Одиночество вдвоем

Винты уверенно рубили воздух. От шума, сопровождавшего их работу, закладывало уши. Слушая этот звук, означавший крушение всех ее надежд, Кхуши закусила губу и пригнулась как можно ниже. Перспектива обнаружить свое присутствие совсем не радовала, и девушка отложила на потом предстоящее выяснение отношений с мужем. Затолкав мешающиеся в руках таблетки в сумку Арнава, она прижала ладони к ушам и вжала голову в плечи, боясь даже представить, на какой высоте сейчас оказалась в этой ненадежной летающей штуке. Сидеть согнувшись было неловко. Она легла, пристраиваясь на боку и пытаясь расположиться поудобнее в тесном закутке, но быстро пожалела об этом. Так оказалось еще хуже. Прислонившись щекой к грязному полу, Кхуши тяжко вздохнула и поняла, что сделала это совершенно зря: пыль тут же забила ей ноздри. Почувствовав предательское щекотание в носу, она зажала его двумя пальцами, изо всех сил стараясь не чихнуть, но не удержалась и сдавленно прыснула, стукнувшись при этом головой. Дьявольское невезение опять сыграло с ней дурную шутку. — Какого черта?! — неожиданно раздалось откуда-то сверху. Кхуши зажмурилась, пытаясь сделаться маленькой и неприметной. Желательно было бы и вовсе исчезнуть, но такой милости от судьбы вряд ли дождешься. С опаской приоткрыв один глаз, она подняла голову и обнаружила перегнувшегося через спинку кресла изумленного Арнава. — Как ты здесь оказалась? Немедленно вылезай! — резко скомандовал он, стараясь перекричать гул. — Я… — Можешь не оправдываться. — В голосе появились первые гневные нотки. — Но… — Я все равно тебе не поверю. — Зло бросил Арнав. — Я прекрасно знаю, как ты можешь лгать и выкручиваться! — Что?! — Кхуши возмущенно вскочила, уперев руки в бока. Все ее раскаяние мгновенно испарилось, словно лужица на жаре. — Да как вы смеете меня обвинять? Я ни в чем не виновата! Я просто хотела отдать вам лекарство, которое вы забыли! А вы! Вы!.. — нужное слово никак не подбиралось, и Кхуши даже зарычала от бессилия. Арнав был очень сердит. Зол настолько, что готов был собственноручно выкинуть жену из вертолета, с удовольствием наблюдая за ее падением. Кхуши с легкостью, свойственной только ей, разрушила все его ожидания от этой поездки. — Лучше помолчи, — сквозь зубы процедил мужчина. Он вернул наушники на голову и отвернулся, не желая ни видеть, ни слышать ее. И Кхуши замолчала. А что еще ей оставалось делать? Девушка перебралась на сидение, молча надела на уши прибор, протянутый усмехавшимся незнакомым мужчиной, и, насупившись, уставилась в окно. А уже через секунду она забыла и об опасной высоте, и о не менее опасном раздражающем соседстве. Прильнув к стеклу, Кхуши восторженно затихла, глядя на простиравшуюся внизу бескрайнюю водную гладь с разбросанными по ней зелеными макушками горных островов. Прогноз предвещал редкие кучевые облака, но через полчаса погода резко начала меняться. Облачность увеличилась, и пилот тревожно посматривал на хмурящееся мрачное небо. Океан под ними из насыщенного бирюзового стал мрачно-серым, сливаясь с небосклоном и стирая границы. Спустя всего несколько минут ситуация еще ухудшилась. Горизонт скрылся за пеленой дождя. Зигзаги молний кромсали темное грозовое небо, смертельно опасными языками разрезали пространство. Очередная яркая вспышка, полыхнувшая совсем рядом, озарила салон ослепительно белым светом, и побледневшая Кхуши испуганно вскочила, порываясь убежать. Но бежать оказалось некуда. — Кхуши, сядь! — отрывисто бросил Арнав. — Почему ты не пристегнута? В этот момент невиданная сила тряхнула вертолет. Сильным порывом ветра его бросило в сторону, и он отчетливо клюнул носом. — Что это? — тревожно вскрикнула Кхуши, не удержавшись на ногах и свалившись в кресло. Машину снова несколько раз качнуло. — Мы что, падаем?! — Она протянула руку и судорожно схватила мужа за рукав. — Арнав! Мы умрем, да?! Арнав! — Что случилось? — проигнорировав ее руку, болезненно тянувшую его к себе, он обратился к пилоту, стараясь сделать это как можно спокойнее. От Кхуши волнами исходила сумасшедшая паника, и он боялся испугать ее еще больше. — Отказ рулевого винта! — нервно ответил пилот, старавшийся дотянуть до клочка суши, обнаруженного прямо под ними и покрытого буйной растительностью. Он попытался вернуть контроль над управлением, выключив двигатели, но вертолет внезапно начал вращаться, и его стремительно потянуло к земле. Кхуши взвизгнула и прижалась к Арнаву, цепляясь за него, как за спасательный круг. Он подхватил ее, даже не замечая, что девушка оказалась у него на коленях. Ремни, которыми Арнав был пристегнут к креслу, врезались в тело, сдавливая внутренности и выталкивая воздух из легких, к горлу подступила тошнота. На переднем сидении завопил проводник, и Кхуши, вторя ему, истошно завизжала. Она кричала и кричала, не в силах остановиться, выматывая душу и в страхе пряча лицо у мужа на груди. Дыхания уже не хватало, но срываясь на хрип, она все продолжала, вкладывая в этот крик весь свой ужас. Раздался глухой удар, треск, и, срезая верхушки деревьев, вертолет протаранил джунгли. Арнав отчаянно прижимал Кхуши к себе, стараясь не выпустить из рук, но в последний момент сильный рывок оторвал ее от него. Он попытался перехватить ускользающее тело, но руки схватили пустоту. Потерявший ориентацию мужчина почувствовал, как машина замедлила свое движение и наконец остановилась. Пойманный сетью крепких лиан, вертолет завис в метре от земли на неизвестном острове посреди океана. Арнав потерял сознание. Темнота медленно отступала. Сквозь сомкнутые веки проникал сумрачный свет. Вместе с возвращением в реальный мир приходило осознание случившегося. Интересно, сколько он был в отключке? Арнав с трудом поднял дрожащие руки, ощупывая лицо и затылок. Крови не было, руки-ноги, к счастью, тоже оказались целы... Ему повезло. Он попытался сесть ровнее, но что-то мешало, удерживая его в неудобном положении. Он дернулся, пытаясь освободиться, и резкое движение вызвало боль в ребрах, от которой перехватило дыхание. Арнав вспомнил давление на грудь во время быстрого падения, вспомнил ощущение пустоты там, где еще недавно находилось женское тело, и похолодел от ужасного предчувствия. Кхуши. Быстро избавивишись от привязных ремней, он скользнул по уклону пола, заглядывая вперед. Нос вертолета принял основной удар на себя. Лобовое стекло было разбито, а в образовавшемся проеме застряло изувеченное тело пилота. Оно свесилось таким образом, что Арнаву была видна лишь нижняя его половина, усыпанная осколками битого стекла. Все остальное исчезало за пределами видимости. Вместо бокового окна зияла огромная дыра, разворотившая флюзеляж. Рваные края обшивки опасно торчали, будто вскрытые гигантским консервным ножом. Внутрь заглядывали дикие, непроходимые джунгли. Не было ни проводника, ни Кхуши, только растерянный напуганный мужчина и мертвый пилот приветствовали этот недружелюбный, опасный мир. С бешено колотящимся от адреналина сердцем, Арнав выглянул наружу, но не обнаружил никаких следов пропавшей жены. — Кхуши-и-и!!! — Его отчаянный вопль эхом разнесся по окрестностям и, запутавшись в непролазных зарослях, вернулся обратно. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только насмешливым визгом обезьян да криками потревоженных птиц. Реальность то ускользала, то возвращалась вновь, качая девушку в уютных объятиях забвения. Голова кружила ее на спасительной карусели, навевая воспоминания о детстве. С трудом разлепив налившиеся свинцовой тяжестью веки, Кхуши уставилась вверх, силясь увидеть небо за густой зеленью, смыкавшейся над ней непроглядным куполом. Со странным равнодушием отметив, что лежит на мокром травянистом ковре, холодившем ее спину, она попыталась понять, как здесь очутилась. Но ничего не шло на ум. Девушка сделала усилие над собой и села, стараясь не обращать внимания на головокружение. Кругом не было ни души, и это одиночество заставило ее оцепенеть от страха. — Я преклоняюсь перед Божественным в тебе... Дух во мне соприкасается с Духом в тебе... Я приветствую место, где ты и я, вместе мы - одно... — забормотала Кхуши, не замечая, как из глаз полились слезы, оставляющие светлые дорожки на измазанном грязью лице. Она попыталась встать, но колено пронзила ужасная боль, и девушка рухнула вниз, снова падая на землю. — Каждое новое лицо бога, которое я встречаю – это мое лицо. Пусть все существа найдут и удержат счастье... — продолжала она шептать, уткнувшись во влажную, пахнущую затхлой сыростью, землю. Обхватив себя руками за плечи, Кхуши закрыла глаза и свернулась в клубок. — Пусть они все будут свободны от страданий и болезней. Пусть все мы будем как одно, будем жить в единстве, как одна семья, одно сердце, растущее сердце самого яркого света мироздания... — едва слышно прорывалось сквозь безутешные рыдания. Они постепенно стихали, оставляя лишь слабые безнадежные всхлипывания, а затем Кхуши снова провалилась во мрак забытья.