Meurtrier

В тусклом свете гильотина поёт.

Тьма не есть синоним абсолютного зла, как Свет не всегда является всепрощающим добром. Иногда роли всё же меняются, и лишь внимательный взгляд сможет отличить ложь и вымысел от правды. Мир разделён на враждующие части многовековыми распрями; ассасины и тамплиеры грызут друг другу глотки в бессильных попытках привести людей к Свету или Тьме. Казалось бы, им давно нужно было образовать единую Тень, укрыть землю своим подолом и направить все усилия на развитие и прогресс, но свобода свободе рознь, и идеалы объединить может только совместно пережитая беда, что поглотит показушное спокойствие. Революция не помогла в этом, ибо цель её была иной. Тень слишком непредсказуема, чтобы управлять ею, и слишком своевольна, чтобы лечь в ограниченно свободные рамки. Арно замирает у парадного входа Нотр-Дама, словно ждёт приглашения войти. Горгульи не смотрят вниз, на грешную землю, воздевая взоры к небесам. «Бог покинул нас!» — кричат люди, тщетно вознося свои молитвы и не веря в них. «Бог покинул нас», — шепчет вслед за ними Арно, вступая под пустые своды собора. По глади святой воды расходится алая рябь, когда ассасин опускает в сосуд окровавленный клинок. «Богу всё равно», — уверенно произносит он, пряча за богато украшенным алтарём очередной труп солдата. Лёгкая улыбка касается его губ: Арно знает, что за ним наблюдают. Франсуа никогда не показывается на глаза, но Орлиное зрение ясно указывает его золотистую фигурку парой этажей выше. «Однако мне — нет. А потому я буду вершить справедливость так, как умею». Постепенно шепот перерастает в крик: — Смотри же, ушлый Бог, как я убиваю в твоих собственных владениях! Не стоит закрывать глаза, ведь тогда ты пропустишь всё самое интересное. По щекам икон стекает кровь, когда Арно перерезает горло священника. Пара капель случайно попадает на кожу ассасина. Золото пропадает из поля зрения, однако чужой взгляд всё так же прожигает затылок. — Ты допустил её смерть, когда я молил о спасении! Подсвечники со звоном падают на каменный пол. Воск застывает уродливыми кляксами. — Смотри на меня! Но вместо Всевышнего на Арно смотрит Жермен. Ему не нравится то, что он видит, но направить в иное русло бушующий гнев пока не удаётся. Бог покинул нас. Иногда обращение к тьме и есть прозрение.