За фальшивыми словами

— Эй, Нат, как думаешь, мистер Меррок — зло вселенского масштаба? Я, уже вышедшая из школы, останавливаюсь. Оборачиваясь, бросаю короткий взгляд на подошедшую ко мне Мэнди и вздыхаю. Лучше бы она не задавала этот вопрос. Он так некстати. Я не хочу на него отвечать. Потому что… от меня ожидают, что я соглашусь. А я не могу. Потому что привыкла говорить то, что думаю. Не хочу отвечать… — Ната, ау! Ты тут? …Но придётся. — Да нет. По-моему, он вполне справедлив к нам, просто мы этого не замечаем. Сегодня был урок биологии, внеплановая самостоятельная работа. Нас о ней не предупреждали, соответственно, многие были в бешенстве. Если бы она хотя бы длилась весь урок или Меррок куда-то отлучался… Я ловлю на себе удивлённый взгляд подруги. По-видимому, она не ожидала, что я стану его защищать. Но я ведь и не защищаю. Просто говорю своё мнение. И я не виновата, что оно отличается от общего. — Ты это серьёзно? — пораженно восклицает она. — Дорогая моя, он же устроил нам самостоятельную без предупреждения! Он гипнотизировал нас взглядом и отнял у многих телефоны! И ты считаешь, что это нормально?! Я считаю, что это справедливо. Но подруга разошлась не на шутку. Её зелёные глаза, наполненные гневом и возмущением, стали полыхать огнём. Дело плохо. Я могу крупно с ней поссориться. А мне не хочется терять её, потому что она мне дорога. — Узбагойся, истеричка. Я шучу. — Пра-а-авда? — Разумеется. А ведь на самом деле я не шучу. *** — Он целый урок смотрел только на тебя. Не знаешь, почему? Мы с Мэнди прогуливаемся по зимнему, но уже готовящемуся к весне парку. Растаявший снег превратился в воду, и сапоги теперь намокали. Ветер бросает в лицо первые дождевые капли. Капли первого и последнего за эту зиму дождя. — Не знаю. Я засовываю руки в карманы куртки и вздыхаю. Боковым зрением замечаю, как Мэнди пожимает плечами. К счастью, расспросы прекратились. Едва улыбаюсь, наслаждаясь начинающимся дождём. — А что ему нужно было от тебя после уроков? И снова расспросы. Как же они мне надоели… Хочется от них избавиться. Хочется заткнуть уши руками. Хочется убежать куда-то, подальше от всех. Чтобы побыть наедине с собой, со своими мыслями. А ещё хочется рассмеяться — нервно и истерически. — Ты чего молчишь? Ну скажи хоть что-то! Я же волну-уюсь! — Натанэлла, Вы слишком несосредоточены на учёбе. Такими темпами Вам не стать в будущем биологом — а у Вас, если я не ошибаюсь, именно такая мечта. — Да откуда Вам знать? — Оттуда. Я — учитель, у меня познаний больше. — Ну да, как же… — Я вас предупредил. Примите моё замечание во внимание. — Обязательно. — Я не знаю, Мэн. — Как это — не знаешь? Заметив недоуменный взгляд рыжей подруги, я поморщилась. Любопытной Варваре нос оторвали. Так же оторвут и Мэнди когда-то. — Не зна-ю. Я не поняла. — Поня-а-а-атно… А ведь на самом деле я знаю всё, но тебе это знать не обязательно. *** — Прикинь, у Меррока есть любовница. Я вздрагиваю. По телу пробегаются мурашки, и внезапно становится ужасно холодно. Меня бросает в дрожь. И плевать, что сегодня — начало марта, а температура воздуха достигает десяти градусов тепла. Холодно внутри, не снаружи. Из-за одной лишь фразы. — Мне без разницы. — Кстати, это наша бибилиотекарша. Да мне похрен! Меня не волнует, кто она. Меня не волнует, сколько у него было или есть женщин. Мне вообще нет до него никакого дела. Так же, как и ему до меня. Он — мой учитель, и не больше. — М-м, понятно. Но мне без разницы. Мой голос звучит безразлично. Но никто не знает, скольких усилий мне стоит сделать его таким. Скольких усилий мне стоит не выдать себя, свои истинные чувства. Никто не знает и не будет знать — незачем. — Ты не ревнуешь? Он же тебе вроде нравится… Нравился. Это ключевое слово. Хотя… нет. На самом деле я просто обманываю себя. — Мне без разницы. Я продолжаю повторять эти слова, как мантру, и Мэнди от меня отстаёт, но вздыхает и смотрит на меня с жалостью. Меня скоро стошнит. Но мне без разницы. А на самом деле во мне бушует вихрь эмоций… *** — На-а-ат, ты как? Я уже дома, в своей комнате. Сижу за столом, уронив голову на руки. В наушниках тихо играет попса, на кухне копошится мама. Тепло, но я дрожу, а сердце бешено колотится. Губы горят. И рядом со мной только Мэнди. Я со вздохом поднимаю голову и откидываюсь на спинку стула, устало прикрывая глаза. — Всё хорошо. Я вспоминаю произошедшее на перемене после биологии. Крики с обеих сторон — моей и его, ругательства, бешенство в глазах… Обычно всегда спокойный и ледяной мистер Меррок потерял вдруг самообладание. Поцелуй. Забытие. Отталкивающий взгляд — наверное, он сожалел о том, что произошло. Ком в горле. Со вздохом закусив губу, я перемещаюсь на диван и крепко сжимаю в руках подушку, зажмуриваясь. Челюсть плотно сомкнута, чтобы не взвыть. Мне не больно. Подруга гладит меня по волосам, а я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на неё зверем. Не нужна мне её жалость. — Я же сказала: всё хорошо, — тихо произношу, а Мэнди смеётся и целует меня в макушку. А ведь на самом деле мне больно, и сердце ноет…