Победителей не судят

Но Анжелу о планах мисс Бофорт, естественно, предупреждать не стали. - Похоже, кому — то образование не позволяет встретить родного человека, бедная наша доченька добиралась сама, - упрекнула по телефону мать, выдернув старшую дочь с совещания у шефа полиции. - Почему ты заставила Маргарет добираться самостоятельно? - Мама... - чуть не плача от чувства собственного ничтожества, свалилась в ставшие традицией оправдания Анжела, - я же не знала, что… Мама, я не владею навыками телепатии! Откуда я могла предположить, что она приедет? Да, верно, зло откликнулась Карина Миллер, всё верно, всё правильно. Уж что-что, а способ переложить вину с себя на мать, отца и сестру одна бессовестная найдёт. Кое — кому, давайте не станем называть её имя, достаточно обиженным тоном заявить, что она не телепат — и всё, окружающие сволочи, а она в белом плащике стоит красивая. Под руку с Леоном Кеннеди. - Мама, - сознавая, что поступает очень дурно, торопливо заговорила Анжела, нервно оборачиваясь на дверь конференц-зала, - я позже перезвоню. Прости, но у меня работа, я на собрании у шефа полиции… - зажмуриваясь от страха, сообщила она. Матушка на эти слова просто взвилась. Так кричала, что слышно было даже без громкой связи. - Мама, умоляю, прости, но мне надо идти… - холодея от последствий своей наглости, сказала Анжела, прежде чем рискнула повесить трубку. Остаток конференции сидела, поминутно трогая карман, где бился в истерике телефон. Даже не глядя на экран, можно было догадаться, кто так настойчиво требует к себе внимания: ключей — то от новой двери у сестры не было. Послав разъярённой родственнице сообщение с просьбой немного подождать, Анжела, наконец, сосредоточилась на теме текущей конференции. - Вот сволочи… - прошипела она. Соседи — копы её тихо поддержали, шепотом костеря подлых федералов. Мало им было отобрать у Департамента новый учебный центр, так они у них сотрудников переманивают. Учить своих? Нет, не слышали! Телефон завибрировал вновь. Анжела, аккуратно вынув аппарат из кармана, сбросила вызов (всё, смертная казнь ей гарантирована), и, ругая себя за эгоизм, вообще отключила связь. И так уже те, кто сидит рядом, на неё косятся. Бешеный Эрленд, между тем, заканчивал выступление. Призывал, кретин, вести себя с ФБР деликатно. Общаться в рамках профессиональной этики, и соблюдать все приличия. - Я понимаю, что вам кажется, будто сейчас начальство зря тратит ваше время, - шеф полиции глянул на своего зама. - Займу у вас ещё несколько минут. И посвятил эти чудные мгновения маленькой лекции на тему общения с подчинёнными. Да, он в курсе, что подлые федералы, и не менее мерзкий Альянс отнимают у Департамента персонал. Но человек всегда искал, и будет искать, где ему лучше, легче, и удобнее. Что Бешеный Эрленд имеет в виду? Условия труда, и его оплату. Людям не нравится работать там, где вышестоящие коллеги грубо разговаривают, где при тяжелой нагрузке предлагается низкий заработок. Остаток выступления Анжела не слушала, отключившись от всего творящегося вокруг. Единственное, чего она хотела - это вырваться из зала и помчаться домой. Маргарет же ждёт! Через полтора часа она-таки прилетела к себе, но сестры в холле не застала. Зато обнаружилась старшая дочь кузена, с кислой миной заявившая, что на приём чужих гостей она свое время гробить не будет. - Эта сидит у нас, - скорчила гримасу девчонка. - Забери, я не собираюсь её развлекать. Весь вечер сводная сестра злобно молчала, а когда около девяти позвонила мама, слёзно нажаловалась на эгоизм одной наглой особы. - Она нарочно заставила меня ждать несколько часов, мама, - плакала Маргарет. - Я столько раз её вызывала, она же... Анжела вины с себя не снимала, но впервые осмелилась сказать матери, что она же тоже работает, и не всегда может вовремя приехать домой. - Если бы вы меня предупредили... - она надеялась, что слова не звучат упрёком. А, ну, всё ясно. Всё с одной бессовестной ясно. Замечательную тактику она выбрала, решив всю вину свалить на мать, отца и бедную младшую сестру. Сестру, которая не смогла попасть домой, и была вынуждена молить о милости парочку таких же тварей, как и некая бессовестная. Тварей, в силу недоразумения называвшихся родственниками. От души накричав, мама кинула трубку, а Анжела пошла мириться с Маргарет. Долго просила прощения, ссылаясь на свою работу. - Мне жаль, но мне нельзя было уйти, - задабривала она родственницу. - У нас... Маргарет жёстко прогнала её, грубо велев заткнуться. И так от усталости голова раскалывается, а тут ещё на уши с тупизной присели. Никакой жизни нет. - Пошла вон... - рывком распахнула дверь. - Пошла вон, сука! - сорвалась на крик. - Вон, убирайся из моей комнаты! Анжела и не подумала её одергивать: сама во всем виновата. Надо было сразу уехать домой, а не слушать этого кретина. Ночь, «спасибо» переживаниям, почти не спала, в офис явилась с дикой головной болью, и сразу после планёрки была выдернута на очень странный суицид в доме, напротив которого жил Леон. Женщина лет тридцати с виду повесилась, в предсмертной записке возложив вину за своё жуткое решение на родителей и сестру. Подробностей никаких. Анжела смотрела на трясущуюся крупной дрожью мать покойной, не зная, как себя вести. Вроде бы всё ясно, но… - Ещё вчера она со мной поговорила, сказала, что понимает, и… - пожилая дама начала задыхаться, протягивая руки к сумке на полу. Дав ей ингалятор, Анжела выждала пять минут, затем осторожно спросила, о чём велась речь в диалоге накануне самоубийства. - Ни слова больше, мама, без адвоката! - заорала с порога тучная блондинка в красном деловом костюме. - Ни звука, иначе эти скоты всё на тебя повесят. Сиди, молчи. И толстушка, не давая опомниться ни матери, ни копам, обозвала покойную сестру тупой шизофреничкой с параноидальными наклонностями. Да кому она нужна, сука безмозглая? Достала уже льстить своей жопе, думая, будто она, жопа, тут центр Вселенной. О других хоть раз подумала бы, эгоистка чёртова. Женщина в красном орала долго, называя умершую сестру, самое мягкое, тупой курицей. Как же, обидели её! Обманули, утаив от неё информацию! Да так с ней, дурой, и надо поступать. А то нашлась тут самостоятельная, смотреть тошно. - Не сверкай на меня глазами, мама, ты же первая сказала, что нам нужны дополнительные деньги, - немного остыла пухлая красавица. - Кстати, без адвоката разговора не будет. Кое — кто и так уже раскрыл столько секретов, что может с чистой совестью считать себя подозреваемой номер один. - Ты вообще в курсе, кто стоит перед тобой?! - лицо пышечки по цвету слилось с красным костюмом. - Ты знаешь, кто я такая? Да я тебя сгною! Да ты у меня закончишь на помойке! Посмотри на меня! Не узнаёшь? Далее она сообщила копа, какие они все непроходимые дебилы, раз пребывают в неведении относительно того, кто почтил их своим появлением. - Я буду признательна, если вы назовёте своё имя, - Анжела была со скандалисткой предельно вежлива. Да, мама, будь она сейчас рядом, сказала, что у одной бессовестной нет ни мозгов, ни памяти. Скандалистку звали Аурелией Джонсон, и она вела очень популярную программу на тему бодипозитива. - Мне безразличен ваш социальный статус, перед законом все равно, - Анжеле надоело терпеть её хамство. - Молчать до приезда адвоката — ваше право. Далее она общалась исключительно с защитником этих двух бездельниц. Ясно, что именно они довели жертву до суицида, но доказать она злой умысел мерзких баб не сможет. Адвокат бегемота в юбке (и не надо про бодипозитив, складки жира от словоблудия никуда не пропадут) весьма доходчиво объяснил, что старшая сестра сама виновата. Читать стоило, прежде чем что — то подписывать. А раз эта дура подмахнула документы, не глядя в них, то никто, кроме неё, и не несёт ответственности. - Нам нужны были деньги, срочно… - замямлила матушка. - Я думала, что… - Мама!!! - взвился бегемот в красном. - Сказано тебе — заткнись, пока на тебя смерть этой кретинки не повесили! Сиди, молчи, дура… Да, милая дочушка, просто чудо. Мечта, а не член семьи. - Что уставилась? - пышечка переключилась на Анжелу. - Она сама во всём виновата, она одна! И вдруг, разразившись диким хохотом, опустилась на пол. Она не смеялась, она истошно ржала, перемежая безумный гогот с рыданиями и оскорблениями в адрес умершей сестры. - Какого хера все тут на меня глядят? - завыла мисс (миссис?) Джонсон, размазывая по лицу косметику. - Тоже будешь говорить, что я жирная уродина, да? Чего пялишься на меня тупая ты сучка? - эти слова относились уже к Анжеле. Слава Богу, что адвокат тишком вызвал медиков, и те, вколов толстушке слоновью дозу транквилизаторов, увезли Аурелию в клинику. Туда же защитничек отправил и матушку, до сих пор пребывавшую в анабиозе: мадам как сидела на стуле посреди комнаты, так и продолжала сидеть, глядя в одну точку. - Надеюсь, вы понимаете, что мои клиентки более не в состоянии с вами контактировать? - спросил адвокат. - Они к смерти старшей дочери не имеют отношения. И у вас, прошу прощения, убийство. Извините. - Поддержу, - заговорил патологоанатом. - Её убили, и потом только имитировали суицид. Убийца, кстати, достоин премии Дарвина. Сломал жертве шею, а потом повесил, забыв, что под ноги нужно хотя бы стул поставить. Надо же откуда — то прыгать, в самом деле! - А что за документы подписала старшая дочь вашей клиентки? - задала мучивший её вопрос Анжела. Обязательство, в силу которого покойница не могла распоряжаться особняком без согласия матери и сестры. - Ради её же безопасности, - нахмурился адвокат. - Она вышла замуж за скверного человека. Который с первых же дней брака стал науськивать жену на её же семью. Смотри, любимая, говорил он, ни отец, ни мать тебя не любят, всё только твоей сестре младшей дают, а ты всегда на заднем плане. Отношения испортились очень быстро, родственники, и до того особо не ладившие, стали постоянно ссориться, ругаться, да считать обиды. Точно также мерзкий муж разогнал и всех друзей жены, после чего принялся давить на Эмму (так звали покойную) в плане ухода с работы. Зачем тебе туда таскаться каждый день, коль ты замужем, и супруг тебе всё даёт? - Вот тут наш подлец допустил ошибку, - глубоко вздохнул адвокат. Эмма вовсе не собиралась оседать дома, чтобы послушно ждать мужа, а тем более унижаться, выпрашивая у него деньги на свои потребности. С неё, мол, хватит, и так её годами грязью кормили, заставляя всяким скотам в ножки падать. - Стоп! - прервала Анжела. - В семье жертвы практиковалось финансовое насилие, верно я вас поняла? Адвокат, поняв, что ляпнул лишнее, заёрзал, спрятал масляные глазёнки, да попросил не путать систематические издевательства с единичными инцидентами. - Можете не продолжать, - Анжела дала коллегам знак выпроводить защитничка за дверь. - Как только ваши клиентки станут вменяемыми, я приду к ним. И молите Бога, чтобы у мужа Эммы не было алиби на момент смерти жены, в противном случае я предъявлю нимфе бодипозитива обвинение в убийстве. Из шикарной квартиры она уходила, не слушая ни возмущенных воплей, ни угроз передать дело ФБР. Вернувшись в офис, села за свой стол, вынула список друзей, коллег и знакомых покойницы Эммы. Только собралась начать проверку, как ей позвонила сводная сестра: - Долго ты намерена держать меня силой в этих проклятых четырех стенах, хотелось бы мне знать? - закричала Маргарет. Она что, пленница, заложница или рабыня, раз её заперли и не выпускают на улицу? Анжела, спешно отпросившись у Мортона, полетела домой. Какая же она дура! Как, ну, как она могла забыть, что у сестры нет ключей, и Маргарет лишена возможности вольно распоряжаться собой? В родных пенатах ничего, кроме новой выволочки, её не ждало. Младшенькая, предварительно нажаловавшись и папе, и маме, царственно удалилась, не сказав, ни куда идёт, ни в каком часу явится назад. Проводив разъярённую девушку покаянным взглядом, Анжела закрыла дверь, и, еле волоча ноги, поползла на работу. В голове мелькнула мысль, связанная с Маргарет, но мгновенно улетучилась, стоило увидеть одну знакомую физиономию. Оная подлая рожа принадлежала госпоже Токамуре, и госпожа Токамура неспешно шествовала под ручку с Джулией. Шла японка, кстати, с трудом, сильно хромая на правую ногу. «Не знаю, кто тебя так отделал, сука, но я бы ему выслала самые шикарные цветы во всём городе». Анжела осторожно последовала за медленно идущей парочкой. На всякий случай позвонила Мортону, и предупредила, что вернется позже. - Нет, разумеется, рабочие… - шепотом ответила она шефу. - Приду, расскажу. И не обижайтесь, если кое — кто ещё вылетит со службы. Не знаю, как вас, а меня уже достали крысы… Сунула телефон в карман, и вошла вместе с японкой в роскошный торговый центр. Народу там шаталось столько, что Анжела легко затерялась в толпе, и сумела подобраться к подружкам на очень близкое расстояние. Настолько близкое, что подслушала почти весь их разговор. Оказывается, наши крошки — шлюшки (японка и подстилка Влада) хотели наказать Осмунда Бёка за его вторжение в чужую личную жизнь. Проверка, видите ли, ущемляет права офисного хомячка! Анжела потом долго удивлялась, как она тогда усидела в своем укрытии, вместо того, чтобы выскочить, надавать подлым бабам оплеух, а чуть позже выкинуть эту сучку Джулию с работы ко всем чертям. Не нравится — пошла вон, тебя не держат. Сука… - С каждым днём всё хуже и хуже становится, - жаловалась шлюшка Влада на обстановку в офисе. И если этого дурака Мортона ещё можно терпеть, то от заскоков Анжелы уже впору вешаться. Джулия не может сказать, на какой срок хватит её сил, ибо отношения с капитаном представляют собой перманентную войну. И ладно бы она, Джулия, давала начальнице реальный повод. Так нет, всё надумано, да за уши притянуто. Анжеле лишь бы придраться. Просто для того, чтобы испоганить настроение. - Ада, простите, но я, скорее всего, буду вынуждена уйти, пока она меня не окончательно не доконала своими требованиями, - сжала Джулия руку японки. - У нас с ней каждый день война, натуральная война. Из-за желания Джулии в положенный срок уйти домой, прежде всего. А уж эти треклятые рефераты, с которыми к ней вечно лезет Морин, достали не хуже закидонов Анжелы. - Джулия, я знаю, что бывает крайне тяжело, но вы единственная, кто может нам помочь, - проявила понимание японская адвокатесса. За неё, Джулию, Анжела будет хвататься до последнего, ибо тут уже вопрос принципа: или она подомнёт свою подчинённую под себя, или распишется в бессилии. - Я вот ещё чего боюсь, Ада, - шлюшка Влада, явно чуявшая слежку, вроде беззаботно огляделась по сторонам. - Если она меня уволит, то постарается внести во все черные списки, у меня будут проблемы с новой работой. Точнее, когда она меня уволит. Здесь вопрос времени. Ситуация накаляется. Ада эти опасения считала напрасными. Почему — Анжела не услышала, потому что ей тихо, но сердито велели прекратить ковырять в носу, заняться делом. - Папа? - испуганно обернулась она. Отец, облив её презрением, круто развернулся, и ушел в сторону эскалатора. Анжела побежала за ним, но обидевшейся родитель, сделав вид, будто не слышит, как его окликают, сел в такси, и уехал, оставив дочь привычно мучиться чувством вины. Через час, правда, когда она уже вернулась в участок, позвонил, и желчно приказал забрать его с важного совещания. Встретить, и отвезти в гостиницу, коль скоро родная дочь выгнала его из дому. - Но, папа… - закашлялась Анжела. - Я же на работе. О, с сарказмом протянул папа, какие тут творятся великие дела… Одна бессовестная, оказывается, на работе? Вот пусть эта наглая бесстыдница и выполняет свои должностные обязанности! - Ты у меня кто, мой личный секретарь, так, бессовестная? - не терпящим возражений тоном изрёк отец. - Вот и делай всё, что тебе положено в соответствии с тем обещанием, которое ты мне давала. У тебя десять минут. Забирай меня. Глупо было бы говорить о том, что ей удалось уложиться в назначенный отцом срок. Никуда Анжела, естественно, поехать не смогла, за что вечером получила адский нагоняй от обоих родителей. И папа, и мать по телефону кричали, что одна бессовестная дала слово взять на себя работу домашней секретарши, но продолжает нагло манкировать своими обязанностями. Анжела дважды робко возражала, за что её в миллионный раз обозвали неблагодарной тварью, обещали скорее умереть, нежели принять её помощь, и злобно кинули трубку. Кончился и без того отвратный день скандалом, который ей закатила Маргарет. Сестра, когда Анжела на подгибающихся ногах добралась до входной двери, заорала, что её всё уже достало, в этом гадючнике никакой жизни нет. Визжала она так, что Миллер через пять минут почти оглохла, перестав воспринимать происходящее. - Ну, прости, я же предлагала тебе взять ключи… - боясь рухнуть в обморок, извинилась Анжела. В гробу Маргарет видела эти ключи. В гробу. Высказавшись, девица Бофорт эффектно удалилась, оглушительно захлопнув дверь. Минуту спустя, правда, возвратилась, чтобы проинформировать Анжелу о своём визите к маникюрше. - Десять утра, - приказала приемная родственница. - И чтобы без опозданий. - Но я… - поперхнулась Анжела. - Я же в это время работаю… - Вот и выполняй свои функциональные обязанности, - отрезала сестра. - Ты домашний секретарь, папа мне сказал, так что будь любезна. Да, мама велела подобрать кафе для проведения презентации. Завтра в три часа дня. Уходя к себе, Маргарет потребовала соблюдать тишину, а Анжела, цепляясь рукой за стену, кое — как преодолела расстояние, отделявшее её от кровати в спальне, и рухнула на постель. Глаза смогла открыть ближе к рассвету, проснулась с сильнейшей мигренью, и желанием утопиться в первой же канаве, так она себя сейчас презирала. Приняв душ, спешно принялась за приготовление завтрака. В офис убежала к половине восьмого, оставив сестре записку с просьбой самостоятельно пойти в салон красоты. Анжеле было очень стыдно за свой отказ, но совместить работу в полиции с поездками к маникюрше она не могла. По закону подлости, именно в десять их зачем — то собирал мэр города. Она догадывалась, о чём пойдёт речь, и заранее содрогалась, прикидывая себе реакцию этой лентяйки Джулии. Да, никто и не сомневался в том, что сбудутся самые её мрачные прогнозы. Покидая мэрию, Анжела сказала, что она Джулии ничего передавать не намерена, пусть глава столицы сам, раз он такой щедрый, обрадует единственную сотрудницу, давшую согласие на разгребание Авгиевых конюшен. - Значит, профессиональную вредность у меня отберут? - уточнила Джулия, узнав о «сюрпризе». - А вы в курсе вообще, как бумажная пыль опасна для здоровья? Что там мямлили чиновнички, которых отважный мэр выслал вместе себя, Анжела слушать не стала, ушла к себе. В полдень спросила, какое Джулия приняла решение относительно «подработки» младшим архивариусом. - Раз в две недели по четыре часа, как обычно, - проявила странную лояльность любовница Влада. - Субботы. Что — то не нравится — пускай они другую дуру ищут. Вот нарвутся однажды, а вину свалят на вас, либо Мортона. И вы ничего не сможете никому доказать. Анжела рекомендовала не сгущать краски. У неё же знакомые в верхах, она обратится к ним. - Когда у вас там смена? - Миллер совсем забыла расписание. Джулия сказала, что на этой неделе. В выходной. - И я уже устала личный ноутбук носить со сканером к нему, мэм, - нажаловалась офис — менеджер. - Долго они будут тянуть с покупкой нового компьютера? Новый компьютер? В старое здание, давно выведенное за баланс по причине аварийного состояния? Оно же год как списано, находится во всех внебюджетных статьях! Да и ни один человек, если он в уме, не потратит и цента на строение, предназначенное под снос. - Понятно, - закивала шлюшка Влада. - И почему меня такое скотство не удивляет? Предупреждаю: до конца года. До тридцатого декабря. Не будет изменений — всё, я уйду, они меня уже достали своей жадностью. Сколько можно так издеваться? Жлобьё… - обругала она на прощание мэра сотоварищи. На себя для начала посмотрела бы, хамка эгоистичная. Ничем серьезным на работе не занята, а права качает каждый день. Очень большой вопрос, кто, и кого достал, если быть откровенными. Ругаться, впрочем, Анжела не стала, справедливо опасаясь последствий такого скандала. За минувшие пять лет никто, кроме Джулии, в «Душегубку» ходить не согласился. Тем более по выходным. Ещё один повод пока не расставаться с наглой грубиянкой. На её письменном столе задрожал сотовый. - Да, мама… - Анжела боялась, что её тон родительнице придется не по нраву. - Вовсе не обязательно так по — хамски говорить с матерью, дрянь ты неблагодарная, - пнула дочь Карина Миллер. - Где, в каком кафе я сегодня буду принимать моих гостей? Где ты заказала столик? Ты обязана была уже выполнить всю свою работу! Ты домашняя секретарша, так что хватит считать ворон. Узнав, что Анжела по — прежнему ковыряет в носу, проверяя криминальные сводки на определенный час, уважаемая матушка пришла в неистовство. Кричала, обвиняла в подлом эгоизме, нарушении обещаний, и даже пригрозила наложить на себя руки, если ровно к трём пополудни одна бессовестная не сделает всё, что от неё хотят. - Мама, умоляю, не надо… - оглядываясь на дверь, зашептала Анжела. - Я, правда, пока не могу… Она бы долго еще просила прощения, но Карина Миллер гневно бросила трубку, а потом и вовсе выключила телефон. Выезжая через полчаса на место нового убийства (Леший там «выступил», либо другой маньяк, пока сказать не могли), она терзалась виной и тревогой, в себя пришла, когда патрульный привёл её к трупу. - Этот проклятый долгострой ежедневно приносит такие «подарочки», капитан, - рыжий парень в униформе пропустил Анжелу перед собой. - Но тут на суицид не похоже. У них тут висельникам точно мёдом намазано, злился патрульный. И «парашютистам». Или дуре какой взбредет в башку навернуться с верхних этажей, или они очередного кретина с фондовой биржи из петли тащат. - Когда, в конце концов, наши власти снесут эту пакость к чертям? - пыхтел рыжий красавчик, принимая у Анжелы видеокамеру. Да уж, юноша сей бледный, со взором горящим, жил, видимо, в мире лазурных единорогов с розовыми пони, и реальности от рождения не знал. Кому оно надо, такими вот заброшенными комплексами заниматься? - Нам надо, капитан Миллер, - раздался за её спиной голос Шерри. - Нам. И Альянсу. В бумагах, которые девица Биркин предъявила ей, было сказано, что БСАА проведёт тут некие манёвры, после чего старый недострой будет ликвидирован. - Ты же не в Альянсе работаешь, - пристально посмотрела ей в глаза Анжела, чуявшая некий подвох. Шерри недовольно сморщила носик: - У нас с ними очень тесные связи. И отошла подальше, всем видом показывая недовольство. Спасибо, что в работу не стала лезть. Новый патологоанатом, взятый на место зануды Триши, определил, что перед ними обычный суицид. Как правильно сказал рыжий патрульный, простой удавленник. - Осталось узнать, кто его так достал, и дело можно закрывать, - мужчина снял перчатки. Приехав в участок, Анжела быстро, чтобы не опоздать на совещание, перекусила, и велела секретарше позвать тех двоих, с кем она договорилась о собеседовании. - Не понимаю, что вам, капитан Миллер, вечно не нравится, - ругался Мортон, когда она обеих соискательниц выставила на улицу. Трутни ей не нравятся. Трутни. Эта пара сибариток ей не нужна. - От нас и так почти ежедневно уходят, а вы не даёте заполнить образовавшиеся пробелы, - зудел шеф. Если Мортону не по душе её политика, пусть сам тогда проводит интервью со всеми задницами, жаждущими получить хорошую зарплату, но не желающими лишний раз подняться с дивана. - Ищите сотрудников тогда вы, мне забот меньше, - обиделась Анжела, уходя домой. Дома ничего, кроме новой головомойки, её не ждало. Стоило ей войти, как младшая сестра раздраженно осведомилась, когда в этом доме подадут ужин. Она весь день на ногах, дел у неё масса, а о ней никто не заботится. - Прости, у меня работа… Да, верно. И ради карьеры о семье можно забыть. Как и данном слове. Ни звуком не возразив на это обвинение, Анжела ушла к себе, чтобы переодеться в домашний костюм. Смыв макияж, и убрав волосы в хвост, направилась на кухню, где уже сидела, излучая гнев, младшая сестра. - Ты почему не заказала для мамы кафе? - уподобилась инквизитору Маргарет. - Она же велела тебе! О папе тоже никто не позаботился. - Чего ты молчишь? - взвизгнула сестра. - Отвечай, почему ты всю свою работу спихнула на меня, папу и маму! Почему? Ты обещала, забыла? Что ты молчишь? - Маргарет вскочила с дивана. - Извини, я не могу… - прикрыв глаза, прошептала Анжела. - Идиотка! Девица Бофорт вылетела из кухни, от ужина отказалась, а утром категоричным тоном заявила, чтобы за ней к полудню прислали такси. Куда, зачем — Анжеле знать не полагалось. Этот приказ она не выполнила, просто забыв о нём. Из Министерства Труда пришла проверка, призванная выяснить, в каких условиях работают находившиеся в подчинении Анжелы офисные мыши. - Я сама тоже исполнитель, - устало возразила она на претензии чиновников. В мэрию идите, и там капайте на мозги, хотела заорать Миллер на кретинов, вручивших ей кучу предписаний, призванных спасти бедных мышек от перегрузок. Или сами займитесь делом. Вслух же она покорно выражала согласие, и уверяла, что примет меры. Проводив «дорогих гостей», пошла за Джулией, чтобы дать той новое крупное поручение. К её возмущению, мерзавка уже закончила работу, и собиралась домой. - Уже десять минут четвертого, мэм, - показала на часы любовница Влада. Нет, до четырех она не останется. Рабочий день закончен. - Когда вы ходите в наш старый Архив? - преградила ей путь Анжела. - В выходной пойду, я же вам говорила много раз… - закатила глазки любовница Влада. - Кстати, там по стенам трещины уже идут. Анжела обещала послать запрос в мэрию: - Напишу сейчас же. Но вы иллюзий не питайте, здание давно уже вне баланса. Как будто от нее тут что — то зависит! В кармане завибрировал телефон. - Прекрати разговаривать со мной этим хамским тоном! - закричала мама, когда Миллер ответила на звонок. - Почему ты не вызвала сестре такси? Бесполезно было говорить, что она сейчас на работе. - Твоя работа — делать всё, чтобы нам комфортно было, дрянь ты бессовестная! - гневалась мама. - Ты домашняя секретарша! Делай, что я тебе велела! - Мама… - Анжела переложила телефон из правой руки в левую, - я работаю в полиции. Я пока… Карина Миллер нажала клавишу отбоя, но вечером, когда измочаленная старшая дочь пришла домой, уже не по телефону, а лично устроила той дикий скандал с криками и обвинениями в эгоизме и нарушении слова, приехав из пригорода. - Что нам с папой обещала, забыла? - топала ногами мать. - Ты сказала, что примешь правильное решение! И что? И что?! Где оно, это решение? Сколько нам ещё ждать? Что ты делать намереваешься? - кричала она на всю прихожую. А ничего, видимо, делать не будут. Кто — то подлый, бессовестный и наглый лжёт родным в лицо уже несколько лет. Одна бесстыдница и обманщица всё увиливает, да увиливает от своих обязательств. Ей, эгоистке, важнее своя карьера, свои дела. На родных и наплевать можно. Анжела могла только убито молчать. Сказать по правде, она уже плохо воспринимала происходящее, крик матери доходил до неё, будто сквозь толстый слой марли, в себя она пришла, когда величественно выплывшая из своей комнаты сестра швырнула ей в лицо мобильный: - Слуг тут нет, сама отвечай… Леший, гад, вернулся. Ещё одна забитая до смерти блондинка. - Стой! - рявкнула на неё мать. - Куда это ты собралась, бессовестная? Я же велела тебе остаться дома! У меня завтра важное событие, и ты должна организовать его! - Мама, умоляю, не сердись... - Анжела побежала к двери. - У нас новое убийство, и я... - Значит, так... - мать решительно преградила ей дорогу. - Или ты сию же секунду поступишь, как я тебе приказала, либо я прямо на твоих глазах покончу с собой. Принимай, бессовестная, решение. Выбирай между своей карьерой и жизнью матери. Сейчас же! Суицидальный шантаж был знаком ей с самых ранних лет. Но если до сегодняшнего дня она покорно забывала обо всех своих желаниях, стоило ей услышать подобную угрозу, в этот сумеречный час Анжела рискнула пойти против воли родительницы: - Прости, мама, я должна ехать на работу. Мой долг поймать маньяка... Прости, - повторила, трусливо покидая поле боя. Убегая из ненавистной квартиры, Анжела, наряду со стыдом и виной ощущала радость. Хоть пара часов покоя! Пусть всего лишь до утра, но она будет избавлена от криков, воплей, обвинений и требований. - Леший? - спросила она, выскочив из машины. Он, сволочь, он. Удавить бы эту мразь... На территории заброшенного фармацевтического завода Анжела провозилась до конца следующего дня, домой смогла прийти в субботу вечером. В прихожую вошла очень тихо, чтобы не потревожить ни маму, ни сестру. - Ты можешь не грохотать на весь дом?! - в качестве приветствия накричала на неё Маргарет. - Достала! Ты меня достала! Ползает, чёрт знает, куда, является за полночь, шумит... Никакой жизни нет. Где мама? Уехала подальше от срама. И когда в этом доме начнут вовремя подавать завтрак, обед и ужин? - Да засунь ты его себе в жопу, я сама себе всё сделаю... - обругала сестра, когда Анжела робко попросила обождать полчаса. Единственный выходной, выпавший на воскресенье, прошёл в атмосфере истерик, ругани и криков. В семь утра матушка по телефону высказала старшей «девочке» всё, что она, Карина Миллер, думает о предательстве, после матушки уже папа захотел узнать, по какой причине некая подлая дрянь так и не прислала ему отредактированный текст. Услышав, что Анжела была на месте преступления, хмыкнул, что как свинья везде найдет грязную лужу, так и кое — кто лишенный стыда придумает себе оправдание. - Кстати, завтра я устраиваю чаепитие, так что будь любезна заняться, ясно тебе? - прикрикнул, прощаясь, отец. Ни в каком часу, ни где будет проводиться мероприятие, не сказал. Полуживая Анжела через час позвонила, чтобы уточнить, но нарвалась на новую порцию нравоучений и ругани. Папа заявил, что это не он должен перед ней каждый раз унижаться, а она обязана всё знать. - Сам сделаю, тварь бессовестная! Словом, все другие дни после тех "выходных" для неё слились в бесконечную чёрную полосу: крики (очно и по обоим телефонам), требования, скандалы, слёзы, обвинения в эгоизме и черствости, претензии и недовольства. Анжела все невзгоды воспринимала уже, словно сквозь вату: вроде и слышит, что ей говорят, но осознает едва ли. Как — то раз она в таком состоянии попалась Клэр, и подруга, несмотря на вялое сопротивление, увела её к себе домой. Миллер и не хотела с ней идти, но переть против девицы Рэдфилд было так же глупо, как и атаковать танк на лошади. - Ты уже в привидение превратилась, - налила ей чай Клэр. - Неужели всё так плохо? Анжела, которой было не с кем обсудить свои беды, тяжело вздохнула: - Всё, как обычно… Ну да, хмыкнула подруга. Ну да. Оно и заметно. - Я не знаю, за что мне хвататься, Клэр, - прикрыла глаза Анжела. Честно, впору вешаться: в участок пришла проверка из Министерства труда, благодаря чему Департамент будет оштрафован за нарушение прав сотрудников, парочка офисных крыс самым подлым образом смылась, крупно подставив весь отдел, патологоанатом ей сказал, что в конце месяца уйдет… - А дома как? - участливо спросила Клэр. Не лучше. В гостевой живут родственники, папа, так и не простивший ей имевший место бунт, обосновался, оказывается, в соседнем доме, вследствие чего ей надо теперь носиться уже по трем квартирам, а у неё живут мама и сестра. И все ею недовольны. - Как мне всё успеть, понятия не имею… - Анжела подняла на Клэр воспаленные от усталости глаза. Она уже не замечала, что её дружба с сестрой Криса Рэдфилда превратилась в унылые посиделки с бесконечными жалобами на жизнь. У неё теперь всё, и всегда было плохо: плохая работа, плохие сотрудники, плохая она. Ни просвета, ни выхода Анжела давно не видела. - Мало мне было этих бед, так еще Джулия сказала, что по всей несущей стене нашей «Душегубки» трещины пошли, - терла виски Миллер. - Я — то тут что сделаю? Клэр мгновенно нашла решение проблемы: «Душегубку» запереть, и никого туда не пускать. - Это как не пускать?! - возмутилась Анжела. - Там все бумаги надо привести в электронный вид! На столе забился в истерике телефон. Трясущейся от страха рукой Анжела нажала зеленую клавишу: - Мама? Можно родной матери и не хамить. Хотя чего Карина Миллер хотела от одной бессовестной. - Долго ты у подружки намерена торчать?! Да, матушка всё знает. Она в курсе, что кое — кто, обязанный денно и нощно заботиться о семье, сидит в гостях. - Я уже бегу, мама! - Анжела взлетела со стула. - Спасибо, нам не надо, сами справимся, - обиделась матушка. Анжела, отлично знавшая, чем чревата проволочка, понеслась домой. Но… не сумела попасть внутрь. Кто — то из родных заперся изнутри на щеколду. Постояв с минуту в раздумьях, она рискнула вызвать Маргарет. - Прости, что отвлекаю… - торопливо заговорила она, когда сестра раздраженно спросила, за каким чёртом её так поздно сдернули идиотским звонком. - Я не могу войти. Вы с мамой… Маргарет, не дав ей договорить, бросила трубку. Но домой впустила. С таким, правда, разъярённым видом, что Анжеле стало страшно. - Нам от тебя ничего не надо, - отрезала младшенькая на вопрос, что нужно сделать к завтрашнему дню. - Ты шатаешься по гостям, так и продолжай ползать. Мама ей не сказала ни слова. Ни в тот вечер, ни в течение всей следующей недели. Молчала, даже в пустоту перед собой ничего не говорила. Маргарет тоже. Хотя нет, сестра, когда Анжела утром уходила в офис, сказала, что если некто бессовестный не придёт к пяти часам, сидеть этой особе в холле, ибо дверь ей больше не откроют. - Но я заканчиваю в шесть… - побледнела Анжела. - А меня не волнует, - отрезала сводная сестра. - В пять не явишься — пеняй на себя. Мы запремся, а ты сиди, как сыч. Впрочем, ты сыч и есть. Делать нечего, Анжела перекроила расписание так, чтобы к назначенному времени успевать домой. Перспектива провести ночь, ожидая в холле, её вовсе не радовала. Как и обстановка на работе. Офис рушился. Рушился у неё на глазах, а она, будучи начальством, никак не могла повлиять, и что — то исправить. Сбежал, не отслужив и полугода, новый патологоанатом, уволилась дама, присланная Бёком, ушла, не выходя из декрета, статистик Марина. Эта даже попрощаться не потрудилась. Смылась, тварь, тихушно, как последняя крыса… Добивала Джулия, еженедельно капавшая на мозги по поводу трещин в несущей стене «Душегубки». - Да что я могу сделать? - не выдержала Анжела. - Хватит, в конце концов, меня донимать! Делайте свою работу и молчите! Нет, уйти я вам не позволю, и прекратите увиливать от нагрузок! - отказалась она подписывать заявление. Но на дом посмотреть пошла. И содрогнулась при виде того, о чем говорила вредная любовница Влада. Дом явно готовился рухнуть. Глядя на поврежденную опорную стену «Душегубки», Анжела позвонила в мэрию, чтобы второй раз сообщить о проблеме. Ей сердито сказали, что у мэра есть более важные дела, нежели осмотр никому не нужного старого здания. - Но оно может упасть в любую минуту! - гневно напомнила Анжела. - А у нас там много бумаг! - Значит, вам надо их вывезти, - нахамила ей снявшая трубку чиновница. Куда? А вот сей вопрос точно не в её компетенции. - Господи, что мне делать? - шептала Анжела, идя домой. Где искать место для старых документов, занимающих сейчас полных пятнадцать этажей? Какой склад арендовать? Кстати о складе… - Даже думать не смейте, - обрубил на корню её идею Мортон. Их участок и так давно превысил лимит. Никакого нового помещения им не дадут. - Поговорите с Джулией, может, она Влада подключит, - сварливо дал совет начальник. - Или пусть работает быстрее. Эта сибаритка? Не смешите. Но любовницу Цепеша Анжела, тем не менее, вызвала. - Вы что, издеваетесь? - вопросила Джулия. - Я ещё и должна новое помещение под весь тот хлам искать? Я? А ничего, что эту работу должны делать другие люди? М? Никто над ней не издевается, но Джулия первая, кто должен быть заинтересован в безопасных условиях труда. Отругав не желавшую напрягаться сотрудницу, Анжела поспешила домой. Успела впритык, и ещё на пороге получила от матушки нагоняй: - Почему ты не принесла мне книги? Сколько можно надо мной так измываться?! Спрашивать, что за литература, и откуда её надо было забирать, Анжела не рискнула, но попросила разрешения загладить вину. Может, она сейчас сходит. Мама ответила равнодушным отказом, и ушла за заказом сама. - Я тебе не калека безрукая, - зло обронила перед уходом. - Как — нибудь управлюсь. Расстроенная Анжела, закрыв за ней дверь, отправилась к себе, упала в кровать, и тихо застонала, пряча лицо в подушку. Кончится этот кошмар или нет?! Ну, сколько можно?! - Мне неловко вас тревожить, миледи, - убийственно вежливым тоном прервала её мысли Маргарет. - Но маме интересно, соизволите ли вы уделить ей несколько минут вашего бесценного времени. Как оно обычно с ней происходило, она всё испортила. Забыла, на какой почте мама получает книги, опоздала, вынудив родительницу самостоятельно добираться до квартиры. - Хватит с меня терпеть эти унижения, - сказала мама, складывая вещи в дорожную сумку. - Я ухожу. Поселилась она у папы, но Анжелу в покое не оставила, передавая все свои указания через Маргарет, которая с каждым днём вела себя всё более агрессивно. - Что ты словно спишь на ходу? - рыкнула она как — то вечером, застав сестру стоящей у окна. - И звук выруби, мне нужна моя тишина. - Скажи, в какой институт ты поступила? - невпопад спросила вдруг Анжела, почти ничего не видя перед собой. - Где ты учишься? - Намекаешь, что я тут, в этой твоей дыре загостилась, так? - посерела младшенькая. - Гонишь меня да?! Гонишь?! - завизжала Маргарет. С Анжелы от удивления весь сон слетел. Где, о Боже мой, логическая связь между её вопросом и ответной истерикой сводной сестры? Как, Господи, одно с другим взаимосвязано? Маргарет же, тем временем, продолжала кричать: - Требуешь, что я ушла отсюда в общежитие для студентов, так? Я должна немедленно уйти, да? - она ударилась в слёзы. - Так я уйду! Я уйду, и ты меня никогда уже больше не увидишь! Далее покатилось по накатанной: звонок родителям, рыдания «меня выгнали, мне негде жить, пока я пытаюсь отдохнуть!», сбор вещей, визит папы с мамой, крики, обвинения, плач, скорбное «что мы тебе сделали, раз ты так ненавидишь нас?», и, около трёх часов утра, громкий хлопок входной дверью о косяк. Плакавшая навзрыд сестра убежала первой, за ней удалился папа, последней, одарив старшую дочь брезгливым взглядом, квартиру оставила мама. Она перед уходом и сказала, что Маргарет никуда не поступила и в этом году. Девушке нужна полноценная реабилитация. О которой по вине одной бессовестной стоит забыть. - Можешь больше не думать о нас, делай, что хочешь! - вытерла мокрые от слёз глаза мама. - Бессовестная, вот ты какая! Бессовестная! Эта ссора настолько шокировала Анжелу, что она всё-таки рискнула рассказать о конфликте Клэр, когда та позвала её в гости. - Не понимаю, что я опять сделала не так, - убивалась она через пару дней после инцидента. - Что обидного было в моём вопросе? Клэр? - взмолилась она. - Я вообще ничего не понимаю... Клэр, которую Анжела давно уже достала своими бесконечными жалобами, в сотый, а, может, и в тысячный раз сказала убитой горем подруге, что её вины тут нет. Имеет место банальный вампиризм. Милая младшенькая, пользуясь безответностью старшей сестры, измывается над ней, как хочет. - Зачем ты называешь Маргарет вампиром? - встала на защиту родственницы Анжела. - Это я во всём виновата! Мне надо... - Научиться не сердить родных? - резко спросила Клэр. - Анжела, достичь твоей цели так же реально, как и слетать на Марс, используя старый «Мерседес»! Скажи, твои старания принести мир в семью хотя бы один раз увенчались успехом? Естественно, что нет. - Я постоянно что — то делаю неправильно, Клэр, - ругала себя Анжела, комкая платок. - У меня всё наперекосяк. И в семье, и на работе. Не знаю, где хуже. В офисе под её руководством давно творится кошмар: подчинённые её не слушаются, вечно возражают, качают права, и уходят не когда она разрешит, а сразу, как кончится смена. Никому не надо ни черта. Хомяки ленивые, а не работники. А вся вина лежит на ней. Потому что она не смогла создать хорошую команду. - Я ни одной проблемы решить не могу, Клэр... - пинала себя Анжела. Что делать, что делать? Ни в семье, ни в офисе она не может достичь успеха, везде у неё провал, излом да вывих. Везде. Она даже мерзавку Джулию не в состоянии заставить работать быстрее. - Кстати о Джулии, - нахмурилась Клэр. - Она показала нам снимки. Этот треклятый дом может рухнуть в любой момент. Нельзя туда ходить. Когда Анжела тоскливо простонала, куда же тогда девать все бумаги, подруга дала жёсткий совет обратиться в мэрию, которая обязана заниматься данными вопросами. - Да эта мэрия меня в гробу уже видит, Клэр! - замотала головой Анжела. А Джулия своей пассивной позицией бесит. Другие люди должны решать проблему, оказывается! А ты? Ты что же? Почему ты ничего не делаешь?! - Я совсем запуталась... - Анжела подняла на подругу измученные глаза. - Я не знаю... Что делать? Как поступить? Кого просить? Куда бежать? - У меня везде излом с вывихом, везде, Клэр... - повторила Анжела, на все лады ругая себя. - Я нигде не могу справиться... Нигде! С раннего утра и до глухой ночи она носится, как угорелая, толку же от её беготни ноль. Полный ноль. Она уже ничего не успевает, везде, как правило опаздывает, и ни с чем не может совладать. Клэр, выслушав измочаленную приятельницу, посоветовала в течение хотя бы одной недели тщательно записывать всё, что доведенная до кондиции ходячего трупа Анжела делает с момента пробуждения. Да, так и писать, что встала в половине шестого, приняла душ, далее завтрак, и в том же духе до отхода ко сну. - Это упражнение поможет тебе понять, куда уходит время, и почему ты, по твоим словам, ничего не успеваешь, - потянулась Клэр к ноутбуку. - А по поводу твоей сестрицы Маргарет одно скажу: плюнь ты на эту малолетнюю хамку. Ей, судя по тому, что я от тебя знаю, и что я сама увидела, ей достаточно факта твоего существования для создания проблем на ровном месте. Она всегда найдёт причину, чтобы закатить истерику. Анжела, ты ей ничего плохого не сделала, пойми! Анжела тут осталась при своей точке зрения: не задай она сестре тот бестактный вопрос, Маргарет на неё не обиделась бы. - Ладно, мне пора, я сегодня в ночь, - Миллер тревожно глянула на часы. - Не опоздать бы. Ночь, что было очень странно, выдалась тихой. Анжела до утра просидела в кабинете, занимаясь правкой высланных отцом файлов. Закончив, отправила все тексты обратно, а в половине восьмого, прежде чем идти на ежедневное собрание у Мортона, осмелилась позвонить, чтобы спросить, нужно ли выполнить какую — либо ещё работу. Папа к телефону не подошёл, ограничившись сообщением, в котором сказал, что ему, пожилому больному человеку, от одной бессовестной никогда ничего не было надо, а после того, как эта бесстыжая выгнала из дому уже сестру, и подавно. Он всё для себя сделает сам. Сам проведёт вычитку всех текстов, сам всё распечатает, сам. Всё сам. От подлой дряни ни ему, ни матери, ни младшей девочке не надо ничего. Эта гневная смс — ка, однако, не помешала академику Миллеру вызвать Анжелу около двух часов дня, чтобы отругать за отсутствие необходимых ему бумаг для работы. - Мне очень интересно знать, где у меня всё? Почему ты ничего не принесла, бессовестная? - рявкнул отец, когда она сняла трубку. - Хватит, может быть, над нами издеваться?! Да, да, да, ему от неё ничего не нужно, но дочерний долг всегда остаётся дочерним долгом. - Папа, прости, я сейчас не могу... - сгорая от стыда, попыталась извиниться Анжела. Не может одна бессовестная? Не может?! Или всё-таки не хочет следовать дочернему долгу? Ещё раз испросив прощения, Анжела прервала разговор, чтобы не опоздать на собрание. Куда изволил явиться, напугав своим появлением всё начальство, мэр. - Что он делает у нас? - посерела от страха старшая кадровичка. - Зачем он пришёл? Но боялись они напрасно, поскольку глава городской администрации всего лишь хотел извиниться за оставшиеся словами обещания, данные участку ещё год назад. Не будет ни нового здания, ни оборудования. Единственное, на что сейчас можно дать деньги — мебель. И ту купят всего в три кабинета. - Стоило ли из-за такой чуши нас собирать? - прошипела Анжеле в ухо начальница отдела по борьбе с наркотиками. - Только и знает, что языком трепать, козёл... Испортив, таким образом, всем настроение на пару дней вперед, мэр, помявшись, добавил, что ещё не закончил с плохими новостями. Посопев минуту, уныло сказал, что помещения под архив, размещённый пока в «Душегубке», нет. - А вам известно, что она может обрушиться в любой момент? - встрял один из детективов. - Вы же подвергаете риску жизнь сотрудницы, которая там совмещает! Позвали Джулию. Спросили, надлежащим ли образом она выполняет свои должностные обязанности. Допрашивал, кстати, не высший чин, а какая — то мелкая мадам из числа заместителей. Моложавая дама лет под шестьдесят, неприязненно разглядывая офис — менеджера, потребовала немедленно отчитаться о проделанной работе, и страшно возмутилась, когда ей сказали, как мало времени мисс Лестрандж посвящает дополнительной нагрузке. - Ни в какие рамки не лезет! - закричала чиновница. - Да вас уволить мало за вашу лень! И вы же тут смеете жаловаться на условия труда и зарплату! С вас, уж не сердитесь, и тех двух тысяч много! Со следующего месяца вообще доплату сниму. Хватит вам и вашего текущего довольствия. Я, кстати, подумаю о том, чтобы урезать его до трёх с половиной тысяч долларов. На минимальные физиологические потребности этой суммы вполне достаточно. Совсем уже распустились, хорошие деньги вам подавай. Я подумаю о снижении окладов лицам, занимающим должности вроде вашей. Вы вконец обнаглели. Хватит. Мэр на неё гневно зашипел, а Джулию попросил не обижаться: все, мол, иногда срываются. Дурная чинуша, которую коллеги уже тихонько толкали на выход, и не думала успокаиваться, ругая офис - менеджера за её инертность в плане поиска нового пристанища для старой документации. Живёт, по слухам, с богатым мерзавцем, и не думает о других. Иная сотрудница на её месте давно бы попросила любовника купить хорошее здание. Или её не волнует собственная безопасность? - Я что, ещё и строение вам должна искать?! - взвилась Лестрандж. - Ну, знаете... Мэр, наконец — то, выпал из астрала, и приказал мадам замолчать. С кривой улыбкой извинился: - Мне жаль. Прошу прощения за этот скандал. Насчёт здания мы подумаем. - Можете не тратить свое драгоценное время, - раздался от двери глухой голос агента Доггета (его, кстати, и не звали). - Я уже передал и Владу, и нашему начальству слова вашей подчиненной, сэр, - федерал брезгливо скривил рот. - Прессе тоже. Вы всё записали? - приложил руку к уху. Чиновница, сказавшая, что с офис — менеджеров хватит и оклада ниже четырёх тысяч, была уволена в этот же день, мэр потом почти две недели выступал на публике, пытаясь как — то замять разгоревшийся скандал. Журналисты, получив жирный сладкий кусок, чуть не разорвали главу города, вынудив оправдываться за каждое невыполненное обещание. Спросили и о «Душегубке», ехидно поинтересовавшись, кто занимается бумагами Департамента: полиция или ФБР. Когда красный от унижения мэр ответил, что Влад Цепеш временно уже разместил бумаги в безопасном месте, мило поздравили высокопоставленного собеседника, похвалив за умение оперативно решать проблемы города. Анжела, к счастью (или наоборот?) в этой вакханалии участия не принимала. Как и Джулия, которая почти весь месяц морально поддерживала мэра, уверяя, что не будет ни судиться, ни таить зла на администрацию столицы. - Как у вас там, кстати, работа продвигается? - спросил лентяйку главный босс городской администрации. Быстрее, нежели в старом здании, но на скорый перевод всех бумаг в удобный электронный вид не стоит. У наглой девицы своих дел хватает. В участке. - Может, к Рождеству управлюсь, - сказала Джулия и мэру, и Анжеле с Мортоном. - Если ещё старья не навезут. В соответствии с хорошо известным законом подлости именно так и случилось: в самом конце осени к ним прибыл опечатанный контейнер, содержимое которого кое — как утрамбовали на чердаке дома, щедро одолженного Цепешем. Анжеле к тому времени уже было всё равно, она не жила, она тупо существовала от одной смены до другой, плохо сознавая, что вокруг неё творится. Она даже забыла о своём намерении выследить, наконец, эту мерзавку Джулию, дабы поймать с поличным в компании той японской адвокатессы, и уволить за разглашение конфиденциальной информации. Офис — место нового преступления — офис — дом. Всё. Ну, ещё ежевечерние визиты в гостевую квартиру к юным кузинам, не скрывавшим своего отвращения к её появлению. - Какого чёрта сюда ползаешь? - орали на неё сёстры. - Вали в жопу, мы устали! Она бы и рада была одёрнуть обеих, но боялась последствий нового скандала с родными. Она и так уже довела папу, маму и Маргарет до полного разрыва отношений, ни родители, ни юная мисс Бофорт слышать о ней не желали, хотя она и приносила им свои извинения. Дверь ей не открыли, от любых услуг отказались. О дочернем долге папа посоветовал забыть, ни он, ни мать, ни младшая сестра в нём уже не нуждаются. Леона она в эти месяцы вообще не видела, Шерри, когда удалось её застать, наврала, будто Кеннеди уехал, и ей неизвестна дата возвращения, Клэр тоже куда — то пропала, Анжела иногда видела только Джилл, и Валентайн попалась ей около того самого дома, где сейчас временно разместили старый полицейский архив. Причём в одну из рабочих суббот этой лентяйки Джулии. И в том же направлении неспешным шагом шла та японка, одетая в красный пуховичок, синие джинсы и черные сапоги на высоких каблуках. Тогда измученная как рабочими, так и личными бедами Анжела не придала значения той мимолетной встрече, а поплелась домой, где получила порцию хамства от юных кузин, и крепкую выволочку от их отца. Дядя, только она вошла, начал не кричать, он принялся орать на весь этаж, обзывая племянницу тупой сволочью с синдромом жопорукости. Ничего ей, суке, поручить нельзя, всё она запорет. - Что ты, гадина, испортила, ты спрашиваешь?! - почтенный родич швырнул ей в лицо какие — то бумаги. - И ты ещё спрашиваешь, тупица! Дрянь! Господи, бедные твои родители, кому они дали жизнь! Ты же не только меня, ты отца своего убила, сука! От этих слов она чуть не упала в обморок: - Папа умер? Всё равно что умер, ведь он теперь не сможет смотреть в глаза людям. По её вине. Ни мама, ни младшая сестра разговаривать с ней не стали. Обе, когда Анжела набрала их номера, бросили трубку. Промучившись целый час, она побежала к родителям, чтобы выяснить, чем же так проштрафилась на этот раз. Её не пустили, а утром, застав одну бессовестную стоящей в холле, проигнорировали её присутствие. Что она натворила, коль на неё сердятся? Да ровным счетом ничего. Ничего! Кроме сущего пустячка в виде подлости, опозорившей отца. Анжела, проторчав у родных еще минут десять, ушла на работу, и весь день терзала себя, то листая дневник, то заглядывая в почту. Вот хоть убей, но не могла она понять, в чём проблема. - Ах, до тебя так и не дошло, черная твоя душа? - надрывно вопросила мать, устав, видимо, от настойчивости Анжелы. - Глаза разуй, и грамоте обучись, тогда, может, поймешь, бессовестная! Дома Анжела собрала с пола те бумаги, что в порыве гнева ей швырнул дядюшка, и только тогда осознала, как сильно она подставила папу. Она, дура набитая, забыла о давно запланированном приеме в доме с колоннами. Мероприятие не сорвалось исключительно благодаря маме, взявшей на себя все хлопоты. Кстати, а когда она посещала семейное владение в последний раз? - О, Боже... - Анжела в шоке закрыла глаза. - Что я наделала... Она, оказывается, с конца весны туда не ездила. А сейчас уже ноябрь к середине подкатил. Как она могла, как она посмела забыть?! Чем таким важным она была занята, если из её памяти выпала одна из первостепенных обязанностей? И как, чёрт его дери, прошло столько времени? Почти до рассвета Анжела сидела, роясь в своих дневниках, чтобы выяснить, почему она допустила настолько серьезный прокол, и нашла массу интересного. Например, те же поездки за книгами, которые заказывали себе родители и младшая сестра. Путём нехитрых подсчётов Анжела узнала, что на эти вояжи туда и обратно она тратила от двух часов в сутки. Иногда больше, если папа или мама заставляли её ждать. На вычитку и правку присланных ей рукописей, внесение текстов в компьютер подчас уходил полноценный рабочий день. Порой со сверхурочными. И это она не учитывала время, затрачиваемое на приведение квартиры в приличный вид. С делами в офисе, когда она решила разобраться, с какой стати ни черта на службе не успевает, обстояло намного хуже. Практически всё, начиная с утренних «летучек» и заканчивая серьёзными кадровыми вопросами, она занималась сама. В одно, как выражался Крис Рэдфилд, рыло. Грубо, но честно. То есть ни эта мерзавка Джулия, ни вечно ноющая страдалица Морин, ни детективы, ни господин Мортон не брали на себя никаких дополнительных функций, кроме тех, что были прописаны в их контрактах. Всё висело на ней. Чего хороший босс не допустил бы никогда. С трудом дожив до конца рабочего дня, Анжела позвонила Клэр, чтобы узнать, сможет ли подруга уделить ей пару часов. - Если только пару, - покаянно ограничила время общения рыжая. - Приходи, жду. Клэр, просмотрев сделанные Анжелой записи, в шоке воззрилась на соперничавшую с привидениями приятельницу: - Ты в уме?! Зачем ты носишься с папочкиными книжками? Он же сам всё может забрать! И на кой чёрт Анжела же посадила себе на шею двух в край обнаглевших девок из гостевой? Они что, сами не могут сходить в магазин за покупками? А где здравый смысл в еженедельных проверках того легендарного особняка с белыми колоннами? Родители не в состоянии поселить там сторожа? - Про твою сестрицу я вообще молчу, - пылала гневом Клэр. - Сидит на всём готовом, папаша с маменькой за учёбу платят, а ты по вечерам и выходным вокруг этой мелкой срани на цырлах бегаешь. Ты радуйся, что она ушла. Назад, если явится, не принимай такую хамку. Вот тут Анжеле бы и промолчать, но она честно сказала, что Маргарет никуда не поступала, решив взять еще год тайм — аута. - И она при таких обстоятельствах тебя гоняет?! - взлетела со стула Клэр. - Да гнать к чёртовой матери её, паразитку мелкую! Далее она начала разносить в прах рабочие моменты, заостряя внимание Анжелы на необходимости снизить нагрузку. - И ты, и твои сотрудники тащат на себе по две ставки минимум, если ты ничего не упустила, - тыкала ручкой в текст Клэр. - Пинаемая тобой Джулия даже больше, на ней висит этот ваш идиотский старый архив. Морин, которую ты не устаешь ругать, тоже перегружена. Про собственно копов говорить не буду, ты лучше меня владеешь ситуацией. Короче, Клэр дала совершенно неприемлемый совет в плане облегчения условий труда. Избавить Морин от вагантов, перестать дёргать Джулию, не задерживать никого сверхурочно. Чётко отделить работу и отдых. - Не сейчас, - отказалась Анжела. - Лешего мы не поймали... - И не сможете изловить, если из твоего участка люди разбегутся! - напугала её Клэр. - Пойми, твоим сотрудникам тяжело! Они тебе не врут, им трудно выдержать нужный тебе график. Они тебе не врут. Пойми, наконец, и отстань от них. Она начала полоскать Анжеле мозги на тему правильной организации рабочего процесса, тыкая её в сделанные записи: - Вот смотри, у тебя только на глупости вроде поездки за книгами для отца уходит минимум два часа, причём в один конец, - нещадно ругалась Клэр. Потому у неё и нет времени на более важные дела в офисе. Потому она и пытается что — то спихнуть на подчинённых, провоцируя тем самым конфликты. - Я уже молчу о твоей манере отнимать у людей их личное время, навязывая работу по окончании смены, - сердилась Клэр. Вот зачем Анжела взялась помогать институту Бреннера, если у неё нет возможности самой набирать эти треклятые тексты, да верстать методички? - У тебя в участке, как ты говоришь, сам чёрт ногу сломит, а ты ещё что — то дополнительно на себя берёшь, - ругала её рыжая приятельница. - За каким дьяволом ты согласилась делать папиному другу визитки, если у тебя нет ни времени, ни навыков? Ах, Джулия умеет? А Джулия кто, сотрудница института, или она обязана заниматься созданием визитных карточек? И кто дёрнул Анжелу подписать контракт на чтение лекций в медвузе? Зачем она взвалила на себя такой тяжёлый груз? - Как я могу отказать родному отцу? - трагически шепотом вопросила Анжела. - Папа же на меня рассчитывал! Как я буду смотреть ему в глаза? Честно и спокойно. Вежливо, без истерик и скандалов сказать, что тут она не сможет ничем помочь. Нет у неё возможности. - Папа обидится… - покраснела Миллер. Клэр, явно уставшая от упрямства подруги, махнула рукой: - Ладно, оставим папу с мамой. Почему ты других — то себе на шею сажаешь? Этот физик сам не в состоянии за своей дочкой съездить в аэропорт? Анжела промямлила, что тот человек — папин давний приятель, и отказывать здесь неприлично. - А подчинённых обременять прилично? - ударила Клэр. Анжела, сердито поморщившись, ответила, что от человека там требовалось всего — то забрать девушку, и отвезти её в отель. Час, ну, два. Работа в обязанности не входит, смена кончилась, а сотрудник устал? Так притомился, что пути пустячную просьбу выполнить не может? - Вот что я тебе скажу, милая моя, - Клэр захлопнула принесенный Анжелой дневник. - Ты и своё время тратишь абсолютно бездарно, и чужое. Но если в первом случае ты вольна поступать, как тебе угодно, то другими людьми помыкать ты не вправе. - Я никем не помыкаю, - возразила Анжела. И она прилагает такие усилия не ради своей личной выгоды, она стремится выполнить работу. - Ладно, мне пора, - встала она с дивана. - Надо за маминой ученицей успеть в аэропорт. Кстати... - внезапно вспомнила: - Я Джилл видела дня два назад около того дома, что одолжил нам Цепеш. Или там не она была? Клэр спокойно ответила, что Валентайн заглянула к Джулии по личному вопросу. - Ты, кстати, зря на неё злишься, - вступилась рыжая за ленивую наглую мерзавку. Джулия взяла на себя самую нудную, рутинную и, по большому счету, никому не нужную работу. И выполняет её в ущерб личным планам. - Да достала она меня уже, Джулия твоя, - не справилась с собой Анжела. Достала. Работать не хочет, а деньги требует. - Клэр, прошу тебя, прекрати её защищать, - взмолилась Миллер. - Прекрати, я не могу больше слушать, не могу. Разве Рэдфилд не понимает, что стоит на стороне лишённой стыда и совести дряни? Не видит, что Джулия заботится только о себе, забыв, как много вокруг нуждающихся? - Нуждающихся в ком? - удивилась названная сестра Леона. - В личных рабах? Анжела холодно закрыла тему, и поехала в аэропорт. Встретила мамину коллегу, помогла устроиться в отеле, спросила, чем ещё может быть полезна. Мысленно застонала, когда ей озвучили список поручений, но отказать не посмела, покорно взяв на себя все дела, связанные с беготнёй по городу. О том, как она будет выкраивать время, Миллер не думала, рассчитывая на подчинённых. - Зачем мне идти в библиотеку? - злилась утром секретарша Эмили. - У меня другие планы. Анжела сказала, что свои личные проекты девушка может и подвинуть, в её помощи нуждается очень важный человек. - Пускай сам идёт, у меня нет времени, - отрезала служащая. - С какой стати я буду ради кого — то ездить на другой конец Вашингтона? Да ещё и после работы? Ни вежливые уговоры, ни жёсткий приказ сделать всё, что велела начальница не помогли. Соплячка отказала, и спокойно ушла домой, а Анжела, проклиная ленивую девку, сама полетела в библиотеку. Опоздала, ясен пень, завалив тем самым простейшую работу. Нагоняй, стоит ли говорить, получила такой, словно совершила преступление. Пока мамина коллега её отчитывала, покорно молчала, а когда невролог закончила, тихо извинилась. - Толку от твоих извинений, - грубо оборвала её собеседница. - Бедная твоя мать... Мама, кстати, выслала ей сообщение, которое Анжела, кто бы думал иначе, в нужный момент прочитать не удосужилась. Смс — ка с приказом сию же минуту выехать за немощной больной женщиной и её единственной дочерью попалась на глаза утром, когда Миллер, уже явившись в участок, решила зарядить телефон. Впору было начать биться головой о стену от бессилия, чувства вины, и катастрофической нехватки времени. Как ей совместить работу с делами семьи? Как? Некоторые люди в таких ситуациях нанимали помощников, но Анжела знала, что подобное предложение будет воспринято родными, как оскорбление. Папа и мама считали, что всё должна делать дочь в силу своего долга перед ними. Дочь, а не левые личности. Терзаемая виной Анжела, тем не менее, отважилась на телефонный разговор с отцом. Бедный папа, услышав, что одна подлая особа намерена подсунуть ему чужую девку, положил трубку. Три дня потом был недоступен, а на четвертый вечер вызвал дочь сам, чтобы поинтересоваться, когда же изволит явиться нанятая некой бессовестной обслуга. Анжела чуть в обморок не упала: - Ты же... - Что? - голос отца не предвещал ей ничего хорошего. - Где она? Долго я буду страдать? Когда Анжела еле слышно призналась, что до сих пор не решила возникшую проблему, оборвал все извинения с оправданиями: - Другого я от тебя и не ожидал, бессовестная. Папа так сильно на неё обиделся, что даже перестал заказывать себе книги на адрес проколовшейся дочери. Мама с сестрой тоже не давали о себе знать. До середины декабря Анжела жила в состоянии полудрёмы, из которой её выдернуло возвращение Маргарет. Миллер в тот вечер задержалась на работе, чтобы как можно быстрее закончить с отчётами. Результаты года не радовали, положение дел в участке день ото дня становилось всё хуже и хуже: те, кого Анжела могла назвать квалифицированными работниками, один за другим сбегали туда, где платили больше, а нагружали меньше, новички никуда не годились, Лешего так и не изловили, проблемы с кадрами не делись, отношения с Шерри Анжеле наладить не удалось, Клэр всё больше отдалялась от давней подруги, раз за разом отказываясь от контактов по вечерам и по выходным. - Мрак, Джессика, - не выдержала однажды Миллер, собираясь домой. - Я попала в яму. Как выбраться из неё, Анжела не знала. - Чтобы удержать сотрудников, можно обучить их, и обязать отработать года три, - подкинула ей идею Шерават. - А как у вас с Джулией? - спросила Анжела, одобрив предложение младшей коллеги. - Начала она вам помогать? У их милости нет времени. Кроме того, каждый свою работу должен делать сам. - Ненависть ко мне так и лезет из каждой щели, - не выдержала Джессика. И Джессика всё время задаёт себе вопрос: за что? За что?! Ответить ей Анжела не смогла из-за телефонного звонка. Увидев на дисплее номер сестры, извинилась перед Шерават: - Мне жаль, но нашу беседу придется отложить. Вежливо проводив Джессику из кабинета, Анжела, трепеща от страха, ответила на входящий звонок: - Извини, Маргарет, что случилось? Ничего. Сестра, уподобившись папе и маме, бросила трубку, а когда Анжела повторно набрала её номер, отказалась от общения. Делать нечего, Анжела сломя голову полетела домой, чтобы по прибытии отхватить первоклассную выволочку как от младшей сестры, так и от посеревшего от бешенства дяди. Оба кричали на неё часа полтора, после чего Маргарет, разбив об пол дорогую чашку, гневно удалилась в отель, пригрозив нажаловаться родителям. - Да пошла ты к чёртовой матери, идиотка! - орала она в холле. - Отстань от меня, кретинка! Ничего делать не умеешь, руки из жопы выросли, мозгов нет, так хоть не лезь, дура! Ей что, сложно было задницу от кресла отодрать?! Ради прикола подумать об окружающих?! Что за эгоизм?! Что за наглость?! - Прости, я не понимаю… - жалко мямлила Анжела, стоило сестре на секунду замолчать. - Я не… Конечно, зачем ей, суке, что — то понимать, лишний раз шевелить своей жирной жопой, если можно тупо найти себе оправдание! Зачем?! - Всё, ухожу! - прокричала Маргарет, убегая по лестнице на первый этаж. - С меня довольно! Багаж она, однако, оставила на попечение полностью растерянной старшей сестры. Когда Миллер попыталась младшенькой о нём напомнить, мисс Бофорт лишь от всего сердца грохнула дверью. Анжела свалилась на диван: - Господи, что опять не так?! Ей же никто заранее не сказал, что Маргарет явится! - Ах, тебе, дрянь ты бессовестная, не сообщали… - протянул отец по телефону, когда Анжела позвонила, чтобы извиниться. - Вон оно как… Само собой, виновата тут бедная младшая девочка, а не одна наглая, напрочь лишённая стыда мерзавка, забывшая, как, и где её сестра привыкла праздновать Рождество и Новый год. - Если ты о наших поездках к Леону, то мы всегда ездили вдвоём, ей там без меня… - трясясь от страха, перебила папу Анжела. - Не место, правильно мы тебя поняли?! - закричал на неё академик. - Правильно? После телефонного скандала, устроенного ей отцом, она отхватила не менее суровый нагоняй от взбешенного дяди. - Где твои кузины, дура? - заорал он с порога. - Ты можешь думать о ком — то, кроме себя? Где мои дети? И почему ты, гадина, ставишь этого приемыша выше кровной родни? Почему? Что ты пялишься на меня? Что ты уставилась? Где мои дочери? Кузины, судя по отсутствию вещей и документов, куда — то уехали, не поставив в известность ни отца, на Анжелу. Ну, с ней — то всё ясно, но отцу они должны были сказать! Осматривая квартиру, она гнала от себя все мрачные мысли, говорила себе, что девушки удрали на пару дней, но чутьё кричало о беде. Страх Анжелы перешел в тихую панику, когда она поняла, что кузины оставили квартиру не сегодня, и даже не вчера: в гостевой никто не жил неделю точно. Как она могла проворонить отъезд сестер?! И куда они отправились? Проверка аэропортов и вокзалов закончилась неудачей: ни поездом, ни самолетом кузины не воспользовались. Вот на автовокзал старшая девочка зачем — то звонила. - Я сейчас выясню… - трясущейся рукой Анжела вынула телефон. Боже, Боже, Боже! Куда их понесло? Ближе к ночи Анжела, обзвонив всех сокурсников исчезнувших родственниц, узнала, что девочки получили очень выгодное предложение от зарубежного модельного агентства. Головной офис располагался в Париже, манекенщиц набирали по всему миру. - Странный какой — то у них менеджер, - сказала одна из товарок беглых кузин. - Не похож на человека из мира моды. Больше на военного смахивал. - Нет, особых примет не назову, - огорчила Анжелу собеседница. - Вот имя услышала. Не то Хасан, не то Хамса. Короче, полезной информации — ноль. Утром Миллер полетела на работу, чтобы приступить к поискам кузин, а белый от ярости и страха дядя остался в её квартире. Целый день терроризировал звонками с требованием отчитаться о результатах поиска, а в девять вечера, уже совсем не владея собой, приказал племяннице ехать назад. Всё равно она, тупая сука, ничего путного не делает. Послушно явившись домой, Анжела застала у себя не только дядюшку, но и рыдающую тётку, мать несчастных кузин. Плюс родители и младшая сестра. Они начали кричать на неё все сразу: папа с мамой винили в эгоизме, мамин брат и его плачущая жена орали, что некая сука загубила невинных детей, сестра возмущалась невыносимой обстановкой. Она же отдыхать приехала, да к поступлению в институт готовиться, а ей не дают. - Ты бы тут вообще заткнулась, грязный выблядок! - вдруг рявкнул на Маргарет дядя. - Тебя никто не спрашивает! Заткнись! - Ты что себе позволяешь?! - взвилась мама. - Выражения выбирай! Маргарет… Слова «наша младшая дочь» потонули в дикой матерной тираде, смысл которой сводился к тому, что пара кретинов удочерила отродье тупых дегенератов, вследствие чего бедные девочки и пропали. - Дядюшка, вы бредите, - осадила родича Анжела. - Немедленно простите у моей сестры прощения, или я вас отсюда выкину. И перед моими родителями извинитесь. Уже невменяемый от злобы и страха Эдвард обозвал её тупой сукой, и демонстративно ушёл в гостевую квартиру. Папа, мама и Маргарет остались у старшей «девочки». - И долго ты, бессовестная, будешь стоять столбом? - прикрикнула на Анжелу Карина Миллер. - Немедленно вышвырни этого скота из нашего дома! Ещё не помешает подать семье полноценный ужин, и организовать комфортный ночлег для тех, кто почтил одну дрянь своим появлением в её апартаментах. - Как ты, кстати, ухитрилась не заметить, что дочки твоего дяди куда — то смылись? - ехидно влезла Маргарет. - Хорошо ты о семье заботишься, нечего сказать! Далее она встала, сказала, что будет у себя, а на ужин хочет пиццу. К столу выйдет через тридцать минут. Поскольку Анжела в эти дни практически не бывала дома, холодильник «обрадовал» её пустотой. Только на дверце одиноко тосковала бутыль кефира. - Господи, что мне делать? - прошептала Анжела, хватаясь за виски. Куда ей идти, за что браться? И кузин искать надо, и родным ужин подать, и… - Ты о ком — то, кроме своей персоны, думать способна? - на порог вступила белая от гнева мама. Узнав, что некая бессовестная собиралась идти в магазин, дабы чуть позже сообразить ужин на всю семью, Карина Миллер не преминула удивиться: - Да ладно? - выгнула брови. Одна бесстыдница вдруг решила проявить себя в качестве гостеприимной хозяйки? Странно. В супермаркет Анжела ушла под язвительные комментарии мамы и злые смешочки младшей сестры. Папа не сказал ни слова, но одного его взгляда хватило, чтобы понять: на пощаду рассчитывать глупо. Равно как и спрашивать, что покупать к столу. Анжела слишком хорошо знала, чем чреваты любые уточнения, потому и ушла, не задав ни единого вопроса. Бегая в магазине по всем отделам, она успела позвонить в офис, чтобы как можно скорее начать поиски кузин. - Куда они могли удрать? - бурчала она себе под нос, наполняя тележку пакетами и коробками. - В чём дело? Отношения в дядиной семье вроде бы спокойные, девочки ни с кем не конфликтовали. Была, правда, у них приёмная дочь, но её за дурное поведение вернули в… Прав папа, сто, тысячу, миллион раз прав, называя свою старшенькую бессовестной дурой! Мотив преступления против кузин на самом видном месте, а она тут клювом щелкает! Позвонив в участок, Анжела приказала дежурному офицеру проверить, где сейчас находится Линда Тройл: - Да, срочно. У меня есть основания считать её причастной к исчезновению обеих сестер. Работавший в тот вечер Нолан обещал дать ей знать сразу, как что — то нароет. Анжела поблагодарила и бегом понеслась домой. - Я вернулась! - позвала она. - Ужин будет вовремя! Скорее, скорее, осталось меньше десяти минут, скорее… Влетев с полными сумками на кухню, Анжела сначала застыла в шоке, затем, не в силах совладать с эмоциями, разревелась в голос: все ушли. И мама, и папа, и младшая сестра. Причину отец указал в записке, лежавшей на столе. «Мы неоднократно давали тебе шанс заслужить наше прощение, но ты раз за разом доказываешь, что недостойна быть частью семьи». Список обвинений, кстати, пополнился: папа писал, что по милости одной бессовестной он и мама утратили близкого родственника. Мамин — то брат из — за эгоизма некой дряни, которой лень навестить кузин, оборвал с ними все отношения! «Живи, бесстыдница, как хочешь, больше мешать не станем». Её номер теперь внесён в чёрный список, а если у неё хватит подлости прийти к ним в отель «Плаза», где все они вынуждены по её вине страдать, её прогонят. Намёк был более чем прозрачным, но ни утром, ни даже через два дня Анжела вырваться к семье не сумела из-за скандала, устроенного дядей. Мамин брат явился к племяннице в семь часов, и с порога закричал на Анжелу, приказывая сию же секунду бежать на поиск его дочерей. У неё, кстати, по графику был выходной, но отказать она не осмелилась. Вместе с дядей отправилась в участок, чтобы лично заняться розыском исчезнувших родственниц. Первым делом спросила у Нолана, что ему сказала Линда Тройл. - Ничего, - огорчил её коллега, когда она вместе с дядей прибежала к нему в кабинет. Линда Тройл, оказывается, давно уже находится в числе пропавших без вести. Два года назад ушла с работы домой, и с тех пор о ней нет никаких известий. - Спасибо… - упавшим голосом поблагодарила Анжела. Вот так. Была ниточка, и оборвалась. - Долго ты ещё будешь тут столб изображать? - заорал на неё дядя. - Почему ты не ищешь моих дочерей? Почему я всё должен делать сам, а? Анжела самым почтительным тоном, на какой была способна, сказала, что надо организовать группу волонтеров, расклеить объявления, подключить ФБР… - Так займись, в конце концов, а не стой тут, идиотка! Дядю не смутило ни появление Морин, ни приход Мортона. Он был в таком бешенстве, что устроил Анжеле разнос публично, в присутствии почти всего участка. Она в ответ на все крики покорно молчала, даже не пытаясь как — то себя оправдать. - Я иду за помощью в ФБР… - выдохся через полчаса родич. - С тобой, тупая сука, я дела иметь не буду… Он ушёл, оглушительно хлопнув дверью, а Анжела убито поплелась к себе в кабинет. Войдя, без сил рухнула на стул, и уткнулась лицом в ладони: - Господи, за что?! Внутренний критик тут же услужливо подсказал, за что её так отчихвостил дядя: за девочками не смотрела, об их безопасности не заботилась, думала о себе. Результат, как говорится, налицо. Горькие размышления о собственной подлости и никчемности прервал стук в дверь. - Минуту! - Анжела вскочила, чтобы перед зеркалом привести себя в приличный вид. Впуская любовницу Влада, капитан Миллер дежурно улыбнулась: - Что у вас? Джулия принесла ей несколько список сотрудников, отказавшихся от посещения Рождественского приёма в их участке. Взяв из рук офис-менеджера бумажку, Анжела мысленно выругала себя за непростительную забывчивость, и пробежала глазами перечень людей, решивших, что им можно манкировать таким важным мероприятием. Джулии в этой колонке фамилий не было, что Анжелу очень рассердило. Трудится плохо, а на праздник идёт! - Чем вам моя работа не нравится? - ощетинилась мисс Лестрандж, услышав, что начальница будет рада, если офис-менеджер пропустит торжество. - Чем конкретно вы недовольны? Всем. Всем не нравится. Не устраивает абсолютно всё, что делает лишенная стыда особа. Высказывая Джулии свои претензии, Анжела перечислила всё то, что офис-менеджер обязана была покорно делать по приказу начальства, но в силу эгоизма отказывалась выполнять. - Мне плевать, что в участке нет ставки переводчика! - повысила голос Миллер, услышав от наглой девчонки возражения. - И у меня нет времени ждать, когда на программистов снизойдёт озарение! Вы владеете навыками, значит, должны их применять! Джулия презрительно бросила, что должна она в рамках контракта, а всё, что свыше, надо оплачивать. И сегодня она не будет торчать тут сверхурочно. У неё личные дела. - В каком состоянии старый Архив? - сменила тему Анжела. - Долго вы там намерены ковыряться? Столько, сколько потребуется для приведения бумаг в электронный вид. - Всё, разговор закончен, - Джулия повесила на плечо сумку. - И хватит уже злость на мне вымещать. - А вам, - вернула ей выпад Анжела, - на наши праздники ходить. Советую не появляться на Рождественском приёме. - Да в гробу я её видела, эту вашу подачку в виде того, что вы называете приёмом, - облила начальницу грязью офис-менеджер. - Каждый год только и выискиваете, на чём бы вам сэкономить. - Ну вот и идите туда, где вас с радостью ждут, катитесь к чертовой матери, эгоистка бессовестная! - закричала Анжела, теряя над собой контроль. - Чтобы я ВАС на балу не видела! Джулия хлопнула дверью, зло повторив пассаж про гроб и светлую обувь. Поле боя пока что осталось за Анжелой, но победителем она себя не чувствовала. Наоборот, она вдруг осознала, что дала наглой хамке полную свободу действий. И индульгенцию на будущее. - Дура… - пнула себя Анжела. - Дура… Теперь Джулия наденет маску обиженной овечки, и вообще ничего сверх контракта делать не будет. Как назло, на столе задрожал телефон. Анжела схватила трубку: - Маргарет? Ничего, кроме крика и грубости, Миллер на свой вопрос не получила. Нет, ей позвонила не сестра, а посторонняя особа с улицы. Старшенькая что, совсем тупая, и не в состоянии запомнить, кто всегда отвечает ей по конкретному номеру? - Что у нас с Рождеством? - злобно спросила мисс Бофорт. - Где мы празднуем? Услышав, что данная ситуация пока не решена, впала в ярость: - Почему? А, понятно, смертельно обиделась сестра, когда Анжела тихо сказала, что поехать к Леону, скорее всего не получится из-за беды, постигшей семью дяди Эдварда. - Другого я от тебя, суки, и не ожидала, - разрыдалась в трубку Маргарет. Всё тут ясно: какие — то левые девки Анжеле дороже сестры. Вот пусть она с этими сволочами Рождество и отмечает, а Маргарет, папа и мама обойдутся без неё. - Подожди, не расстраивайся, - заторопилась с извинениями Анжела. — Я сейчас свяжусь с Леоном… Сестра, не удосужившись дослушать, оборвала разговор. Миллер, закрыв лицо руками, свалилась на стул, костеря себя на все лады. Почему она, Анжела, такая жалкая неудачница? Почему у неё всё идёт наперекосяк? Почему? Оставленный на столе сотовый заставил её на несколько минут прекратить самобичевание. Схватив аппарат, она заранее сжалась от страха: - Да, папа? Знаменитый математик только хотел сказать, что одна бессовестная может теперь думать о себе, родных у неё нет. Ни он, ни его исстрадавшаяся в отеле супруга, ни их единственная доченька в подлой твари больше не нуждаются. - Сами справимся, без тебя, поняла ты меня? - кричал отец. - Отвечай, поняла? Поняла ты меня, бессовестная дрянь?! Услышав еле слышное «да», саркастично фыркнул, что не прошло и года, и закруглил беседу. Анжела, пошатываясь, встала, чтобы доползти до шкафчика, где у неё лежали таблетки. Голова просто раскалывалась от боли, ломило затылок, а перед глазами плыли чёрные круги. - Капитан Миллер! - забарабанили в дверь. Новый труп. Леший, судя по травмам, полученным жертвой. - Блондинка? - Анжела могла и не спрашивать. Да. Студентка второго курса одного из технологических колледжей. - Что? - удивилась Миллер. - Вы так быстро установили личность жертвы? Этот гад уже настолько обнаглел, что перестал уничтожать документы: студенческое удостоверение лежало в кармане сумочки. - Инна Хини, - назвал имя новый эксперт. - Бедная девочка… Страшную весть семье девушки Анжела принесла сама. - Мы обязательно найдём того, кто убил вашу дочь, - пообещала Миллер, уходя из квартиры родителей погибшей студентки. Отец Инны вяло кивнул, мать, истерически рыдавшая, замотала головой, а младший сын пары позволил себе усомниться в том, что его сестру убил маньяк. - У неё был конфликт с одной сокурсницей, - пояснил юноша. - Зовут не то Клод, не то Карлотта. Городская беднота, короче. Ничто, и звать никак, корчит же из себя… Упомянутая парнем особа была завистливой маргиналкой, мечтавшей выбиться в люди. Вылезти, как писал некий умный кент, из грязи в князи. - Нищенка, выросла в Мусорке, но умудрилась как-то выползти из своей вонючей клоаки, - сквозь всхлипывания поддержала мнение младшего ребенка мать. По словам родных, уроженка печально знаменитой «Мусорки» с первых дней объявила их дочери настоящую войну под девизом «Я поставлю на место эту толстосумку!». Жалкая клошарка ежедневно тиранила Инну, издевалась над ней, а недавно пригрозила убийством. - Даже так? - поразилась Анжела. - И учителя не пресекали?! Интересно. Колледж ведь из числа элитных. - Элитный колледж?! - сквозь рыдания захохотала мать жертвы. - Элитный?! Элитный?! Элитный колледж?! Элитный, вы говорите?! Элитный?! Обидно признавать, но пришлось вызвать «Скорую», и не простую, а психиатрическую, чтобы госпитализировать ставшую абсолютно невменяемой миссис Хини в закрытую клинику. С остальными родственниками разговор отложили до утра, дав отцу и брату время прийти в себя. - Увидимся завтра, в участке, - сказала Анжела перед уходом из охваченного горем дома. - Позже поговорим. Выйдя на крыльцо, уточнила время: почти одиннадцать вечера. Поздновато для разговора со студенткой, но… Но ждать нельзя, и Анжела, мысленно прося у всей семьи прощения (занята кем угодно, только не родными), вошла в холл весьма непрезентабельного с виду общежития. Узнав, кто ей нужен, и почему, комендант заведения, зло кривясь, сжала губы в тонкую полоску: - Ещё подумать надо, кто тут, и кого травил. По словам пожилой дамы, не Клод, а Инна была инициатором вражды, и это Инна, пользуясь положением своих родителей, издевалась над сокурсницей. - Причина? Происхождение и деньги. Ни того, ни другого у Клод не было, в элитный колледж она, как и ещё десяток девочек, попала по одной из благотворительных линий. Что злило как золотую молодёжь, так и состоятельных родителей, плативших, в том числе, за приличное общество для своих деточек, не хотевших учиться с маргиналами. - Этих людей можно понять, - осадила комендантшу Анжела. Дети наркоманов и алкоголиков — не самая, мягко говоря, хорошая компания для девушек и юношей из приличных семей. - Где Клод? - жёстко спросила Миллер. Исчезла. И её уже ищет ФБР. Кто? Младший Цепеш. - Больше я вам ничего не могу сказать, - злобно посмотрела на неё бледная от ярости старуха. - Звоните Владу. Ух ты, этот генеральский сынок для мерзкой кошёлки уже Влад… Занятно. Короче, и это уголовное дело у Анжелы отобрал конкурент в лице ФБР. Она не успела переступить порог участка, как её вызвал Мортон и, глядя в пол, велел отдать все бумаги федералам. Расследовать гибель одной девушки и пропажу другой будут теперь они. - И вы покорно стерпите?! - вне себя зашипела Анжела, оставшись с шефом наедине. - У вас что, совсем нет профессионального самолюбия и гордости? Доколе они будут у нас командовать? Начальство убито пробормотало, что ФБР обладает более серьезной базой и полномочиями. - Спасибо, что просветили… - вылетая в коридор, «поблагодарила» Анжела. Твари, трутни, скоты, уроды! Доколе, Господи, доколе?! Додумать ей помешал телефон. Глянув на дисплей, Анжела помертвела от страха: - Папа? Отец бросил трубку, и на панический вызов ей не ответил. Зато Маргарет, разбудив её в час ночи, язвительно попросила не проявлять беспокойства о доме с колоннами. Она и папа с мамой сами всё сделают. - Вы поселились там? - Анжеле стало дурно. - Давно? Ей, как обычно, не дали чёткий ответ, но предложили хоть изредка, но думать головой. И не о себе одной. Полная самых страшных предчувствий, она взлетела с кровати, помчалась к ноутбуку, вошла в Интернет, и обомлела от испуга: - Боже мой… Она не просто лишённая даже намёка на мозги идиотка, она, если говорить начистоту — самая жалкая из всех мерзких дряней, какие только могут быть. Папа и мама приехали в столицу, взяли с собой Маргарет, а кое — то, обязанный заботиться о семье, и не подумал их встретить. О доме говорить смешно. Анжела давно забыла туда дорогу, и её родным, измученным тяжелой дорогой, пришлось и продукты самим закупать, и ужином заниматься, и особняк в приличный вид приводить. А после таких вот мучений отцу с матерью предстояло ещё и напряженно работать. - Как я могла упустить из виду?! - в шоке шептала Анжела. - Как могла?! Как?! Легко, с едким сарказмом дал ответ внутренний критик. Очень легко. Некто, в данный момент ругающий себя, так сконцентрировался на карьере, что обо всех других делах изволил забыть. Вследствие чего и проворонил приезд родителей и сестры. Иного от неё, эгоистки, и не ждали. Остаток ночи у неё ушёл на самобичевание, так что утром в офис она приползла совершенно разбитая. И первым делом напустилась на дежурных офицеров, строго спросив с них за неопрятный внешний вид. Им что, сложно было сходить побриться?! - Хватит уже хамить! - рявкнул на неё старожил участка Ирвинг Шоут. - Не надо на меня орать. Он ей тут не обслуга. - Правильно, вы не обслуга, вы вообще не черта не делаете! - взбесилась Анжела. - Работать не умеете, так хоть рожу в порядок приведите, смотреть противно! - Да пошла ты… - прошипел Шоут, швыряя ей в лицо свой значок. - Пошла ты… Обозвав её недотраханной сукой, пинком распахнул дверь в кабинет Мортона, и изнутри тут же послышались крики, мат и требования немедленно подписать заявление об уходе. Она эту свару слушать не стала, а ушла к себе, закрылась изнутри, и упала на стул. В голове царила пустота, Анжела не знала, за что ей сейчас хвататься, куда бежать, и чем заняться. Она уже вообще ничего не понимала. То папа с мамой уезжают, то вдруг появляются, ей ни слова не говорят, но смертельно на неё обижаются, если она не приезжает за ними на вокзал или аэропорт. Ещё бы родные на неё не дулись, услужливо подсказало чувство вины. Ещё бы папа, мама и сестра на неё не сердились. Она же занята кем угодно, кроме своей семьи! Выяснить, кто, и где сейчас живёт, и что делает, ей как — то недосуг. Достав дневник, и войдя с рабочего компьютера в Интернет, она посетила сайт Гарварда, затем проверила информацию, размещенную у мамы. С чем её, эгоистку, и можно поздравить… Все новости давным-давно размещены, а она о них не знает. Ощущая себя последней тварью, Анжела набрала номер сестры. - Явление… - зло откликнулась Маргарет. - Чего тебе надо? Узнав, что Анжела хочет предложить помощь, гордо отказалась: - Меньше всего на свете нам нужны твои подачки. Как и праздник в твоей компании. Ты опять всё испортила, дрянь! Их семья сама, без Анжелы, справится. - Ты бы лучше пропавших дочек своего дяди искала, они тебе дороже, да за Леона замуж выходила, нежели тут языком чушь пороть, - гневно посоветовала сестра. Папа и мама с Анжелой на связь не вышли, а когда она, закончив все дела в участке, приехала, чтобы встретить родителей, притворились, будто не видят маячившую у ворот института старшую дочь. Анжела позвала отца, никакой реакции не добилась, но услышала старый пассаж про отсутствие совести у некой подлой особы. Предложила маме помощь, получила презрительный отказ, и совет как можно быстрее лечь под Леона, дабы отметить праздники. А семья пусть подождёт. Провожая обиженных родителей долгим виноватым взглядом, Миллер спросила себя, а какое же сегодня число. Посмотрев на календарь в телефоне, тихо ахнула, увидев, что уже двадцать четвертое число. Ругая себя за тупость и бестолковость, она набрала номер напарника. - Леон… - молила Анжела, - сними трубку… Длинные гудки. Затем включился автоответчик, и её попросили оставить сообщение. - Леон, прошу тебя, ответь мне! - быстро заговорила Анжела. - Понимаю, ты можешь быть занят, но мне необходимо обсудить с тобой наши планы на праздники… Он не перезвонил ей ни двадцать пятого, ни даже тридцать первого. На связь вышел лишь пятого января, и, судя по тону, был очень чем-то недоволен. - Прости, что в этом году всё сорвалось, - извинился Леон. - Мне пришлось уехать. Вместе с Эшли Грэхем. Директор ФБР отправил её в командировку и… - И без няньки в твоём лице она обойтись не смогла, так? - возмутилась Анжела. - Она же нам все праздники испоганила! Маргарет так мечтала, да и я тоже! Мы с сестрой что, не люди? - всхлипнула Миллер. Люди. Но Леон, в отличие от неё, вовсе не считает Рождество и Новый Год испорченными. Ему понравилось. - Можем ведь и сейчас отметить, или ты против? - примирительно спросил он. - Скажи, когда, и я организую. Только мысли о младшей сестре, закатившей ей натуральную истерику вечером двадцать четвертого декабря, заставили Анжелу согласиться на заведомо унизительное для неё мероприятие. Ради этой сучки Эшли, дочки президента, Леон уехал, не задавая вопросов. А её, свою напарницу, бросил. - Спасибо за одолжение, - поблагодарила она. - Ну вот, приплыли, опять эти твои обиды, - просёк Леон. - Анжела, я же человек подневольный. - Когда речь идёт обо мне и моей семье! - чуть не разрыдалась она. - Ладно, без тебя обойдусь! Нажав клавишу отбоя, чуть не разбила телефон о стену. Вот так всегда! Какая-то тупая блондинка Леону дороже верной соратницы, готовой за него жизнь отдать! Клэр и Криса он тоже ставит выше, чем её. Не говоря уже о той суке… Господи, за что ей такие мучения? За что? К счастью или нет, но в дверь её кабинета постучали. Эта подлая сучка Джулия хотела видеть начальство. - Иду, - Анжела вынула пудреницу, чтобы привести в порядок лицо. - Что надо? Её почтил визитом почтенный дядюшка, желавший знать, когда же она соизволит найти его пропавших дочерей. - Ты же сказал, что потребуешь участия ФБР… - растерялась Анжела. Говоря начистоту, она вовсе не хотела связываться с данным исчезновением. Слишком уж личное дело выходит, по регламенту она не имела права ни руководить поисками, ни даже просто искать неведомо куда запропастившихся сестёр. Реакцию дядя выдал предсказуемую: орал на весь участок, визжал, кричал, что тупые полицаи не делают абсолютно ни черта, все тут уроды, скоты и сволочи, вследствие чего он немедленно уходит, и его детей будет искать ФБР. А ещё он напишет жалобу на имя президента. - Хоть в ООН пиши, мне уже всё равно… - махнула рукой Анжела. - Делай, что тебе угодно, только отстань… Ушла к себе, заперлась изнутри, и медленно сползла по стене на пол. Чёрт с ним, одной проблемой меньше. Пусть его девочек ищет ФБР, БСАА, леший лысый, ей, Анжеле, уже плевать на всё. Если бы не приезд этих двух тупых куриц… Если бы не твой махровый эгоизм, приструнил её внутренний критик. Если бы не её эгоизм, желание выйти замуж за Леона, и сделать карьеру, девочки бы сейчас находились дома. В тепле и комфорте, который кое-кто должен был им обеспечить. Но не стал заморачиваться. О сестре и родителях этот наглый некто тоже совсем забыл. И вот ей результат. С трудом поднявшись на ноги, Анжела заставила себя выйти из кабинета, чтобы поговорить с агентами ФБР, откомандированными к их участку. Она очень удивилась, когда одна из федеральных дамочек сказала, что поисковая группа уже ведёт активную работу, и уже можно сделать некоторые выводы. Не самые, увы, утешительные. Девочки- то, несмотря на категоричный запрет отца, по — тихому строили карьеру манекенщиц, без ведома и согласия папеньки бегая на фотосессии. - Что — то определённое уже можете мне сказать? - испугалась за малолетних дур Анжела. При условии, что она пока ничего не передаст ни дяде, ни его жене. - Мы опасаемся, что ваши глупые кузины попали к работорговцам, - в карих глазах дамочки из ФБР светилась жалость. Схема «вербовки» была отработана уже лет десять тому назад, но всё равно находились наивные дурочки, с радостью соглашавшиеся на различные фотосессии, съемки якобы для известного режиссёра или модельера. Только за минувшие четыре года ФБР выявило и ликвидировало восемь «модельных агентств», занимавшихся поставкой секс — рабынь в бордели и гаремы. - Кому поручили поиски кузин? - строго вопросила Анжела. Скорее всего, работать будут Джейсон Войт и Вадим Северов. У обоих богатый опыт, так что капитан Миллер может быть спокойна. С трудом дотерпев до конца смены, Анжела, мало понимая, куда она идёт, на чистом автопилоте ушла домой, свалилась там на диван в спальне и отключилась до двух часов утра. Отругав себя за то, что не проверила ни общие сводки, ни отчёты по лешему, приняла душ, после чего критическим взглядом окинула квартиру, придя в тихий ужас от того бардака, которым её «радовало» каждое помещение, начиная прихожей и заканчивая ванной. Как она могла довести своё жильё до такого жалкого состояния?! Как?! И кстати, работает она, или же у неё выходной? Почему её жизнь превратилась в этот хаос, где ничего нельзя найти, и сообразить, что делать дальше?! Почему?! - Ещё спроси, какое сегодня число, месяц и год, совсем весело будет, - зло пробурчала себе под нос Анжела. Всё. Хватит. Пора заканчивать. Иначе она вообще не выберется из нынешнего болота. Первым делом она проверила свой рабочий график. Радостно выдохнула, узнав, что у неё, вот сюрприз, выходной. Конечно, не мешало бы сходить в офис, где без хозяйской руки всё идёт наперекосяк, но сейчас у неё были проблемы куда более серьезные. Она обидела папу и маму, испортила сестре праздники, и поругалась с Леоном. Кстати, а когда она последний раз говорила с Клэр? Листая записи в обоих ежедневниках, Анжела была вынуждена отметить, что и на работе, и дома у неё слишком много дел. Но если все хлопоты, связанные с семьёй, она по умолчанию обязана брать только на себя, то в офисе кто — то должен ей помогать. Хочет он того, или нет. Самое важное она оставила себе, второстепенные заботы раскидала на восьмерых своих подчинённых. Понимала, что завтра, когда она всех их вызовет к себе, чтобы дать дополнительную нагрузку, отнимающую драгоценное личное время, её ждёт новый скандал, но выбора у неё нет. Эти люди либо смиренно сделают всё, что она, как начальство, им велит, либо напишут заявление об уходе. Ей трутни не нужны. Закончив с рабочими моментами, она принялась за список домашних проблем, и тихо застонала, отлично сознавая, что и тут, скорее всего, не обойтись без ассистента. Которого ни родители, ни сестра не примут. - Что мне делать? - тихо вопросила Анжела пустоту перед собой. - Что мне делать? Внутренний критик жёстко приказал ей не ныть, а молча приступить к работе. До семи утра Анжела приводила квартиру в прежний идеальный вид, затем, едва открылся первый супермаркет, пошла за покупками. Перед выходом на улицу проверила и гостевую. - Боже мой… - чуть не упала в обморок, увидев, какой бардак там творился. Здесь, в отличие от её дома, на наведение порядка уйдут сутки. Если повезёт. Может, всё-таки нанять домработницу? В магазине она наткнулась на Влада. Разговаривать с ним не стала, но и из виду не выпустила, аккуратно зайдя за ближайший удобный стеллаж. Хотела услышать, с кем, и о чём он говорит по телефону. - Не пори пока горячку, ладно? - упрашивал кого — то Цепеш. - И от Миллер держись на расстоянии. Не мне тебя учить. Кто был собеседником Цепеша, Анжела не поняла, но он говорил явно не с Джулией, судя по официальному тону. Значит, в участке окопалась ещё одна гадина, и эта гадина внедрена Владом. Эх, рвануть бы сейчас на работу, чтобы проверить личные дела… Эту мысль перебило чувство вины, и Анжела после посещения магазина побежала домой. Где её уже ждала невменяемая от злобы жена дяди Эдварда. - Где мои дети, сука? - завизжала тётушка. - Почему ты не присматривала за ними, тварь? Почему? Поскольку она своими воплями могла помешать соседям, Анжела была вынуждена впустить Вэлари внутрь. - Дело забрали агенты ФБР… - покаянным тоном сообщила ей Миллер. Увы, тётушку мало волновало, кто занят поисками девочек, она хотела узнать, по какой причине некая сука, обязанная денно и нощно служить её детям, забыла о своих долгах. Орала целый час, не слушая ни объяснений, ни оправданий. - Тётя Вэлари… - умоляюще вклинилась в её истерику Анжела. - Тётя… Бесполезно. Тётя продолжала истошно визжать, не слушая никаких аргументов племянницы. Как назло, именно в эту секунду Анжелу и вызвала прогневлённая мама. Карина Миллер требовательным тоном вопросила, долго ли ей ждать своего заказа. Узнав, что подлая дочь не в курсе, о чём идёт речь, бросила трубку. Ну, и что теперь делать? Куда бежать, кому оказывать внимание? Анжела в полной растерянности упала на стул, полностью выключившись из реальности. Просто сидела, глядя перед собой. Через минуту, однако, заставила себя набрать мамин номер, чтобы узнать, какой именно заказ, и куда надо было доставить. Мама и не подумала дать внятный ответ, сколько ни упрашивала её Анжела. Карине Миллер уже не нужно ничего. Карина Миллер всё для себя сделает сама. - Мама, ну я же не знала! - расплакалась от стыда Анжела. - Ты могла бы мне сказать, что нужно сделать! Как я могу тебе помощь, если я ничего не знаю! Ах, некой бессовестной ещё и говорить надо?! А что, сама она догадаться не в состоянии, да?! Сама понять не может?! - Да, я давно уже уразумела, что ты, неблагодарная дрянь, чужие мысли читать не научилась, хотя и обязана, - отчеканила разъярённая мать, обрывая все оправдания дочери. - Кстати, ты пропавших кузин нашла? И кто там так отвратительно орёт? Кого ты приютила, бессовестная? Отвечай! Ах, у одной наглой дряни гостит сама тётушка Вэлари, супруга дяди Эдварда? Ну, всё ясно. Всё с ней, бессердечной хамкой, ясно. Вульгарную суку некоторые ценят выше родной матери. Всё понятно, больше вопросов нет. Анжела и рада была после новой выволочки позвонить маме, чтобы извиниться, но на дисплее её телефона появился номер паршивки Саскии. Какого ей — то чёрта понадобилось? Выйдя в холл (тётя Вэлари так и не прекратила рыдать), Миллер спросила, зачем напарница Влада тревожит её в законный выходной. - Мы девочек ваших нашли… - голос агента ФБР звучал как — то неестественно спокойно и глухо. - Приезжайте в Штаб Квартиру, вас уже ждут. Родителям пока ни слова. Нет, только лично, не телефонный разговор. Так. Значит, маленькие мерзавки во что — то крепко вляпались, коль обеих привезли в святая святых ФБР. Странно, но Анжела вдруг ощутила злобное удовлетворение. Две дурёхи дорвались до свободной жизни только для того, чтобы вываляться в дерьме. Красота. А ещё её при каждом удобном случае тыкали носом в обнаруженные недочёты. - Тётя Вэлари… - вернувшись в дом, позвала Анжела дядину жену. - Я провожу вас. Идёмте. - Я никуда не пойду! - взвыла та. - Я останусь тут, и ты, сука, будешь мне служить, ясно? - Ваших дочерей обнаружили, они обе у федералов, - несмотря на запрет Саскии, сказала Анжела. - Мы едем в Штаб Квартиру ФБР. Там, кстати, дражайшая тётушка закатила куда более безобразный спектакль, нежели тот, свидетелем которого стала Миллер. Ворвавшись в зал на первом этаже, принялась орать, верещать и истерить, требуя к себе всё руководство вплоть до директора Бюро. - Я мать, имею все права! - тётя Вэлари швырнула в лицо заместителю директора свою сумку. - Где мои дети? - В морге, - не здороваясь, врезал ей первый после главного. - Обе. А психолог — то он неплохой… Тётя, до того дурниной вопившая на весь холл, мгновенно заткнулась. Постояв с минуту, пискнула: - Где? - В нашем морге, - повторил федерал. - Они убиты. Прошу за мной. Анжеле он аккуратно показал кулак: зачем, мол, дуру эту привела? Миллер пожала плечами и отвернулась, не желая тратить на него ни время, ни внимание. В процессе опознания участие принимала только она, ибо тётушка, не дойдя до дверей морга, упала в обморок. Делать нечего, пришлось вызвать уже дядю Эдварда, который десять раз сбросил вызов, прежде чем злобно рявкнуть, зачем одна идиотка его встревожила, ведь он так занят. - Ах, ты нашла моих дочерей?! - заорал он, узнав новости. - Так вези их домой, и служи обеим! И не дёргай меня! Трубку швырнул, обозвав племянницу неблагодарной мразью. Анжела, поколебавшись, жестом отозвала одного из федералов, попросила его поговорить со своим дядей. - Не хочу никого критиковать, но ваш родственник натуральный, хам, капитан Миллер, - положив телефон в карман, выразил ей своё веское «Фи» сотрудник ФБР. - Хамьё беспардонное. - Он обеих дочерей в один день потерял! - вступилась Анжела за члена своей семьи. - У нас такое горе, а вы тут жалуетесь! Федерал, скривив рот, фыркнул, что никто не давал дядюшке Эдварду, или как его там зовут, права оскорблять других людей. - Впрочем, с кем я говорю, - он смерил Анжелу уничтожающим взглядом. - И о чём. Высокомерные паразиты вроде вашего родственничка окружающих за людей не считают. Хам. - Как погибли девушки? - сменила тему Миллер. Обеих её кузин нашли мёртвыми в доме одного из самых прославленных учёных страны. - Он заставил их приехать к нему, якобы для выполнения некого задания, которое они ранее не сделали, - начал рассказывать федеральный агент. Заманил, короче, он двух наивных дурочек, напоил снотворным под видом чая, спрятал позже в отлично оборудованном подвале, а после нескольких дней заточения жестоко убил во время съёмок подпольного порно. Анжела, слушая коллегу из смежного ведомства, осторожно села на банкетку в углу. Не может быть. Просто не может быть! Этот человек — давний друг её отца, и по умолчанию не способен на насилие! - Не способен на насилие? - скептически выгнул брови федерал, услышав робкие возражения конкурентки. - А вы у его жены бывшей спросите о причине развода! И у дочерей поинтересуйтесь, почему они обзавелись ордером, запретившем их отцу подходить к ним на расстояние видимости. Профессор Морис Хоффман, если верить уже полученным о нём сведениям, был домашним тираном, позволявшим себе регулярно избивать жену, и систематически мучить своих детей, принуждая их реализовывать его несбывшиеся мечты. Супруга терпела почти пятнадцать лет, но два года назад нашла в себе силы уйти от приличного с виду деспота, прямо заявившего и ей, и отпрыскам, что они его рабыни, а он — всесильный хозяин, имеющий все права повелевать теми, кто живёт под созданной им крышей. Он принимает различные решения, женщины же всё покорно делают. Краем сознания Анжела отметила, что в её семье царит такая же атмосфера диктата, ни ей, ни брату с сестрой родители никогда слова не давали. Да и сейчас, когда они с Алексис выросли, а Кёртис погиб, обстановка к лучшему не изменилась. Даже стала хуже, ведь помимо отца и матери, в число командиров, раздающих указания, добавилась Маргарет. «Господи, о чём я думаю!» - ужаснулась своим размышлениям Анжела. Её кузины убиты, а она… - Как конкретно он их убил? - выдавила она самый страшный вопрос. Дину, старшую сестру, профессор задушил в процессе полового акта, младшая Нина умерла от кровотечения. - Её изнасиловали бейсбольной битой, - густо покраснел федеральный агент. И это вся информация, которую пока может Анжеле дать ФБР. - Как вам удалось выйти на него? - отказалась довольствоваться малым Миллер. Ей плевать на все протоколы федералов, убитые девочки состоят с ней в близком родстве, так что она имеет право знать. Лодырь из Бюро, пожав плечами, с откровенным раздражением повторил, что больше ничего ей не скажет. До особых указаний. Которые, к счастью, получил довольно быстро, и жестом пригласил Анжелу к себе на этаж. - Дядя вам не говорил, когда приедет? - отсутствие милейшего родича начинало её тревожить. Собеседник, злобно глянув, вынул телефон. Трёх минут не прошло, как федерал, тихо выругавшись, убрал средство связи в карман, и с плохо скрываемым удовольствием сообщил Анжеле, что её дядя никуда не поедет из-за приключившегося с ним сердечного приступа. Всё должен делать тот, кто виноват в смерти его дочерей. - Почему — то убийцей он считает вас, капитан, - чуть поклонился ей наглец. Комментировать Анжела не стала, просто ушла из Штаб Квартиры, попросив сообщить ей, когда можно будет забрать тела. Узнав, что в запасе у неё два дня (федералам надо было сделать ещё ряд экспертиз), побрела домой. Она ни разу в жизни не занималась похоронами, и понятия не имела, за что ей схватиться в первую очередь. Войдя в прихожую, Анжела свалилась там в купленное для сестры и родителей кресло: - Боже мой… Немыслимо! Немыслимо! Чтобы такой уважаемый человек, как историк Хоффман, превратился в убийцу, снимающего к тому же порнографию с участием подростков, надо всему этому треклятому миру перевернуться! Это лютая дичь! Миллер отказывалась принимать полученные от ФБР сведения. Она в услышанный бред не верила. Поток её мыслей прервал телефонный звонок. Сводная сестра хотела знать, изволит некто явить свой пресветлый лик, или ей самой всю работу делать. Когда всё ещё не отошедшая от шока Анжела спросила, что младшенькой нужно, Маргарет швырнула трубку. В особняк, хотя Миллер и проторчала у дверей битый час, не пустила, со слезами в голосе заявив, что справится и сама. - Зачем ты тогда позвала меня? - судорожно прокашлялась Анжела. - Извини, но… Ну, этот, и пара следующих за ними дней привычно накрылась из-за телефонных истерик юной Бофорт и гневных криков отца и мамы. Все трое каждый день наседали, требуя от дочери и сестры то приехать к кому-то на работу, то кого-то проводить, то Маргарет возмущалась, что её никто из шейпинг — центра не забрал, то уже дядя и тётя терзали вопросами, касавшимися похорон их девочек. Понятно, что в условиях такого прессинга и ежеминутного цейтнота она никому толком не могла помочь, за что вся семья злилась на неё всё больше и больше. Любые извинения и оправдания и дядюшка Эдвард с женой, и младшая сестра, и родители встречали презрительными улыбками, да захлопывали двери перед её носом. Ну, и по телефону на неё по вечерам кричали, сообщая, что именно она сломала всем жизнь. Слава Богу, что хотя бы организацию похорон взяла на себя Клэр, и две сотрудницы «Террасейв», сама Анжела не справилась бы. Презирала она себя в тот сложный период сильнее, чем за все предыдущие годы. И всячески угождала родным в бесплодных стараниях заслужить их прощение. Из офиса ей, кстати, пришлось на неделю уйти, оформив, как раньше, отпуск за свой счёт. Мортон проявил сочувствие, дав Анжеле полную свободу действий. - Спасибо, - сказала Миллер, покидая кабинет шефа. - Я не собираюсь покидать вас на долгий срок. Также она дала слово постоянно быть на связи. И попросила её держать в курсе всех дел и проблем участка. Первым номером шёл, разумеется, Леший (между прочим, пока от мерзавца никаких «вестей»). Анжелу уже так достал этот подлый трус, что она готова была из отпуска сорваться, лишь бы его поймать. Домой каждый день приходила далеко за полночь, и сразу падала в постель, забыв о благих намерениях привести, наконец, свою жизнь в порядок, чётко структурировав время, чтобы его хватало на все запланированные дела. А утром, вскакивая по будильнику, от души ругала себя за то, что так и не разгребла накопившийся за минувшие месяцы бардак. Рабочий, прежде всего. У неё через три дня лекции, а она так и не нашла того, кто возьмёт их, пока она занята семьёй. Анжела уже потянулась к телефону, чтобы вызвать Морин (не убудет с неё, если новую нагрузку на себя примет), как ей позвонила Клэр: - Похороны тринадцатого. Сообщи своим. И… - рыжая смущенно кашлянула, прежде чем продолжить: - Я не приду на церемонию. Позже тебе расскажу. Мне надо успокоиться, иначе я этих сволочей придушу. Что за сволочи, не сказала, пожелала Анжеле запастись душевными силами, и повесила трубку. Тринадцатого января на прощание с убитыми девочками прибыла вся семья. Все папины и мамины сёстры, братья, кузены и кузины. Не было только Маргарет. - У нашей дочери нервный срыв после тяжкой утраты, - пояснила мама, когда весь клан собрался в холле особняка, принадлежавшего маминому брату. - Мы все скорбим. Нам всем сейчас трудно. Дядя Эдвард, поддерживавший явно невменяемую от горя жену, на эти слова злобно ухмыльнулся, а когда Карина Миллер закончила свою речь, сказал, что никого на похоронах видеть не хочет. Всем спасибо, и все могут валить к чёртовой матери по домам, они ему никто, и звать их всех никак. Анжела открыла было рот, но лёгкий тычок, полученный ею от Шерри (девица Биркин пришла вместо Клэр) заставил её промолчать. - Не надо… - прямо в ухо шепнула ей приемная дочь Леона. - Лучше не встревай… Родители из дядиного дома ушли первыми, вслед за ними, бросая на Эдварда полные осуждения взгляды, потянулась остальная семья. Папа с мамой, игнорируя старшую дочь, сели в такси и сердито отбыли, другие родственники принялись между собой переговариваться, решая, что делать дальше. Ехали же через всю страну, и тут такой скандал! - Пошли уже… - Шерри взяв её за руку, потащила Анжелу за собой. - Пошли, а то нарвёмся… К счастью для себя, в день погребения кузин Миллер всё-таки вняла голосу разума и позволила девчонке Биркин посадить себя в машину. Отъезжая, услышала первые злобные вопли, и тихо порадовалась, что орут сейчас не на неё. - Ну, а я тебе о чём сказала? - Шерри ловко вырулила на шоссе. - Вовремя мы отсюда смылись, вовремя… Анжела, несмотря на подавленное настроение, облегчённо выдохнула, и прикрыла глаза. - Как ты догадалась, что все переругаются? - устало потерла переносицу. Да видно же, что собралась не семья, а скорпионы в банке. Либо крысы, готовые сожрать одна другую. - Ты о моих родных не смей так плохо говорить! - сразу рассердилась Анжела. Все её родственники — достойнейшие люди, лучшие из лучших. Никто не имеет права их обзывать. Даже та, кого удочерил Леон. - Ладно, молчу, - Шерри решила не провоцировать конфликт, хотя, судя по физиономии, ей было, что сказать. - Спасибо за помощь, - сухо поблагодарила Анжела. - Надолго ли уехала Клэр? И кого она назвала сволочами? - Не терпится узнать, кто её так разозлил? - подначила Биркин. - Скажу, но при условии, что ты пока ни слова никому не сообщишь. Даже своим родным. Которые с ней давно уже не разговаривают, могла бы пожаловаться Анжела. Могла бы, да решила, что не стоит выказывать слабость в присутствии потенциальной падчерицы. - Поговорим у меня дома? - предложила Анжела. - Я успею по дороге, - корректно отказалась от похода в гости Биркин. Клэр уехала в пригород, чтобы забрать из приёмной семьи некую бедную девочку, превращённую новыми злыми родственниками в дармовую служанку. Не будь у Анжелы твёрдого намерения выйти замуж за Леона, сказала бы она «дочушке» всё, что она думает о таких вот малолетних эгоистках. Надо же, мерзкие опекуны обидели ребеночка, повесив на паршивку всю домашнюю работу! - Маловато оснований для изъятия ребенка, - деликатно возразила Миллер. У Шерри на сей счёт было иное мнение, и она, не очень — то выбирая выражения, выдала, что люди в свою благополучную семью дочь взяли, а не обслугу. Девочку с утра до ночи то по городу гоняли, заставляя выполнять работу курьера, то дома гнобили все, кому не лень. Потому Клэр бедняжку у этих уродов и заберёт, пусть сами за собой подтирают. Спросить с девицей Биркин сил уже не было, так что почти весь путь до своей высотки Анжела проделала молча. Сидела, грустно смотрела в окно внедорожника, и обиженно размышляла о том, как же несправедлива бывает жизнь. Вон, даже у неведомой девчонки нашлись защитники, Клэр к чёрту на рога помчалась, чтобы вызволить её из лап приёмных родителей. «А меня так никто не хочет оградить от моих проблем». Ей, Анжеле, все беды надо разгребать самой. Ни один человек, ни один не горит желанием прийти к ней на помощь! Почему?! Почему?! Вслух она, однако, задала Шерри вопрос, касавшийся Ребекки: - Зачем доктор Чемберс так резко сменила направление своей деятельности, может, ты в курсе? Шерри, не отрывая взгляда от дороги, буркнула: - У Ребекки и спрашивай. Я не собираюсь сплетни разносить. Хамка, резюмировала Анжела. Малолетняя хамка, застрявшая в подростковом возрасте. Ничего, я из тебя ещё сделаю человека… Хотела Миллер грубиянку спровоцировать, да не стала лишний раз нагнетать. А то станется с неё наябедничать Леону, который по умолчанию примет её сторону. - Спасибо, что отвезла, - поблагодарила Анжела, когда Шерри остановила машину. - Может, всё-таки заглянешь? Биркин вежливо отказалась, сославшись на предстоящий вечером приём в Белом Доме. - К шести велено быть при полном, как выражалась императрица Елизавета, аккурате, - смешно сморщила нос Шерри. - Не считай наши посиделки везением, скука смертная. Ладно, увидимся. Анжела поплелась к себе. Голова болела (причём ныл затылок, что её очень пугало), мучила лёгкая пока ещё тошнота, а перед глазами плавали тёмные пятна. О, Господи, неужели она доигралась до нового обострения? Нет, не сейчас! Только не сейчас, когда в её жизни и так всё плохо! Поднявшись на свой этаж, она застыла, не зная, куда ей идти. Надо было и гостевой квартирой заниматься, и своему жилью пристойный вид вернуть. На диссертацию и книгу времени у неё не останется. Увы, с мыслями об уборке ей также пришлось проститься, как и оставить мечты об ужине: не успела Анжела сесть за стол, как её вызвала Ребекка. - Прошу вас, доктор Чемберс, пусть это будет не Леший… - взмолилась, сняв трубку, Миллер. Именно он, гад. Именно он, если верить нашедшим труп патрульным. - Вам на место ехать не обязательно, - «успокоила» подруга Криса. - Мы тут сами управимся. Я разберусь. Анжела потребовала назвать адрес, и рванула в один из давно заброшенных районов города. Летела, прикидывая, где сейчас может быть Гравич. Если этого рыжего дома нет, он покойник… На этот раз жертвой стала не девушка, а дама лет тридцати, которую, однако, забили с такой же дикой жестокостью, как и всех предыдущих женщин. От лица ничего не осталось, руки переломаны (что странно для Лешего), левая ступня повёрнута под неестественным углом. - По — моему, бравые парни ошиблись, - Ребекка сдвинула на лоб защитное стекло. - Не наш маньяк. Ребята, - позвала она обоих копов, - с чего вы взяли, что её убил Леший? Да, логика у «бравых» мужчин безупречная: жертва блондинка, значит, грохнуть бабу мог только тот рыжий урод, прозванный за свою харю Лешим. Вот тут Анжела, запрещавшая много болтать о серийном убийце, встрепенулась, и учинила копам жёсткий допрос, потребовав сказать ей, от кого они получили закрытую пока информацию. - Тоже мне секрет, - махнул рукой чернокожий афроамериканец. - Нашли тайну, мэм. Да у них в районе каждый уже в курсе, что по городу гуляет маньяк, убивающий молоденьких блондинок. - Кто конкретно слил, сказать не можем, - пожал плечами его напарник. Ребекка, когда они приехали вместе с трупом в морг, посоветовала Анжеле не забивать себе голову поисками предателя, сделавшего секретные факты достоянием обывателей. - Может, оно и к лучшему, народ по вечерам теперь особо не шастает, по домам тихо сидят, - Чемберс опустила на лицо прозрачный щиток, и надела перчатки. - Слушай, а зачем ты из отпуска сорвалась? У тебя же кузины погибли, и ты говорила, что личные дела надо решить. Анжела ответила, что ни отпуск, ни болезнь, ни другие личные проблемы не помешают ей исполнить её служебный долг. - Кстати, мне нужен кто — то, кто взял бы на себя мои лекции в Центре последипломного образования… - прозрачно намекнула она Ребекке. - Тема? - спросила Чемберс. Ну, коль Б.О.О., она прочитает. - Долго? - аккуратно сняла перчатки. Сердито поморщилась, но потратить целых две недели на сверхурочные дела согласилась. Правда, в виде исключения. Больше она на такие перегрузки не подпишется. - Кстати… - последнюю фразу Анжела пропустила мимо ушей, - почему ты пошла в патологоанатомы? Ты же фактически военный медик. Потому и пошла, что из отставных вояк выходят лучшие патологоанатомы. На войне учишься видеть то, что ускользнёт от тебя, если ты всю карьеру провела в тихом морге вроде того, где они стоят сейчас. Смешно, могла бы сказать Анжела. Очень смешно. Признайся уж честно, детка, что ты просто сдриснула от всех тягот, сопровождающих военных медиков. Обидно, но и от неё надо будет избавиться, взяв на место Ребекки другого, хорошего патологоанатома. Такие лентяйки ей, Анжеле, ни к чему. Глянув на часы, охнула от ужаса: почти пять утра! Ложиться смысла нет. А вот хотя бы в гостевой побывать стоит. На уборку и стирку Анжела убила почти весь день. Развесив все вещи для просушки, пошла в супермаркет, чтобы купить средства для уборки, новые салфетки, и прочую мелочь. Хотела затариться быстро, но, увы, выбрала неудачное время, и попала в так называемый «час пик», из-за чего до гостевой добралась к восьми вечера. Выйдя из лифта, обругала себя за неумение вовремя возвращаться домой: в холле сидела Клэр. - Извини, что без приглашения, но я хочу с тобой поговорить, точнее, попросить тебя вмешаться, если у «Терры» после сегодняшнего скандала начнутся проблемы, - Рэдфилд смотрела очень зло. - Ты хочешь, чтобы я оказала покровительство той маленькой лентяйке, которую ты отняла у приёмных отца и матери? - догадалась Анжела. Клэр сочла выводы подруги преждевременными: - Не торопись, прошу тебя… Из несчастной сиротки добрые люди сделали бесправную служанку, заставив деточку денно и нощно себя обслуживать. Утром выгоняли в магазин, после завтрака её же принуждали за всеми наводить порядок, всех обихаживать, да всем угождать. - Дальше можешь не продолжать, я поняла, - Анжела устала слушать глупости. - И на меня не рассчитывай, помогать не буду. Извини, но… Ничего особенного от потерявшей родителей мерзавки новая семья не требовала. Ничего. - Почему же ты тогда свою сестру по супермаркетам не гоняешь, а носишься, высунув язык, сама? - в лоб ударила Клэр. - Маргарет тоже приемная. Анжела немедленно возразила: тут иная ситуация, не надо сравнивать. Маргарет, бедная девочка, пережила страшную трагедию, несколько лет по приютам скиталась, и к ней нужен особо тщательный подход. Нечего с какой — то мелкой поганкой параллели проводить и намекать на двойные стандарты. Нечего. - Ладно, закрыли, - зло сузила серые глаза Клэр. - У меня ещё одна новость. И тебе лучше сесть… Речь она повела об арестованном за убийство профессоре Хоффмане. Анжела собственным ушам не поверила, когда Клэр заявила, что у неё есть сомнения в причастности историка к смерти её кузин. - Подставили его, уверяю тебя, - Рэдфилд осторожно взяла Анжелу за руку. Клэр понимала, что её слова звучат дико, коль Хоффмана поймали с поличным. Этот человек, по мнению сестрицы Криса, был невиновен. - Допустим, я приму твою версию за рабочую, - Анжела напрягла память, вспоминая, кто ведет следствие. - Чем ты подкрепишь свои доводы? И кому выгодно так дико устранять Хоффмана? - Ему многие желали если не сдохнуть, то ноги переломать точно, - Клэр взяла миниатюрную чашку с чаем. - Причём не студенты. Слушая подругу, Анжела ловила себя на усталом раздражении от чужой лени, эгоизма и упорного нежелания хоть что — то сделать для других. Сочувствия ни к Хоффману, которому столь жестоко и изобретательно отомстили за предательство, ни к бессовестным вагантам, коих Хоффман защищал, у неё не было. Господин историк свою участь заслужил, скотина. Но ради Клэр Миллер надела маску сострадания, и притворилась, будто ей жаль студентов, у которых отнимали честно заработанные ими деньги, вынуждая молодых людей подписывать «добровольные» отказы от гонораров в пользу своих кафедр. Ей даже удалось изобразить возмущение, когда Клэр негодующе бухтела о принудительных работах на важных для страны объектах. Вслух она подыгрывала, а про себя прикидывала, можно ли эти же самые способы укрощения наглых работничков применить в офисе. - Если сформулировать твоё мнение сухим языком наших протоколов, ты считаешь, что профессор — жертва некого мстителя? - подвела итог Анжела. Клэр уверенно заявила, что в одиночку тут справиться нельзя, действовала хорошо организованная группа. - Ты с ФБР подозрениями делилась? - на всякий случай уточнила Анжела. Само собой. И федералы не позволили себе никаких скептических ухмылок. - А я с ними не согласна, - холоднее, чем хотела, поделилась мнением Миллер. ФБР только и ищет повод выставить Департамент сборищем слепых глупцов, не умеющих работать. - Вовсе нет, - возразила ей Клэр. Федералы не любят спешки, которая нередко сопровождает работу полиции, и трактует в пользу подозреваемых все сомнительные факты. Клэр уже молчала об уликах и мотивах. - В деле Хоффмана и то, и другое услужливо разложили на самых видных местах, чтобы вы ничего не пропустили, - сердилась Рэдфилд. - А откуда ты знаешь о правозащитной деятельности профессора? - Анжела, сарказм тут ни к чему, - нахмурилась Клэр, услышав в голосе подруги злой смешок. Нельзя заставлять кого — то работать бесплатно. Любой труд надо награждать. - Простого «спасибо» уже мало? - не смогла сдержаться Анжела. Простым «спасибо» счета за квартиру не оплатишь, одежду не купишь, и к врачу на приём не попадёшь. Люди тратили своё время, силы и навыки, а им не платили. Так ведь нельзя. - А что, заниматься волонтёрской деятельностью этим людям корона не позволяет? - гневно осведомилась Анжела. Что, обязательно надо всегда деньги требовать? - Да, всегда, - жёстче обычного ответила ей Клэр. Анжела тут решила не обострять, и попросила тему закрыть. Раз уж федералы и это дело отобрали, то пусть они и ковыряются. У неё своих забот полно. - Может, ты и права, твоего борцуна за права лентяев подставили, но его проблемы теперь не меня касаются, - Анжела дала понять, что подруге пора закруглять визит. После ухода Клэр она вернулась в гостевую, чтобы закончить уборку, и разложить в кухонных шкафчиках чай, кофе и сладости. Настроение, как всегда, было отвратительным, а мысли раз за разом возвращались к папе, маме и сестре. Что там в доме с колоннами? Как родители справляются? Может, после наведения порядка съездить? Может, её согласятся простить? Как назло, именно у эту минуту с Анжелой связалась Ребекка. Поставила в известность о своём срочном отъезде. Почему, сообщить отказалась. - Не по телефону, приеду, расскажу, - попыталась уйти от объяснений Чемберс. - Извини, но у меня действительно нет сейчас времени. Нет, не личное. - Не держи меня за дуру, ладно? - разозлённая подставой Анжела решила ударить в лоб. Ничего личного! Надо же! Проблемы у господина Реймонда, каковой когда — то с Клэр пересекался по делам той же «Терры» вовсе не относится к личному, очень смешно! - Ну хорошо, пусть я уезжаю не по работе, - раздражённо ответила ей Ребекка. - В любом случае, тебя, простите, Вас ситуация не касается. Когда она приедет назад? - До свидания, - не утруждая себя отчётом, рявкнула давняя подружка Рэдфилда, прежде чем кинуть трубку. - До свидания. Ну, дорогая, ты у меня тоже вылетишь, подумала Анжела. Ей такой патологоанатом не нужен. Хоть ты и под защитой Леона. После разговора с Чемберс ей, что Анжелу и обрадовало, и напугало, позвонила мать. - Мама? - ничего больше Миллер сказать не посмела, боясь нанести новую обиду. Матушка хотела выяснить, знакомо ли одной молодой особе такое священное понятие, как дочерний долг. - Мама? - повторила, холодея от страха, Анжела. - Ну, дорогая, вы же у нас энциклопедист, вы разбираетесь во всём, так сформулируйте, уж приневольтесь, вы ведь воплощение разума, в отличие от своей старой тупой матери, - съязвила мать. - Тебе нужна моя помощь? - голос Анжелы задрожал от предчувствия новой катастрофы. Карина Миллер бросила трубку. В течение следующего часа Анжела отчаянно вызывала её, но матушка упорно скидывала все звонки. А потом ожил уже телефон отца, и академик не поскупился на брань, обзывая дочь, самое мягкое, подлой эгоисткой. Ей что, кричал профессор, так сложно было сказать родной матери, что такое дочерний долг?! У одной бессовестной что, язык отвалится, если она потратит пару минут времени?! Что за эгоизм?! - Папа, вам с мамой что — то надо? - всхлипнула Анжела. Им с женой от одной наглой бесстыдницы никогда ничего не нужно. А сейчас, после сотого по счёту предательства, ещё меньше, чем раньше. - Зачем ты тогда звонишь? - не понимала Миллер. Отец, не удостоив её ответом, повесил трубку. Анжела, схватившись руками за голову, упала на стул. И что ей теперь делать? Как поступить? Исходя из опыта прошлых лет, она знала, что такой звонок — прямой приказ ехать к родителям, иначе будет хуже. Но как быть с уже запланированными проектами? - Господи… - простонала Анжела. Когда, когда она наладит жизнь таким образом, что все, кто ей дорог, то есть папа, мама и сестра, будут ею довольны? Когда она научится гармонично сочетать работу и личный фронт, когда? Не сумев найти ответ, решила заняться хозяйством. Вынула из недр шкафа пылесос, уже начала собирать, как её вызвал Осмунд Бёк: - У меня плохая новость… - сказал, правда, плохо сдерживая радость в голосе. Час назад Бешеного Эрленда вместе с женой и детьми убили. Взорвали машину, куда сел начальник полиции. Погиб и он, и вся его семья. - Вы можете приехать ко мне? - спросил Анжелу Бёк. - Прямо сейчас. Она замялась, не зная, что ему сказать. Кое-как овладев собой, попросила себе полчаса. Надо, мол, кое-что доделать. Бёк согласился, и даже любезно выслал за неё к условленному времени машину. За эти тридцать минут Анжела успела привести себя в должный вид, и позвонить сестре, чтобы извиниться. - Прости, но у меня не получится… - начала она извиняющимся тоном. - У нас… Маргарет отказалась слушать как нытьё, так и оправдания, а когда Анжела сообщила о смерти шефа полиции, приказала не грузить чушью. Или кое-кто едет сию же секунду, чтобы вернуть свои долги, или… - У тебя, как я поняла, будет «или», раз уж ты висишь на моих ушах, вместо того, чтобы выполнять свои обязанности, - рассердилась младшенькая. Правильно, семью можно побоку пустить, ведь есть шанс выпендриться перед прессой. - Маргарет, пожалуйста, я не смогу пока, мне… - в миллионный раз извинилась Анжела. Бесполезно. Ни в тот день, ни в течение всей той суматошной недели с Миллер никто из родных не пожелал общаться. Даже когда она рискнула приехать в дом с колоннами. Ни на звонки не ответили, ни к дверям не подошли. Промучившись на крыльце два часа, измочаленная Анжела вернулась к себе. Что делать, она пока не имела понятия. Ясно было одно: Бешеного Эрленда больше нет. Стало быть… Нет, ещё слишком рано строить грандиозные планы, рано. Не факт, что Осмунд Бёк после смерти шефа примет бразды правления. Не факт. Обидно, но к выбору начальника полиции власти города даже не приступали. Все были в шоке от той жестокости, с которой убили Эрленда и его семью. Анжела встала, чтобы подойти к окну. Кому оно понадобилось? Зачем? Зачем убивать такого серьезного чиновника на глазах подчинённых? Чтобы напугать? Напрасный труд, все копы страны были в ярости, каждый горел желанием найти и покарать убийцу. Да этого гада поймают из принципа. Просто для того, чтобы другим неповадно было. Размышляя о причинах столь дикой расправы, она поймала себя на злой радости. Так ему, шефу полиции, и надо. Вёл себя, как последний урод, вот и кончил жизнь в горящей машине. - Интересно, кто его мог убить? - спросила себя Анжела. Врагов — то у него хватало. И у самого Эрленда, и у жены его. Той ещё правозащитницей была, сумев протащить поправки к трудовому законодательству. Через одного из своих знакомых сенаторов добилась отмены всех актов, разрешавших увольнять за отсутствие лояльности. С её же подачи запретили лишать работы за такие проступки, как уход на больничный чаще раза в год. Более того: теперь временную нетрудоспособность сотрудника надлежало оплачивать в размере минимального оклада. А если человека выгнали, пока он болел, то тут уже светила полноценная уголовная ответственность. Плюс «работающие» мамаши и беременные особы. Священные коровы с начала текущего года, трогать их было нельзя. От размышлений о Бешеном Эрленде её отвлёк телефон. Звонила сестра. - Мне что, до скончания Вселенной ждать, когда меня отвезут? - мисс Бофорт пылала гневом. - Куда? - сдавленно выдохнула Анжела. Уже никуда, Маргарет сама всё сделает, не маленькая. - Ты хотя бы скажи… - меньше всего Анжеле хотелось провоцировать новую ссору с родными. Младшая сестра положила трубку. На панические вызовы не ответила, но выдернула Анжелу в пять утра, чтобы сообщить, какая та гадина, дрянь и сволочь. - Но зачем ты звонишь сейчас? - слёзно вопросила Миллер. Затем, что до полудня, как одна лентяйка обычно делает, валяться вредно. Не помешает хоть разок, по встать на часик раньше. - О чём ты?! - Анжела даже подпрыгнула на кровати. Да о том, что кое-кто забыл о своих обязанностях, светит рожей перед прессой, карьеру делает, на семью наплевал. Дома прибраться некому, папа с мамой совсем зашиваются. - Но я же предлагала вам помощь, даже приезжала! - осмелилась возразить Миллер. - Вы мне не открыли… Она уже вообще ничего не могла понять. Что происходит, в чём нуждаются папа, мама и сестра, какую она может оказать поддержку. И главное, почему всякий раз, когда она появляется на пороге, её прогоняют, либо не пускают? - Ах, так это мы во всём виноваты? - завизжала младшая. - Это мы, значит, скоты, не даём тебе войти?! Мы, выходит, несём за всё ответственность? Так ты считаешь? Нас во всём винишь? Весь день после утренней истерики мисс Бофорт был испорчен. Анжела провела смену в состоянии полусна, у неё не хватило сил даже на перебранку с Джулией, отказавшейся задержаться до шести. Услышав от любовницы Влада старый пассаж про нормированный рабочий день, капитан Миллер молча проглотила эту гадость, дав паршивке свободно уйти. В чувство её привело появление Осмунда Бёка. - Она что, ведёт себя так же нагло? - тихо спросил он, провожая офис-менеджера долгим злым взглядом. Выходки Джулии давно уже перешли все границы наглости, хамства и нахальства. Ничего не делает сверх указанного в контракте, ничего. И других с пути сбивает. - На неё управу найдём, будьте спокойны, Анжела, - утешил Бёк. - Я, скорее всего, стану шефом после Эрленда. - Когда похороны? - задала неизбежный вопрос Миллер. - И кого позовут? Церемония в эту субботу. Прийти должны все. Начальство, по крайней мере. Отсутствие может вызвать ненужное внимание. - Так что жду вас, - Бёк открыл дверь. - Всего доброго. Оставшись одна, Анжела поймала себя на том, что забыла, какой сейчас день недели. Взглянув на настенный календарь, облегчённо выдохнула: всего лишь двадцать первое число. Может быть, она ещё успеет принести пользу папе, чьи занятия в Вашингтонгском технологическом колледже начинались со второй половины января, и продолжались, как правило, две недели. В течение первой математик читал лекции, далее принимал зачёты. Дело оставалось за малым: так распределить семейные и служебные обязанности, чтобы папа, как и раньше, мог сосредоточиться на преподавании, не думая о бытовых, и прочих мелочах. Анжела потратила больше часа, распределяя между подчинёнными, кто, и за какой участок несёт ответственность, после чего вызвала этих людей на собрание. Увеличение нагрузки все восприняли агрессивно, некоторые, особенно работающие мамочки, тут же завопили, что на новый функционал ни одна из них не подписывалась. - Значит, подпишетесь, и будете делать всё, что велит вам руководство, в противном случае никого у нас не держат, - осадила скандалисток Анжела. Бабы завопили, что никто из них ничего дополнительного брать не будет, им хочется не только работать, но и жить. - Тогда увольняйтесь, все, и прямо сейчас, - приказала Миллер. - Мне такие сотрудники не нужны. - Главный здесь Мортон, - пошла наперекор одна из старших детективов. - А не вы. - А вот я напишу, мне уже всё осточертело, - взяла бумагу и ручку её напарница. - Пусть сама работает, раз такая умная. Стоило шефу узнать, что Анжела заставила уйти ещё пятерых копов, как он закатил ей натуральную истерику, и лично вернул на место тех, кому она велела написать заявление об уходе. - Вы что, вообще ума лишились? - шипел он, вызвав её к себе. - Кто у нас останется, если вы всех разгоните? Что вы делаете? - Кадры чищу, - невозмутимо парировала Анжела. - Занимаюсь оздоровлением коллектива. Я уже устала от нашей дружной компании лентяев, не желающих работать. Кто придёт на освободившиеся места? Те, кто будет выполнять всё, что нужно для дела. Всё. Без воплей и визгов на тему контрактов. - Я верну всех, вы поняли? - изобразил злое начальство Мортон. - И впредь без меня таких решений не принимать, ясно? Анжела ответила, что яснее некуда, и ушла к себе. Закрылась изнутри, упала на стул, и спрятала лицо в ладони. Вот опять она во всём у кого-то виновата! За что ей все эти мучения, за что? Немного придя в себя, позвонила в отдел кадров, чтобы узнать, остались на службе несогласные с её политикой люди, или же уволились, несмотря на вмешательство Мортона. Новости она услышала паршивые: все «коллеги» решили не уходить. Пока. Как сказала самая наглая из мамаш, до «следующего инцидента». Она же подчеркнула, что никто не будет брать на себя больше, чем написано у них в договорах. Та чушь, которую им навязывала Анжела, нужна только ей. Пусть она свои планы в жизнь и воплощает. Нечего за чужой счёт такой добренькой быть. В университетах не умрут, если кто-то начнёт сам редактировать тексты, набирать их, лепить визитки, да прочую ерунду. - Ладно, я с вами не так позже буду разговаривать… - шептала себе под нос Миллер по пути из офиса. - Всех поувольняю, дайте срок, всех… Этот вечер Анжела провела, обзванивая людей, так рассчитывавших на неё и её сотрудников. Все, разумеется, были в ярости, когда им сказали, что всю работу они должны сделать сами. - А ничего, что мне обещали помощницу? - кричал на Анжелу директор одного из колледжей. - Мне что, самому теперь искать ассистента? Почему вы не в состоянии заставить людей делать то, что мне надо? Почти такой же злобный спич ей выдали все, перед кем она пыталась извиниться. А давняя мамина знакомая не только накричала, виня Анжелу во всех своих неудачах, она ещё и нажаловалась на неё родным, заявив Карине Миллер, что та воспитала омерзительно подлую дочь. Дочь, которая сломала человеку жизнь. - Иного я от тебя, дрянь ты мерзкая, и не ожидала, - выразила мама «ФИ» по телефону. - Отец тебя знать не хочет, и сохлой корки не примет, ясно? А если у одной бессовестной хватит свинства прийти в колледж, где профессор читает лекции, так эту бессовестную от порога прогонят. Анжела, однако, рискнула за пару дней до начала занятий явиться к папе, чтобы спросить, может ли она взять на себя прежние обязанности. - Какие обязанности? - изобразил удивление академик. - Разве вы хоть раз в жизни что-то сделали для семьи? Выгнал, чтобы уже через два дня устроить ей громкий скандал с обвинениями в нарушении слова, предательстве и привычке думать исключительно о себе. - Мне что, всё делать одному? - кричал отец в пять утра. - Почему ты не в колледже? Ты же мне обещала! Спросонок Анжела ляпнула, что папа сам выставил её, и тут же сурово поплатилась за длинный язык. - А, так у тебя я виноват… - протянул профессор. - Ладно. До субботы, то есть до похорон Бешеного Эрленда и его семьи царила тишина. Ни родители, ни сестра не давали о себе знать, к телефонам не подходили, а Анжелу в дом с колоннами не пускали. Зато в выходной младшенькая, вызвав её по сотовому, холодно спросила, долго ли некто будет ковыряться. Ей что, до скончания времен ждать? - Живо тащи свою задницу сюда, у тебя двадцать минут! - рявкнула мисс Бофорт. - Мне уже надоело всё делать вместо тебя! Надо везде прибраться, по магазинам пройтись, да много чего накопилось, и Маргарет больше не желает мучиться сама. Папа и мама тоже устали. - Так что поднимай жопу, и живо к нам! - скомандовала она. - Прости, но я иду на похороны… - забормотала Анжела. - Я позже… «К вам приеду» она договаривала уже в пустоту. Маргарет её не дослушала, и кинула трубку. Анжела отправила сестре покаянное сообщение с обещанием сразу после скорбной церемонии явиться к семье. Ответа, само собой, не получила, и в полном расстройстве пошла переодеваться. На кладбище (не таком уж и престижном, кстати) народу собралось много. В большинстве своём полицейское начальство, но были и простые копы, хорошо знавшие Эрленда. Говорили шепотом, с опаской поглядывая по сторонам. Анжела подошла было к ним, но все копы, стоило им её увидеть, умолкли, и не открывали ртов, пока она стояла рядом с ними. - Можно узнать, что за тайны вы от меня скрываете? - спросила она у старшего детектива Маклайна. Ей ответили, что беседа велась на личную тему, далекую от причины сегодняшнего события, и её оная тема не касается. - Ну да, конечно, не касается, - фыркнула Анжела, успевшая кое-что прочитать по губам коллеги. - Не делайте из меня дуру, хорошо? - А вы прекратите без мыла в жопу залезать… - прошипел ей прямо в ухо Маклайн. - Не ваше дело, о чём мы тут перетирали, ясно? На него немедленно зашикали, напоминая, что Анжела не простая, она, оказывается, Бёковская, да и на самом верху вниманием не обижена. - Да срать я три кучи хотел на то, чья она! - огрызнулся детектив. - Не её дело, значит, не её. И не хер тут уши греть. Решив не портить похороны скандалом, Анжела отошла. Стояла в стороне, пока её не позвал Бёк. - Ну что, шеф полиции теперь я, можно начинать, - взял её под руку. - Те документы, что забраковал Эрленд, где? Узнав, что в участке, сказал, что позже они туда поедут, он бумаги заберет, еще раз проверит у юриста, и тогда уже можно будет внедрять все подписанные соглашения в работу. - Представляю, как все мои лентяи завопят… - Анжела заранее содрогнулась от ужаса. - И я боюсь, не запорол бы ваш юрист эти документы. Бёк её успокоил, напомнив о «Справедливых трудовых стандартах», где нет пункта, запрещающего увеличивать функционал сотрудника. - Вы, кстати, прописали там право начальника увеличивать продолжительность рабочего дня по своему усмотрению? - пристально глянул ей в глаза Осмунд. Она сказала, что не стала лишний раз подставляться. Кто знает, вдруг закон тут не на её стороне? - Значит, сегодня мы продумаем новые дополнительные соглашения, чтобы можно было всех задерживать, - распорядился Бёк. Анжела, наученная горьким опытом Карлы, выразила опасение, но новый шеф полиции легко его развеял, сославшись на понятие «ненормированный рабочий день». - Тут они еще громче завопят, буду требовать себе право уйти пораньше, мы уже пробовали ввести эту систему, - отмахнулась от идеи Анжела. - Они же высчитывают, сколько часов в неделю отработали. И вечно поднимают вой, стоит отнять у них хотя бы минуту драгоценного личного времени. - Я продумаю этот момент, - улыбнулся Бёк. - Ладно, нам пора. Пока мэр столицы в скорбной речи превозносил погибшего шефа полиции, Анжела украдкой вынула телефон, чтобы проверить, звонили ли ей родные. О, нет… Маргарет. Три раза. И пять сообщений, все с требованием сию же секунду выйти на связь. «Как я могу выполнить её желание, если я сейчас на похоронах?» Обидно, что эта здравая мысль, и совершенно адекватная злость испарились, стоило телефону завибрировать в четвертый раз. Ругая себя за неумение быть хорошей сестрой, Анжела сбросила вызов, и послала младшенькой покаянное письмо с обещанием немедленно перезвонить. Ответ пришёл быстро, и из него она узнала, что от неё уже ничего не надо, Маргарет, как и папа с мамой, всё сделает сама. «Ну, и зачем ты тогда названиваешь мне? Я же говорила, что сейчас не могу тебе ничем помочь». Это циничное размышление мелькнуло, и пропало, погребенное под тяжелым чувством вины перед семьёй. Родные без неё не справляются, им трудно, а она, вместо того, чтобы делать, как хотят папа, мама и сестра, занимается собой. Виду Анжела, конечно, не показывала, стоя между мэром и Бёком. Первый, кстати, нервно поглядывал на часы, словно куда-то торопился. - Ничего хорошего… - прошипел мэр, почти не размыкая губ, когда Осмунд спросил, что происходит. - Вам не дадут новые ставки. Ибо наверху считают, что ни корректоры, ни графические дизайнеры, ни переводчики полицейским участкам не нужны. - Пока не дадут? - Анжела хваталась за последние надежды. Вообще. Потому что данные штатные единицы копам ни к чему. Значит, и подстилка Влада, и остальной персонал будут работать без оплаты, сказала себе Анжела, уходя с кладбища. Неприятно, но что тут сделаешь. По возвращении в участок она вынула из тщательно спрятанной папки все дополнительные соглашения и эффективные контракты, чтобы еще раз показать Бёку. Осмунд остался доволен. - Вам не надо заставлять их подписывать новые документы, можно прямо сейчас внести ненормированный рабочий день, места тут хватит, - шеф полиции сел за стол. - Это как? - оторопела Анжела. Понятно, что в электронный договор легко вписать любое новое условие, но эти-то контракты давно распечатаны! - Очень просто, капитан Миллер, - Бёк взял первый лист, чтобы положить в лоток принтера. На внесение новшеств у него ушло меньше получаса. Анжела только ресницами ошарашенно хлопала, да головой качала, наблюдая за тем, как Бёк, используя старый добрый мелкий шрифт, добавляет работничкам одну обязанность за другой. - Шеф… - уточнила на всякий случай, - а они не начнут возмущаться и жаловаться на нас? Пусть попробуют, себе же хуже сделают, дав руководству законный повод уволить их. - За разглашение конфиденциальных данных, моя дорогая, - победно уставился на неё Бёк. Отныне любая кляуза будет считаться тяжёлым дисциплинарным проступком. Даже если кто из офисных скажет приятелю, сколько он или она зарабатывает, или как зовут коллегу. Условия работы также надлежало держать в строжайшем секрете. Отныне, и навсегда любая информация, имеющая отношение к их участку, становилась тайной. - Вот, смотрите, я всё внёс, - Бёк дал ей договор, подписанный одним из детективов. - И всё, дорогая моя, законно. Рекомендую вам, кстати, завтра же всех собрать, чтобы сообщить о переменах. А ещё Бёк дал совет уволить хотя бы одного любителя соваться поперёк. - Мортон не одобрит, - сразу предупредила Миллер. - Боится, что некому станет работать. - Я улажу этот момент, - успокоил Бёк. - Пора навести здесь порядок. Кто у вас тут самый буйный? Анжела назвала троих, но попросила всё-таки дать им шанс. Может, когда люди поймут, что с ними церемониться уже не будут, они изменят поведение. - И Джулию пока не трогайте, она мне нужна, лучше уволить Меган, от неё пользы вообще никакой, - осторожно внесла коррективы Миллер. - Начнём сегодня? Нет, лучше в понедельник, чтобы урок усвоили все. - И вы сейчас позвоните ей, прикажите выйти на работу, - распорядился Бёк. Если Меган придёт, надо будет выбрать кого-то другого. Посмеет ответить отказом — следующую неделю встретит в статусе безработной, ибо в дополнительном соглашении, которое она подмахнула, четко написано, что начальство вправе привлекать её к выполнению должностных обязанностей в любое время суток. Естественно, что Меган и не подумала делать то, что ей велели. Грубо отказала, и бросила трубку, рявкнув, что у неё законный выходной. - Всё, можете оформлять увольнение за невыполнение обязанностей, - Бёк победно ухмылялся. - В понедельник рассчитать её, а до сведения коллектива довести все перемены. И получить подписи со всех, кто ранее тянул. С Джулии Лестрандж в первую очередь. Будут отказываться — уволить. Всех, у кого хватит наглости сказать «нет». Всех, даже если придётся выгнать десять человек сразу. Другие придут, послушные. Мортон, когда Бёк с ним разговаривал, робко напомнил, что дополнения к контрактам серьезно ухудшают положение сотрудников, и люди вправе их не подписывать. Уволить их за отказ взвалить на себя новые функции без оплаты нельзя. По умолчанию незаконно, в соответствии с поправками к трудовым стандартам. - Да и подписанные могут вызвать много вопросов, - трусливо поджал хвост непосредственный шеф. - Вы людям столько всего добавили, что они сутками на работе торчать будут. Никто такого дикого графика не вынесет. Не вынесут — уйдут, раз им так тяжело. Не нравится — туда же, ни он, Осмунд Бёк, ни Анжела никого удерживать не намерены. Хватит уже проводить политику попустительства лентяям. Или работай, как начальство хочет, или убирайся. Всё, лафа закончилась. - Понимаю, вам моя позиция кажется слишком жёсткой, - смягчил тон Осмунд. - Но иного выхода, кроме как применить репрессии, я не вижу. Да, в чём-то Мортон прав, нагрузка на персонал теперь ощутимо возрастёт, работать надо будет больше, вследствие чего и поднимется крик. В котором виновата, как бы парадоксально ни прозвучало, прежняя кадровая и управленческая политика, основанная на привычке потакать капризам. - Всё, хватит, - подвёл итог Бёк. - Не надо со мной идти, меня проводит Анжела. Осмунд увёл её из участка, чтобы предложить пешую прогулку до дома. Миллер, внутренне содрогаясь от страха перед гневом родных, отказать не посмела, хотя и рискнула робко намекнуть, что принять у себя вряд ли сможет: - Ко мне сестра хотела прийти, - соврала Анжела, ненавидя себя за ложь. Бёк отнёсся с пониманием, и оставил её одну за пару кварталов до высотки, так что она сумела не только прочитать все посланные ей разъярённые послания от Маргарет, но и увидеть, как та сердито идёт к такси. Анжела сестру окликнула, но младшая лишь злобно закрыла дверь машины. Миллер осталась стоять на тротуаре, не зная, что делать. Ехать за город? Так ведь или выгонят, либо просто не пустят. Звонить? Тоже, скорее всего, смысла нет. Войдя домой, поставила сумку на тумбу и застыла, спрашивая себя, чем ей заняться. Ужином, диссертацией, или, может, всё же поехать мириться с родными? В тот вечер победили усталость и головная боль. От первой Анжела никуда деться не могла, а вот мигрень после пары чашек чая сама собой ушла, даже лекарства пить не понадобилось. Спать легла рано, в одиннадцатом часу, хотя знала, что ей надо проверить почту, и закончить тестирование на сайте дистанционного образования. Надо было, надо, но сил уже не осталось. Всю работу, такую важную и нужную, придётся отложить до завтра. Неистребимое чувство вины ехидно спросило, не забыла ли она ещё об одном деле. Вернее, человеке. Анжела помнила, и обзывала себя подлой тварью, однако её ресурсы уже были полностью истощены, отчего она и позволила себе немного расслабиться. Как оказалось утром, очень зря. Встав в пять часов, приняла душ, и села за компьютер, чтобы проверить, и сразу же дать ответ на высланные ей резюме. Дала себе тридцать минут, в течение которых без намёка на жалость отсеяла всех, кто претендовал на рабочие места в её участке. Серость, лень и сибаритство. Дополнительных навыков, позволяющих сэкономить время и деньги Полицейского Департамента у потенциальных работников никаких, брать на себя что-то сверх контракта все отказались, на субботние и воскресные дежурства смотрели отрицательно. Она в самой жёсткой и холодной форме отказала всем. И ещё раз отправила в кадровое агентство список своих требований к соискателям должностей. Закончив неприятное дело, заглянула на сайт маминой больницы. Изменений и новостей, кроме открытия отделения травматологии, не было. В отделе вакансий набирали в подразделение персонал, и в числе прочих маме нужны были офисные служащие. Словом, ничего интересного. Как же Анжела ошибалась… Выйдя в холл, она увидела сидевшую там на диване матушку, и обомлела от испуга. - Явление Христа народу… - отпустила привычный комментарий мать. - Я тут, бессовестная ты дрянь, всю ночь по твоей вине просидела. Просидела в надежде, что кое-кто догадается выйти в холл, дабы ради приличия проверить, не страдает ли кто за дверями. - Мама, откуда я могла знать?! - Анжелу поразила нелепость новых претензий. - Я же не телепат, и сквозь стену я не вижу! Ну да, ну да, саркастически закивала мать, ну да, уж оправдание своему эгоизму одна бессовестная всегда найдёт. - Можно же было вызвать меня, чтобы я тебе открыла… - Миллер уже вообще ничего не понимала. - Я не намерена унижаться, стоя перед этой мерзкой дверью, словно нищенка в ожидании подачки, - отрезала мать, уходя к лифту. - Ты сама должна была обо всём догадаться. Что, так трудно мозги напрячь, или тебе просто нравится над нами измываться? - Мама, прошу тебя… - Анжела отчаянно хваталась за шанс не допустить новый конфликт. - Что я сделала не так? Я же… Ну я не умею читать ваши с папой мысли, не умею! - она чуть не рыдала от огорчения. Не обладает одна бесстыдница даром телепатии — и не надо. Карина Миллер, как и раньше, всё выполнит сама. Сама сотрудников для клиники наймёт, сама себе личную секретаршу выберет. Всё сама, без лишённых совести вроде как родных дочерей. - Но мы же не договаривались о том, чтобы я искала людей к тебе в больницу, мама… - у Анжелы уже болела голова. Матушка уехала вниз, проигнорировав эти слова. А Анжела битых десять минут стояла, не понимая вообще ничего. Где она допустила прокол, где? Из ступора её вывел звонок Мортона: - У нас новый труп. Леший. И теперь не в городе, а за его пределами, там, где находились останки так называемого Нового Уайтчепела. Этот жуткий район обходили стороной и до того пожара, а уж после… После событий, прозванных Судной ночью, туда и вовсе забыли дорогу. Люди здравомыслящие, во всяком случае. Зато жадные до легких денег умники и нелегальные мигранты давно обустроили себе настоящий хостел среди уцелевших строений. - Куда только наши власти смотрят? - гневно вопрошала Анжела в пустоту. Что, так трудно съездить сюда с инспекцией? - А кто инспекцию охранять будет? - откликнулся детектив Хантер. В этот гадюшник разве что вместе со спецназом сунуться можно, и то не факт. - Надо было после пожара сразу всё убрать, - ныл спутник. - А то оставили срач… Анжела, ненавидевшая подобное нытье, предложила детективу взять в руки метлу, совок, пылесос и тряпки, дабы навести столь любимый им порядок. Детектив, окинув её злым взглядом, пробурчал, что подобная работа в его обязанности не входит. Анжела могла бы высказать ему свои соображения, да оставила слова при себе. Всё равно не поймёт. Слишком тупой и ленивый, чтобы уразуметь ряд простейших истин. - Надо будет выдворить потом всех, кто тут поселился, минуя разрешение властей, понятно? - не терпящим возражений тоном велела она, когда они подошли к месту убийства. Эту работу детектив выполнять отказался. Причина та же — не его епархия. Тут городские чиновники работать должны. - Вас послушать, так вы ничего, и никому не должны, - рассердилась на его лень Анжела. - Я должен в рамках моего контракта, больше с меня требовать вы не можете, мэм, - оскалился он. На приказ приступить к работе злобно скривился, и что-то пробурчал себе под нос. Что-то по душу не в меру активных девиц из провинции. - Может, в лицо мне скажете, чем так пыхтеть за спиной? - взорвалась Анжела. Хантер, надев перчатки, смерил её брезгливым взглядом: - Да вас уже почти весь участок ненавидит, вы всем вокруг портите жизнь своей проклятой активностью. В это дурное утро она узнала о себе массу интересного, но ничего, что могло бы её порадовать. Она, оказывается, всем, кто с ней вынужден работать, давно отравила существование. Вот зачем она навязала Морин этих студентов, зачем? Ни самой Морин, и так загруженной, ни ребятам из университета эти уроки не нужны. И на кой чёрт Анжела взяла на себя проведение разных слетов, учёб, лекций, семинаров и прочих отнимающих время мероприятий? На кой чёрт? Ведь она сама и десятой доли того, во что так радостно впряглась, не делает, навязав работу коллегам! Люди по её вине дома теперь только ночуют, никакой жизни, кроме офисной, у них нет. И Анжела же имеет наглость возмущаться, когда от неё убегают, найдя себе другое место. - Место, где вас нет, - добил Хантер. - Не нравится — увольняйтесь, - отрезала она, подходя к трупу. - И не мешайте мне. Я, не в пример вам, пришла работать, - утратила выдержку Анжела, надевая перчатки. Похоже, что эта хрупкая блондинка, в отличие от предыдущих жертв убийцы, погибла быстро, и почти не сопротивлялась. И была вовсе не подростком, паспорт, найденный в валявшейся неподалёку сумочке, сообщил, что жертве тридцать лет. - Однако… - пробормотала Анжела. - Дела… - Может, всё-таки не наш упырь? - осторожно отвлёк её Хантер. - Что, если эту убил имитатор? Либо вообще какой-то левый урод? Анжела долго молчала, перебирая в памяти более ранние убийства. - Я проверю, - прервала она затянувшуюся паузу. - Сама. Тут в кармане завибрировал телефон, и она мысленно взмолилась, чтобы это были не родители и не сестра, иначе ей гарантирован новый скандал. «Как я от них уже устала...» Слава Богу, звонила ей Морин, чтобы сообщить о своём уходе на больничный. Дескать, простудилась, лежит с высокой температурой. Анжела её чуть не прибила, от всей души высказав, что она думает об очередном воспалении хитрости. Гневно вопросила, кто за Морин станет делать её работу, ведь придут студенты, и ими надо заниматься. - Марш на службу, иначе будете уволены за прогул! - припугнула она лентяйку. Морин заныла, что у неё уже оформлен документ, позволяющий ей, бедной, лежать и лечиться. Уволить её не имеют права. Теперь нельзя, трудовое законодательство с недавних пор защищает больного человека. Вот же дрянь… И что сейчас делать? Куда девать студентов, когда они придут? Не прекращая работать с трупом, Анжела позвонила Джулии, чтобы приказать любовнице Влада взять на себя группу, пока Морин болеет. Получив холодный отказ, взбесилась: - Да как вы смеете?! - закричала Миллер на весь Новый Уайтчепел. - Кто дал вам право обсуждать мои указания? Контракт и должностная инструкция. Плюс отсутствие штатных единицы преподавателя и переводчика в их участке. - И что вы предлагаете делать? - вне себя от гнева стребовала с подлой бабёнки ответа Анжела. - Кто будет заниматься с группой, когда она придёт? - Не знаю, - так же холодно отрезала Джулия. - Но уж точно не я, у меня другие обязанности. И прекратите на меня орать. Сука. Наглая, ленивая, мерзкая сука, думающая лишь о себе. Ладно, без неё разбираться придётся. В участок Анжела пришла разъярённая, и первым делом набросилась на Джулию с требованием прекратить лениться. - Раз Морин больна, вы просто обязаны выполнить её работу, вы владеете немецким, и должны провести все занятия! - закричала на весь участок Анжела. - Не надо на меня орать! - хамским тоном парировала та. - Не надо на меня орать, я вам не служанка. И студентов я не возьму. Я офис-менеджер, а не учитель. - Ещё скажите, что будете жаловаться начальнику полиции на произвол с моей стороны, - не удержалась от насмешки Анжела. Джулия именно рапортом на имя Бёка ей и пригрозила, обещав приложить к донесению все свои документы, где не прописана навязываемая начальницей работа. - Ищите Морин замену на время её болезни, или отправьте студентов обратно в институт, - посоветовала Лестрандж. И то, и другое Анжела считала недопустимым. Во-первых, на неё рассчитывают в ВУЗе, и обманывать надежды папиного друга она не собиралась, во — вторых, нечего потакать мисс Франклин в её сибаритстве. - Ладно уж, я возьму занятия на себя, но вам этого отказа не забуду, - зло сказала Анжела, когда Джулия в три пошла домой. - Кстати, на каком этапе архив? Вы всё там сделали? Узнав, что работа до сих пор не закончена, капитан Миллер обозвала Джулию наглой бесстыдницей, и самым строгим тоном велела не к себе преспокойно топать, чтобы позже праздновать на диване лентяя, а проследовать в архив, и трудиться. Джулия на все крики лишь презрительно хмыкала, и от перегрузок отказалась, напомнив Анжеле, что теперь за приведение старых бумажек в электронный вид никто не платит, Архив — то, в целях экономии, уже вывели за баланс. Так что нечего тут хамить. Понимая, что пока она проиграла, Анжела ушла к себе в кабинет, и занялась подготовкой к занятию со студентами. Разбору нужных бумаг помешал Хантер. - Я проверил, где сейчас ваш серб. В городе его нет. Уехал прошлой ночью. Сказал и удалился на кухню, где чаёвничал битых полчаса, хотя хватило бы пяти минут. - Время смерти этой блондинки вы уточнили? - бесцеремонно помешала трапезе Анжела. Хантер скорчил злую рожу, однако ответ дал, и Анжеле он не понравился. Новая жертва Лешего, если верить присланному на место Ребекки патологоанатому, умерла уже после отъезда сербского наёмника, а значит, Гравич её убить не мог. - Тупик, - мрачно резюмировала Анжела. - Тупик… Нет, если снять шоры, и начать думать головой, съязвил Хантер. У них, помимо этого бедного серба, ещё подозреваемые есть, можно отработать версии, связанные с приличными вроде бы людьми. Не желая тратить время на свары, Анжела приказала детективу взять проверку алиби «приличных вроде людей» на себя, сама же пригласила с себе в кабинет первого из восьми человек, откликнувшихся на имевшиеся в участке вакансии. Ни одного из тех, кого ей с гримасами отвращения прислал отдел кадров, она на работу не приняла. Зачем ей новичок, неделю назад получивший диплом? И ей вовсе не нужна мать — одиночка, обремененная двумя детьми. Инвалид? Простите, тут полицейский участок, а не богадельня, работать надо будет. Оставшиеся пятеро не подошли из-за отказа брать на себя дополнительные обязанности и быть готовыми к вызовам по выходным дням. - Я понимаю, что вы опять мной недовольны, - оправдывалась она перед Мортоном за полчаса до прихода студентов. Хотя претензии надо высказывать отделу кадров, который давно уже выполняет свою работу на «отвали», и не хочет напрягаться. - Прошу прощения, но мне пора, придется вместо Морин заниматься немецким, - извинилась Анжела, вставая. Нет, она не снимет с мисс Франклин функции учителя. У мисс Франклин есть ценные навыки, и их нужно применять. Всё. Закончила Анжела в половине десятого вечера, и, измученная, поплелась домой. Проходя мимо высотки, где жила Клэр, Миллер увидела и девицу Рэдфилд, и Леона. - Леон! - не удержалась Анжела. Кеннеди вздрогнул: - Анжела? - А ты кого ждал? - игриво спросила она, подходя к нему, чтобы обнять. Он вяло ответил на ласку, а когда Анжела поинтересовалась, что случилось, отмахнулся: - Устал, как собака… Намёк был прозрачным, но Миллер пропустила его мимо ушей, предложив отметить неожиданную встречу в ближайшем кафе. Как и следовало ожидать, Клэр сказала, что лучше будет, если они сейчас пойдут к ней. Но до того, как проводить подругу к себе на восьмой этаж, Рэдфилд кому — то позвонила, чтобы на полчаса отложить разговор. - Клэр, - Анжела тронула её за руку, - может, мне уйти? Не хочу, чтобы по моей вине кто — то сидел и ждал, поздно уже. - Ничего страшного, входи, - рыжая распахнула перед ней дверь. - Тридцать минут не критично. - Кого хоть я подвинула? - упорствовала Анжела. Клэр сказала, что ей капает на мозги начальство, и ему, начальству этому, пора преподать маленький урок. А то взяли моду доставать её в нерабочее время. - Ничего, скоро этому безобразию придёт конец, - сообщил Леон, когда они сели на кухне. - У тебя-то как дела, напарница? - пристально посмотрел ей в глаза. - Как у Ремарка, - боясь скатиться в жалобы, отказалась вдаваться в подробности своих бед Анжела. - На западном фронте без перемен. - Понятно, - сразу помрачнел Леон. - Ты те книги, которые я тебе давал, хотя бы в руки брала? Интересно, когда ей заниматься личными проблемами, если маньяк продолжает убивать, в новый учебный центр, полгода назад открытый при Полицейском Департаменте, никак не могут набрать сотрудников, из-за чего она вынуждена сама преподавать, плюс ни родители, ни сестра слышать о ней не хотят. - Ладно, Леон, давай не будем обо мне, иначе я опять скачусь в нытьё, и всем испорчу вечер, - свернула неприятную тему Анжела. - Лучше ты расскажи. Что-нибудь хорошее. Какому безобразию должен прийти конец? Произволу работодателей, ухмыльнулся Леон. С первого января будущего года вступит в силу новое трудовое законодательство. В соответствии с ним всё, что не разрешено, будет строжайше запрещено, а основания для увольнений по инициативе нанимателей жёстко ограничены рамками семи параграфов. Ибо не хрен, как любит говорить Влад. - Никто не позволит Адаму Бенфорду провести такие реформы, Леон, ни один работодатель не даст президенту настолько сильно урезать полномочия, этот проект запорют на стадии обсуждения, - засмеялась Анжела. Вот как раз работодатели и поставили перед правящей верхушкой задачу навести порядок в сфере трудовых отношений. - Твоих почтенных нанимателей достал бардак, который они сами же и развели, позволяя каждому штату лепить своё, с оглядкой на федеральные нормы, естественно, - возразил Леон. Низкое качество работы, текучесть кадров, манера срываться из одного офиса в другой, иной раз подставляя всю фирму, полное отсутствие позитивной мотивации вследствие неуверенности людей в грядущем дне — все эти проблемы и привели к мысли о том, что законодательство пора менять. Потому что баланса давно нет. Есть всесильный начальник, и есть бессловесный сотрудник, больше похожий на раба. - Ты вспомни, какой беспредел сейчас творится, - вступила в разговор Клэр. Некоторые ушлые личности, ссылаясь на отсутствие запрета, увеличили продолжительность рабочего дня до десяти, а в отдельных местах даже двенадцати часов. Неоплачиваемые вызовы на службу по выходным и вечерам тоже стали нормой. Не говоря уже об откровенном самоуправстве и самодурстве в случаях, когда человека увольняли. - Всё, хватит, с нового года этой лафе придет конец, - радовалась рыжая. Анжела же, напротив, пришла в состояние тихого ужаса от той глупости, которую собирался сделать президент. Но молчала, боясь нарваться на конфликт, и в сотый раз всё испортить. Позволила себе осторожно высказать сомнение в том, что новшества приживутся. Ведь много лет работали, зная, что их могут уволить в любую секунду, и как-то ведь справлялись. - Да, работали, - кивнул Леон, вставая, и увлекая её за собой. На «отвали», не уважая ни работодателя, ни его времени, ни репутации. Плевать, что твой уход подставит весь отдел, ведь в другом городе подвернулась под руку такая же вакансия, но платят на пару тысяч больше. Плевать, что из-за тебя, решившего уйти в канун Рождества на новое место, кто-то лишится долгожданного отпуска. Плевать. - Самих начальников достали эти проблемы, - Леон взял Анжелу под руку, чтобы вывести в холл. - Только не говори, что у вас в Белом Доме они есть, - усомнилась Миллер. - Я сам тому яркий пример, - сказал уже в лифте Кеннеди. Ждал он отпуска, ждал, а напарничек, скотина, взял да и сдриснул на новую работу, и весь отдых Леона благополучно накрылся. Выйдя с ней на улицу, Кеннеди вернулся к прерванному разговору об её служебных и домашних бедах: - Ты сказала, что на западном фронте без перемен, верно? Продолжаешь молчать, терпеть и делать вид, будто всё хорошо? Ты понимаешь, что усугубляешь ситуацию с каждым днём, дорогая моя? - Леон, я с семьёй так и не смогла помириться, я убийцу не поймала, а ты агитируешь меня читать какие-то психологические книжки! - всхлипнула Анжела. Она и без него знает, что там написано. И не видит смысла тратить время. - Лучше скажи, где сейчас Ребекка Чемберс? Скоро вернется? Не раньше, чем поможет одной из своих кузин найти пропавшую дочь. Ну-ну… Значит, личные дела она ставит выше долга. Что ж, день возвращения из отпуска станет для Ребекки последним в качестве их патологоанатома. - Ты не вздумай уволить её, когда она приедет назад, - словно прочитал мысли Анжелы Леон. - Поняла? Она вяло качнула головой, и, сославшись на усталость, вежливо попрощалась у парадного входа: - Увидимся, Леон… Не вздумай уволить! Ещё как уволю, зло думала Анжела, идя к себе. Это же какой наглой эгоисткой надо быть, чтобы в настолько сложный момент уехать решать личные дела! Да драгоценная приятельница агента Кеннеди вылетит с работы, стоит ей переступить порог офиса! Пылая праведным гневом, она вошла домой, не осмотревшись по сторонам. А зря, потому что в холле, предварительно выключив верхний свет, уже сидела младшая сестра… Вечер пятницы у Анжелы, как обычно, прошёл в заботах, и решении рабочих проблем. Просмотрев свой график, она поняла, что провести выходные дома не получится, так что собеседования Миллер назначила на уик-энд, вызвав всех к восьми утра. На этот раз ей удалось выбрать шестерых претендентов, каждому из которых она выслала по два тестовых задания, призванных выявить уровень профессионализма и стрессоустойчивости потенциального новичка. Были ещё трое, но их она отсеяла сразу из-за отсутствия дополнительных навыков, нужных её офису. Провозилась до часу ночи, и с гудящей от боли головой легла. В три часа утра её разбудили два звонка: в прихожей надрывался домофон, а на прикроватной тумбе сигналил телефон. - Мама?! - Анжела взлетела над кроватью. - Долго ты, тварь подлая, будешь сестру снаружи держать? - закричала Карина Миллер. Бедная младшая девочка уже несколько часов страдает, сидя под дверью, а кое-кто даже не думает дать ей приют. - Маргарет сидит в холле?! - Сиплым от испуга голосом уточнила Миллер. Нет, в Москве парадом командует, как один герой зарубежного романа. - Я знаю, что ты мне скажешь, - пресекла все оправдания мать. И не телепат одна бессовестная, и мысли читать не умеет, и карьеру строит, и прочая, прочая, прочая. Ах да, Карина Миллер чуть не забыла о том, что некую мерзкую особу всегда надо ставить в известность, сама она никогда не сообразит. Так и не выпустив из рук телефон, Анжела выскочила в холл. Маргарет, смерив её презрительным взглядом, вытащила свой аппарат, чтобы вызвать такси. Все мольбы о прощении она пропустила мимо ушей. - Ты могла бы в дверь позвонить! - отчаянно извинялась Анжела. - Я же не знала, что ты придёшь… Младшенькая с ухмылкой повторила любимую родителями присказку про слона и царственно удалилась. Анжела, схватившись за голову, свалилась на диван: - Как я умудрилась? Как?! Будь рядом Клэр или Леон, они объяснили бы, что причина в переутомлении, хронической усталости и манере брать на себя больше, чем ты в состоянии сделать. Но услышала она не подругу и любимого мужчину, а разъяренных родителей, кричавших в трубку, что они породили не дочь, а какое-то жуткое чудовище, что они её презирают, и на их прощение рассчитывать она не может. Легко понять, что на работу она пришла злая, никого из соискателей в участок не взяла, да ещё и умудрилась по телефону наорать на Ребекку. - Больше никаких задержек, слышишь? Чтобы в понедельник вернулась, иначе будешь уволена ко всем чертям, ясно?! - спустила она всё раздражение на патологоанатома. - Яснее некуда, - отчеканила Ребекка. - Можете искать на мою должность другого человека, заявление вышлю почтой. С меня хватит. Вот сука… У Анжелы, от которой так нагло ещё никто не увольнялся, от ярости перехватило дыхание, и она только судорожно кашляла, пока доктор Чемберс высказывала ей всё, что она думает о дураках у власти. - Ты кончишь тем, что у тебя вообще некому станет работать, помяни мое слово, дорогуша, - отбросила пиетет Ребекка. - Ты дура, набитая и непроходимая. Ты, дорогуша, дура. И тебе еще крепко за всё прилетит, не сомневайся. Мортону эта поганка обещала сказать о своем уходе сама. - Иди ты к чёрту… - обессиленно промямлила Анжела, борясь с желанием расколотить телефон о стену. - Иди к чёрту. Воскресенье прошло не лучше. Ребекка всё рассказала Шерри, та, разумеется, наябедничала Леону, ну а тот, вместо того, чтобы оказать Анжеле хотя бы моральную поддержку, выразил солидарность с обеими стервами: - Ты, подруга, весь коллектив так разгонишь, из вашего участка и так бегут, а ты ещё и усугубляешь проблему. Анжела не стала развивать тему, попросив отложить разговор на более позднее время, поскольку сейчас она занята. - Я провожу собеседования, вечером, если тебе надо, поговорим, - она обиженно свернула дискуссию. Воскресная попытка нанять секретаря, офис-менеджера и парочку ассистентов позорно провалилась. Ни один из тех, кто в переписке уверял, что достоин чести работать, не подошёл. Анжела без намёка на жалость отказа всем. - Мне не нужны люди, чьи умения ограничены контрактом и личной ленью, сэр, - выгоняя последнего соискателя, упрекнула Миллер. - Я указала, что именно мне надо, и я не понимаю, как у вас хватило наглости явиться сюда без необходимых вашему нанимателю умений и навыков. Мужчина холодно ухмыльнулся, и молча ушёл. Анжела осталась сидеть, глядя прямо перед собой. Ну сколько можно?! Почему она всякий раз терпит поражение? Почему она не в состоянии найти людей, удовлетворяющих её требованиям? - Да потому, подруга, что хочешь ты от подчинённых много, а взамен не даёшь вообще ничего, - объяснял ей вечером Леон. - Твои запросы непомерны, пойми, пока ещё не поздно. Ты сама-то список своих ожиданий к кандидату на должность той же секретарши читала? Когда Анжела устало от него отмахнулась, Леон этот перечень написал по — новой, и сунул ей под нос: - Чтобы она успевала делать всё, тобой желаемое, она должна работать сутками, неужели ты не видишь? Тебе, чтобы справиться с той горой дел, которые ты на себя навалила, необходимы пять секретарш, а не три! Пять! А под другой функционал сначала ставки выбить, а потом уже чего-то требовать, дорогая моя. Закончив давить танком её подход к подбору персонала, сел на свою любимую лошадь в плане тех самых книг, что дал ей для проработки её давних проблем. На слова о нехватке времени попросил прекратить грузить его гнилыми отмазками, и сейчас же нести тот зеленый талмуд с тестами: - Тебя не пнуть, так и летать не будешь. Тащи немедленно. Результаты оказались просто катастрофическими: она, оказывается, не умела ни правильно структурировать время, ни выделять приоритеты. - Плохо, но поправимо, - подбодрил её Леон. - Видишь это домашнее задание? Даю тебе неделю. Даже если я уеду, обещай, что сделаешь, хорошо? Слово она дала, а вот сдержать не сумела. Помнила, но выкроить время ей так и не удалось. С понедельника в её жизни пошла новая, самая, наверное, чёрная полоса из всех, по которым она ходила раньше. Выйдя на работу, Анжела спросила у Джулии, на месте ли Меган, и велела подружке Цепеша немедленно позвать товарку. - Что-то случилось? - мгновенно просекла неприятности Лестрандж. - Да, но вам я советую вернуться к обязанностям, пока вы не разделили участь этой мерзавки, - Анжела не упустила шанс испортить ей настроение. Меган, узнав о своём увольнении за невыполнение работы без уважительных причин, орала так, что слышали все, кто находился в участке. - У меня суббота и воскресенье выходные дни! - визжала она, наседая на Анжелу. - Пятидневная рабочая неделя! Вы не имели права названивать мне, чтобы выдернуть на работу, не имели права! - В соответствии с подписанным вами дополнительным соглашением к договору, имела, - Анжела, впервые за много дней празднуя победу, ткнула грубиянке под нос копию злополучного документа. - Вот, извольте перечитать, сами его однажды подмахнули. И не капитан Миллер виновата в том, что кое-кто ленится читать, прежде чем ставить подпись. Конечно, Меган тут же завопила, что ей не дали ознакомиться с текстом соглашения. - Вы сказали, что здесь пустая формальность! Что потом можно будет изучить, я точно помню! Вы велели сначала подписать, а изучить предлагали позже! - Сейчас эти мелочи уже не играют роли, - отрезала Анжела. - Вы грубейшим образом нарушили условия контракта, так что вы, Меган, уволены. И наглая секретарша должна ещё горячо поблагодарить начальство за проявленную им лояльность, ведь Анжела не станет позорить служащую, всем и каждому рассказывая о том, что ту выгнали с работы за тяжёлый дисциплинарный проступок. - Да пошла ты к чёртовой матери, сука… - прокляла её перед уходом Меган. Пожелав Анжеле как можно скорее подохнуть, опальная секретарша ушла, громко захлопнув за собой железную дверь офиса. Одержав, таким образом, первую серьезную победу, Миллер вызвала к себе подстилку Влада, чтобы нагрузить Джулию новыми обязанностями. - Раз Меган уволена, то теперь всю её работу возьмёте на себя вы, в дополнение к существующему функционалу, - Анжела постаралась вложить в голос самые жесткие и властные нотки, на какие была способна. - Не возьму, - отказалась бессовестная шлюшка Цепеша. - Не возьму. Я офис-менеджер, а не секретарша. И я, в отличие от Меган, ничего у вас не подписывала. - Так сейчас подпишешь, или убирайся вон отсюда! – сорвалась Анжела. - Я вам повторяю в сотый раз, - ледяным тоном перебила её потерявшая всякий стыд бабёнка: - Я ничего подписывать не стану! И хватит на меня орать. С этими словами она пинком распахнула дверь, выскочила из кабинета, вернулась за свой стол, и уже там принялась жаловаться товаркам на очередное самодурство со стороны руководства. - А за что она Меган уволила? - испуганно спрашивали Джулию другие женщины. - За отказ работать так, как я считаю нужным, - Анжела, плохо владея собой от гнева, встала перед озлобленными бабами. - Она нарушила один из пунктов нового дополнительного соглашения, подписанного ею, и я её уволила. То же самое, кстати, ждёт и вас, если не образумитесь. Разбирайте, кстати, а то тоже будете врать, будто ничего не знали. Вой, когда она раздала тупым клушам всё, что они, не потрудившись прочитать, наивно подмахнули больше года тому назад, поднялся такой, что на полдня парализовал работу всего отдела. Секретарши, ассистентки, клерки и прочий офисный планктон впали в истерику, толпой рванув к Мортону в поисках защиты. Увы для них, и к неприкрытой радости Анжелы, начальник участка развёл руками, расписываясь в своём бессилии, а находившийся там же Осмунд Бёк дал добрый совет вернуться на свои места, иначе уволены будут все. - За невыполнение обязанностей, - сделал он контрольный выстрел. - Уходите. Двое служащих, внимательно изучив то, что им отдала Анжела, накатали заявления об уходе. Но Миллер и тут ухитрилась их подсечь, отдав им уже копии эффективных контрактов, налагавших запрет на увольнения по собственному до истечения определенного срока. - Или платите нам компенсацию в размере полумиллиона долларов каждый, господа, - добила она бунтовщиков. - Извините, но с меня довольно. Хватит с неё этой текучки. Хорошо некоторые в жизни устроились, нечего сказать! Придут на работу, поторчат месяц-другой, да и сваливают. Всё! Этой свистопляске с сегодняшнего дня настал бесславный конец. Хотите уволиться — не вопрос, вас и не держат, но уж будьте столь любезны оплатить нанимателю все издержки, связанные с вашим уходом. - Так что думайте, прежде чем швыряться бумажками, - Анжела решительно порвала все заявления. - И имейте в виду, что сейчас не вы мне, а я вам диктую, как вы должны жить и работать. Всё. По местам. А на сладкое она приберегла приказ задержаться до десяти вечера. Опять-таки всем. Почему? Потому что вступил в силу ненормированный рабочий день, вот почему. Все в курсе, все подписывали соглашение, дающее начальству право изменить продолжительность рабочего времени. В начале девятого она-таки сжалилась, и разрешила им уйти. Люди угрожали адвокатами, судами, на что она только смеялась: - Я сутки напролет консультировалась, так что не трудитесь. Кое-кто с убойными для личной жизни переменами смирился, но были и те, кто предпочёл швырнуть ей в лицо чек, лишь бы сохранить за собой право сдриснуть домой сразу, как заканчивался рабочий день. До конца марта и служба, и личные дела текли однообразно, каждый следующий день был похож на предыдущий: подъём в пять утра, душ, кофе, путь в офис, ссоры с подчинёнными, собеседования (их она не доверяла никому), выезды на места преступлений, встречи с прессой, редкие посиделки у Клэр, и настоящий кошмар в отношениях с семьёй. Анжела отчаянно билась, стремясь наладить контакты хотя бы с сестрой, но никто из родных её в упор не замечал. Папа и мама, если им доводилось столкнуться на улице, демонстративно смотрели сквозь неё, Маргарет отворачивалась. Дежурства у дома колоннами, куда она приезжала после работы, тоже провалились, потому что провинившуюся дочь и сестру игнорировали и здесь. Номер её телефона, видимо, родные занесли в черные списки, потому что ответов на вызовы не было, а сразу шли короткие гудки. Обсуждать эту проблему с Клэр Анжела боялась, оттого и держала всё в себе, пока тридцатого марта ей не позвонила Маргарет, чтобы издевательски поинтересоваться, как долго кое-кто, стоя рядом со слоном, об оном слоне не будет иметь понятия. - Другого я от тебя и не ожидала, мозгов — то нет, куда тебе догадаться, о чём я хотела сказать, - огрызнулась младшая на недоумение старшей сестры. Обозвав Анжелу дурой, бросила трубку. На вызов не ответила, но вечером, когда Миллер, еле передвигая ноги, доползла до квартиры, закатила ей по телефону безобразный скандал с обвинениями в подлости. - Маргарет, прошу тебя… - умоляла Анжела. - Откуда я могла знать, вы же мне ничего не сказали… - Ну конечно, вечно я у тебя виновата! - завизжала та. - А на сайт войти ты не в состоянии? Почему перед тобой всегда надо унижаться? На какой сайт, не сказала, но днём пришла к ней в офис, чтобы потребовать внимания именно в тот момент, когда Анжела не могла уделить ей время. К Миллер явились журналисты, ещё накануне требовавшие дать ответы на десятки самых злободневных вопросов. Анжела сидела на пресс — конференции, отчаянно сражаясь за безупречную репутацию родного департамента, и физически была не в состоянии принять младшую сестру. Убила на писак больше часа, и, предчувствуя новый большой конфликт с родными, вся в мыле понеслась к своему кабинету. - Меня вызывала девушка, где она? - налетела Анжела на Джулию. Если капитан Миллер имеет в виду ту блондинистую хамку, что приказывала тут подать ей обед из ресторана, то юная грубиянка отбыла ещё полчаса назад, достав всех своим безобразным поведением. - Да кто вам дал право критиковать мою сестру?! - вне себя от гнева закричала Анжела на подружку Влада. - И как вы посмели не уделить ей должное внимание? - Я так и поняла, что эта мелкая наглая немочь из вашей семьи, - глаза Джулии горели отвращением. Жалкая бесстыдница, привыкшая всех вокруг держать за обслугу. Точная копия родителей и старшей сестры. Хамло, одним словом. - Да я вас уволю за выпады в адрес моей семьи! - пригрозила Анжела. И дело даже до суда не дойдёт, потому что свидетелей было многовато, а лишённая совести девица орала на весь участок. - Она меня, кстати, проституткой обозвала, и за эти слова я подам на неё в суд, за клевету, - просветила начальство Джулия. - Сегодня же пойду к юристу, чтобы он составил исковое заявление. Анжела испугалась, ибо хорошо знала эту дрянь. - Не надо… - Миллер замялась, подбирая слова. - Не надо. Не трогайте девочку. Бедная младшая сестра — глубоко травмированный, страдающий и несчастный ребенок. Если она и кричит, то не со зла, иначе она не может. - А мне плевать, она нанесла мне публичное оскорбление, и я заставлю её ответить за него, причём в суде, - подстилка Цепеша упивалась своей властью над Анжелой. - Впрочем, если эта малолетняя хамка так же публично попросит у меня прощения, разбирательства вы сумеете избежать. И на уступки я не пойду. Или суд, или извинения. С этими словами нахалка отбыла на рабочее место, и до конца дня не давала о себе знать. Домой, как всегда, собралась ровно в три. Анжела, подкараулив её у двери, аккуратно поймала за руку: - Надо поговорить. Наедине. Сказала тоном, исключившим любые возражения, но Джулия на эти стальные нотки отреагировала лишь брезгливой насмешкой, и выдернула рукав из пальцев начальства: - Либо суд, либо ведите хамку, и пусть просит прощения. Третьего не дано. Этот вечер был, несомненно, одним из худших в жизни Анжелы. Намного хуже, чем те, во время которых она выслушивала в свой адрес ругань и обвинения в эгоизме, намного страшнее всех пережитых ею бойкотов и отчаянных попыток вымолить у родных хотя бы слово. Миллер понимала, что Джулия, эта беспринципная, не способная проявить ни сострадания, ни милосердия дрянь, обязательно засудит несчастную девочку всего за один нелестный эпитет по свою душу. Промучившись сначала на работе, а по окончании смены — дома до восьми, она рискнула-таки поехать к родителям, чтобы предупредить о грозящей сестре опасности. Ей не открыли, хотя и подошли к дверям, чтобы спросить, кто смеет их тревожить. - Мы не знаем, кто вы, мисс, - отрезала из-за металлической створки мать. И знать не хотят. У них, Миллеров, всего одна дочь, и она уже дома. - Маргарет в большой беде, мама! - Анжела схватилась за последний шанс спасти младшую от участи ответчицы. - На неё собираются подать в суд! Никакой реакции. Анжела и звонила, и сообщения писала как папе с мамой, так и Маргарет — всё было напрасно, ответов она не получила, и около полуночи, признав поражение, уныло поехала к себе. До утра не спала, рисуя себе всякие кошмары, и на работу примчалась в шесть, чтобы найти координаты хороших юристов. Самостоятельно защищать сестру от этой мстительной твари она боялась. В половине восьмого, стоило ей увидеть подстилку Цепеша, Анжела ринулась к Джулии, чтобы ещё раз провести мирные переговоры. - Нет, - отказалась та, услышав, что Анжела хочет извиниться от имени сестры. - Нет. Или она сама, причём на глазах у всех тех, кто стал свидетелями, либо суд. Впрочем, один выход у вас есть… - Джулия на редкость мерзко ухмыльнулась. Анжела была готова на любые уступки ради спасения младшей сестры. - Что вам надо? - она предчувствовала худшее. И оно не замедлило себя проявить, потому что эта тварь наотрез отказалась подписывать как нужное Анжеле дополнительное соглашение, значительно расширяющее права начальства, так и эффективный контракт, который будет мешать ей свалить из офиса в удобное для шлюшки время. - Не трогайте меня с вашими бумажками, я никогда и ничего не подпишу, понятно? - сказала в конце беседы Джулия. - И всё, что вы мне впредь будете носить на подпись, я стану показывать Владу и его юристам. Сука… - И посоветуйте сестрице забыть дорогу в этот участок, иначе я всё-таки подам на неё в суд, - нанесла последний удар наглая потаскуха, закрывая за собой дверь. Оставшись одна, Анжела, с одной стороны, обрадовалась победе, с другой… С другой же она была в бешенстве, ведь эта сука в сотый раз умудрилась её обставить, сумев без особых усилий поставить на своём. А ведь Анжела хотела возложить на неё самую тяжелую работу, дать ей, именно ей, самый сложный, трудоёмкий и ответственный сегмент их деятельности. И всё пошло прахом! Она так сильно разозлилась, что ответила грубым отказом всем, кого этим утром позвала на собеседования. И крепко поцапалась с Мортоном, к которому офисные мыши вечно бегали с нытьем по поводу чрезмерных нагрузок. - Как долго вы ещё намерены ковыряться и рыться? - орал шеф, оставшись с ней наедине. - Сколько можно тянуть с приемом новых людей? - Пока не найду тех, кто соответствует заявленным требованиям, - с отвращением отбила атаку Миллер. Лентяи, лодыри и сибариты, сбегающие сразу, как отзвонит колокол, ей не нужны. - Кстати, вам Ребекка Чемберс уже говорила о своем уходе? - сменила тему Анжела. К её неудовольствию, шеф давно знал. - Это вы виноваты, не даёте человеку никакой личной жизни, - пнул её начальник. Анжела предложила ему вспомнить, на что подписывалась доктор Чемберс, когда пришла к ним на работу. Не на чаи с плюшками уж точно! - Кто будет служить в морге, вы подумали? - возмущался Мортон. - У нас есть ещё два патологоанатома, если вы о них не забыли, - вспылила Миллер. Шеф забегал по стенам, требуя, чтобы она сказала, в каком режиме эти двое будут трудиться. Выходить на смены через сутки, не имея даже одного дня полноценного отдыха? О чём капитан Миллер думает, и думает ли вообще? - Ладно, - сдалась Анжела, - я вас поняла. Я плохой сотрудник, я тут всех разогнала. Может, вы какой-то выход из кризиса знаете, или у вас в запасе только критика моих действий? Выход у босса был, причём наиболее глупый из всех возможных. - Прекратите устраивать вновь прибывающим экзамены, с этого дня все собеседования проводить буду я, - взял на себя тяжкий труд Мортон. - Ваши запросы чрезмерны, так мы никого нанять не сумеем. Возражать ему она не стала, но тем же вечером связалась с Бёком, чтобы сообщить о ссоре с шефом. - Пусть нанимает, ему же потом и отвечать, если что-то пойдет не так, как мы с вами считаем нужным, - успокоил её Осмунд. Пусть кухарка поуправляет государством, а они с Анжелой постоят в сторонке. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. - Ваш босс еще вас умолять будет о том, чтобы вы вернулись к отбору персонала, - утешал её Бек. Вариант, конечно, так себе, но она заставила себя смириться. Внешне, разумеется, ибо знала, что Мортон по умолчанию не способен найти хорошего сотрудника. Он, кстати, уговорил Ребекку остаться. Чемберс согласилась, при условии, что Анжела в её работу вмешиваться больше не станет. Миллер пришла в ярость: - Что?! Что ей нужно?! Чтобы я… Да пусть катится ко всем чертям, обойдёмся без неё! - У нас людей не хватает, без неё нельзя, - шеф густо покраснел. - Анжела, эта особа мне самому не нравится, но… Пока её присутствие в участке придётся потерпеть. Пока. До лучших времён. - Не стоит вашего внимания, - отмахнулся начальник, когда Анжела спросила, что произошло между ним и Ребеккой. - Одно скажу: будь у нас выбор, я бы её даже на порог не пустил. Эти слова немного подняли ей настроение, и студентов Морин она принимала уже не в таком подавленном настроении, как обычно. Прозанималась до восьми, забрала у всех рефераты для проверки, дала новое домашнее задание и только тогда разрешила идти по домам, тихо радуясь, что уже вечер пятницы, и впереди два относительно свободных дня. Отдыха она не планировала, ей, «спасибо» наглости Ребекки, тупости Мортона и лени Джулии, надо было как-то разгрести Эверест проблем, накопившихся в Центре повышения квалификации, двух колледжах, где Анжела читала лекции на тему противодействия терроризму, ну и найти время для студентов, которых она навязала Морин. Паршивка «болела» уже пять рабочих дней, и выходить не собиралась, ссылаясь на запреты врача. - Нам сейчас можно находиться на больничном до полного выздоровления, капитан, - отказала ей Франклин, когда Миллер позвонила ей, чтобы уже завтра, в субботу, выгнать лентяйку на службу. – Теперь не десять дней в год, а столько, сколько надо, чтобы восстановить здоровье. Свинья. Свинья, что ещё можно о ней сказать. Бессовестная свинья, отлеживающая и без того жирные бока, причём в такой сложный период. Выгнать бы её, как только выйдет, да кретин Мортон не даст. Устав злиться, она нагрузила сумку рефератами, и в полной прострации направилась к дому, спрашивая себя, как ей всё успеть. Неужели Леон и Клэр правы, и ей, чтобы наладить личный фронт и работу, придётся кому-то отказать в помощи? Ведь люди, большинство из которых были друзьями её родителей, уже привыкли к тому, что все их проблемы решает именно она. Нет, бросать в беде подло, думала Анжела. Отказывать она просто не имеет права, раз она когда-то сказала людям, что они могут на неё рассчитывать. Значит, ей нужен толковый ассистент, готовый выполнять поручения, если потребуется, круглосуточно. Вот только где такого человека найти? За этими тяжкими раздумьями дорога домой показалась Анжеле ещё длиннее и муторнее, чем раньше. Миллер впервые нашла в себе мужество признаться, что не в состоянии справиться с тем грузом проблем и забот, который она тащит на себе сейчас. Плохо то, что она не рассматривала самый простой и достойный выход из кризиса в виде отказа от лекций, конференций, презентаций и прочих мероприятий, не нужных ни подчинённым, уныло высиживавшим время, ни ей. И уж абсолютно недопустимым Анжела считала уход из тех учебных заведений, что ей навязали отец с матерью, либо их знакомые. Обидно говорить, но ей всучили заведомо никчёмные для учебного процесса предметы и курсы. Или отдали то, за что не хотели платить полноценную ставку, нанимая отдельного сотрудника. Самое печальное, что Анжела не умела, когда надо, отказать, и винила в свалившихся на неё бедах тех, кто, в отличие от неё, отлично видел все манипуляции и умел им противостоять. И пытался, как бы странно это ни звучало, ей помочь, отвечая холодным «нет» на все мольбы и жалобы. Зайдя в ближайший к высотке супермаркет, Анжела заметила там одну знакомую физиономию, и не смогла удержаться от соблазна сесть этой физиономии на хвост. Очень уж было интересно послушать, что сия бесстыжая морда будет говорить агенту Цепешу. Времени на слежку, конечно, жалко, надо срочно садиться за проверку рефератов, но вряд ли поганец Влад пересёкся с Рейн Окампо случайно. И Анжела, будучи начальницей этой крысы, просто обязана была знать, о чём они станут говорить. Ничего, к сожалению, хорошего, она не выяснила, убив на парочку целых полчаса. Рейн, гуляя с Владом по отделам, ныла, жалуясь на непомерные нагрузки, и хамство власть предержащих. Всё. Никакой ценной информации, за разглашение которой её можно было бы уволить, она Цепешу не дала, так что домой Анжела шла, обзывая себя, самое мягкое, непроходимой дурой. Вместо того, чтобы заниматься делом, она тратит время на какую-то чушь! Придя к себе, заглянула в гостевую, радостно выдохнула, когда убедилась, что там никого нет, и открыла первый из пятнадцати рефератов. - Господи, ну и убожество… - ставя «неуд», пробормотала Анжела. Убожество, жуть, кошмар. Ну, как так можно?! Как Морин посмела дать всем одну тему, как?! Ведь нужно разнообразие! Кто-то пишет про Кёльнский собор, кому-то надо было дать историю Орлеанской Девы, для третьего студента придумать что-то ещё. Так ведь нет же, эта ленивая свинья всем дала одно задание, ибо ей тяжело лишний раз напрячь мозги. Пылая гневом, Анжела позвонила Морин, чтобы высказать той свои соображения. - Что вам надо, я болею… - занудила та в телефон. Узнав, что Анжелу не устраивает её работа со студентами, закатила натуральную истерику. Она полицейский, а не преподаватель, пусть этих слушателей берет кто-то другой, она на эту ерунду подписалась против воли, ей оно ни к чему. Мысленно плюнув, Анжела бросила трубку, и взяла последнюю из лежавших на столе папок. Боже мой, Боже мой… - Сил моих больше нет… - Миллер кинула реферат в общую кучу. - Сил моих больше нет. Несмотря на поздний час (а провозилась она до полуночи), Анжела созвонилась с каждым студентом, чтобы дать людям новые задания. - То, что вы дали своему преподавателю сейчас, никуда не годится, - зло просвещала она вагантов. - Делайте всё заново, я профанизма терпеть не буду. А утром в субботу Анжела написала руководству того ВУЗа, откуда приходили студенты, и сообщила, что всей группе выставлен «неуд» за отвратительное выполнение домашних заданий. Отправив электронной почтой кучу неприятных известий, она поехала читать лекции в первый из двух колледжей, принадлежащих друзьям её родителей. Закончила к половине третьего, и полетела в Центр повышения квалификации, принимать там экзамены. Директор встретил её более чем холодно: - В составе комиссии сторонний наблюдатель, так что аккуратнее, у нас и так масса проблем из-за ваших запросов… - шепотом предупредил он. Анжела смерила труса презрительным взглядом, и спокойно заняла своё место. Ей плевать, кто тут ещё сидит, она будет оценивать знания и умения, как положено, без оглядок на чьих-то папочек, мамочек и прочих родственничков. Не владеешь материалом — пошел вон, никакого тебе подтверждения сертификата, иди полы мыть. Этим наблюдателем, кстати, оказалась Эшли Грэхем, которую с подачи Леона засунули в отдел Влада Цепеша. И блондиночка, если верить слухам, вроде бы работу свою делала. Ну — ну, смешно… Проверка знаний и профессиональных навыков, к удивлению Анжелы, прошла на сей раз без проблем. То ли копы оказались хорошими работниками, то просто всё вызубрили, но вожделенные сертификаты получили все. На «отлично», разумеется, сдал всего один специалист из отдела по борьбе с незаконным оборотом антиквариата, остальным капитан Миллер выше удовлетворительной оценки не поставила, из-за ей, когда экзамены закончились, пригрозили разрывом контракта. - Ваши требования чрезмерно высоки, как вы не можете понять? - ныл директор. И так уже работать некому, людей беречь надо, а она… - А я выбираю лучших, мне, в отличие от вас, серые посредственности ни к чему! - запальчиво возразила Миллер. - Или самые усидчивые, умные и старательные, или никто! Третьего я не приму. И Осмунду Бёку, если вы вздумаете на меня нажаловаться, так же отвечу. Бёк, которому кто-то уже успел настучать о жёсткой позиции конкретной личности, встал на её сторону, запретив руководству Центра даже думать о возможности уволить такого ценного экзаменатора, как Анжела Миллер. - Вы считаете, что капитан слишком строго проверяет уровень знаний, правильно я вас понял? - грозно вопросил шеф полиции. - Ну так вот, в следующий раз ваша комиссия пополнится мной, и уже я буду тестировать всех, кто недоволен Анжелой. Капитан Миллер, - вежливо взял её под локоть Осмунд, - вы позволите вас проводить? Покидая здание Центра, Анжела чувствовала себя победителем. Что, хотели выставить её, избавиться от неудобной особы? А вот чёрта с два! Чёрта с два, она никуда не уйдёт! - Похоже, здесь тоже пришла пора навести порядок, - сказал Бёк, когда они приблизились к пешеходному переходу. - Не нравится мне атмосфера в Центре, не нравится… Анжела грустно ответила, что была бы рада изменить ситуацию, но полномочий у неё нет, а в участке слишком много дел, требующих её внимания. - Кстати об участке… - Бёк сделал шаг на проезжую часть. - Изменения есть? Если их можно так назвать. Первый робкий шаг вперёд. Одну наглую сотрудницу за отказ работать в выходной уже уволили. Меган пригрозила судом, но шансов у неё нет благодаря дополнительному соглашению. - Жаль, что она не успела подписать эффективный контракт, иначе я содрала бы с неё хорошую компенсацию за те издержки, которые породило её увольнение, - вздохнула Анжела. Бёк посоветовал ей давать этот договор на подпись в день приема на работу. Откажутся — не принимать. - Джулия Лестрандж нужные вам бумаги подписала? - задал новый вопрос Осмунд. Нет, и эта тварь ещё посмела угрожать младшей сестре своей начальницы. Обозвали её, видите ли! Живёт с мужчиной вне законного брака, и обижается на эпитет «проститутка». - Плохо, что обругала ваша сестра эту мерзавку при свидетелях, - скорбно качал головой Бёк. - Очень плохо. Но и в этой ситуации выход есть. Надо спровоцировать нахалку на грубость в адрес кого-то из членов семьи Анжелы. Сделать так, чтобы Джулия нанесла публичное оскорбление той же Маргарет. - Эту дрянь, Джулию вашу, надо раз и навсегда жёстко поставить на место, чтобы запомнила, кто она, а кто вы, - учил Бёк. - Изучите её маршруты, и действуйте. Ещё немного — и Анжела бы бросилась ему на шею за эти слова. Хоть кто-то в этой паршивой жизни стоит за неё! - Поговорите с родителями, девочку необходимо спасти, она же ближайшие два года, пока не истекут сроки давности, будет жить в постоянном страхе за своё будущее, - учил Осмунд. - А у Лестрандж появится повод на вас давить. Обсудите с отцом и матерью. Если хотите, можем пойти к ним прямо сейчас. Приняли их на редкость любезно, папа и мама очень обрадовались той помощи, которую предложил им начальник полиции. - У Лестрандж хороший покровитель, мы бессильны перед этой наглой дрянью, - скорбно улыбнулась Карина Миллер. - Её никакой любовник не спасёт, если она при свидетелях позволит себе грубость в ваш адрес, мадам, - чуть поклонился Осмунд. Они просидели у её родителей (сестра к ним так и не вышла) около часа, после чего Бёк отвёл Анжелу домой. Пару вопросов личного характера она пока решила оставить при себе, хотя и была удивлена стремлением Омунда надавать по рукам именно Джулии. Неужели у шефа полиции какие-то конфликты с Владом? - Не в Цепеше дело, - просветила Анжелу в воскресенье Клэр. - Бёка в Бюро когда — то не взяли, вот и злобствует, ища, на ком бы ему досаду сорвать. Прессует всех, у кого родня в Бюро работает. Дала добрый совет держаться от нынешнего шефа полиции на расстоянии. - Ты рекомендуешь мне порвать дружеские отношения с Осмундом, а ведь он единственный, кто помогает навести хоть какой-то порядок, - упрекнула подругу Миллер. - Если под наведением порядка ты подразумеваешь увольнение за отказ выйти на работу в законный выходной, то гроб такой помощи нужен, и белые тапочки, - отбила Рэдфилд. - Да, я в курсе, за что вашу секретаршу выгнали со службы, и тебе очень повезёт, если на её место кто-то придёт. Ругаться, тем более накануне новой рабочей недели, Анжела не хотела, поэтому аккуратно перевела разговор на менее опасную тему, спросив, где сейчас Леон. Агента Кеннеди, оказывается, выпнули за границу. - Я к нему поеду через три дня, - сердито добавила Клэр. - А с кем тогда останется твоя подопечная? - удивилась Анжела. - Кто будет приглядывать за Рани? В душе она надеялась, что Клэр сама попросит её установить контроль за девочкой, но получила вежливый отказ: - Рани уже самостоятельный человек, и живёт она с тётей, так что не стоит беспокоиться, у тебя и так слишком много забот, - глаза подруги чуть потемнели от гнева. Анжела решила не обострять: - Я ведь не навязываюсь, просто хочу помочь, мы же друзья. Клэр напомнила ей, что Анжела и без того загружена до предела, живёт на работе, и уже забыла, когда отдыхала в последний раз. - А на кого участок оставить, Клэр? - тоскливо изрекла Миллер. - На кого, скажи мне? Одни трутни, ни на кого положиться не могу… Никому же ничего не надо, не интересно, не нужно. Даже Мортону. Всё лежит на ней, вся ответственность, все дела, проблемы и заботы. Вон, даже отбор персонала спихнули на неё, отдел кадров не делает ровным счетом ни черта. Берут кого попало, никто работать не умеет и не хочет. - Кстати о той секретарше, которую я уволила за отказ выйти на службу в её законный выходной, - на всякий случай внесла ясность Анжела. - Она подписала дополнительное соглашение. На его основании у меня были все права забрать у неё этот выходной в случае необходимости. Так что пусть она не свистит. И не смеет позорить мой участок слухами, так ей и передай. Будет много о нас болтать — мы подадим на неё в суд. Клэр холодно заверила, что поставит Меган в известность, и наотрез отказалась искать подруге новый персонал: - Я не буду никому врать, когда начнут задавать вопросы об условиях работы у вас, - объяснила она. Она скажет правду, узнав которую, ни один вменяемый работник к Анжеле не пойдёт. На каторгу никто подписываться не захочет. - У нас не каторга, - обиделась Миллер. - Полицейский участок не курорт, эту истину стоит помнить. И никакие законы я не нарушаю. Всё в соответствии с нашими стандартами. Клэр тему развивать не стала, хотя было видно, что у неё остались какие-то соображения. Рэдфилд просто проводила подругу до входной двери: - Я понимаю, что ты соблюдаешь наши законы, но всё-таки подумай. О себе, в первую очередь. Я не хочу, чтобы у тебя снова начались проблемы со здоровьем, Анжела. Эти ласковые слова её сегодня просто взбесили, и Миллер ограничилась сухим кивком, хотя раньше никогда не забывала сказать «спасибо». Да, конечно, легко быть такой доброй и нежной подругой, когда можно ограничить свою помощь болтовней! Как до реальных дел, так у неё и минутки не найдётся, всё другими занята. Нет, чтобы поднять свои связи, да найти для участка хороших сотрудников, или нынешних приструнить! Только языком молоть и умеет… Дома она немного успокоилась, сказав себе, что обойдется тут и без Клэр. Слишком уж разными были их точки зрения на рабочий процесс и отношение к подчинённым. Рэдфилд считала Анжелу чрезмерно жёстким и строгим начальником, чьи репрессии вкупе с манерой обесценивать чужой вклад в общее дело в самом скором времени разгонят всех, кто умеет и хочет работать. Миллер же придерживалась иной позиции, она категорически отказывалась смягчать установленный режим. Наоборот, Анжела приняла решение установить ещё более пристальный контроль за каждым сотрудником в её участке. Причём теперь уже и в нерабочее время. Она давно устала от манеры как копов, так и «хомяков» усвистывать на двадцатой скоростью из офиса сразу, как закончатся эти проклятые восемь часов, отведенные на выполнение должностных обязанностей. Но вот как заставить этих лодырей носить ей нужную информацию, не вступая в конфликт с действующим законодательством? Спросить, что ли, у шефа полиции? Ведь Бёк полностью с ней солидарен. Ход её размышлений был прерван телефонным звонком. Взглянув на номер, Анжела заранее съёжилась: - Папа? Трубку бросили, и на вызовы не ответили, вынудив гадать, бежать ли ей в дом с колоннами, или сидеть на месте, ожидая указаний. Ехать, откровенно говоря, она не хотела, но страх перед гневом родных победил, и Анжела, трясясь от жутких предчувствий, села за руль. Когда она прилетела в пункт назначения, дом уже был погружен во тьму, горели только красные лампочки сигнализации, говорившие об отъезде хозяев. - Что такое? - оторопела Анжела. - Они же… Неужели родные по какой — то причине внезапно покинули столицу? Господи… Она и в дневнике своём копалась, панически перепроверяя расписание папы и мамы, и сайты просматривала, но ни слова о том, что старшие Миллеры должны куда — то так резко сорваться, не нашла. Набрала номер отца, тот ей не ответил, мама тоже оказалась недоступна, поговорить удалось с Маргарет. Если, конечно, истерику с обвинениями в подлости и стремлении избавиться от неугодной родственницы можно было назвать беседой. - О чём ты? - искренне недоумевала Анжела. - Что я сделала неправильно, Маргарет? Младшая сестра, обозвав её грязной сукой, оборвала разговор, пожелав старшей как можно быстрее сдохнуть. - За мою поломанную жизнь, тварь… - мисс Бофорт уже рыдала. Совершенно убитая, растерянная и ничего не понимающая Анжела с трудом дозвонилась до отца: - Папа, прошу тебя, что произошло? Почему вы… Академик ей ничего объяснить не удосужился, язвительно посоветовав обратиться за информацией к одному мерзавцу, который, не будучи женатым, открыто живёт с грязной шлюхой из числа подчинённых его дочери. Той самой шлюхой, что угрожала их единственной доченьке судом за самые что ни на есть правдивые слова. - Что? - Анжела отказывалась верить в дикий поступок Влада. - Ничего, - отец был пугающе спокоен. - Можешь быть счастлива, теперь перед тобой все дороги свободны. Живи, подлая, как хочешь, мы мешать не будем. Все мольбы старшей дочери математик, как оно и случалось раньше, проигнорировал, на полуслове оборвав разговор. - Не мыслимо… - Анжела схватила смартфон, чтобы вызвать федерала. - Да, я приструнил вашу потерявшую всякий стыд сестрицу, да и родителей в чувство привёл, капитан Миллер, - Влад и не подумал отрицать, что позволил себе шантажировать её семью. И старшие Миллеры, по мнению Цепеша, и младшая девочка, совсем уже распустились, держа других людей за бесплатную прислугу. А он ведь не раз вежливо просил и матушку, и папеньку Анжелы отстать от Джулии. Она им ничего не должна. Ни им, ни этой девице. - Я же их обоих неоднократно предупреждал, им было сказано, что их поведение тянет на причинение беспокойства, капитан, - раздраженно объяснял ей суть конфликта Влад. - Минимум на причинение беспокойства. - Я вас услышала, не надо повторять, - перебила Анжела. - Зачем вы принудили мою семью уехать из города? Влад никого не принуждал. Он поставил старших Миллеров перед выбором: или им обоим будет предъявлено официальное обвинение в преследовании и привлечении человека к рабскому труду, или родители Анжелы, прихватив младшую дочь, в течение десяти часов обязуются уехать из Вашингтона. Куда — Владу безразлично. Главное, чтобы никто больше не смел тревожить Джулию. Для Анжелы стало шоком узнать, что весь тот период, пока длился новый бойкот, её родные ежедневно донимали Джулию то телефонными звонками, то визитами, суть которых сводилась к приказам немедленно обслужить членов семьи своего начальства. В любое время суток. - Дошло до того, что ваша мать дала адрес Джулии одной из своих не то кандидаток, не то слушательниц, и заявила, будто Джулия обязана пустить её к себе домой на всё время обучения, - возмущался Цепеш. - Пустить и полностью содержать. Вконец уже обнаглела… На эти слова Анжела взорвалась совершенно естественным, с её точки зрения, негодованием. Это что, так трудно?! Так трудно поселить у себя человека, принеся в жертву пару недель комфорта? - Трудно, - холодно подтвердил Цепеш. - Трудно. Хотя бы потому, что та мадам Джулии никто, и звать её никак. Не подруга, не родня. Чужая особа, к которой его невеста вовсе не обязана приспосабливаться. - А об учениках моих родителей вы и ваша любовница подумали? - вне себя закричала Анжела. - Им-то что сейчас делать, раз вы принудили папу с мамой уехать в разгар курсов? - Заниматься у других преподавателей, капитан Миллер, - нашёл выход генеральский сынок. - Впрочем, если ваши родственники дадут письменное обязательство никогда более Джулию не тревожить, я разрешу им продолжить работу в столице. Без младшей дочери, само собой. Мисс Бофорт останется в Гарвардвилле. Мразь, подонок, тварь… У Анжелы от негодования потемнело в глазах, она так и не уяснила для себя, как ей удалось совладать с охватившей её яростью, и не убить этого мерзавца. - Вы уже сообщили моим родителям своё решение? - сквозь зубы процедила она. Нет, у Влада мало времени, и ещё меньше желания общаться с парочкой высокомерных хамов. - Сами скажете, если вам так надо, - нагрубил ей Цепеш. - И не вздумайте выместить свою злобу на Джулии, хуже будет. Это мы ещё посмотрим, кому хуже станет… С Джулией она, по совету Осмунда, конфликтовать не стала, вообще не сказала ей ни слова о том, что ей всё известно. Пусть пока радуется, полагая, что умудрилась-таки поставить на своём. Родители с ней, хотя она и названивала обоим, и писала покаянные послания, говорить отказались, младшая сестра, уже обосновавшаяся у кузины Бесс, и подавно не хотела слышать одну бессовестную. Грубо обругала, и швырнула трубку. Связаться Анжеле удалось с дочкой кузины. Юная хамка, явно чем-то раздраженная, вместо вежливых ответов на самые простые вопросы принялась орать и распинаться, на весь дом вопя о нарушении своих прав. - У твоих шнурков и этой дуры двести пятниц на день! - верещала наглая девчонка. - Достали! Когда они, в конце концов, уже в новый дом- то свалят? И так далее, и тому подобное. Минут двадцать. Но из этой истерики Анжела узнала кое-что очень важное о передвижениях отца и матери. Родители, слава Богу, завтра вечером должны были вернуться назад, в Вашингтон. На три недели минимум. Влад, кто бы мог подумать, сподобился лично потревожить её семью. Любезно попрощавшись с мелкой истеричкой (называть её родней у Миллер язык не поворачивался), Анжела схватила ежедневник, чтобы переменить расписание под нужды родителей. И дать некой бесстыжей сучке последний шанс. - Нет, капитан Миллер, у меня другие планы, - отмела все просьбы Джулия. Ну, ты, тварь, свой выбор сделала… Анжела специально прождала до пятого апреля, когда все сотрудники получали расчетные листки, чтобы нанести первый с момента кадровых реформ мощный удар по коллективу в целом и любовнице Влада в частности: - Да, я знаю, что всем начислена «чистая» ставка, без премий и иных бонусов. Среди вас есть люди, отказавшиеся подписать новые эффективные контракты и нужные участку дополнительные соглашения, - тут Миллер кивнула на Джулию, Эрика и застывшую от возмущения Анну Крамер. - Пока мисс Лестрандж, мисс Крамер и ваш старший секретарь не прекратят упрямиться, премиальных выплат не будет ни у кого. А на «сладкое» сказала, что у этих троих все бонусы остались. Почему? Потому что. Эрик швырнул ей заявление об увольнении сразу, как она закончила свой жёсткий спич: - Жри… А вы, дамы, - обратился он к Джулии и Анне, - тоже валите из этого приюта умалишённых. Анжела рассчитывала, что обе сучки, коль на них обеих науськали весь отдел (премии она отняла даже у копов), уже сегодня в конце рабочего дня прибегут ставить подписи, но ни подстилка генеральского сынка, ни вторая лентяйка в её кабинете не появились.