The Rest Of My Life.

POV Билл: В тот момент меня одолевали смешанные чувства. С одной стороны, конечно, я изначально был против всего этого, и к тому моменту мало что изменилось, а с другой... Оставаться в стороне было просто невозможно. Видеть, как самый близкий мне человек мучается, было не в моих силах. Было очевидно, что он запутался и сам с этим всем разобраться не сможет. Он ведь даже не мог мне ничего толком связано рассказать - всё время сбивался, переходил на эмоции - а я и вопросов-то ему никаких не задавал, он сам начал рассказывать всё, что произошло на квартире у Грейс и её подруги. Из его рассказа, по крайней мере из той его части, что я всё-таки вычленил из бесконечных «Я видел картину!» и «Она назвала меня конченным эгоистом, представляешь?!», я мало что понял и в сложившейся ситуации я был не особо осведомлён, но... Странно, но меня тоже никто ни о чём не просил - я сам вызвался помочь, а он просто согласился принять помощь, видимо, осознавая свою беспомощность, бессилие. Забавно, но каким бы абсурдом это всё ни было, факт оставался фактом - я стоял напротив двери, намереваясь как-то помочь брату, но не имея ни малейшего понятия о том, что я буду говорить, когда эта дверь передо мной откроется. -Вам кого?-спросила девушка, боязливо чуть приоткрывшая дверь. -Художница здесь живёт?-спросил я каким-то неестественным, несвойственным мне голосом, стараясь побороть нахлынувшее волнение.-Я хочу купить её картину. -Её сейчас нет дома, но я за неё,-девушка открыла дверь шире, позволяя мне зайти. Я переступил порог и, сразу же услышав «можете не разуваться», прошёл в квартиру вслед за девушкой. Она провела меня в комнату, которая показалась мне чем-то вроде мастерской — большую часть «интерьера» организовывали уже законченные картины (впрочем, незаконченных тоже хватало), которые, как я полагал, были работами Грейс, и всякие приблудки художника, вроде красок, разбросанных по всему столу, кистей, палитр, а кроме того много по своему значению непонятных мне, как человеку другой профессии, вещей; возле окна стоял старый этюдник. И только в самом углу комнаты, куда даже свет не попадал, была кровать, что давало понять, что комната не просто рабочая, а жилая. -Вас интересует что-то конкретное? -Да,-ответил я и наугад указал на самый большой холст. За него точно попросят больше всего денег — наверняка это одна из самых её объёмных, трудоёмких работ. -Одна из самых дорогих работ,-кивнула девушка, словно прочитав мысли.-Двести пятьдесят долларов. Двести пятьдесят? Без преувеличений, это бесценок для такой прекрасной работы. Несмотря на то, что художница малоизвестная, за такой пейзаж можно было взять куда больше, чем две с половиной сотни. Будь у Грейс известность, за эту картину просили бы не менее десятка тысяч, я уверен. А так, денег, которые были запрошены, конечно, не хватит ни на какую операцию — а это, так, к слову, моя основная цель — обеспечить ей финансовую возможность сделать «апгрейд» зрения. Но что тогда остаётся? Скупить всё, что здесь есть? Слишком подозрительная фанатичность. -Я готов предложить за эту картину в несколько раз больше,-задумчиво сказал я, нервно теребя цепочку, и бросил на девушку беглый взгляд,-но только при одном условии,-я довольно улыбнулся, смертельно довольный из-за внезапно возникнувшей идеи. -И при каком же?-настороженно спросила девушка. Однако было видно, что я уже сумел пробудить в ней интерес к ещё даже не озвученному предложению. -Я хочу,-я сделал паузу и посмотрел на неё,-чтобы автор работы не претендовал ни на какие авторские права по этой картине. Моя собеседница отрицательно покачала головой: -Это невозможно. Грейс никогда не согласится на такое. Это её работа и она... -А обязательно ли ей об этом знать?-я вопросительно поднял бровь и с улыбкой посмотрел на девушку. -Ну, наверное,-неуверенно ответила мне она, стушевавшись.-Её может смутить цена, которую Вы предлагаете ей за обычную работу обычного художника. Она обязательно будет искать в этом подвох. -А вы скажите ей, что я просто влюблён в эту её картину и считаю, что она стоит больше, нежели несколько сотен долларов. -Но если она узнает... -Откуда? Ведь Вы ей об этом ни слова не скажете?-всё так же с улыбкой вкрадчиво спросил я.-Если она только вдруг сама не увидит...-будто бы невзначай сказал я. -Но она не может,-поджав губы сказала девушка. -А вдруг?-не прекращая улыбаться.-Мне кажется, у неё появляется хороший шанс. А Вам так не кажется?.. POV Грейс: День был совершенно обычный. Ничего экстраординарного. Если бы за чашкой чая Эмма как бы между делом не обмолвилась, что сегодня приходил покупатель и интересовался одной из моих картин. Меня удивила её лёгкость и небрежность, когда она сообщала мне эту новость. Она ведь знает, как я жду каждого очередного потенциального покупателя, каждого, кто обратит на мои работы внимание и проявит к ним хоть малый интерес. -Я буду надеяться, что он придёт снова,-поделилась надеждой я. -Он,-подруга слегка замялась,-он не придёт больше. Он уже получил всё, что ему было нужно. -Я почувствовала, как Эмма осторожно приподняла мою руку, которая лежала на столе, и мягко опустила её. Ладонь легла на... конверт?-Он уже купил картину. -Какую? -Твой морской пейзаж на большом холсте. После того, как я услышала фразу «морской пейзаж» я почувствовала, как сердце начало биться быстрее, а голову словно начали сдавливать железные обручи. Морской пейзаж? Должно быть, это был... -А как он выглядел?-севшим голосом спросила я. -Такой высокий блондин с щетиной,-действительноcть обрушилась на меня, и я возненавидела себя за то, что я, такая наивная дурочка, позволила себе вообще развивать эту мысль и лелеять надежду о её реальности. Воодушевление, которое нахлынуло на меня за секунду до ответа подруги резко преобразовалось в неприятное, тянущее чувство, засевшее где-то в районе солнечного сплетения. Я почувствовала себя жертвой своих же заблуждений и иллюзий. Ну, что я, и в самом деле могла думать, что Том станет за мной бегать? За мной, за незрячей? С того, что он тоже где-то видел эту картину? Глупо, по-детски наивно. Это ведь даже не причина. Безо всякой особенно цели я просунула руку в конверт, и провела дрожащими от напряжения пальцами по стопке купюр, оценивая её толщину — как следствие, ещё и размер суммы, в которую оценили мою работу. -Так много?-удивилась я. Это, конечно, настораживало, но и в то же время радовало. Если это не очередной плод моей фантазии и там не запрошенная мною сумма в мелких купюрах. -Поклонник твоего творчества, просил так и передать,-я не могла этого видеть, но была уверена, что в этот момент Эмма улыбнулась и пожала плечами.-Может быть, это и не моё дело... Да, скорее всего. -...но как ты собираешься тратить эти деньги? Там приличная сумма. -Насколько приличная?-усмехнулась я. -Настолько, что ты даже могла бы... -Зачем?-перебила её я. В самом деле, у меня не было никакого стимула что-либо менять в своей жизни. Действительно, зачем? Всё и так хорошо. Моя «особенность» никому не мешает, даже мне самой. Мне комфортно так, как есть. А кроме того менять что-либо было просто страшно. Это настоящий эквивалент выходу из зоны комфорта — я попаду в другой для меня мир. Это они привыкли видеть, я же привыкла чувствовать. Как они не страдают от того, что у них нет, к примеру, хвостов, так и я не страдаю от того, что не могу видеть. -Я давно приняла это как данное, я свыклась, это часть меня. -Ты сама убедила себя, что это так,-сказала подруга,-ты затравила в себе желание что-то изменить, потому что знала, что такой возможности у тебя не предвидится. Но сейчас? Почему нет? -Сейчас это убеждение — просто часть меня. А желание что-то менять уже нет,- спокойно пояснила я. -Да что ты заладила-то?! «Часть меня», «часть меня»! Люди меняются, это практически основное условие человеческой жизни — без этого не может обойтись, а ты противишься этому. Противишься шансу измениться в лучшую сторону. В лучшую сторону? Я неожиданно вспомнила, как будучи маленькой девочкой бросила все силы на то, чтобы просто заставить себя поверить, что я не хочу ничего видеть. Как убеждала себя в том, что теперь я могу быть совершенно беспристрастной, что теперь я буду видеть людей, их души, а их внешность (просто оболочка!) не будет иметь никакого значения. И это ведь казалось правильным, о том все говорили и говорят до сих пор, что не важно, как ты выглядишь. Но всем так хочется, чтобы я зачем-то увидела. Они позволяют себе бессовестно вторгаться в мою жизнь, осуждать мои убеждения, даже не задумываясь о том, что будет, если изменить ситуацию «к лучшему» не удастся. Что тогда? Тогда я просто останусь никому не нужной забитой девочкой, с кучей комплексов — со своими разбитыми вдребезги убеждениями в ненадобности зрения. Тогда мне предстоит снова строить свою жизнь. Снова создавать себя. Есть ли у меня на то силы? Не уверена. Так стоит ли игра свеч?..