       — Это превращается в паранойю, тебе следовало бы посетить врача, — он завуалировал это так, будто желает ей лишь добра, хоть это и было так на самом деле, но она услышала в его голосе те самые нотки, говорившие об обратном.       — Заткнись, Эван! Сам сходи и промой мозг, а заодно и уши, чтобы услышать, наконец, о чём я тебе говорю! — бросила она ему, оставив одного на улице, захлопнув входную дверь прямо перед его носом.       Парень опустил многочисленные пакеты на землю, пытаясь открыть дверь, но та не поддавалась его манипуляциям. Как оказалось, ключи он благополучно забыл внутри, куда его теперь, как ему думалось, не хотят пускать. Но Сэмс, услышав стуки и ругательства Эвана под дверью, открыл ему дверь и помог занести продукты, кивнув в сторону лестницы, как бы говоря, что его сестра там.       Кэсси вдруг осознала, что он совсем не понимает её, будто не боится того, что может произойти, — всё отрицает, небрежно махнув рукой и недовольно вздыхая всякий раз, когда она снова поднимает эту тему. Теперь им приходится заботиться не только о её младшем брате, Сэмми, — теперь они были обязаны заботиться ещё и о маленьком мальчике, Джеймсе.       Эван никогда не думал, что она страдает какими-то душевными заболеваниями, но в ссорах активно в этом убеждал саму Кэсси, доказывая, что она действительно стала слишком беспокойной и ненормальной. Это было для него столь ново, что он не знал порой, как преподнести ей это, но всегда находил слова, хоть и, как позже оказывалось, неверные.       «Да разве она не может понять, что всё уже кончилось? Какая же она невыносимая!» — думал он постоянно, когда их снова одолевали ссоры и разногласия.       Кэсси пыталась услышать эти мысли где-то глубоко, внутри собственной души, но слышала лишь отголоски. Странно было видеть в нём непонимание, ведь обычно не понимала она, что было естественным, привычным, и как ей хотелось это вернуть.       Джеймс сидел у Кэсси на коленях, пока она находилась в параллельной Вселенной своих мыслей, отвлекаясь лишь на то, что малыш беспокойно вертелся у неё на коленях. Она бы и не услышала, как в комнату зашёл Эван, если бы дверь предательски не скрипнула и если бы она перестала слышать его шаги за дверью.       — Ты можешь больше ничего не говорить, — устало попросил он с порога голосом, чуть хриплым, с привычным холодным тоном, оградив себя от очередной тирады, которую она и не собиралась доносить до него. Она постаралась чуть улыбнуться, когда он присел рядом.       — А ты не будь таким кретином! — Кэсси ударила его кулаком в плечо, на что Эван лишь недовольно поморщился, забирая ребенка, внимательно следившего за небольшой перебранкой родителей, к себе на колени.       — Я тоже чувствую иногда приближение новой волны, но быстро переключаюсь. Тебе тоже стоит научиться так делать, — он уверен в своих словах, как и всегда был.       «Конечно, ведь он — Эван Уокер!» — мысленно проговорила Кэсси, прежде чем усмехнуться.       — Ты всегда смеёшься, пойми же, я серьёзно!       — Понимаю, — игриво продолжает она, забыв напрочь о недавней ссоре.       Она обнимает его, делая это таким личным и интимным, что он хочет привнести в эти объятья кое-чего ещё. Он крепко прижимается к ней, но не перестает удерживать малыша, перемещая девушку в неизведанную звездную галактику, где существуют лишь они вдвоём и никто больше. Это снова делает её беспомощной, но такой живой и настоящей. Они уменьшаются до размера крошки, а потом расплываются в бесконечность, окутывая всё пространство собой, друг другом. И уже не ясно, где заканчивается она и начинается он, они стали одним целым, одним мыслительным живым процессом.       Кэсси снова слышит его мысли в самой себе, давая ему погрузиться в свои. Они находят уединение и понимание в их общей галактике, любовно обнимаясь в реальности.       Джеймс, наблюдавший всё это время за родителями, снова увидел спрятавшиеся следы солнца рядом со своей кроваткой и на стенах. Пара даже и не заметила, как мальчишка выбрался из рук Эвана и, скатившись по его ногам вниз, оказался на полу. Он неловко поднялся и пошёл, снова пытаясь преследовать солнечные лучи, которые разбрелись по комнате и затерялись на самых неприметных вещах. Стеклянный стакан упал на пол с тумбочки, когда малыш случайно ударился о неё рукой, за ним скатились и несколько ручек, теперь перенявших всё внимание мальчика на себя. Он покатил пальчиками ручки по полу, направляя их к солнечным лучам, которые всё же интересовали его куда больше. Упав на колени, прямо на то место, где был солнечный след, мальчик начал искать его, двигаясь в разные стороны, но когда ножки его достигали того самого следа, то луч перемещался на его ползунки. Это оказалось таким неожиданным для малыша, что, не придумав ничего лучше, он вдруг заплакал.       Где-то совсем далеко, она услышала всхлипы собственного сына и заставила Эвана вернуть её. Кэсси заметила плачущего малыша на полу и уже подумала, что он упал с кровати, но потом поняла, что это было не так, и её сына обеспокоило совсем другое. Преодолев разделяющее их расстояние, её руки потянулись к нему и подняли с пола.       — Что случилось? — ласково спросила она у малыша, который опустил голову к солнечному следу. — Ты его не поймаешь, глупенький. Можешь просто смотреть, но словить не получится, — Джеймс чуть поутих, но в нём оставалось негодование, почему же мама так говорит.       — Пойдём поиграем, мама столько всего тебе купила, — Эван снова забрал сына у Кэсси, которая недовольно закатила глаза, вновь услышав в его предложении намёк, что она ненормальная.       Они вернулись в гостиную, где всё и началось, но теперь их сын не был один, он был там с ними: с Кэсси, Эваном, Сэмсом, которые пытались развлечь малыша, но тот упорно глядел на эти следы и пообещал себе, что ещё разберётся с ними — либо поймает, наконец, либо выяснит, почему мама думает, что это невозможно.