В отражении зеркал

Харви терял связь с реальностью. В кои-то веки, оттяпав себе несколько выходных, Спектр не знал чем заняться. После двух крупных судебных разбирательств и нескольких бессонных ночей, им предшествующих, кульминацией стал вчерашний банкет в ресторане. В результате чего, его голова гудела как электропоезд в угольной шахте. Пытаясь одолеть неразрешимую задачу стоит ли сбрить утреннюю щетину или оставить все к чертям до понедельника, он в задумчивости потирал подбородок, пристально оглядывая себя в зеркале. Ощущение дежа-вю не было редкостью в его истории болезни и сейчас эфемерный запах чего-то странного витал в воздухе, впитываясь в кожу вместе с паром после недавнего душа. Пора бы позвонить Мисс-Доктор-Пола-Совершенство. Все еще размышляя о том, сможет ли принять его Любительница-мать твою-копаться в мозгах, Харви потянулся за зубной щеткой, краем глаза замечая в зеркале отблеск темной ткани на полу возле кровати. Вчера на нем была белая сорочка, среди прочего, именно это он помнил совершенно точно. Сплюнув пену в раковину, Спектр медленно развернулся в сторону спальни, нервно запуская руку во взъерошенные на затылке волосы. Он определенно был не один. К счастью, потеря памяти была кратковременной, и события вчерашнего вечера постепенно складывались на нужные полочки. Донна блистала в новом платье, то и дело собирая мужские взгляды и откровенно кокетничала, демонстрируя всем и каждому свою самую наиочаровательнейшую улыбку. Учитывая статус их отношений и несколько недель открытой вражды в офисе, чаще всего Харви приходилось лицезреть ее обнаженную спину и замысловатый узел, в который были аккуратно уложены рыжие локоны. За весь вечер они едва обмолвились двумя словами, точнее одним - он выдавил из себя "привет", она в ответ лишь пошевелила пальчиками и махнула рукой в его сторону, очевидно не считая нужным выразить даже малейшее уважение к его персоне. За последнее время их дружеский стеб перерос в болезненные уколы и удары по больному, добродушные шутки видоизменились, приобрели личный характер и стали более жестокими, не без его львиной доли участия, конечно. Это было в сто раз хуже, чем длящийся несколько недель до этого полный игнор с обеих сторон. Перемирие было недолгим - полчаса или чуть больше - то время, которое они провели в милой беседе за ужином. Затем все вернулось, и становилось только хуже, увеличиваясь в геометрической прогрессии. Залпом проглотив восьмой по счету бокал шампанского, Харви пришел к определенному выводу, и не знал что именно его к этому привело - алкоголь, курсирующий в крови, или злость, которую он копил весь вечер, слушая гул голосов, оглядывая разодетую в пух и прах "верхушку" Пирсон-Спектр-Литт, ненавидя каждого из них. Ему срочно нужен секс. Много секса. Или драка. Нет, почесывание кулаков о чью-нибудь рожу было бы даже предпочтительнее, но, сейчас его баланс между Пирсон и Спектр был слишком шатким и хрупким, а доза алкоголя не позволяла переступить черту, после которой Джесс сотрет его в порошок вместе с мячами и пластинками - его отдушиной и слабостью. А самая главная его слабость в тот момент направлялась к выходу из зала, изящно покачивая бедрами, сжимая в одной руке небольшую сумочку, в другой - нежно удерживая двумя пальцами полупустой бокал. Харви мгновенно одернул пиджак, привычным движением поправляя манжеты сорочки, огляделся вокруг и двинулся следом. Возможно ему следовала сделать ей комплимент, но в который раз за вечер глядя на ее голые плечи и выступающие лопатки, понимал, что комплиментов в ее сторону за сегодня было предостаточно и он не доставит ей такого удовольствия. Именно поэтому вслед за ней по коридору полетели совсем другие слова. Кажется, в ответ, она неудачно сострила по поводу его беспорядочных связей и последующей расплаты за разбитые невинные девичьи сердца. Ну он-то знает, что ни одного "невинного" - скорее наоборот, его предпочтения всегда оказывались на стороне плохих девчонок. Мудак-Спектр не заставил себя ждать - вышел наружу и не остался в долгу - кинул в ее сторону "шпильку", намекая на невыносимый характер и, как следствие, очередного (как-его-там, Мик, Митч, Рич?) кавалера, сбежавшего со скоростью ветра. Прошипев напоследок что-то нелицеприятное, и навряд-ли Харв вспомнит, что именно задело его так сильно в ту минуту, Донна, до этого стоявшая к нему вполоборота, стремительно развернулась и покачала головой, намереваясь скрыться в дамской комнате. Следующее, что он знал - это то, что она оказалась прижатой его телом к мраморной колонне за тяжелой бархатной портьерой, в углу, скрытом от всевидящих глаз камер наблюдения. И ее губы были заняты кое-чем гораздо более приятным, чем пустая болтовня.