All of them

Тот длинный жаркий августовский день был создан для любви. Но почему-то она никак не случалась, что немного приводило в замешательство и раззадоривало Иньяцио. Она не случилась утром, когда он зашел на кухню, где на столе уже дымился омлет, стояли порезанные овощи, мармелад, моцарелла, тосты, а она, стоя к нему спиной, одетая исключительно в его футболку, намазывала кусочек тоста своей любимой нутеллой. Она аккуратно пытается положить нож на край банки, но он соскальзывает; она неловко хватается за лезвие, и нутелла остается на ее пальцах. Он мгновенно подходит, берет нож одной рукой, а ее запястье другой, улыбаясь, осторожно слизывает лакомство с каждого пальчика, глядя ей в глаза. Его большой палец погружается в банку, он нежно намазывает нутеллу на ее нижнюю губу, а затем наклоняется для сладко-восхитительного поцелуя. Он притягивает ее ближе, затем подхватывает под бедра, легко усаживая ее на кухонную стойку. Она обхватывает его коленями за талию, пальцами зарываясь в растрепанные волосы, пока он спускается влажными поцелуями от ее уха к шее, слегка замирает, глядя на темно-красные следы на ключице, неосторожно оставленные ночью, потом целует и их, вызывая тихий вздох. Они встречаются глазами, подернутыми дымкой неустанного желания, он выдыхает в ее приоткрытые губы, еще один нетерпеливый поцелуй, его широкие ладони скользят вверх по ее бедрам, пока ее пальцы следуют от груди к поясу брюк, под которыми не обнаруживается нижнего белья... В дверь звонят, он не ожидал прихода Пьеро и Джанлуки так рано, и поэтому хмурится, не отпуская ее, упираясь лбом в ее лоб. Она быстро целует его, шепчет: - Открывай, - и бежит в спальню одеваться. Наверное это единственный раз, когда он не совсем искренне рад видеть парней, глядя, как она подставляет для символического поцелуя сначала левую щеку, а затем правую, совсем как они ее учили. За завтраком он смотрит, как она сидит на стуле, поджав под себя правую ногу, в летних брюках, разукрашенных в зеленые пальмовые листья, в его серой футболке, вырез которой ей великоват, и она постоянно сползает, открывая то одно плечо, то другое, со смешным пучком на затылке, который она умудряется сооружать из коротких волос, из которого торчат светлые пряди омбре. Он смотрел на нее, кажется, миллион раз. Когда она растерянно бродила по аэропорту, пытаясь найти нужный выход, а он ждал рейса друга, когда он предложил ее отвезти, и она растерялась еще больше, может от того, что узнала его, а может просто от волнения. Когда она на первом свидании заявила, что любит поесть, и зажмуривалась от удовольствия каждый раз, когда он представлял ей на пробу что-то новое. Когда он знакомил ее с Пьеро и Джанлукой, когда ночами срывал стоны с ее губ, когда по утрам просыпался раньше, чем она, когда пел для нее, когда учил ее итальянским словам, когда она аккуратно поправляла воротничок его рубашки, когда угощала его вишней, вытаскивая из нее косточки. И каждый раз он на мгновение переставал дышать. Он как-то слышал в английском языке слово «breathtaking», и хотя он вряд ли мог бы правильно произнести или написать его, именно такой она и была. Тот длинный жаркий августовский день был создан для любви. Но она не случилась в полдень, когда они наконец вышли из дома, направляясь в город. Иньяцио останавливает кабриолет на красный свет, проводя рукой по растрепавшимся волосам, оглядываясь, улыбаясь парням, расположившимся на заднем сиденье. Потом он смотрит на нее, видя свое отражение в стеклах ее темных очков, внезапно наклоняется к ней, проводя указательным пальцем под подбородком. - Осторожно, помада, - она не успевает договорить, потому что он целует ее, размазывая ярко-алую краску по их губам. Красный свет сменяется зеленым, но Иньяцио не слышит ни криков возмущенных водителей, ни гудков автомобилей, только их жаркий поцелуй имеет значение в тот момент, то, как переплетаются их языки, и то, как ее ладонь лежит на его колене. Когда зеленый свет уже начинает мигать, они наконец разрывают поцелуй, и Иньяцио резко жмет на газ, устремляясь по дороге под ее радостный смех и аплодисменты Пьеро и Джанлуки. На улицах города расположился какой-то фестиваль, через который они бредут, сами рискуя оказаться центром событий, но все-таки надеясь быть не узнанными. Он заражается той детской непосредственностью, с которой она удивляется уличным акробатам, рисункам на асфальте, живым статуям, торговцам разнообразной едой, hand-made украшениями, безделушками, яркими шляпами и шарфами, сжимая его ладонь, чтобы не потеряться в толпе. На импровизированной сцене трое музыкантов лихо и вполне неплохо исполняют классические итальянские песни, вызывая оценивающую улыбку на лицах парней. Толпа зрителей надвигается сзади, и Иньяцио держит ее за талию, слегка толкая ее перед собой. Она прижимается к нему, кладет руки на его ладони, медленно двигает их по своему телу и одновременно слегка трется об него бедрами. К палящему солнцу добавляется жар ее тела, во рту моментально пересыхает, и он сглатывает, ощущая через почти невесомую ткань ее платья прикосновения, от которых слегка теряется концентрация на окружающем мире. Она запрокидывает голову, вздрагивая от того, как он слегка кусает ее за шею, пальцы сжимают его руки, когда он касается груди, незаметные движения бедрами становятся настойчивее, отчего он тихо шипит ей в ухо, но толпа снова двигается, увлекая за собой. Кто-то неуклюже наступает на ноги, толкает, рядом кто-то громко свистит, и, оглядываясь в поиске Пьеро и Джанлуки, им приходится выбираться, прокладывая путь через десятки людей. Выбравшись, они продолжают брести сквозь карнавал, и Иньяцио незаметно позволяет себе шлепнуть ее чуть пониже спины, отчего она возмущенно открывает рот, а затем, вдруг хитро улыбнувшись, повторяет его жест. Тот длинный жаркий августовский день был создан для любви. Но она не случилась в кафе, расположенном на немноголюдной улочке, куда они забрели под вечер совершенно случайно. После ужина она задирает Джанлуку, который от чего-то упорно отказывается под ее заливистый смех. Иньяцио рассеянно окидывает взглядом обстановку, откинувшись на спинку стула, как вдруг телефон коротко оповещает о входящем СМС. «Я хочу тебя». Он удивленно вскидывает голову, но она как ни в чем не бывало смотрит на экран телефона, держа его в руках, и пока он пытается что-то понять, приходит еще одно сообщение. «Хочешь меня на этом столе?» Мысли явно направляются в неприличное русло, и он проводит рукой по волосам, облизывая губы; их взгляды встречаются, на ее губах непослушная улыбка, в глазах — вызов. Он почти на ощупь набирает: «Я хочу тебя где угодно». Она читает написанное, закусив губу, но кто-то с соседнего столика подходит для фото, заставляя Иньяцио с сожалением отвлечься от их игры. Жаркий день наконец отступил, уступая место легкому бризу, когда они, уставшие, бредут по набережной к припаркованной машине. По пути попадается все еще открытая мороженная, и Джанлука хватает ее за руку и тянет ко входу, обещая купить ей самое вкусное, что у них есть. Иньяцио наблюдает за ними, ожидая рядом с Пьеро, рассеянно вспоминая ее сообщения в баре, мечтая, чтобы они наконец остались одни. - Все в порядке? - Пьеро смотрит в лицо необычно притихшего друга. Иньяцио кивает, отворачиваясь к отблескам фонарей, покачивающимся на слегка неровной поверхности воды, не замечая доброй усмешки Пьеро. Они доходят до машины, и она, облокотившись на нее, нарочито медленно облизывает мороженое, ловя взгляд возбужденно блестящих глаз Иньяцио. - Хочешь попробовать? - она протягивает ему стаканчик, и он откусывает кусочек, держа ее за запястье, чувствуя как мороженое обжигает изнутри его разгоряченное тело. Он оглядывается, вспомнив, что нужно отвезти ребят домой, но они уже отошли, и машут им издалека, за что Иньяцио немедленно становится стыдно, но она разворачивает его к себе. - Не волнуйся, они сказали, что еще погуляют, - она гладит его по щеке, и он прижимает ее к машине, откусывая еще мороженого и немедленно целуя ее, так что оно попадает ей в рот, делая поцелуй невыносимо сладким. Вся сдерживаемая страсть этого дня возвращается к нему, и он углубляет поцелуй, одной рукой держа ее за волосы, а другой ловко забираясь под платье, чувствуя, что не только он один возбужден. Ее руки спускаются по его спине и сжимают ягодицы, в то время как он спускает бретельки платья, целуя шею, ключицы, добираясь до груди, захватывая губами сосок, проводя вокруг языком, слегка кусая, слыша ее тихий стон. Она гладит его ниже ремня через ткань джинсов, смотря ему в глаза, берет его ладони в руки, целует их, а потом тихо говорит: - Нам пора домой... Тот длинный жаркий августовский день был создан для любви. Спальная освещается только ночником, отбрасывая мягкие тени на предметы и обнаженного по пояс Иньяцио, уютно устроившегося на огромных белых подушках. Она выходит из душа, вкусно пахнущая, с каплями воды на ресницах, завернутая в огромный махровый халат несмотря на жару, садится на кровать, подобрав под себя ноги, задумчиво глядя куда-то. Он накрывает ее руку своей, но она качает головой и закрывает лицо ладонями. - Подожди. Иньяцио хмурится, на лице растерянное выражение: - Что-то случилось? Она отрицательно машет головой, открывая лицо, смотря на него с нежностью, улыбаясь, сложив руки под подбородком, уперев локти в колени, тут же вызывая у него ответную улыбку. - Хочу еще раз пережить этот день. Он все еще смотрит на нее, удивленно подняв брови, не зная, как исполнить ее желание, наблюдая. Дотягиваясь до мобильного телефона, она сосредоточенно что-то листает и наконец включает музыку, подвигается к нему, обхватывая руками, идеально устраивая голову на его плече. Под фортепианный аккомпанемент «All of me» ему кажется, что сейчас он мало что понимает, кроме того, что он бы отдал все на свете, чтобы она никогда не отпускала его. Она тихо смеется: - Я бы подпела, но, мне кажется, у кого-то другого это получилось бы лучше... Иньяцио снова хмурится: - Я не знаю слов... - но она не дает ему закончить, целуя в уголок губ: - И не надо... Пока в его голове проносится мысль, что можно было бы записать cover на эту песню, она еще крепче обнимает его, утыкаясь носом в шею, пряча голые ступни под его вытянутые ноги, игнорируя лежащее рядом одеяло. Иньяцио улыбается, ласково гладя ее по спине, проводя пальцами по волосам: наверное, так и случается любовь. Песня заканчивается, и она в один миг проворно взбирается на него, смотря ему в глаза, закусив губу, и развязывает пояс халата. Затем медленно проводит ладонями вверх по его телу, упирается в плечи, наклоняется, прижимаясь обнаженной кожей... Их губы касаются, переходя в долгий чувственный поцелуй. Он целовал ее, кажется, миллион раз. И каждый раз он на мгновение переставал дышать. За секунду до того как забыть обо всем, он вспоминает, что нужно все-таки узнать, как же пишется это чертово слово «breathtaking». Ведь именно такая она и есть.