Зеркало

Так. Тик. Так.

По старому шиферу барабанили свою мелодию свежие капли дождя. Девушка, бледная, словно тень, шла по скрипучему старому деревянному полу, от стены к стене осторожно ступая, будто боясь провалиться под гнилые доски. На часах, где не было стрелок, вот-вот стукнет один час ночи.

Ночь. От стены к стене, Я иду в забытом сне.

Она прошла мимо ванной, где когда-то царил запах лаванды и шалфея, мимолётно посмотрев в зеркало. В зеркало, в котором её не было. Девушка медленно и размеренно спускалась по крутой лестнице, стараясь не шуметь, дабы не разрушить эту звуковую идиллию дождя и тишины.

Так. Тик. Так.

Она дошла до столика в коридоре, где лежали газеты, покрытые толстым слоем пыли. Девушка провела рукой по поверхности, тем самым очистив заголовок. «12 апреля*, 1952 год. В штате Джексонвилл, в фамильном особняке Уилсон, был найден труп юной Эмили Уилсон. Следов убийцы не обнаружено.» Она улыбнулась. Потому, что именно она знала убийцу в лицо.

Так. Тик. Так.

Девушка подняла глаза. Её взгляд упёрся в зеркало с резной рамкой, что висело над столиком. Как и можно было полагать, в нём отражалось всё, что находилось в его видимости. Всё, кроме неё. В какой-то момент, зеркало разозлило девушку. Разозлило его отражение, его неведение настоящего. Потому что она верила, что жива. Хоть и это не так. Девушка дотронулась до него. За считанные секунды поверхность зеркала покрылась чёрной непроницаемой плёнкой.

Я закрашу чёрным зеркала, Всё равно в них нет меня. Так я буду верить, что жива. Пусть это не так.

На полу, недалеко от того места, где она стояла, красовалась давно засохшая и облупившаяся лужа тёмно-багровой крови. — Как думаешь, зачем кому-то понадобилось её убивать?  — Я не знаю. Может, наследство? Мужчина в дорогом пальто и шляпе посмотрел на коллегу, будто бы ища ответы на свои вопросы. — Но ведь мы же ничего не нашли. Ни отпечатков пальцев, ни следов обуви — ни-че-го. — Как это «ничего»? А две пустые гильзы и пикового туза в бюсте? — Они нам что-то дали? — Нет. — Сними-ка вон тот угол, где есть капли крови. — Да, сэр. Но я надеюсь, что Томас проявит снимки сегодня же. В этот момент, в этом же углу, за ними наблюдала девушка. Вернее, дух. В её глазах таилась печаль и осознание того, что никто не сможет узнать правду. Узнать, кто и зачем оборвал нить её жизни.

Так. Тик. Так.

Воспоминания такие болезненные. Она со злобой отдернула руку. Поверхность зеркала постепенно очистилась от тьмы. Ей нельзя обижать его. Иначе оно может обидеть в ответ. Спустя около 65 лет после своей гибели, она привыкла к существованию призраком. Призраком, бесследно исчезающим в тёмных углах дома. Но ей не хочется верить в то, что она всего лишь бессердечная призрачная оболочка. «Я жива. Вечно жива» — вновь повторяет себе дух.

Так. Тик. Так.