Страна чая, Джеймса Бонда и королевских манер
6 августа 2015 г. в 10:50
Наверняка у вас сейчас возникли вопросы. Как я оказался в Англии? Кто запряг меня служить в их полицию? Что произошло дальше? Что ж, на первые два вопроса отвечу сейчас.
Прошло три года после того, как Виктор Бранко был найден повешенным в своей камере. С моего настояния Да Сильва забрал всю славу себе а я ушёл. Он был не против. Если бы про нас снимали историческое кино, то я был бы разорившимся старым рыцарем-неудачником а он тем, кто всегда приносит мне овсянку и чашку чая после боя с целым легионом сил зла, если делить мир на добрых и злых. Я сидел в своём доме на берегу моря, который мне любезно предоставили за мои услуги перед народом Сан-Паулу. Подумать только. Вроде-бы ещё недавно мне исполнилось пятьдесят а я уже стал пердуном в мягких тапочках. Всё шло в принципе нормально. С утра покуришь, съешь парочку вчерашних гамбургеров или кусок пиццы, поплаваешь в море до обеда, по выходным посидишь с удочкой и дешёвой наживкой, придёшь домой, пересчитаешь пенсию, которую каждую неделю оставляет почтальон, которого ты в лицо не видел в почтовом ящике, прогуляешься в город прогулять пенсию, вернешься домой, сходишь в бар неподалёку, выпьешь газировки, снова покуришь, вернешься домой, снова покуришь, сидя на пороге дома, сваришь себе макарон с сыром и котлетами и остаток вечера сиди разлагайся перед телевизором, вещающим непонятный бред на непонятном языке, после чего на следующий день часов в двенадцать опять все сначала. Мне это нравилось. Звон в ушах от почти беспрерывной стрельбы, что я учинил в Сан-Паулу уже пропал, мозоли на пальцах уже не чесались от желания понажимать на курок а ребра от постоянных падений уже не болели. Я почувствовал себя свободным впервые за столько лет.
Когда я вернулся домой после очередного сидения в баре, я увидел в своём ящике письмо, которое мне сразу не понравилось. Для получения пенсии было рановато, да и конверт слишком тонкий. Я достал письмо из ящика и ощупал его, выискивая бугорки, которые могут выдать в этом письме бомбу. Убедившись, что внутри все гладко, я наконец обратил внимание на то, что было написано на конверте. Под своим именем и адресом я разглядел имя, заставившее меня улыбнуться.
— Рауль Пассос... Сколько лет...
Зайдя с конвертом внутрь я открыл письмо и начал читать.
— Привет, Макс. Это Рауль. Как тебе там живется на Байе? Слышал, там сейчас хорошо. Было очень трудно выйти на тебя. После той перестрелки в аэропорту от тебя ни слуху ни духу. Мы с Джованной и дочкой сейчас в Лондоне, и нам нужна твоя помощь...
Я отвлекся от чтения письма. Что-то мне подсказывало, что это добром не кончится в связи с последними событиями в Англии. Их могли там расстрелять только за их цвет кожи. Забавно. Ведь всего-то семьдесят пять лет назад англичане тонули в своём поту, крови и шуме от взрыва немецких бомб, а теперь и сами уподобляются захватчикам. Не такого будущего желал своей стране мистер Черчиль. Переборов соблазн сжечь письмо и наглотаться таблеток, чтобы забыться и вернуться к прежнему алгоритму, я вернулся к его чтению.
—...Я знаю, что виноват перед тобой за то, что когда-то втащил тебя в эти интриги семьи Бранко, но я знаю, ты не откажешь в помощи мне. Я постараюсь вернуть тебе долг, когда освобожусь, но сейчас без тебя мне просто никуда. Завтра за тобой пришлют вертолёт, на нём ты доберешься до Сан-Паулу а оттуда в Лондон. Прошу тебя, Макс, помоги нам. Р. Пассос.
Я отложил письмо в сторону и еще несколько минут просидел на диване, уставившись в одну точку. Что могло ему понадобиться от меня, лысого пенсионера без ничего? Я знал, что всё не так уж и просто и что у Пассоса не просто проблемы. Нет. Пассос в беде и это точно. Вздохнув, я прошёлся по своему дому к новенькому шкафчику. Я открыл его скрепя сердце. Двойная кобура с которой я не расставался все эти годы буквально ни на минуту. Кольт 1911 до сих пор был в левой. Внутри всё сжалось от понимания того, что придётся вернуться к этому. Затем следом я извлек из шкафа костюм, в котором лежал пузырек с кое-чем от боли, переоделся и стал ждать. Я просидел на крыльце всю ночь смотря вдаль, за горизонт в ожидании вертолёта.
Он прилетел как только яркое солнце выползло из-за горизонта, осветив своим светом волнистую дорогу к себе на водной поверхности. Не перемолвившись и словом с пилотом, я сел рядом с ним и всё-таки решил передохнуть после бессонной ночи. Проснулся я в ангаре. Какая ирония. Ангар Виктора Бранко. И надо же, частный самолёт, почти как тот, который я разворотил выстрелом из гранатомета на взлете в паре километров отсюда. Я стоял на том самом месте, где и три года назад...
Похоже я стал тем, кем они хотели меня видеть. Убийцей. Тупым громилой, который...
Я помотал головой. Мысли, что посетили меня здесь три года назад казалось бы ожидали меня всё это время, чтобы снова возникнуть в моей голове.
Я спал во время полёта, видимо понимая, что потом выспаться мне не удастся. Разбудило меня щелканье в ушах во время снижения над Лондоном. Чтобы скоротать время, я начал смотреть в окно.
Вот какова она, страна чая, Джеймса Бонда и королевских манер. Больше напоминало Германию в тридцать девятом году. Серые улицы, однообразные машины, дождливое небо, река Темза с изредка проплывающими катерами, мониторы с которых канцлер Адам Сатлер "общался" с народом через пропагандистов в новостях, постепенно зомбируя всё население. И главное никаких других самолётов в небе. Видимо из-за этой войны с Америкой проход на мрачную вечеринку к старушке Англии был только по приглашениям.
В аэропорту было мало людей, но среди них я узнал того, кого искал. Он был весь в белом гриме, но черты лица остались прежними.
— Макс!
— Пассос, сволочь ты эдакая.
Мы по-дружески обнялись, а после он фактически потащил меня за собой. Уже в машине я решился заговорить с ним.
— Что вы делаете здесь? Я думал, вы хотели в Аргентину к родственникам Джованны.
— Да, мы хотели, но...
— Но?
— Непредвиденные обстоятельства...
Мне не понравилась эта фраза. Очень не понравилась.
— Непредвиденные обстоятельства заставили вас переехать сюда? Где всех, чья кожа темнее обычной смуглой могут расстрелять?
— Ну, не то что бы... Обстоятельства личного характера и нам без тебя не справиться.
Я сразу понял, что он что-то от меня скрывает. Он тоже видимо понял это, поэтому поспешил сменить тему разговора.
— Кстати, как тебе машина?
Я только что обратил на неё внимание. Фольксваген Поло Седан. Не знаю, кем там работал Пассос, но даже если-бы он батрачил как Папа Карло, без кредита тут бы точно не обошлось.
— Неплохая.
Я решился спросить его о Джованне и ребенке. Все-таки мы не виделись с тех пор, как мы с ней распрощались на той автобусной остановке.
— Как семья? Как дочка?
Пассос затормозил на светофоре, намереваясь перестроиться в другой ряд и поехать в одну из самых отдаленных частей Лондона.
— Семья... Сейчас нормально. Есть правда небольшие трудности...
— Какие трудности?
Я говорил с нажимом и Пассосу было явно не по себе от этого.
— Ты... Ты всё узнаешь когда мы приедем, Макс. Даю слово. Прошу, потерпи и ты всё узнаешь.
— Надеюсь...
Я смотрел в окно машины. Этот дождь делал картину антиутопии, в которую превратилась Англия ещё мрачнее. Для полной картины не хватало только карательных отрядов, расстреливавших каждого встречного мусульманина или людей одного пола, державшихся за руки, зажигательными патронами из дробовиков в упор, хотя я был уверен, что до этого недалеко. Наконец мы оказались на парковке возле какого-то старого склада. Мне это не понравилось.
— Макс, мы приехали.
Я посмотрел на Пассоса. Тот явно нервничал. Я вышел из машины и сразу подошёл к нему, как только тот вылез из машины.
— Слушай, объясни уже наконец, в чём твоя проблема!
Он тяжело вздохнул.
— Прошу, не вини меня в том, что произойдёт дальше...
Он сорвался с места и побежал ко входу на склад.
— Пассос, стой! Чтоб тебя...
Я оказался один на улице под дождём. Мой костюм рисковал промокнуть насквозь. Мой серый пиджак уже почернел от этого.
— Господи Иисусе...
Я побежал следом за Раулем. Я бежал впервые за три года. В таких туфлях при такой погоде это было той ещё сложностью. Распахнув двери склада и зайдя внутрь, я оказался в полной темноте, словно сама Смерть решила показать мне то, что будет после жизни. Вспышка. На складе зажегся свет. Я увидел около десятка людей в пальто из верблюжьей шерсти с автоматами наперевес. Один из них даже стоял где-то наверху со снайперской винтовкой, целясь прямо мне в грудь. Где-то там, в центре склада в окружении наемников стоял на коленях Пассос. Возле Пассоса стоял он.
— Сколько лет прошло, Макс Пэйн, и вот ты снова здесь...
Энтони ДеМарко. Три года назад ему почти удалось похоронить меня за убийство его сына. Он почти не изменился с тех пор. Даже костюмчик остался тем же.
— Макс, я... Прости... Они схватили мою семью и... — начал было Пассос, но пинок ДеМарко ему по голове заткнул его.
— Молчать! Закрой свой рот! Здесь говорю я!!!
Как и три года назад. Только вместо лопаты была нога.
— Ты! — он показал на меня. — Ты отнял у меня единственного сына! Сколько лет я за тобой гонялся!
Столько же лет я искал Джека Люпино в своё время. Я вдруг почувствовал неожиданный прилив смелости.
— Ты ни за что не поверишь, Энтони, но твой сын погиб по твоей же вине!
— Да как ты...
— Ты избаловал его! Позволил гулять по Хобокену с друзьями! Чтобы он бил женщин и оскорблял то, что я потерял по вине таких же как ты! Папенькин сынок, которых ненавидит общество!
Он был в ярости. Его трясло.
— Ещё слово...
Он достал из внутреннего кармана пистолет.
— И я разнесу башку твоему дружку! Ты слышишь меня! Сейчас всё решит моя милость.
— Нет, ДеМарко.
Я посмотрел в его глаза.
— Сейчас всё решит МОЯ милость.
Как и три года назад когда дилетант из его банды принял Пассоса за меня. Похоже, мне снова предстоит его спасать.
Я выхватил из кобуры пистолет, и выстрелил прямо в грудь Энтони, заставив его выронить пушку и закричать от боли, схватившись за рану. Не теряя времени, я выстрелил прямо в снайпера, стоявшего наверху. Выстрел пришёлся прямо в голову. Затем я прыгнул к железному ящику справа от меня, одновременно стреляя по стрелку, что держал Пассоса и замку на большой двойной двери справа от него с криком «Бегом!». Пассос сразу вскочил и рванул к ней, пока я отвлекал огонь на себя. Дверь вела на парковку прямо к машине, поэтому Пассос мог сразу же уехать, если его не поджидали там.
— Чего вы стоите?! Убейте Пэйна!
После этого по вздохам и крикам ДеМарко я понял, что его уносят а я остался один против целой банды его головорезов. Прямо жук в муравейнике. Сделав два выстрела вслепую, я побежал к контейнерам справа от моей позиции, прыгая по ним как заправский ниндзя. Удивительно, ведь я этим никогда прежде не занимался и вообще я бездельничал целых три года, а тут вдруг в ногах взялись силы. Выстрелив ещё в одного стрелка позади меня, я подпрыгнул вверх где-то на полтора метра. В полёте я увидел, что ещё двое тащут Энтони к запасному выходу. Я успел убить одного прежде чем приземлиться животом на железный контейнер, проскользить по нему вперёд и оттуда полететь в кучу картонных коробок с пяти метров. Еле поднявшись, я побежал за ним, но к тому моменту, когда я выбежал из здания, ДеМарко уже уезжал на своей машине. Я думал, что всё пропало, пока буквально через пару секунд не подъехал Пассос.
— Макс, садись, живо!
Я запрыгнул на переднее сидение и Пассос дал по газам.
— Как и три года назад. Снова ты сдал меня.
— Эй! Я был вынужден это сделать!
— Снова...
— Слушай, Макс, если бы я не согласился, они были убили Джованну! Они убили бы мою дочь!
— За тобой должок...
— Может быть, отдам уже сейчас.
— И как же?
— В бардачке машины УЗИ.
Я открыл бардачок и извлек оттуда УЗИ. Магазин был наполнен до отказа, для ДеМарко всяко хватит.
— Значит дать мне его перед тем, как зайти на этот склад ты не мог?!
— Макс, я думал...
— Думал что? Что они захотят просто поговорить со мной? Они чуть не убили тебя в Хобокене!
— Макс, я делал это для семьи! Ты бы поступил так же!
Я не знал, что сказать ему на это. Он был прав.
— Срежем через переулок. — Пассос резко свернул вправо.
— Что ты задумал?
— Ты полезай наверх.
— Ты точно спятил.
— Макс, у него целый отряд автоматчиков на заднем сиденье! Стоит нам появиться сзади и нас превратят в лапшу!
Я уже понял, что делать дальше. Пассоса я знал давно, а потому мы понимали друг друга с полуслова. Открыв окно, я вылез наверх на скользкую от дождя крышу машины. Дождь бил мне в лицо, ноги соскальзывали, рука замерзла от держания УЗИ под ледяным дождём. Признаться честно, не того я ожидал, когда прочитал, что Пассос нуждается в моей помощи.
— Макс, вот они!
Я понял, что без пары переломов точно не уйду. Автомобиль ДеМарко оказался прямо перпендикулярно нашему, когда Пассос предупредил меня. Отступать теперь точно было некуда. Он влетел в авто на полной скорости. После резкой остановки я полетел дальше, выставив УЗИ вперёд. За эту секунду я почувствовал больше боли, чем когда меня избивал в подвале прогнившей гостиницы Бейсбольная Бита и после падения со стройки парой годов позже. На меня посыпался целый град пуль, я начал стрелять в ответ.
Если замедлить эту сцену, то готов поспорить, что какой-нибудь режиссёр точно прикарманил бы её для своего нового фильма лишь затем, чтобы показать её. Две врезавшиеся машины, одна перпендикулярно другой, у одной смят капот, у другой правый бок. Пули, зависшие в воздухе словно десятки надоедливых мух, некоторые из которых уже пробили меня в нескольких местах навылет. Разбитые стекла. Летящий параллельно земле навстречу своей верной смерти я с выставленным вперёд УЗИ, отчаянно пытающийся попасть в перепуганного ДеМарко, сидящего между двумя своими головорезами на заднем сиденье. Его охранники, местами прошитые пулями, обрушивающие на меня град смерти сквозь боль и перекошенные от неё лица.
Эта сцена была неплоха, но длилась она меньше секунды. Перелетев чёрный Крузер ДеМарко, я отправился в следующий переулок, на этот раз с тупиком и упал прямо на асфальт. Только теперь я понял, насколько дерьмова моя ситуация. Я был весь в дырках от пуль с льющейся из каждой из них водопадом крови, мой пиджак был разорван в клочья, в некоторых местах я чувствовал, как кости уже дышат свежим запахом петрикора. Всё тело при этом невыносимо болело, но у меня не было сил кричать. После я помню взрыв и моё сожаление о том, что я забыл принять таблетки перед последним прыжком навстречу смерти.