Прах к праху

Мы не верим в призраков, пока те сами не находят нас. И когда деваться боле некуда, прошлое догоняет. Я бежала бесконечно долго. Пески пустыни резали мои пальцы, обволакивали ноги, оставляли царапины на лице. Моя кровь орошала их, а те впитывали её быстро, с жадностью. Миллионы песчинок вошли в мое тело — худое, обезвоженное, неживое. Глухой бой барабана в голове отсчитывал секунды. Секунды до неминуемого падения в зыбучие пески. - Не переживай, Мартин, ты уснешь всего лишь на несколько часов. А когда проснешься, болезни уже не будет. Мы станем счастливыми, Мартин. Сыпучие барханы были повсюду — я смотрела на них, и погибала. Медленно, постепенно, растворяясь в их безмятежном образе. Песок поглощал бесконечно долго — сначала сбитые в кровь ноги, затем и туловище… Мой последний взгляд упал на руки, прозрачной белизны пальцы, что тянулись к красному солнцу. Этот мир был сущим адом. Адом моего прошлого. И я сполна ощущала его боль, пока последний палец не поглотил родной сердцу песок. - Мы станем счастливыми, Мартин. Засыпай… Взгляд судорожно метался по комнате. Спутанное одеяло на кровати, прикроватная тумбочка, мои руки… в крови, которой оказалось слишком много. Я чувствовала себя паршиво, тошнота подходила к горлу — образы заполонили мой разум, от них нельзя было скрыться. Мерный бой барабана оглушал, мне казалось, что тело вибрирует от каждого удара, еще чуть-чуть и оно бы рассыпалось от мощной звуковой волны. На кусочки, вдребезги. И когда я была готова упасть в беспамятство, мою голову пронзила резкая, жуткая боль. Изрезанными пальцами дотронулась до жидкости, сочащейся из носа. Мои слезы смешались с кровью. - Доктор! Резкое кровотечение в аорте! Резкое крово…теч… а-о-р-т-е. Кровотечение!!! Крово… течение!!!- Кричал кто-то знакомый, привычные спокойные голоса были так тревожны. Пульсация в голове с каждым новым образом мешала мне вспомнить что-то важное, очень важное. Сквозь эту какофонию, заполонившую мой разум, я понимала лишь одно: я ненавижу кровь, ненавижу. Но почему она окружает меня? Везде кровь, этот мир состоит из крови. И в нем был ты, Мартин. Я видела тебя среди красного океана. Твои пепельные волосы омылись ею, приняв на себя цвет солнечного заката. В твоих глазах горел огонь жизни, но и его я сгубила. И сейчас мы стоим друг перед другом — равные. Я хочу добиться от тебя прощения, но, Мартин, ты неумолим. Твои глаза укоряют меня — мое тело пробирает дрожь. Оно гнилое, гадко пахнущее, но хуже всего эти руки, изрезанные скальпелем, полные чужих жизней руки. Все мое существо хочет дотронуться до тебя, до мертвенно-бледной кожи. Мой палец прикасается к твоей выступающей скуле, и твой образ расщепляется в прах. А я разлагаюсь, снова и снова. Чавканье могильных червей заглушает барабанный бой. Мартин, мне страшно… Страшно! Сознание играет со мной в злую игру — я вижу это сотни раз, картина твоего прощения повторяется бесконечно, но развязка так и не случается. Рекурсия моих желаний, несбыточных мечтаний. Мартин, ты — центр моего мира, что так давно погребен под плитой могилы. - Засыпай… За-сы-пай… Мы станем счастливыми. — Милый, вернись! — Кровотечение. Кровь, Мартин. Кровь в аорте. — Счастье. Безвольное тело резко упало на ковер — я ничего не чувствовала. Рука задела несчастный торшер, чьи осколки обагрились моей кровью, — боль была лишь в сердце. Клыки огня схватили всю меня в мучительные объятья — я горела заживо, но сил спастись более не было. Лишь губы шептали жалкое «отпусти». Отпустите меня, прошу. Мне говорили, что призраков не существует. Их нет, но они мучают меня. Пожалуйста, отпустите. Я уже полна отчаянья, сердце болит — сжимаю одежду на груди со всей оставшейся силы. Одержимая своим грехом. - Люблю тебя, Лола. Ты ведь пойдешь за мной? На кладбище непогода, но я не страдала от неё, ведь твои объятья были для меня лучшей защитой. Могильный ветер спутывал волосы, складки одежды, мечты — и это было нашим счастьем. Мы снова вместе, союз наш стал нерушим вечностью. Гул в голове давно стих, более не сковывал сердце страх. Я знала, твои руки спасут меня, погрязшую в жутком грехе, и все прошлое сотрется в сыпучий песок. Шепот падающих песчинок отдается в голове с горечью и болью, но твои слова, нежно сказанные на ухо, громче. Я растворилась в них полностью. Спасибо, мой дорогой, любимый Мартин. ~***~ — Ты слышала о нашей Лоле? — медсестра в узком белом халате быстро повернулась на стуле к подруге. Обеденный перерыв — лучшее время для разговоров с подругой. — Конечно! Бедняжка, такой красавицей была. Её ведь нашли на третий день после самоубийства, да? — Блондинка с горечью сдвинула брови к переносице. Весь её вид кричал о диком сочувствии. — Ага, тело уже успело слегка разложиться. Но знаешь, я чувствовала, что что-то подобное произойдет. Хоть и прошел год после той операции, а прежней Лола так и не стала. — Он ведь был её жених, да? — Девушке пришлось отложить документацию ради важного разговора — ничто не должно помешать уловить ей новую информацию. — Точно не знаю про его статус. В любом случае, пускай Лола и была потрясающим хирургом, но операцию ей все же стоило доверить другому специалисту. Да, Натали? — Ты права. Но о мертвых уж не судят.