Что просит сердце?

«Случайные мысли… В начале дня святого Валентина… Сегодня праздник, который придумали компании, производящие поздравительные открытки, чтобы заставить людей чувствовать себя паршиво. Сегодня я прогулял работу. Просто сел в поезд и уехал… Сам не знаю, зачем… Я ведь не импульсивный человек. Всё от того, что утром я проснулся совершенно разбитым… Нужно было ещё починить машину… Какая же на этом пляже холодрыга… На пляж в феврале… Молодец, Тао. В моём блокноте вырваны страницы. Не помню, чтобы я это делал. Впервые за последние два года я решил что-то записать. Я разочаровался в песке… Это всего лишь камешки… Вот бы познакомиться с кем-нибудь… Но мои шансы на это невелики, я совершенно не способен взглянуть в глаза незнакомой девушке…» Я помню тот день, как будто это было вчера, как будто не было тех двух лет, что пронеслись перед глазами как один день. Я помню нашу первую встречу. Я сидел в кафе, окна которого выходили на пляж. Холодный серый февральский пляж. Она сидела за столиком, чуть впереди меня, и читала книгу. Я не мог её не заметить. Её волосы были выкрашены ярко-голубой краской, что невольно привлекало взгляд. Я заметил, как она под столом добавила в кофе коньяк из маленькой бутылочки, а потом спрятала её обратно. Увидев, что я смотрю на неё, девушка улыбнулась, подмигнула мне и одним глотком осушила кружку. «И почему я влюбляюсь в любую девушку, которая проявляет ко мне внимание?» На этом странная встреча не закончилась. Девушку с синими волосами я увидел снова на железнодорожной станции. Она стояла чуть поодаль от меня, за колонной. Она помахала мне рукой. Я улыбнулся в ответ и тоже помахал. Мы сели на один поезд, в один вагон. Девушка с синими волосами сидела лицом ко мне, несколькими рядами впереди. Наши взгляды снова пересеклись, и тогда она уже встала и подошла. Сев рядом со мной, она произнесла: — Привет. — Привет, — ответил я. Я понятия не имел, что будет дальше. Не знал, о чём нужно говорить с девушкой. Но мне и не пришлось ничего придумывать, потому что она всё спросила сама. — Как тебя зовут? — Тао, — ответил я, снимая шапку. — А меня — Хесон*. — Линия жизни? Очень красивое имя, — тихо произнёс я. — Спасибо, — живо ответила Хесон. — Далеко едете? Я назвал конечный пункт своего короткого путешествия. — Правда? Мне туда же, — улыбнулась она. — Мне кажется, мы уже где-то виделись. Вы так не считаете? Я задумчиво почесал голову. — Не думаю, что видел Вас раньше. Я бы запомнил. У Вас очень… яркая внешность. — Я только недавно перекрасилась, — начала рассказывать девушка. — Производители краски для волос совсем голову потеряли… Хесон продолжала что-то весело щебетать, но я уже не слушал. Я просто смотрел на неё. Смотрел на её глаза, на её нос, губы, скулы, и даже синие, пугающие волосы. В ней всё было прекрасно. «И почему я не могу признаться ей? Почему не могу сказать, что она мне нравится? Видимо, моя судьба всю жизнь быть одиноким…» Я продолжал любоваться внешностью Хесон. На первый взгляд она казалась более чем странной, но уже на второй я понял, что эта девушка — моя судьба. Только вот я ничего не мог сделать, чтобы завладеть своей судьбой, так как был парнем зажатым, стеснительным и совершенно не способным на такие подвиги, как признаться девушке в своих чувствах. Мы вышли из поезда, и я тут же потерял Хесон из виду. На улице было уже темно, и в этой страшной тьме затерялся маленький оранжевенький пуховичок девушки. Я ещё долго всматривался в темноту в поисках Хесон, но она как сквозь землю провалилась. Отчаявшись, я начал прокладывать путь по снегу к своей машине. Захлопнув дверь, я поёжился от холода. Февраль зверствовал, разве что не было бури. Мотор не хотел заводиться. Он тихо мне нашёптывал, что, судя по всему, эту холодную февральскую ночь мне придётся коротать одному в промерзшей насквозь машине без печки. Я уже подумал, что это по праву худший день в моей жизни, как вдруг мотор завелся. Одновременно проклиная и благодаря Бога за такое стечение обстоятельств, я выехал со стоянки и поехал вдоль городских улиц. Глядя в окно, я заметил мелькнувшее оранжево-синее пятно и тут же затормозил. — Я могу подвести Вас, если хотите, — крикнул я, открыв окно. — На улице очень холодно. — Правда? — обрадовалась Хесон. — Я согласна! Мигом впрыгнув в машину, Хесон потерла руки от холода. — А Вы меня случайно не преследуете? — хитро прищурилась она. — Ну, вообще-то, Вы первая ко мне подошли. — Это стандартная отмазка из учебника для маньяков. — А у них есть учебник? Надо будет почитать как-нибудь. Я чувствовал, что понемногу расслабляюсь. С Хесон очень комфортно находиться рядом, она прекрасно располагает к себе, умеет заинтересовать, поддержать разговор при этом оставаясь ненавязчивой. Мы доехали быстрее, чем я думал. Хесон вышла и, заглянув в открытую дверь, произнесла: — Не хотите выпить? Я замялся. Мне показалось, что это как-то слишком быстро. — Сегодня же день святого Валентина. Нужно же отметить! Пойдёте? Я ещё немного посомневался, но улыбка Хесон уверила меня в том, что я должен согласиться. Квартира Хесон находилась на последнем этаже небольшого дома. Квартирка была маленькая, но до того уютная, что я сразу же почувствовал себя спокойнее. Осушив несколько бокалов со спиртным, мы принялись изливать друг другу души. Хесон всё так же щебетала, как и пару часов назад, в поезде. Алкоголь совсем на неё не подействовал. А я же понял, что пьянею, поэтому намекнул девушке, что мне пора домой. Она записала мне на руке свой телефон и выпроводила, сказав, что ждёт звонка. Я решил прогуляться до дома пешком, проветриться и хотя бы немного протрезветь. Тем более что мой дом находился всего в каких-то девяти кварталах. Как только я вошёл в квартиру, скинул куртку, тут же бросился к телефону. — Алло… — тихо прошелестел голос Хесон на том конце провода. — Привет, — ответил я и тут же укорил себя. «Дурак, вы же уже сегодня здоровались». — Почему так долго? — спросила она. Голос девушки больше не был таким беззаботным и немного детским, как раньше. Он стал немного таинственным, чуть более расслабленным. — Я шёл пешком, — по-дурацки улыбаясь, ответил я. Мы проговорили по телефону до самого утра. Хесон спросила, скучаю ли я по ней, и только когда она задала тот самый вопрос, я понял, как сильно скучаю. Мы болтали о всякой ерунде, шептали друг другу какую-нибудь веселую чепуху, смеялись и подбадривали друг друга. Мне казалось, что я знаю эту девушку всю свою жизнь. Я понял, что хочу быть с ней рядом. Прежде чем мы расстались, вместе мы провели десять прекрасных месяцев. Мы были счастливы, потому что идеально подходили другу. Шин Хесон — такая яркая, оптимистичная, открытая всему новому и Хуан Цзытао — стеснительный парень, предпочитающий держаться в тени. Мы как будто существовали в собственном, отдельном мире, который помещал лишь нас двоих, и ни от кого не зависели. Роковой день наступил внезапно. Это был декабрь. До рождества оставалось чуть больше недели, но город уже погрузился в предпраздничное состояние. Вокруг всё выглядело, как в сказке: снег приятно хрустел под ногами, не было пронизывающего до самых костей ветра, а яркое солнце ослепляло каждый раз, когда я поднимал голову. Мы с Хесон поссорились в первый и в последний раз. Ничего не объяснив, она собрала свои вещи и ушла. Проснувшись на следующее утро, я заметил пустые полки, на которых раньше стояла её косметика, моя квартира снова приобрела холостяцкие очертания, потому что исчезло всё, чем Хесон украшала её. На столе в кухне лежала записка, на которой зелеными чернилами были аккуратно выведены следующие слова: «Я ухожу, Тао. Я никогда не врала тебе и надеюсь, что ты тоже был со мною искренен. Я поняла, что больше не можем быть вместе. Я не люблю тебя, поэтому не вижу смысла больше мучать нас обоих. Не ищи меня, живи своей жизнью и постарайся меня забыть. Прощай… Хесон». Я почувствовал, как по щеке катится слеза. Хесон была всем, ради чего я жил, потому что только её улыбка заставляла меня двигаться вперёд. Я думал, что так будет всегда, но она ушла, попросив больше не искать встреч с ней. Три месяца я был как в забытьи. Я не выходил из дома, а только занимался самобичеванием. Я винил лишь себя в том, что Хесон ушла, потому что так и было. Мне было до того плохо, одиноко, что я не раз пробовал покончить жизнь самоубийством, но лишь в последний момент одумывался. В один день мне пришла мысль, что пора двигаться дальше. Я привёл себя в порядок и устроился на новую работу в магазин игрушек и подарков. Мне казалось, что если я буду видеть чужое счастье, то со временем приобрету и своё. Но через неделю произошло то, чего я боялся больше всего. В магазин, где я работал, пришла Хесон. Она держала под руку парня, по виду немного старше меня. Её ярко синие локоны исчезли, теперь её волосы были огненно-красного цвета, и точно так же привлекали взгляд. Я поздоровался с ней, но Хесон повела себя так, как будто мы никогда не были знакомы. Я не понял, почему она так поступила, но не стал об этом задумываться, чтобы снова не впасть в депрессию. Я аккуратно завернул им огромного плюшего зайца, созерцая, как какой-то незнакомец целует девушку, которой принадлежало моё сердце. В тот же день я вынул из почтового ящика письмо от неизвестного адресата. В конверте лежало извещение о том, что гражданка Кореи Шин Хесон стёрла из памяти человека по имени Хуан Цзытао. И тогда я понял, почему она не узнала меня в магазине. Я слышал о том, что существует программа, которая позволяет стирать из памяти любые воспоминания, но никогда не сталкивался с ней. Тяжело вздохнув, я понял, что даже если я раньше надеялся на то, что когда-нибудь смогу вернуть Хесон, теперь это будет невозможно. Мне было плохо, я не находил себе места, потому что всё ещё винил себя за то, что ушла Хесон. И тогда я решил, что чтобы продолжать жить нормальной жизнью, я должен сделать то же самое. Только стерев Хесон из памяти, я смогу успокоится. Я нашёл координаты клиники, в которой можно было стереть память, и записался на операцию. Опытный врач долго исследовал мой мозг, надел на меня какой-то шлем, а потом я отключился. Я проснулся следующим утром и почувствовал себя как никогда свежим. — Как Вы себя чувствуете? — осведомился врач. — Прекрасно. — Это очень хорошо. Операция прошла успешно и все воспоминания о девушке по имени Шин Хесон стёрты. — А кто это? — поинтересовался я. Врач усмехнулся и вышел. Я почему-то почувствовал, что совершил самую непоправимую ошибку в своей жизни. Через несколько дней я испытал странное ощущение в области головы. Мой мозг как будто чему-то сопротивлялся. И потом я понял, чему он так яро противился. Мои воспоминания начали возвращаться. Несмотря на то, что я решился на операцию, которая прошла успешно, я всё равно не смог забыть ту, что так сильно врезалась в память моей головы, а что более важно, в память моего сердца. Я осознал, что люблю Хесон, несмотря ни на что. Я долго не мог понять, что же мне делать дальше, ведь любить человека, который даже не подозревает об этом до ужаса больно. Как только я представлял, что Хесон обнимает какой-нибудь парень, у меня тут же начиналась истерика. Я успокаивался и продолжал мучать себя мыслью о ней. Прошло два месяца. Я был похож на живого мертвеца, потому что каждый Божий день страдал от неразделённой любви. Мне казалось, что после того, как я попытался стереть Хесон из своей памяти, мои чувства стали крепче. Я без сомнений любил её. И тогда я понял, что обязан вернуть ей воспоминания обо мне. Сделать это оказалось гораздо сложнее, чем я представлял. Около месяца я искал её. Как оказалось, она переехала, сменила номер, работу. Всё, что я о ней знал, уже было недействительным. Когда же всё-таки моё упорство было вознаграждено, я не решился подойти, а лишь наблюдал издалека. Если в последнюю нашу встречу на голове у Хесон разгорался ярко-красный пожар, то теперь её волосы имели оттенок свежевысаженной травы. Меня это немного пугало, но, вспомнив, что в нашу первую встречу волосы Хесон были ярко-синими, я немного успокоился. Рядом с Хесон больше не было того парня, с которым я видел её в магазине игрушек. Должно быть, они расстались. Я радовался как ребёнок, когда узнал, что она ни с кем не встречается, аргументировав это тем, что у меня есть хоть какой-то шанс. В один момент я всё же решился подойти к ней. Я напомнил Хесон о том времени, когда мы были вместе, рассказал о том, что она ничего не помнит из-за операции, но она лишь посмотрела на меня как на умалишённого. Она ясно помнила операцию и всё то, что было до и после неё. Всё, кроме меня. Меня просто аккуратно вырезали из её памяти. Она извинилась, сказала, что правда ничего не помнит и ушла. Первой моей мыслью было сдаться, оставить в покое бедную девушку, ведь Хесон достойна человека гораздо лучше меня, и продолжить своё никчёмное существование. Но я тут же отмахнулся от этой мысли и поклялся, что, во что бы то ни стало, верну ей воспоминания. Даже если мне придётся заново познакомиться с ней. Во мне прибавилось уверенности, и я заговорил с ней спустя несколько дней. Сказал, что был не в духе и нёс какой-то бред. На это Хесон улыбнулась и согласилась забыть то нелепое происшествие. Когда я увидел её улыбку, сердце вдруг защемило. Я понял, чего мне не хватало все эти месяцы. Понемногу мы стали общаться. Я удивлялся тому, как за такой короткий промежуток Хесон смогла так сильно измениться. Она больше не болтала без перерыва, не вела себя безумно и необдуманно. Она стала более рассудительной, спокойной и немного… скучной. Но всё же её зелёные волосы давали понять, что она осталась сама собой. Я сам не заметил, как у нас закрутилось что-то на подобии романа. Мы повсюду ходили, держась за руки, целовались в людных местах, а по ночам шептали друг другу на ушко милую чепуху о любви. Мы могли не спать до самого утра, а потом сонные, как мухи, уходить на работу и весь день общаться короткими сообщениями о том, как мы придём домой, рухнем на кровать и не встанем до самого утра. В один прекрасный день я понял, что всё то, чего я так долго хотел, наконец, у меня в руках. Девушка, которую я любил всё это время, рядом со мной. От меня зависит, останется она или снова уйдёт, оставив на столе душераздирающую записку. Но одно я понял чётко. Даже если Хесон ещё тысячу раз уйдёт от меня и сотрёт себе память, я снова появлюсь в её жизни, снова завоюю её, снова заставлю себя полюбить. А разве не этого просит сердце влюблённого по уши человека? Прим. автора По корейски Хе (해) переводится как год, Сон (선) - как линия. Авторский перевод: Хесон - "линия жизни".