Преступление

      Ты всегда приходишь тихо, и часто, без предупреждения. Уже в парадной я различаю твои уверенные, чуть суетливые шаги отсчитывающие пролет за пролетом вверх по крутой пыльной лестнице. Слышу, как поднявшись на мой этаж, ты останавливаешься и ещё несколько секунд о чём-то крепко раздумываешь. Затем, поколебавшись ещё немного, вынимаешь из кармана тяжелой кожаной куртки затекшую ладонь и размяв пальцы неуверенно жмёшь на звонок. От визгливого удара мелодии я раз за разом вздрагиваю, уговаривая саму себя, что совсем не ждала тебя. Поднимаюсь с дивана, по привычке нервно заправляя за ухо прядь волос и помимо воли иду в прихожую. Там замираю, подобно тебе, и какое-то время не решаюсь открыть. Я знаю, если смогу переступить через себя и не сдвинусь с места, ты развернешься и уйдешь, и возможно больше никогда не вернешься. Я холодею от пугающей меня мысли о том, что больше никогда не увижу тебя вновь, и в этот момент звонок повторяется.       Ты выглядишь уставшим. Ты не спал? Может ты голоден? По моим глазам ты читаешь вопросы и слегка отрицающе качаешь головой. Я улыбаюсь тебе уголком рта, приглашая пройти внутрь и ты молча проходишь, захлопывая за собой тяжелую дверь.       Пожилые соседки, конечно, не узнают тебя, ведь они не смотрят ничего кроме глупых сериалов и бессмысленных ток шоу. Да и узнать тебя не так-то легко. Нежную белесую кожу щек застлала недельная рыжеватая щетина, грозящая без посторонней помощи в скором времени обратиться в солидную бороду. Из под старой бордовой бейсболки торчат пряди не уложенных волос. Ты совсем не так глянцев и ярок, совсем не такой каким тебя привыкли видеть миллионы. Ты гораздо прекраснее. Я долго смотрю на тебя, и ты чуть раздражаясь от смущения кидаешь на пол свою сумку и проходишь в гостиную. Ты держишься отстранено, но так бывает всегда и я не смею обижаться. Я знаю, что происходит у тебя внутри, знаю, что ты чувствуешь каждый раз переступая порог этого дома.       - Может кофе? – мой голос дрожит, я изображаю непосредственность.       Ты не произносишь ни слова, и подойдя к моему старому дивану присаживаешься на край, и взглядом подзываешь меня к себе. В этот момент, когда наши глаза встречаются, я физически ощущаю, как некая тонкая нить внутри меня звеняще натягивается и тянет на себя, тянет к тебе. Я делаю робкий шаг, затем ещё и ещё, и замираю в нескольких дюймах от тебя, не решаясь приблизиться дальше.       За окном шумят автомобили, в разгаре душная осень, и где-то вдалеке гремят раскаты грома. С улицы в крошечную комнату уже сочится запах мокрой пыли, но облака всё ещё скупятся на дождь и лишь сотрясаются от грозных нервных ударов. Небо совсем почернело и в гостиной становится темно, достаточно темно для того, чтобы мы перестали страшиться друг друга. Ты всё ещё глядишь на меня, но теперь напускное равнодушие в твоих глазах сменяется тоской, мольбой, страданием. Ты протягиваешь мне руку. Мне становится больно и я делаю ещё один шаг. Внезапно ты поднимаешься и с такой силой обхватываешь меня, мои плечи, шею, лицо, что я едва не задыхаюсь. Я нужна тебе, я знаю это, чувствую это.       Синее море твоих глаз темнеет так словно и над ним уже бушуют грозы. Ты слегка опускаешь ресницы и дергаешь меня к себе, к своим губам. Их невероятная мягкая линия чувственно изгибается, ты слегка касаешься их кончиком языка, чтобы смочить, и приоткрыв рот обжигаешь меня своим дыханием. Я судорожно вдыхаю и поддаюсь тебе. Сладкий томительный поцелуй сводит меня с ума. Твои требовательные ласки не шепчут, кричат, о том, как ты скучал по мне. Нежные пальцы мечутся по моему телу, срывая одежду, и почти делают мне больно. Но эта боль так нужна мне, так необходима. С каждым мгновением я ощущаю, как внутри меня разгорается пожар. Поскорее бы пошел дождь и затушил его, пока не поздно, но кажется сама природа против этого и подгоняемая ударами моего громогласного сердца, я отдаюсь языкам этого пламени без остатка.       Твои жестокие ладони тонут в моих волосах, кончики больших пальцев впиваются в пылающие щёки, ты отпрядываешь от моего лица и глядишь, почти плача от счастья и невыносимого горя, разрывающего твою душу на части. Сомнение, стыд, похоть испепеляют тебя, ты будто борешься с собою, со мной, со всем миром. Ты замучен, запутан, загнан в угол. Ты ощущаешь себя преступником. Это твой очередной рецидив, но представь, что ты болен, родной, и прости себе это, как прощают другие.       - Другая твоя жизнь придет к тебе завтра. Завтра, слышишь? Позволь сегодня мне иметь на тебя право. – шепчу я, едва сдерживая собственные слёзы.       Ты ещё немного колеблешься, но я чувствую, как снова крепчают наши объятия. Сомнения остаются позади, ты позволяешь себе ещё одну запись в личном деле. Твои губы вновь изгибаются, теперь уже в полуулыбке оголяя белоснежные жемчужинки зубов, складочки вокруг рта западают глубже, и я улыбаясь тебе в ответ опускаю руки в поисках ширинки.       Кажется, что всё происходит так быстро. Когда человек счастлив часы кажутся минутами, и даже земля будто вертится чуточку быстрее. За окном совсем стемнело и лежа на твоем плече я краем уха улавливаю робкий шелест дождя. И в этом нарастающем шуме небесных слёз, в тишине опороченной квартиры, ты шепчешь мне, извиняясь:        - Прости, что встретил тебя так поздно…       По моей щеке сбегает горячая слеза, но я оставляю твои слова без ответа.