От шепота до крика

«Твои пальцы холодные. Я пытаюсь их согреть, прижимая к губам. Твой пульс слабый. Я тихо молюсь, прикрыв глаза. Твоя кожа бледная, как у вампира. Я обещаю тебе: мы поедем на море. Но пожалуйста… пообещай мне, что ты не умрешь». Эльза смотрит из-под полуопущенных ресниц во мрак. Перед глазами всё плывет, мысли разбегаются, но потом всё опять останавливается на измученном лице Люси. На бледно-рыжих веснушках и тусклых, почти бесцветных глазах. — Люси… Эльза с болью сжимает ладонь девушки. Холодная, как ледышка. Скарлетт с отчаянием целует длинные пальцы, с внеземной грустью. Она чувствует запах лекарств и запах боли. Безумной боли, которую никто не способен понять, кроме нее. Этой хрупкой девушки, которая медленно и верно умирает. Скарлетт в надежде вслушивается в стук пульса. Тук. Тук. Отчаянный, слабый, но стук. Люси борется. Люси не хочет сдаваться. Эльза слышит протяжный, хриплый звук. Хартфилия открывает безжизненные глаза, потерявшие навсегда живой блеск и разлепляет сухие, покусанные губы. Она смотрит мертвым взглядом, не имеющим никаких чувств и шепчет так же устало: — Привет… Сердце сжимается в груди, рвется наружу, пробивая хрупкие ребра. Слезы комом застряли где-то в горле, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Боль. Сумасшедшая боль засела в каждую клеточку души и ударила в голову. Безумный крик рвался наружу вместе с горькими слезами и разбившимися надеждами, но Скарлетт лишь тихо ответила дрогнувшим голосом: — Привет, Люси… Её бледное лицо было похоже на фарфоровую маску бездушной куклы, но только Эльза читала на нем неземную грусть вперемешку с чудовищной болью и не желанием умирать. Она сильнее сжала ледяную ладонь сестры и по щеке невольно поползла горячая слеза. Люси посмотрела на нее измученным взглядом, легко пошевелив пальцами в ответ. Её губы шевельнулись. — Они говорили, что это случится сегодня, Эльза… мне так страшно. Хартфилия заплакала, не в силах сдержать так давно накопленные слезы. Она осознавала, что сегодня умрет. Что больше никогда не увидит сестры, что никогда не сможет что-либо почувствовать. Сначала тонкая игла проколет её белую кожу, настанет неведение, появится сильный озноб, всё покроется туманом и… исчезнет. Люси уткнулась сестре в плечо, трясясь от холода и накативших слез. В её груди появлялась черная пропасть, поглощающая все чувства и эмоции, разъедая отчаянно бьющееся сердце. Эльза хватает её за лицо влажными ладонями и смотрит в блеклые глаза, в которых верно утопает надежда. Она целует её в холодный лоб, убирая светлые пряди, некогда потерявшие сияющий золотой цвет. Эта болезнь, этот рак… он ест Люси изнутри.  — Я не хочу умирать, не хочу. Скарлетт ничем не может ей помочь, ничем. И это убивало, заставляя ненавидеть себя. Просто смотреть, как медленно умирает близкий тебе человек, позволять ему мучаться, но ничего не делать. Это больно. И эта боль сводила с ума. Внутри все взорвалось на тысячи осколков и Эльза закричала. Тот удушливый крик, что годами она сдерживала в себе вырвался наружу вместе с горькими слезами. Внутри всё загорелось безумным огнем, разрушая все стены и мосты, которые Скарлетт так упорно строила всю жизнь. Крупная дрожь пробила Эльзу, когда монитор сверху запищал. Тонкая зеленая линия, что появилась на нём, словно отняла дыхание и заставила легкие загореться. Это был конец. — Люси… — тихо прошептала она, но ответа не последовало. Только мертвые глаза навсегда застывшие на её бледном лице.