Всё сложно

Заглянув за угол, я начала наблюдать наимилейшую и наистрайнейшую сцену: Фрэнк пытался укачать нашего крошечного сына. Смотря на эту парочку невозможно было сдержать улыбки. Высокий, мускулистый парень, с трясущимися руками и побелевшим лицом нервно качает (хотя, скорее трясет) ребенка, размером с кукольного пупса. Недавно он даже поделился со мной своим страхом случайно уронить или сломать что-нибудь Йену. Причем исповедовался он с таким серьезным и напуганным видом, что у меня не хватило сил даже слегка рассмеяться. А вообще, обычно, чуть что начинало выходить из-под контроля, как Фрэнк, срывающимся от паники голосом начинал звать меня. Йен заплакал. Я поднялась с кресла, чтобы его успокоить (и я не про Йена). - Что?... - Фрэнк передал мне сына. - Почему он плачет? Что я не так сделал? Ему больно? Я его придавил? Он в порядке? Хейзел? Что с ним, Хейзел?! - Тише-тише, Фрэнк, - я начала аккуратно (а главное - правильно) укачивать малыша. - И ты тоже тише, Йен, ччч... - Я опять все делаю неправильно, - еле различимым шепотом заговорил парень. - Он все время плачет, а я...я даже не могу... Малыш начал проваливаться в сон, учащенно зевая. - Вот видишь...у тебя всё так хорошо получается... - И ты скоро научишься. Всего два месяца прошло. Мы пришли в детскую, уложили Йена в колыбель, и Фрэнк начал робко раскачивать ее. Все-таки когда-нибудь он сможет брать сына в руки, не чувствуя себя при этом так, как будто держит атомную бомбу. - Я очень часто думаю...вдруг он такой же, как я? Вдруг он превратится в кого-нибудь, а обратно...не сможет. Я буквально чувствовала волны ужаса, пробегающие по Фрэнку в момент сказанного. - О, Чжан. Ты про себя подумай: ты же тоже был маленьким и ничего. - Да? Ну да... Я тихо рассмеялась, вкладывая свою руку в его. - Все будет хорошо. Уверена: ты станешь превосходным отцом. С твоим уровнем заботы - это точно. Скорее бы...мне точно не помешает человек, которого не нужно было бы успокаивать одновременно с ребенком.