— ARGENT —

      После того, как Сэм доставила Киру Юкимуру без сознания в её дом, прошло пару дней. За это время Сэм уже вернулась обратно в больницу и присев на стул, продолжила дежурить у палаты парня.       — Сэм… — услышала она голос Мелиссы. Женщина волновалась за девушку, ведь та продолжала сидеть под дверьми палаты и никто не могу переубедить её уйти и отдохнуть. — Тебе нужно отдохнуть. Я знаю, через что ты прошла, — склонившись к уху охотницы, прошептала она.       — Мелисса… — за всё время, что она здесь просидела, она сдружилась с мамой Скотта до такой степени, что теперь могла называть её по имени. — Я не могу отойти. Женщина не верила, что такое вообще возможно. Сэм сидит у палаты и слепо верит в чудо. Хотя с тем, что она повидала за свои семнадцать лет, она давно должна была перестать верить во что-то, кроме себя.       — Но так нельзя! Ты не спала уже трое суток! Для твоего молодого организма это очень вредно. Давай, я найду тебе палату поближе к Айзеку? — предложила она, положив одну руку на плечо Рей. Та действительно выглядела ужасно: огромные синяки под глазами, взлохмаченные волосы, красные глаза и дрожащие руки. Та красота, что была в ней теперь полностью сошла на нет. Люди начинали шарахаться её, а персонал сочувственно вздыхать. Ну, а как же? Мало кто из влюблённых парочек переживает так друг за друга. Сэм, можно сказать, была примером для других. Мол, вот-так и нужно переживать за своего возлюбленного, а не лить часами напролёт слёзы. Конечно же никто и не знал, что по ночам Саманта срывается. Она единственная кому разрешается из посетителей находиться в больнице в ночное время. По ночам персонала мало и только Мелисса знает, как по-настоящему страдает эта, на первый взгляд сильная девушка.       — Спасибо, Мелисса, но я не нуждаюсь во сне. — Прошептала Сэм, безумно смотря на дверь. Женщине ничего не оставалось делать, как тяжело вздохнуть, ещё раз проклясть людей, находящихся выше по статусу и не позволяющих Рей заходить в палату к парню, а после уйти заниматься своими делами. Реанимация, в которой находился Айзек была не единственной в больнице, но у него у единственного ситуация была настолько критической, чем у других. Иногда, люди шутили, что Сэм, словно Хатико, который девять лет ждал своего хозяина на вокзале, также ждёт когда очнётся её «хозяин». Иногда и Сэм так казалось и это вызывало улыбку. Ей не терпелось наконец обнять его так крепко, что он бы не смог вздохнуть, посмотреть в любимые голубые глаза и поцеловать любимые губы, рассказать о том, что с ней произошло за эти дни, о том, как она его, чёрт возьми, любит. Больше всего ей хотелось, чтобы он знал, что он для неё не просто симпатия, а целая жизнь. Она уже просто не могла жить без него и ей казалось, что если ей вдруг объявят о том, что он не выжил… она знала, что последует за ним.       Сэм была в курсе того, что произошло за последние дни. О том, что Стайлз побывал в доме Эха, о том, что им вновь завладел ногицунэ и о том, что Скотт и его стая ограбили броне-грузовик, чтобы найти какой-то свиток, который должен был помочь им спасти Стилински, не убивая его, знала, что у них ничего не вышло. Всё знала. Ей рассказывала Эллисон, которая приходила навестить Айзека.       — Мне правда жаль, что он там, — произнесла она тогда, махнув рукой на дверь палаты.       — Тебе не жаль. — Просто ответила Саманта, не отводя взгляда от дверей.       — Сэм…       — Эллисон, уходи. Не нужно мучить ни себя, ни меня. — И она тогда ушла, тяжело вздохнув и даже не посмотрев на палату Айзека. «Мне жаль», стучало в ушах. Нет, ей не жаль. Ей не должно быть жаль. Она не способна жалеть. Она должна радоваться. Ведь это её чёртову жизнь он хотел спасти. Хотелось кричать, вонзить в неё весь свой ассортимент ножей. Но нельзя. Он бы этого не хотел. «Зря что ли рисковал?» — Спросил бы он с насмешкой, заставив Сэм сначала надуться, а потом улыбнуться. Действительно, всё было бы зря.       Сэм никогда бы не подумала о том, что смогла бы вот так вытерпеть, не влезть в битву, не быть в гуще событий. Всё изменилось с мысли «Кажется, я влюбилась в оборотня». Полостью всё. Все её приоритеты, обещания, эмоции, восприятие мира, всё полностью перевернулось с ног на голову. Айзек Лейхи смог сделать то, что не мог никто — достучаться до настоящей Саманты Франциски Рей. Не той пустышкой, куклой, которой она хотела казаться, а настоящей — чувствующей, любящей, доброй и искренней Сэм, которой она не была уже десять лет. Иногда ей хотелось умереть там, вместе с родителями. Исчезнуть из мира и никогда не встречаться с Айзеком Лейхи, но она понимала, что не смогла бы. Он — её судьба и плевать, что для него она — всего лишь увлечение. А то, что это было именно так, она ни на секунду не сомневалась. А вдруг нет? Она многое успела обдумать, пока сидела здесь. Сэм допускала возможность, что она для Айзека нечто больше, чем просто девушка, но глубоко в этом сомневалась. То, что она не была его волчьей парой — было сто процентов. Там преданность, обожание, доверие, а у них ни того, ни другого. И его «Я тебя люблю» всего лишь чувство человека, а не волка. Нет, Рей конечно рада, что она не является его парой, ведь ей не нужны такие проблемы, но… Это и беспокоило. Она боялась того, что возможно может произойти. Вдруг встретится какая-то девчонка, которая неприятным для Сэм образом, станет его парой. И что Рей тогда делать? Ревновать уже смысла просто не будет. Её Айзек больше не будет её. Ей просто придётся его отпустить, ведь держать волка вдали от его пары — хуже, чем убить его. Сэм не хотела его отпускать, но понимала, что рано или поздно, всё равно придётся. Думать об этом, конечно, не хотелось, но мысли заставляли её врасплох.       — Держи, хотя бы съешь половину, а то ты осунулась, — услышала Сэм голос Эльвиры. Эта медсестра работала в ночную смену и была единственной, кто сочувствовал девушке. Как наступила ночь, Сэм не заметила. Переведя взгляд на лицо Эльвиры, девушка кивнула, протянув руку за тарелкой с бутербродами. — Тебе бы поспать. Хоть часок. Сэм покачала головой.       — Я пройдусь немножко и вернусь, — произнесла она после того как дожевала буберброды. Эльвира кивнула, принимая тарелку обратно и улыбаясь. — С ним ничего не случится за твоё отсутствие, обещаю. Сэм кивнула, вставая со стула и направляясь на выход.       — Неужели уходит? — Слышались удивлённые восклицания персонала.       — Не найдетесь, она вернётся. — Сэм улыбнулась. Всё-таки Эльвира единственная её понимала.       Выйдя на улицу, девушка вдохнула свежий холодный воздух. Мысли сразу прояснились и голова перестала так сильно кружиться. На улице продолжал лить дождь, заставляя приподнять голову вверх и наслаждаться тем, как дождь ласкает горячее лицо. Хотелось плакать. Выплеснуть весь негатив, который находился в ней вот уже несколько дней. Не заботясь о том, что у неё светлые штаны, Сэм осела на землю, уткнувшись лицом в колени и заскулив от собственного бессилия. Она долго просидела на крыльце больницы, просто изливая слёзы. Мимо проходили люди и только оглядывались. Наверное, считали, что ей сказали страшную правду и сейчас она теперь придаётся собственному бессилию. Скорее всего, они были бы правы.       Вернувшись к палате, Сэм даже не переживала за свой внешний вид. Тушь давно стекла к её щекам и губам, помада была стёрта ещё два дня назад. Перед кем ей красоваться? Ответ типа «для себя» не имеет для неё никакой важности. Сложив ноги поудобнее, Сэм прикрыла глаза. Глаза слишком сильно болели, чтобы держать их открытыми.

***

      — Ну, как он? — прошептала Сэм, открывая глаза. Ночь прошла и сейчас было раннее утро. Мелисса Маккол только что вышла из палаты Айзека, у которого не было никаких изменений.       — Всё также, Сэм. — Вздохнула Мелисса, положив в специальный файл историю его болезни. — Мне жаль. Саманта готова была взорваться от злости, которая появилась внезапно. Это их «жаль» выводило девушку из себя.       — Ладно, — ей пришлось вновь кивнуть и вздохнув, обратно опуститься на такое, ставшее родным кресло. На этот раз дверь слишком медленно закрывалась, но Сэм не смогла его увидеть. Из глаз вновь полились слёзы и ей пришлось опустить голову, закрыв лицо руками. Она начинала сдаваться. Больше не могла верить в чудо. Устала. Слишком. Да, точно, устала. Сэм закусив губу и ненавидя себя за то, как поступает, встала с кресла и кинув прощальный взгляд на палату Айзека, прошептала: «Прощай». Развернувшись на каблуках, она пошла на выход из больницы.       — Сэм? — Удивлённо крикнула Мелисса, остановившись на полпути.       — Что?       — Ты куда? Когда вернёшься?       — О, я не вернусь. Если он очнётся, то уже без меня. Мелисса, я слишком устала ждать его. Слишком долго.       — Но… но я думала...       — К сожалению, но вы ошиблись. Передайте ему это, как только он окажется в состоянии осознавать. — И она протянула ей его кофту, в которой всё время была она. — Мне это не нужно. — И посильнее запахнув свою кожанку, девушка пошла на выход.       — До встречи, Саманта! — Услышала Сэм перед тем как дошла до двери.       — Прощайте, Мелисса, — произнесла она, оборачиваясь.       Она давно не ездила на своей машине. Последний раз — когда ехала в ветклинику. Удивлённая, что до сих пор не забыла дорогу до дома, Сэм подъехала к дому через час и ещё пару минут сидела в машине. Войдя в дом, она вздохнула затхлый запах. Как же долго она не ночевала дома. Сняв кожанку и оставшись в одной майке, Сэм пошла прямиком в душ. Ей было до ужаса холодно. Особенно с тех самых пор, как она поняла, что потеряла Лейхи. Войдя в душевую кабинку, она открыла горячую воду и направила струи на своё тело. И плевать, что она до конца не разделась, а сейчас стоит в штанах и майке. Ей плевать. Вода тут же обожгла её тело, заставив сцепить зубы и чуть отстранится от воды. Капли остервенело били её по телу, доставляя уйму боли. Но Сэм терпела. Слишком долго она была просто девушкой, а не закалённой охотницей, которой какая-то горячая вода не помеха.       Пробыв в душе полчаса, она вышла из ванны, обернувшись полотенцем. Сейчас бы горячего шоколада и тёплую одежду. Войдя к себе в комнату она обомлела. Она прикрыла глаза, а после открыла их. Он не исчез, наоборот, продолжал сидеть на её кровати, чуть согнувшись и облокотившись локтями о колени. Чуть повернувшись корпусом к ней, он ухмыльнулся. В его ухмылке было что-то звериное, заставившее девушку вздрогнуть. До боли закусив губу, Сэм старалась прийти в себя. Она считала, что перепарилась в ванне и у неё сейчас галлюцинации, ведь здорового Айзека Лейхи видеть у себя в комнате она явно не ожидала. Руки и ноги у неё задрожали, а из глаз так и норовили покатиться слёзы.       — Не-е-ет, — прошептала она, смаргивая слёзы. Айзек сидел на её кровати полностью здоровый на вид, в кофте, которую она отдала Мелиссе всего пару часов назад. Нет, это глюки. — Чёрт, мне плохо, — и она осела прямо на пол, не обращая внимания на то, что она лишь в одном полотенце. Ей вдруг стало слишком больно. Сколько раз за четыре дня она представляла, как бросится ему на шею и будет целовать всё, что попадётся под губы, а что сейчас? Она сидит на полу в двух метрах от любимого и не может поверить в то, что он рядом и, чёрт возьми, жив!       — Сэм? — произнёс он как-то грубо, заставив девушку сильнее вздрогнуть и громко втянуть в себя воздух. Она вновь закачала головой и отползла от него, когда он начал вставать с кровати, чтобы подойти ближе к ней.       — Не подходи, — прошептала она, не контролируя поток слёз, — прошу не надо!       — Сэм… — Мягко прошептал он, подходя ближе и совершенно не обращая внимания на её протесты. Подойдя к ней вплотную, он присел на корточки и взяв её личико в руки, поднял так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза. — Я провалялся в отключке не понять сколько времени, а когда очнулся, узнал, что моя девушка недавно ушла из больницы не застав моего пробуждения, а когда попытался убраться к чертям из этой психушки, на меня смотрели как на приведение. Но не это ранит меня больше всего. Больнее всего мне видеть как моя любимая девочка смотрит на меня так, словно я вернулся с того света. Сэм, что происходит? Его слова резанули её сердце и оно вдруг закровоточило. «Дура, он рядом! — Кричало её подсознание, — Живой и невредимый!»       — Ты был в коме около четырёх дней и за это время я не могла найти себе места. Меня к тебе не пускали и приходилось караулить под дверью. Я там на четыре дня поселилась. И днём и ночью сидела там безвылазно, но всё без толку. А когда решила бросить эту глупую затею, появляешься ты, полностью здоровый.       — Не знаю как я пришёл в себя. Меня словно вытолкнуло, но я рад этому. Теперь я с тобой и можно обо всём забыть. Сэм кивнула и тут-то её и прорвало. Она, словно дикий зверь набросилась на него, обхватывая руками его за шею и прижимаясь к нему со всей своей женской силой. Он, захохотав, обнял её, падая на пол.       — Как же я скучала, — сквозь слёзы прошептала она. — Ты жив… жив…жив!       — Милая, — также тихо прошептал он, поцеловав её в висок. Сэм больше не могла сдерживаться. Она рыдала, уткнувшись в его плечо и ей было плевать на чувство, что тут что-то не то. Ведь не мог же он просто так исцелиться за несколько часов. К тому же Мелисса говорила, что изменений в состоянии нет. Что произошло? О, ей было плевать. Она лишь молила богов, что это не сон или не чья-то злая шутка. Ей хотелось верить в то, что он рядом с ней. Её милый Айзек.       Его губы нашли её через пару секунд после их объятий. И вот тут-то Сэм и ощутила все те чувства, которые давно были забыты. Сладость их поцелуя защемила сердце. Отрываться не хотелось, но пришлось. С трудом восстанавливая дыхание, она почувствовала как он с лёгкостью и грацией встал на ноги, держа её на руках и переместился на кровать, положив её на мягкую постель.       — Я тебя люблю, Айзек, — прошептала девушка, потянувшись к его губам. Но вместо нежного поцелуя она получила весьма ощутимый укус в шею, а после укус на скуле и нижней губе. Последний был болезненнее других.       — Айзек! — Возмущённо вскрикнула девушка, отодвигая его голову от себя. — Ты с ума сошёл?! В его глазах она не увидела ни капли сожаления. Лишь дикое, необузданное желание, которое он и не собирался контролировать. Он был слишком диким и неудержимым, продолжая причинять девушке боль. О намечающимся наслаждении и речи больше не шло. После очередного укуса, которым наградил её парень, Сэм не сдержалась и ударила его по щеке, пытаясь привести в себя, но, видимо, лишь разожгла в нём огонь. Он яростно зарычал, вжимая бедняжку в кровать и сдирая с неё итак еле держащееся полотенце. Оставшись нагой, Сэм от возмущения и страха, попыталась закрыться руками, но любимый, превратившийся в мучителя, лишь развёл их в стороны и злорадно ухмыльнулся.       — Да что с тобой? — Прокричала она, стараясь не краснеть, но взгляд, которым он одарил её тело, так и кричал о том, что это ещё цветочки. Когда он наклонился, оказавшись на одном уровне с её грудями, девушка заскулила от липкого страха, зародившегося внутри. Быть изнасилованной парнем, которому она сама готова отдаться, было немного странным. Но сейчас она даже не думала о том, чтобы сдаваться. Он собирался её изнасиловать, а это она не позволит даже ему. Сосредоточившись и взяв контроль над своим телом, она правой ногой ударила его прямо в пах и почувствовав, что хватка ослабла, скинула его с себя, зло посмотрев на него. — Ублюдок. — Прошипела она, поднимая полотенце с кровати и смотря на его ничуть не виноватые глаза. — Убирайся отсюда! — Закричала она, схватив со столика кинжал и направив на него. — Проваливай! Айзек молча смотрел на неё, продолжая ухмыляться. Он явно потерял контроль: Глаза светились ярким золотом.       — Убирайся, я видеть тебя не желаю! — Даже не сдерживая гнева в голосе, прошипела девушка, кидая кинжал. Он пролетел, вонзившись в его плечо. Сэм никогда не промахивалась. Оборотень взвыл от боли, высовывая из плеча оружие и откидывая его в сторону. Сэм поздно спохватилась о том, что теперь она безоружна.       — Нет! — Но она не успела даже сделать шаг. Айзек, глухо зарычав и выпустив когти, понёсся на неё. Увернуться у неё не получилось. Когти Лейхи проехались по её щеке, оставив кровавый след. Закричав от боли, она не удержалась на ногах и рухнула вниз, а Айзек не останавливался. Он схватил её за волосы и прорычав ей в лицо, откинул в противоположный угол. От боли, Сэм потеряла сознание, успев лишь заметить, как погасли «светлячки» Айзека и как он исчез в темноте.