Маленькое счастье

В этой ситуации что-то определённо было не правильно, и Хиджиката даже знал, что именно. Он не имел права влюбляться в эту девушку, как и она не должна была влюбляться в него. Но такое волшебное и нежное чувство как любовь не имело обыкновения интересоваться у людей нужно ли им вообще это самое чувство, и хотят ли они испытывать его к какому-либо человеку. Любовь просто молча исполняла своё назначение. Пытаясь заставить учеников выучить или хотя бы запомнить основные моменты эпохи Токугава, Хиджиката даже предположить не мог, что в этот обычный день впервые встретит свою первую и самую сильную любовь. Своего настоящего отца Тошидзо никогда не видел, а его мать либо не желала, либо не хотела заводить разговоры об этом мужчине. Тошидзо и не настаивал, зная гордый и сильный характер матери. Да и думать об этом человеке Хиджиката не хотел, так как с трех лет у него появился пусть и не биологический, но настоящий отец, которого брюнет искренно полюбил. И каково же было его удивление, когда спустя двадцать лет отец привел к ним домой семнадцатилетнюю девчонку, представив её своей дочкой. Тогда Хиджиката Тошидзо впервые в жизни понял, что совершенно не знает, что делать. Злиться? Ругаться? Или же промолчать и оставить разбираться во всем взрослых? Взглянув на мать, Тошидзо понял, что здесь он, как и девчонка, явно лишний. - Тоши, будь добр, отведи Чизуру на кухню и напои чаем, - вежливо обратился Исао к сыну, взглядом прося помощи и смирения. Брюнет противиться не стал, молча кивнув, он сделал так, как просил его отец. В тот момент Хиджиката и не рассматривал напуганную девушку, что чувствовала себя крайне неудобно, ведь она видела своего отца впервые и сразу же оказалась в его семье, возможно принеся с собой раздор. Чизуру хотелось провалиться сквозь землю, извиниться и уйти из этого дома навсегда, чтобы никогда не тревожить их семейную идиллию. И она, несомненно, так и сделала бы, если бы ей было куда идти. К удивлению Тошидзо и Чизуру, ожидаемого скандала не возникло. Хироко приняла в свою семью Чизуру, как родную дочь, искренне её полюбив. В сложившейся ситуации неудобство чувствовал только Хиджиката, робкая, едва заметная девушка сильно тревожила его душевное равновесие. И было совершенно не важно, находилась она рядом с ним или же вдали от него, одно понимание того, что Чизуру существует, вызывало в Тошидзо волну непонятного раздражения. Непонятным оно было от того, что девушка действительно не приносила лишних проблем, даже наоборот, с её появлением в семье, его мать стала уделять больше времени на отдых, так как Чизуру неустанно во всём ей помогала, не собираясь принимать отказов. В какой-то степени брюнету было даже жаль её, ведь он знал, какие обстоятельства заставили бедняжку переступить порог его дома. Но он никогда не делал попыток заговорить с ней, как и она не лезла к нему с лишними вопросами, обращаясь лишь в самом крайнем случае. Месяц она безвылазно жила в их доме, молча исполняя придуманные ею обязанности, пока в один день отец не устроил её в школу. В школу, где работал Тошидзо. Хиджиката никому не показал своего раздражения, приняв новость как должное и неизбежное. Но и после этого его спокойная и размеренная жизнь не поменяла своего течения. Фамилии у них были разные, у него Хиджиката  у неё Юкимура, и в школе никто о них ничего не знал, девушка тайны разглашать не спешила, обращаясь к Хиджикате, как ученик к учителю. И его это устраивало. Возможно, жизнь его и продолжила бы идти своим спокойным чередом, если бы родители не решили отправиться в путешествие, что было заветной и давней мечтой Хироко, матери Хиджикаты. И Чизуру, и Хиджиката искренне порадовались за родителей, поддержав их решение, совершенно не подумав об ожидавшем их скором будущем. В доме они оказались одни. Тошидзо впервые почувствовал себя неудобно, словно не в своей тарелке, а смутившаяся девушка, лишь ещё больше разогрела его неудобство. Но и тут Чизуру каким-то образом сумела исправить ситуацию, почти перестав мелькать перед его глазами. Дом всегда был убран, на столе всегда стояла вкусная и горячая еда, только девушка перемещалась по дому словно призрак, стараясь как можно меньше выходить из своей комнаты. В этот момент Тошидзо ощутил себя последней сволочью, но подойти и поговорить с Чизуру сил в себе всё же не нашел. И, возможно, парень и девушка продолжали бы удачно избегать друг друга, прячась (она за дверью своей комнаты, он в стенах школы), если бы не воля случая. Хиджиката подхватил грипп, да такой, что даже сил встать с кровати у него не было. И Чизуру, проявив не свойственное ей упрямство, принялась усердно его лечить, не отходя от кровати брюнета целыми днями. Как только Хиджиката открывал опухшие веки, он видел перед собой обеспокоенное и заботливое лицо Чизуру. Закрыв глаза, он ощущал едва заметные легкие прикосновения к своему лицу, дарящие разгоряченной коже приятный холод. Открыв глаза на пятый день, Тошидзо понял, что полностью выздоровел, а когда он наткнулся взглядом на спящую у его ног девушку, он понял и то, что его раздражение куда-то испарилось. Как бы сильно он не искал его внутри себя, он ничего не чувствовал, ничего кроме благодарности и непонятного чувства, что будоражило сердце, заставляя его биться быстрее. С этого момента, Хиджиката стал ловить себя на том, что постоянно ищет глазами черноволосую макушку и красивые глаза цвета растопленного шоколада. Тошидзо ловил её каждое движение, стараясь понять то, чем привлекла его внимание эта тихая и безмолвная девушка. И чем больше мужчина наблюдал, тем больше он понимал, что ему мало просто взглядов. Он хотел услышать её голос, её смех, ловить её смущение и радость. Хиджиката видел, что Чизуру быстро завела себе новых друзей, они тянулись к ней, как всё живое тянулось к свету. А она в свою очередь дарила свой свет каждому, улыбаясь и радуясь друзьям так искренне, что Тошидзо невольно начинал ревновать, хотя сам мужчина пока и не понимал своих чувств. Тошидзо наизусть знал расписание Чизуру, всех её занятий и факультативов, мотивируя свой интерес тем, что обещал отцу следить за ней. И когда однажды он, запозднившись на работе, не застал девушки дома, сердце его в ужасе замерло. Как одержимый он пронёсся по всему дому, надеясь найти оставленную записку, но не найдя ничего, Хиджиката с ужасом осознал, что и номера её не знает. Как-то не интересовался раньше. Когда Хиджиката уже решил идти искать её, дверь медленно открылась, впуская в дом пропажу. Хиджиката испытал такое облегчение и радость, что не сразу понял, что обнимает напуганную и удивленную девушку. - Ты где была? – прошептал он, с наслаждением вдыхая легкий цветочный аромат. - Я навещала свою маму, прости, что не предупредила, - хрипло отозвалась Чизуру, не пытаясь освободиться от обнимающих рук. Больше в тот вечер Хиджиката ничего не сказал, отпустив девушку, брюнет закрылся в своей комнате, полностью погрузившись в свои мысли. И не имея привычки обманывать себя, Тошидзо впервые осознал, что Чизуру ему дорога. Он испугался за неё, испугался так сильно, что впервые в жизни растерялся. И брюнет дал себе слово, что теперь он будет намного внимательнее, чтобы снова не испытать этого леденящего душу чувства. Теперь Хиджиката обратил всё свое внимание на Чизуру, не только присматривая за ней со стороны, но и активно принимая участие в её жизни, помогая девушке во всем, где мог. Тошидзо больше не стремился задерживаться на работе, наоборот, с каждым днем его сильнее тянуло домой. Брюнету нравилось дурачиться во время готовки ужина, носиться, словно ребенок, по дому во время уборки и подшучивать над девушкой, наблюдая залитые румянцем щеки. Чизуру раскрывалась перед ним словно бутон прекрасного цветка, день за днем Хиджиката открывал для себя характер девушки. Когда она злилась, то очень мило морщила маленький носик, кусая губы; когда она волновалась, то нетерпеливо сжимала ладони в кулачки, пытаясь справиться с чувствами. Девушка открыто показывала эмоции, совершенно не умея лгать, всё и так можно было прочесть в её больших прекрасных глазах. И каждый раз, утверждая себе, что его забота имеет братский характер, Хиджиката чувствовал, что обманывает себя, но ничего с этим поделать не мог. Ему легче было бежать от самого себя, чем взглянуть правде в глаза. Тошидзо чувствовал или хотел чувствовать, что делает всё правильно. И всё дальше шло бы своим чередом, если бы снова не воля случая. Хиджикату никогда не заботили друзья Чизуру, он считал, что это её личное дело, и выбирать самостоятельно своё окружение она имела полное право. И, возможно, его это и дальше не заботило бы, если бы не приближающийся фестиваль Танабата. Количество друзей Чизуру резко сократилось. Женская часть осталась неизменной, а вот мужская неожиданно захотела увидеть Чизуру своей спутницей на этом несчастном фестивале. Тошидзо стойко терпел, упрямо подавляя в себе чувство непонятного возмущения, а Чизуру так же стойко отказывала всем, испытывая при этом небывалое смущение. Последней каплей в чаше терпения Хиджикаты стал последний ухажер, упрямство и наглость которого с лихвой превысила всех остальных. Когда парнишка попытался обнять сопротивляющуюся девушку в почти опустевшем кабинете истории (Тошидзо забыл в нем телефон), непонятное чувство возмущения Хиджикаты сформировалось в полноценное чувство всепоглощающей ревности. И не будь парень его учеником, целым и невредимым в тот вечер он от Хиджикаты не ушел бы. Брюнет же с ужасом осознал, что к своим сестрам ревность не испытывают, а в голове пролетела предательская мысль о том, что мужчина совершенно не видит в этой девушке свою сестру. Осознание своих далеко не братских чувств испугало Хиджикату. Он испугался самого себя, в мыслях назвав монстром, ведь эта маленькая, хрупкая и прекрасная девушка была его сестрой. Пусть сестрой и не по крови, но Хиджиката уже принял её как сестру, всё это время он считал её своей сестрой, и даже сейчас, признав и приняв свои чувства, он всё равно считал Чизуру младшей сестрой. Самой любимой и прекрасной младшей сестрой. Со страхом к мужчине пришла и неуверенность. Теперь он не знал, как обращаться с Чизуру, противоречивые чувства сжигали его сердце и разум. Хотелось, как раньше проводить с ней время, радоваться и делать вид, что ничего не произошло, но Хиджиката знал, что скоро ему и этого будет мало. Ему, несомненно, как и любому другому мужчине, захотелось бы большего, захотелось бы ответных чувств. Чувств, которых ему не смогла бы дать Чизуру.  Между ними снова легла пропасть, увеличивающаяся с каждым днем лишь больше. Хиджиката желал лучшего будущего для Чизуру, где ему не было места. Признав свои чувства, Хиджиката так же понял то, что ему будет мало статуса брата или близкого друга, поэтому он принял единственное верное решение. Тошидзо просто решил отдалиться от Чизуру, вернуть всё к самому началу, снова бежать от себя. Но как бы сильно брюнет не старался, его глаза всё равно искали в толпе её макушку, он всё равно, засыпая, прислушивался к каждому шороху, по звукам представляя то, что она делала. И это постепенно сводило Хиджикату с ума. И он не выдержал бы этой медленной пытки, если бы не вернувшиеся родители. Тошидзо, наконец-то, вздохнул свободно, ожидая, что теперь, когда за Чизуру есть кому присматривать, ему станет легче. Но каково же было его удивление и отчаяние, когда Тошидзо понял, что ему стало только хуже. Наблюдая за счастливыми родителями, Хиджиката понял, что хочет так же прожить свою жизнь с Чизуру, а потом, так же сидя на кухне весело болтать со своими детьми… Исао и Хироко заметили очень сильные изменения в своем сыне. Брюнет и раньше был молчаливым, слегка угрюмым и слишком строгим, но теперь, в глазах их сына появилась боль, а сам Тошидзо напоминал больше привидение, бледную тень самого себя. Брюнета же грызла теперь иная проблема, полностью погрузившись в свои чувства, он забыл о чувствах Чизуру. Хиджиката впервые подумал о том, что может быть противен девушке, что может быть она уже любит другого, и он ей не нужен. И когда эта мысль полностью сформировалась в его голове, Тошидзо понял, что совершенно не хочет терять эту девушку или отдавать её кому-либо. Брюнету была противна сама мысль о том, что Чизуру может обнимать кто-то другой, что она может дарить свою красивую улыбку кому-то другому. Хиджиката, от природы имея твердый и решительный характер, решил поговорить с родителями и честно сознаться в своих чувствах. И в скором времени ему был предоставлен такой случай. Чизуру отпросилась к подруге на ночевку. Лучшего времени Хиджиката и найти бы не смог, и он решил, что сегодня примет любое решение принятое отцом и матерью. Внешне Хиджиката не показывал своего волнения, когда внутри него всё дрожало от страха и предвкушения. Но перед ним был его отец, его пример, который никогда не терял смелости и самообладания, и Хиджиката решил держаться до конца, чего бы ему это не стоило. - Я хотел поговорить об этом с вами давно, - глубоко вздохнув начал он, чувствуя, как напрягаются мышцы его лица. Исао лишь кивнул, присаживаясь напротив сына. Рядом с ним села и Хироко, уже догадывающаяся о сути предстоящего разговора. - Я, - продолжил Тошидзо, чувствуя, как сухо становится во рту, а язык словно прирастает к небу. - Не волнуйся, Тоши, я в любом случае приму твою сторону, говори, - заметив волнение сына, прервал его Исао. Хиджиката взглянул сначала в уверенные глаза отца, только сейчас заметив сходство, глаза Чизуру, так же как и глаза Исао, имели тёплый шоколадный цвет, а после взглянул на мать, смотревшую на него своими уверенными тёмно-фиолетовыми глазами. - Я влюбился, влюбился в Чизуру, и я не знаю, что мне делать отец, - сказав это, Хиджиката опустил голову, не в силах посмотреть прямо в глаза отца. Он боялся увидеть в них отвращение. - А она? – мягко поинтересовалась у него мать. - Я не знаю, мама. Сначала я хотел поговорить с вами, - всё так же не поднимая глаз, честно ответил Хиджиката, не видя смысла во лжи. - Я давно ждал от тебя этих слов, Тоши, - Хиджиката от удивления, позабыв о своем страхе, посмотрел на своих родителей, что сейчас сидели и смотрели на него с улыбкой в глазах. - Тоши, мы не будем против. И Хиджиката ощутил, что мысли его предательски разбежались, словно напуганные мыши, а сам он не поверил словам родителей, решив, что сказанное ему померещилось или приснилось. Но это не было сном или иллюзией обречённого сознания, мать Тошидзо уже давно приметила странное поведение сына, а после путешествия от её внимательных глаз не укрылся и влюблённый взгляд Хиджикаты. А какая мать не захочет добра своему сыну? Чизуру Хироко искренне полюбила, и она могла поклясться, что добрее и милее человека она не встречала за всю свою жизнь и вряд ли вообще нашла бы такого в будущем. Будучи женщиной умной и рассудительной, она не стала сразу говорить о своих наблюдениях мужу. Хироко прекрасно могла представить реакцию этого упрямого и прямолинейного мужчины, твёрдо уверенного в том, что Тошидзо и Чизуру его дети. Но каково же было её удивление, когда она поняла, что все её старания были напрасны. Исао, её муж, не только понял чувства сына, но и одобрил их. Хитрые родители лишь ожидали момента, когда их сын созреет и точно сформулирует свои желания, если не перед ними, то перед собой уж точно. Итак, Хиджиката, заручившись поддержкой со стороны родителей, решил перейти к более активным действиям и завоевать сердце скромной брюнетки. *** Чизуру была довольна своей жизнью, матери она лишних проблем не доставляла, а об отце, которого она ни разу не видела, лишних вопросов задавать не спешила. Девушку полностью устраивала её вселенная, где центром и главной звездой была её мать, красивая, упрямая и очень сильная женщина. Чизуру всегда хотела быть похожей на неё, но, к своему несчастью, девушка была обладательницей самого спокойного и покорного характера. Ей было намного легче следовать за кем-нибудь, и её мать, несомненно, являлась для Чизуру тем самым человеком. И когда её единственная опора, единственная родная душа в этом мире покинула её, Юкимура, помимо горя потери, почувствовала внутри себя пустоту. У её матери были серьезные проблемы с сердцем, и эта удивительная женщина, словно предчувствуя свою скорую смерть, оказала дочери последнюю помощь, которую могла - нашла  её отца, который, не имея своих родных детей,  сразу же захотел приютить взрослую дочь. Поступок многим бы показался эгоистичным, но что поделать, ведь в человеческую сущность природой было заложено желание обладать детьми. Исао, как бы сильно не любил Хиджикату, всё равно хотел иметь своих детей, мужчина всё равно хотел оставить после себя хоть какой-то след. И по воле его прихоти несчастная шокированная горем девушка оказалась  в чужом для неё доме. Чизуру было ужасно неудобно находиться в доме Исао, которого, как бы сильно она не старалась, не могла назвать отцом. А всегда доброе, открытое лицо Хироко отравляло душу Чизуру жгучим чувством стыда. Ей было неудобно за то, что она своим присутствием принесла в их дом раздор. Юкимуре было бы легче, если бы эта добрая женщина злилась, а Исао не вел себя  с ней так, словно все эти семнадцать лет только и делал, что воспитывал её. Единственным облегчением для неё был Хиджиката, сын Исао и Хироко. Необычайно красивый брюнет с тёмно-фиолетовыми глазами и не собирался скрывать своих настоящих чувств. Юкимура чувствовала исходящее от него раздражение и ощущала себя от этого намного легче. Брюнет напоминал ей мать, непонятно чем, но, смотря на него, Чизуру невольно вспоминала именно её. И девушка не могла даже назвать точного дня, когда в её потухшей вселенной загорелась новая звезда. Наблюдая за Тошидзо, Чизуру стремилась быть похожей на него, незаметно для себя становясь его тенью. Холод и отчужденность Хиджикаты напоминали ей, что она чужая в этом доме. Напоминали ей о том, что у неё была своя жизнь вдали от этих людей, что у неё была мама. И Чизуру крепко держалась за это чувство, словно от этого зависела её жизнь, незаметно привязываясь к Тошидзо. Чизуру уверенно могла сказать, что влюбилась в Хиджикату не сразу. Сначала он был для неё лишь напоминанием о её старой жизни, после же она стала на него ровняться, стремясь быть похожей на этого сильного человека. Проникшись  к нему уважением, девушка искренне захотела стать его младшей сестрой, привыкая к мысли, что Тошидзо её брат. Но все надежды девушки были разрушены неожиданным уходом Исао и Хироко. Оставшись с Хиджикатой, Чизуру ясно осознала то, что этот мужчина братом для неё стать не может. И не потому что он не хотел, а потому что не захотела она. Их совместная жизнь слишком сильно напоминала молодую семью, где она была женой, а он мужем. Испугавшись своих чувств, брюнетка постаралась, как можно меньше видеться с Хиджикатой, сведя все их встречи к минимуму. И каково же было её удивление, когда Тошидзо взял и заболел. Сначала Чизуру не знала, куда себя девать, но беспомощное состояние Хиджикаты взяло вверх, и она начала заботиться о нём, привязывая себя к несговорчивому брюнету ещё сильнее. Она надеялась, что когда брюнет поправится, всё вернется на свои места, но Чизуру точно не была готова к тому, что поведение Тошидзо изменится. Хиджиката Тошидзо перестал испытывать холодное равнодушие, чуть дольше обычного задерживаясь  взглядом на её лице. И девушка совершенно растерялась, не зная как ей теперь быть. Ведь Тошидзо равнодушным поведением неосознанно давал сил Чизуру жить дальше. А теперь, когда последний человек перестал испытывать к ней отрицательных эмоций, Юкимура испугалась того, что она полюбит новую жизнь, что она примет свою новую семью. Брюнетка впервые за долгое время испытала острое желание посетить могилу матери, потому что Чизуру  испугалась забыть ее, потерять её образ и воспоминания о прошлой жизни. Страх и растерянность поглотили девушку, заставив вспомнить все спрятанные эмоции. И Чизуру с ужасом осознала, что не вспоминала свою маму довольно долго, все её мысли всегда были заняты Хиджикатой.  Хиджикатой, которому вздумалось обнимать девушку посреди коридора, заставляя её сердце биться быстрее, а саму осознать всю глупость своих действий. Её мама была мертва, а мертвых в мир живых не зовут, и с этим она должна была смириться. Осознание того, что её мать не обрадовалась бы поведению и мыслям дочери, только сейчас озарило Чизуру. Она только сейчас поняла, что безуспешно и даже трусливо цеплялась за свою прошлую жизнь, в мыслях надеясь на то, что её мать жива, а эта жизнь всего лишь сон, мираж, всё что угодно, но никак не правда. Хиджиката, который, казалось, и не собирался отпускать девушку, лишь подтвердил правильность размышлений девушки. С этого момента она пообещала себе быть сильной и смотреть правде в глаза, и Чизуру снова была обязана этому Тошидзо. К удивлению Чизуру, ей действительно стало легче жить, легче дышать, и единственное, что мучило Юкимуру, были её чувства. Брюнетка прекрасно чувствовала, как ускорялось её сердце рядом с ним, насколько тяжело ей было смотреть на него и понимать, что для него она всего лишь сестра. Но, с рождения обладая тихим характером, Юкимура решила ничего не предпринимать. Девушка приняла свою любовь, как что-то должное, а невозможность их дальнейших отношений, как нечто неизбежное. Юкимура Чизуру по прежнему продолжала незаметно наблюдать за Тошидзой, с силой подавляя в себе желание прикоснуться к нему, подержать за руку или потребовать помощи в написании домашнего задания. И всё бы было прекрасно, ведь Чизуру действительно всё устраивало, а чувства свои она могла прекрасно сдерживать. Но счастье девушки было не долгим, Хиджиката, даривший Юкимуре всё свое  свободное время, неожиданно отдалился. Просто в один момент он перестал обращать на неё внимание, и Чизуру в полной мере сумела оценить силу своих чувств. Ведь оказавшись одна со своими проблемами и печалями, девушка вновь захотела ощутить поддержку Тошидзо. Но данное себе обещание принять любое решение угрюмого, но красивого брата заставило её молчать. А в скором времени вернулись и родители, возвращая слабую иллюзию прежней жизни. Исао и Хироко по-прежнему были добры и отзывчивы, а Хиджиката снова превратился в безмолвную холодную статую, избегающую любые встречи с Чизуру. Юкимура была готова разреветься от чувств, впервые в жизни не способная над ними совладать. Ведь как бы сильно она себя не уговаривала, от своей любви избавиться она не могла. *** Как никогда счастливый Хиджиката с улыбкой на лице глядел на поражённых учеников. Будучи человеком строгим и достаточно закрытым, он даже к своим родителям умудрялся обращаться с явным холодом. Все остальные, включая его учеников, имели счастье испытывать на себе всю строгость и требовательность характера брюнета. Тошидзо, как учитель, представлял самого строго и принципиального преподавателя, которого только можно представить. И сейчас, наблюдая за Хиджикатой, раздающим направо и налево счастливые улыбки, ученики не знали, как реагировать. А самым удивительным и шокирующим было то, что брюнет, отменив контрольную работу, просто так поставил всем по высшему баллу. Впереди сидящие отличники заметно помрачнели, всё же ребята готовились, а сзади сидящие отстающие радостно переглянулись. История и так была сложным предметом со всеми датами, военачальниками и самураями, а вместе с Тошидзо  она представляла для учеников настоящий ад для мозгов. Хиджиката на переживания учеников не обращал внимания,  он просто не замечал их. В голове у него кружила одна единственная мысль: родители были не против. Пожалуй, такого счастья и облегченья одновременно он не испытывал никогда. Но помимо этой окрыляющей мысли, у него в голове была ещё и другая. А как собственно добиться расположения Чизуру? Слегка нахмурившись и пригрозив классу, сидеть тихо, брюнет погрузился в раздумья, запоминая особенно удачные идеи.  Мгновенно притихшие и совершенно не знающие, как реагировать ученики молча уставились в учебники, уверенные в том, что Хиджиката на следующем уроке спустит с них три шкуры. О своих чувствах Тошидзо решил говорить не сразу, боясь напугать Чизуру. Хрупкая девушка всегда казалась ему очень ранимой  и нежной. И  в этом вопросе он заручился поддержкой матери, которая, как бы невзначай, намекала Юкимуре о чувствах Хиджикаты. Но, толи брюнетка ничего не понимала, толи не хотела понимать, дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Сначала брюнет думал, что девушка в ужасе и явно испытывает к нему не самые приятные чувства, что-нибудь похожее на отвращение или неприязнь. Но после, видя нежный румянец на щеках и замечая на себе изучающий взгляд, Тошидзо почувствовал, что не все ещё потеряно, и, возможно, он не так противен девушке. Но время шло, а уверенность Хиджикаты медленно исчезала. Брюнет просто не знал с чего можно начать, а постоянно находящиеся рядом родители, которые хоть и были не против, но уверенности ничуть не добавляли. Скорее наоборот, уверенность медленно и верно сменялась смущением. И Тошидзо уже начал думать о том, что видно ему не судьба, и надо бы, наверное, браться за ум и оставить Юкимуру, пока за дело не взялись сами родители, играя роль двух наглых купидонов. *** Хиджиката, медленно теряющий веру в себя, совершенно точно мог сказать, что этот солнечный и раздражающе прекрасный день, на самом деле не такой уж и прекрасный, а раздражение это отклик его разума, который проклинал упрямость и неожиданно появившуюся неуверенность мужчины. - Надо поехать к моей троюродной племяннице и передать эти вещи! – бодро и жизнерадостно заявила Хироко за завтраком, добавляя своим радостным свечением пару пунктиков к раздражению Тошидзо. Угрюмый Хиджиката хмуро уставился на мать, что бодро жевала яичницу, рядышком такой же сияющий отец с самым заинтересованным видом читал газету… вверх тормашками. Брюнет, что скис ещё сильнее, решил на этом факте внимание не заострять, тяжелым взглядом гипнотизируя свой завтрак. Хироко, со стороны наблюдавшая за сыном, была уверена в том, что если яичница могла бы, то непременно скисла бы, а может даже и покрылась бы плесенью. - И где Чизуру-тян? – проигнорировав взгляд сына, продолжила женщина. Честно говоря, на Хироко взгляды Тошидзо никогда и не действовали, а если быть предельно честным, то сыну до матери ещё далеко в плане жутких и раздраженных взглядов. - Я здесь, извините, - на кухню привидением вползла Юкимура, всем своим видом нагоняя уныние и печаль. Хиджиката, что имел похожее настроение, уныние Чизуру оценил и возможно даже им проникся. Хироко лишь едва заметно закатила глаза. - Вы едете вдвоем! – хлопнула по столу ладошкой женщина, заставив Хиджикату подавиться чаем, а Исао, смущенно закашлявшего, взять газету правильно. - Что? – прохрипел брюнет. - Вы о чём? – вынырнула из своего мира девушка. - Какие же вы непонятливые! – наигранно возмутилась женщина. – Вон те вещи, - пнув ногой коробки, которые издали при этом угрожающий звон, - нужно отвезти моей племяннице. Срочно! Немедленно! – добавила Хироко, заметив возмущение Тошидзо. Последний лишь раздраженно закрыл рот, переместив тяжелый взгляд на отца, но тот, казалось, не собирался его поддерживать, интересуясь газетой больше, чем происходящим за столом. - Я разве не могу сам справиться? – все же возмутился Хиджиката, ковыряясь в завтраке, в мыслях все же называя себя идиотом. Такой прекрасный шанс остаться вдвоем, а он сердится. Но против характера не пойдешь, и Тошидзо традиционно возмущался, недовольно  хмуря брови. - Мне, кажется, я и не нужна, - смущённо начала Чизуру, с грустью отмечая, что Хиджикате она в тягость. Уныние и печаль девушки с радостью добавили себе пару пунктов. - Нет! Поедете вдвоем, мне так спокойней будет, - сквозь зубы прошипела Хироко, пнув под столом сына. Хиджиката иммунитета против взгляда матери не имел и быстро стушевался, уткнувшись взглядом в тарелку. - Хорошо, как скажешь мам, - вяло протянул Тошидзо, в мыслях взывая от радости. - Вот и замечательно, а если все согласны,  то я пошёл загружать машину… эм… вещами, да, точно вещами, - отбросив газету, прервал тишину Исао, с завидной быстротой вскакивая из-за стола. - Помочь? – вежливо поинтересовался Тошидзо, посмотрев на внушительные коробки. - Нет! – хором возмутились родители, заставив детей икнуть от испуга. - Я сам, да, сам. А ты сынок лучше кушай, - пробормотав, испарился из кухни отец. - Я, пожалуй, лучше помогу отцу, - так же вскочила мать и, заметив, Хиджикату открывающего рот, быстро добавила, - а вы сидите, сидите. И быстро испарилась вслед за отцом, оставив детей удивленно смотреть им в след. *** Из квартиры шокированную парочку родители вытолкнули с завидной быстротой, не сказав даже имени племянницы и места ее жительства. На вопросы детей и Исао, и Хироко шустро отбивались, вроде бы отвечая, а вроде бы и нет. Как оказалось пару часов спустя неизвестная троюродная племянница матери Хиджикаты, для которой они везли кучу таинственно позвякивающих коробок, жила в неизвестных далях, добираться до которых в лучшем случае им предстояло пять часов, в худшем все семь, может даже восемь, учитывая то, что ехали они с помощью навигатора, настроенного Исао. Как позже выяснилось, молчавший с утра отец специально настроил навигационную технику так, чтобы та провезла детей по самой долгой и безлюдной дороге, устроив внеплановую, но многочасовую экскурсию. В машине стояла неловкая тишина, ни Хиджиката, ни Чизуру не спешили начинать разговор, хотя обоим хотелось хоть чем-нибудь прервать угнетающее напряжение между ними. Хиджиката судорожно думал о том, чем бы привлечь внимание брюнетки, неотрывно следящей за пейзажем, мелькавшим в окне машины, а Чизуру искренне верила в то, что ее компания Тошидзо в тягость, и начинать разговор первой не только не спешила, но впервые и не хотела. - Ты злишься на меня? – неловко начал Тошидзо, не отрывая взгляда от дороги. - Что? – подскочила брюнетка от неожиданности. – А, нет, конечно, нет. Почему ты так решил? Удивления в голосе Юкимура и не старалась скрыть, ведь она была уверенна в том, что Хиджиката сам злится на нее. - Просто ты всё время молчишь и выглядишь очень недовольно, - рассмеялся Хиджиката, мельком посмотрев на удивленное лицо девушки. Та в ответ широко раскрыла глаза, чуть приоткрыв рот. Этот момент девушка пообещала себе запомнить надолго, ведь Тошидзо мало того, что обратился к ней с нескрываемой добротой в голосе, так ещё и рассмеялся. Поездка стала казаться обоим не такой уж и ужасной. - Нет, я очень рада, - смущённо пролепетала Чизуру в ответ, стремительно краснея от своей смелости. И в этот момент обоим показалось, что стена смущения и непонимания рухнула, оба действительно улыбались друг другу  самым яркими и настоящими улыбками. Время, что раньше бежало медленнее улитки, помчалось быстрее, приравниваясь к мгновениям, а Чизуру и Тошидзо впервые просто разговаривали, не как семья, не как брат и сестра, а просто, как парень с девушкой. К удивлению обоих интересующих их вопросов оказалось на удивление много, они не знали друг о друге практически ничего, ведь раньше они избегали друг друга. И теперь их интересовало абсолютно всё: как жили раньше, что нравится, что не нравится, с каждым ответом влюбляясь друг в друга сильнее, если это вообще было возможно. Теперь же Хиджиката был бесконечно благодарен неизвестной троюродной племяннице матери, и, несомненно, благодарна была и сама Чизуру. Но время шло, а место, к которому их вел навигатор, приближалось. - Где это мы? – вылезая из машины, спросила Юкимура, удивленно оглядываясь. Навигатор отстранённо вежливо сообщил им, что они прибыли к месту назначения, но, ни домов, ни хотя бы одинокой хижины здесь не было, а ближайшую деревеньку они проехали ещё час назад. Зато здесь была чудесная поляна с одной стороны окружённая лесом, а с другой небольшой весело журчащей речкой, и ни единого человека вокруг. - Без понятия, - ответил Хиджиката, до которого медленно стала доходить вся суть происходящего. – Но думаю, что нам стоит открыть коробки. - Но это же невежливо, - мгновенно возмутилась девушка. - И  я все равно уверен, что нам стоит их открыть, - улыбнулся Тошидзо, уже точно улавливая весь смысл происходящего. Чизуру возражать не стала, а Хиджиката уверено потянулся к коробкам, открывая первую. - О, - только и произнес он, быстро пряча небольшую бумажку. - Что там? А внутри оказались все необходимые вещи для отдыха на природе. Еда, дрова, кастрюли и даже палатка. Смущение девушки мигом вышло наружу, окрашивая ее щеки в ярко-алый цвет, и на этот раз даже превзойдя саму себя, так как полыхали даже маленькие уши. Тошидзо лишь усмехнулся, возвращая свою уверенность обратно. Со словами «Не стоять же нам здесь всё оставшееся время» Хиджиката взялся за палатку, а Чизуру сначала неуверенно, а потом уже смелее приступила к еде. Оба были голодные, с утра, отправляясь в путешествие,  Хиджиката и Чизуру особого интереса к еде не выказали. Когда же все приготовления были закончены, на поляне появилась небольшая палатка ярко оранжевого цвета, а перед ней белая скатерть заставленная едой. Солнце медленно приближалось к горизонту, окрашивая небо в алый цвет, мягко сменяющийся сначала на нежно оранжевый, а потом и на темнеющий синий. Проголодавшиеся ребята без лишних слов принялись за еду, смущенно друг с другом переглядываясь. Хиджиката собирался с мыслями, призывая к себе всю свою смелость и красноречие, а Чизуру лишь наслаждалась моментом, ничего не понимая, но совершенно точно довольная всем. А в том, что брюнетка ничего не понимала, можно было и не сомневаться: она вместе с Хиджикатой оказалась неизвестно где совершенно одни в поисках неизвестной девушки. Успокаивало лишь то, что брюнет вроде бы был спокоен и в происходящем нисколько не сомневался. Когда же Хиджиката понял, что тянуть время дальше неправильно, что он сын своей наглой и упрямой матери, Чизуру любовалась закатом. Последние заходящие солнечные лучи ласково скользи по ее лицу, придавая ее коже легкий бронзовый оттенок. Тошидзо незаметно для себя залюбовался задумавшейся девушкой, ее спокойными глазами, мягкими чертами лица и очаровательной улыбкой, застывшей на ее губах. Очнулся брюнет лишь тогда, когда встретился с теплыми шоколадного цвета глазами, вопросительно смотрящими на него в ответ. Брюнет невесомо провел руками по волосам Чизуру, на вопросительный взгляд которой ответил на удивление тихим и хриплым «муравей». В ответ Юкимура снова покрылась румянцем смущения, тихо пробормотав «спасибо». Хиджиката уверенно смотрел на девушку, с удивлением осознав, что все его страхи бессмысленны, сомнения бесполезны, а брюнетка, сидящая напротив, вполне реальна и совершенно точно любима. - Я уже давно и очень сильно люблю тебя – слова неожиданно для него свободно соскользнули с его губ, заставив их обоих удивленно подскочить, Хиджикату от неожиданной смелости, а Чизуру просто от неожиданности. - Я, - снова взял себя в руки Хиджиката, - не собираюсь отказываться от своих слов, и сейчас я честен с тобой как никогда. Если я тебе совсем не нравлюсь, то я сделаю всё, что угодно, чтобы это было не так! Под конец своей решительной речи Хиджиката уже привычно нахмурился, к своему удивлению, вызвав у Чизуру мягкую улыбку. Брюнетке, казалось, что она спит, ведь для реальности всё было слишком удивительным: невзрачное утро, удивительное путешествие, а теперь ещё и долгожданное признание. А если, это сон, то почему бы не побыть чуточку смелее? И, увлеченная именно такими мыслями, Чизуру не раздумывая робко поцеловала Тошидзо. Каково же было ее удивление, когда Хиджиката не только не исчез, но и в ответ поцеловал девушку в мягкие, слегка приоткрытые губы. - Так я не сплю? – выдохнула Чизуру в губы Хиджикаты, на что последний удивленно уставился на брюнетку, словно впервые видел ее. - Ты думала, что спишь? – улыбаясь, спросил он, наблюдая любимые, привычно краснеющие щёки. Юкимура, осознав то, что сама поцеловала Тошидзо, лишь кивнула, поражаясь своей глупости, а может и смелости. - Я… - Не смей говорить, что не хотела! – мгновенно возмутился брюнет, прижав к себе смущенную девушку. - Я и не собиралась, - ответила Чизуру, обняв его в ответ. Сейчас Хиджиката был уверен в том, что это самый прекрасный день, и было абсолютно не важно, что вроде бы бывшее чистым небо вдруг покрылось тучами, а первые капли дождя упали на любимые им красные щечки. Хотя нет, последнее было явно лишним, Тошидзо не хотел бы, что бы Чизуру простудилась. Уже совершенно точно не успевая убрать тарелки с едой, Тошидзо и Чизуру быстро укрыли всё второй скатертью, найденной в какой-то коробке, и быстро забежали в палатку. И после, слушая, как тяжелые капли дождя стучат по стенкам ярко-оранжевой палатки, они делились всеми переживаниями, которые сопровождали их за это время. По обоюдному согласию было решено назвать переломным моментом в их чувствах болезнь Хиджикаты, а в начале их отношений помощь родителей. - Мы обязательно должны ответить им тем же! – радостно шептала Чизуру в теплых объятьях Тошидзо, заработав от последнего милый поцелуй в кончик носика. Брюнет в ответ согласно мычал, в этот момент готовый согласиться со всем, что скажет или попросит Чизуру. - Хиджиката, а что за бумажку ты спрятал в самом начале, - спросила Чизуру, к недовольству Хиджикаты, слегка отстранившись от него. - Вот, - протянул он ту самую бумажку, ещё крепче обнимая своё сокровище, которое оказывается тоже очень давно любило его, и лишь его неуверенность отделяла Тошидзо от таких вот милых и теплых моментов. «Уж простите, что так вышло, но нам захотелось побыть наедине, надеюсь, мы с вами увидимся только завтра вечером, нет, я совершенно точно настоятельно советую вам возвращаться только завтра вечером». - Наша мама удивительный человек, - рассмеялся Хиджиката, наблюдая за шокированным выражением лица Юкимуры. - Совершенно точно. Но меня ещё удивляет и отец. Как он сумел вбить это место в навигатор? Убаюканные дождем, и даже во сне улыбаясь друг другу, оба безмятежно спали: Хиджиката крепко прижав к себе брюнетку, чтобы не замерзла, а Чизуру сжимая своими маленькими кулачками футболку брюнета под руками чувствуя спокойное и умиротворенное сердцебиение. Несомненно, завтра их ожидало такое же прекрасное утро с последующим не менее прекрасным днем. Так же совершенно очевидно и то, что их ждут и ссоры, и моменты взаимного недопонимания, но Хиджиката так же продолжит нежно и бережно обнимать свое сокровище, а Чизуру будет так же доверчиво слушать сердцебиение своего избранника. И уж точно Тошидзо больше никогда не будет задумываться о неправильности происходящих событий, ведь что может быть неправильного во взаимной и трогательной любви? Правильно, ничего. Ну, а то, что в восемнадцать Чизуру обретет маленького братика, обладающего хитрыми шоколадного цвета глазами,  но во всем остальном точно напоминающим свою мать, будет уже другая история, как и то, что в свои двадцать она обретет упрямого, но любящего мужа, которого она и сама будет любить больше жизни.