Родная кровь - не водица

Этим стылым, промозглым февральским днем мистер Дурсль был крайне занят и крайне раздражен – весьма, надо сказать, неприятное сочетание. Он плохо спал – племянничек снова хныкал всю ночь. Нет, его плач Вернону не мешал, через две плотно закрытые двери его не было слышно – это Дадли уж если орал так орал, оповещая о своем недовольстве не только весь дом, но и половину улицы! Но Петунья вынуждена была сидеть с ребенком, а Вернону всегда плохо спалось без жены под боком. К тому же ее усталый вид с утра тоже не порадовал, как и решение ехать в Лондон по такой отвратительной погоде. И не просто в Лондон, а к ненормальным уродам, которые только и знают, что оскорблять приличных людей! Меньше всего на свете Вернон Дурсль хотел, чтобы его жена, женщина в высшей степени приличная, сталкивалась с типчиками вроде покойного Поттера! – Обязательно позвони мне, как только закончишь там! – напутствовал он Петунью. – Не волнуйся, дорогой, – Петунья легко поцеловала его чуть выше усов и аккуратно, чтобы не наступить в едва тронутую льдом лужу, вылезла из машины. Взяла на руки притихшего Гарри и решительно зашагала к большому книжному магазину. Вернон смотрел вслед, не моргая, но все же упустил момент, когда его жена и племянник просто исчезли. Спокойствия это не добавляло. Где их искать, в случае чего? Оставалось надеяться, что его умница Петунья знает, что делает. А ему остается ехать в офис и там ждать ее звонка. С утра день не задался, да так и пошел наперекосяк. Вернон даже начал опасаться, что подцепил какой-нибудь сглаз или другую заразу, подъехав слишком близко к дверям в волшебный мир. Будто ему мало волноваться за жену и будто другие проблемы не могли подождать до завтра! Сначала пришлось выслушивать беспомощные оправдания начальника отдела сбыта, в очередной раз упустившего выгодный контракт – право же, можно подумать, что на самом деле тот работает не на «Граннингс», а на конкурентов! Так мистер Дурсль ему и сказал, пообещав за следующую неудачу уволить к чертовой матушке. Потом бухгалтерия доложила, что с новыми банковскими ставками они не укладываются в бюджет. Пришлось самому звонить в банк, доказывать, что такой фирме, как «Граннингс», можно было бы и пойти навстречу, оставив прежние ставки хотя бы до лета, и даже угрожать переводом средств в другой банк. К сожалению, проклятые деляги на том конце провода не хуже самого Вернона знали, что нигде сейчас он не найдет приличных условий, и чуть ли не вслух посмеялись над его угрозами. Не успел Вернон прийти в себя после этих крайне нервирующих переговоров, как пришлось объясняться с одним из давних и лучших деловых партнеров, вздумавшем выйти из бизнеса – чертов кризис слишком его подкосил. Будь у «Граннингс» дела получше, мистер Дурсль предложил бы разумную помощь, но они и сами едва держатся. Но потеря надежного поставщика высококачественной стали ударит по производству так, что и «Граннингс» может рухнуть! Положение казалось настолько безвыходным, что впору хвататься за голову. Вернон едва уговорил своего собеседника повременить несколько дней, обдумать все еще раз, попытаться найти инвестора или хотя бы кредит – но оба они понимали, насколько мизерны шансы. А когда измотанный и доведенный почти до бешенства мистер Дурсль наконец-то перевел дыхание и попросил секретаршу заварить чаю, та, смущаясь и извиняясь через слово, сообщила, что собирается замуж и что жених настаивает на ее немедленном увольнении. – Это еще почему? – только и спросил Вернон. Он понял бы, заяви мисс Гампл об увольнении после свадьбы, когда придет пора обустраивать дом, а в перспективе замаячат дети. В конце концов, он прекрасно видел, сколько времени и сил занимает ведение дома у Петуньи! Но немедленно?! – Майкл говорит, что работать секретаршей неприлично… – мисс Гампл явно была расстроена, в голосе звенели слезы. Вернон, не сдержавшись, презрительно фыркнул: – Хорошего же о вас мнения ваш Майкл! Удивительно в таком случае, что он предложил вам замужество, а не что-нибудь непристойное! Заварите чаю и себе, вам нужно успокоиться. Вы всегда выглядите безукоризненно на рабочем месте, не стоит нарушать эту прекрасную традицию. Как бы ему сейчас пригодилась Петунья с ее разумным, но в то же время истинно женским взглядом на жизнь! Вернон Дурсль совершенно не умел утешать женщин, а необходимость приводить в порядок собственную секретаршу и вовсе считал нонсенсом. И надо признать, что до этого дня мисс Гампл была идеальной секретаршей – исполнительной, спокойной, не допускающей ни малейших ошибок и надежной, как золотой соверен. – Замужество дело серьезное, – с тяжелым вздохом признал Вернон, когда мисс Гампл вошла с подносом и принялась расставлять на столе все для чаепития. – Мне жаль терять такого работника, как вы, но вам в любом случае пришлось бы уволиться. Не из-за идиотских идей вашего жениха, а потому что на вас свалится ведение дома, а вскоре и дети. Давайте поступим так, мисс Гампл. Вы сами найдете себе замену. Вы знаете мои требования – ответственность, умение работать и никаких заигрываний! Вернон неодобрительно фыркнул, а мисс Гампл вдруг тихонько рассмеялась: – О да, мистер Дурсль! Я помню ваши слова в мой первый день здесь: «Меня не интересует, какие у моего секретаря коленки, ваше дело – посетители, переписка, телефон и мой ежедневник». Мне это так понравилось. Моя подруга все время жалуется на своего шефа – его как раз больше интересуют коленки, чем умение работать. Может быть, я приглашу ее поговорить с вами? – Если вы за нее ручаетесь, можете сразу приглашать работать, – проворчал Вернон. – Только посидите с ней хотя бы несколько дней. У меня нет сейчас возможности вводить ее в курс дела. – Разумеется, мистер Дурсль, – мисс Гампл улыбнулась той спокойной, деловитой улыбкой, которую Вернон считал крайне уместной для секретаря. Вот и слава Богу, хоть одна проблема разрешилась… В это мгновение зазвонил телефон. Мисс Гампл торопливо сняла трубку: – «Граннингс», – и почти сразу же передала трубку Вернону: – Ваша супруга, мистер Дурсль. Петунья была крайне взволнована и просила его немедленно приехать. – Отвезти вас с Гарри домой? – переспросил Вернон. Покосился за окно: – Найди там какое-нибудь приличное место, чтобы дождаться меня в тепле. Отвратительная погода. – Нет, Вернон, нет! – его обычно спокойная жена сейчас почти кричала. – Ты нужен здесь надолго! Все очень серьезно, Гарри в больнице, а я не могу решать финансовые вопросы без тебя! Если не можешь сегодня, назначь время, я договорюсь. – Так и знал, что рано или поздно от мальчишки будут неприятности, – проворчал Вернон. – Я выезжаю, Петунья. – Он вдавил трубку в рычаг, едва не сломав аппарат, и шумно перевел дух. – Мисс Гампл, видимо, сегодня меня больше не будет. – Не тревожьтесь, мистер Дурсль, я справлюсь. Если возникнет что-нибудь срочное, звонить вам домой? – Нет, все переносите на завтра, – скрепя сердце решил Вернон. – Племянник в больнице. Не знаю, что с мальчишкой случилось, но Петунья сама не своя. – О… Надеюсь, все обойдется. Вернон кивнул, достал пальто и шляпу и стремительно вышел. Ему было не по себе, и меньше всего он хотел, чтобы это заметил кто-нибудь из его служащих. Лишь выйдя к парковке, он позволил себе перейти на бег, и, рухнув на водительское сиденье, вытер лоб слегка дрожащей рукой. После чего фыркнул несколько раз, пытаясь вернуть себе душевное спокойствие, и буркнул: – Еще не хватало влипнуть в аварию по дороге. Петунья ждет! И аккуратно тронулся с места. Нужное место он запомнил прекрасно, дорога должна была занять не более получаса, и в эти полчаса Вернон Дурсль думал о банковских процентах, некомпетентных служащих и о том, что придется привыкать к новой секретарше. Это были, конечно, не слишком приятные мысли, но обыденные и понятные – а потому успокаивающие.