Мегаполисы

Продолжается посадка на скоростной поезд № 159 «Санкт-Петербург — Москва» Оправление в 13:45 Поезд находится у платформы номер 4, правая сторона Нумерация вагонов начинается от Петербурга       Это был не первый год, когда приходилось ждать поезда из Ленинграда в Москву. Не первое прощание, встреча или битва взглядов, но это всегда было так волнительно…       Стрелки на его часах замирали, замедляли свой ход, подстраиваясь под ленивый ритм Питера, под его неторопливое, мокрое, волшебное настроение.       Её не встретишь на улицах, если только на тех, где они условились. Никаких лишних мыслей, дел или телефонных звонков. Все заказы и сценарии на электронную почту, и теперь только маленькая квартирка, пропахшая маслом, захламленная альбомами и книгами по анатомии и цветоведению, несколькими комиксами, пластиковыми куклами и дисками, видеокассетами, но это ли важно?..       Он стоял на перроне в этот раз в Питере и ждал, когда она придёт проводить его. Всего несколько минут осталось. Его не волновало, что незнакомцы бросали заинтересованные взгляды, фотографировали или просто кричали, тыча пальцами. Всё как всегда.       Важно лишь то, что она должна прийти к нему, они должны встретиться глазами, чтобы у него не возникло сомнений, что она хотела быть здесь.       Она куталась в куртку и наблюдала за ним сквозь бесконечный поток незнакомцев. Она улыбалась, вспомнив, как он впервые приехал сюда, ворчал и откровенно говоря, боялся.       — Роберт…       Имя прорезало душный утренний воздух, и он вздрогнул, будто услышал это на самом деле, отделив от хаоса звуков и голосов. Его губы вдруг изогнулись в усмешке — он вспомнил, что по возвращению домой бросит ключи на кофейный стол и вздохнет, вспоминая российские приключения.       Голос по радио объявил пятиминутную готовность, и мужчина в толстовке, солнечных очках и шапке расправил плечи, давая самому себе возможность прождать ещё немного. Положи мне голову на плечо, дыши разряженным воздухом. Мегаполис укрылся от нового дня небом беззвездным. Утром первый поезд разбудит меня вибрацией, пролетая под домом, И ты ускользаешь, как дым, над Ленинградом бездонным.       Она забралась в вагон, находящийся через три от нужного, и медленно стала продвигаться к его купе, вспоминая… Они танцевали ночами, разговаривали, смеялись и пели его нежные, странные песни.       — Роберт…       Она выдохнула имя, обдав горячим дыханием окно, и вывела буквы на запотевшем стекле. Кто бы мог подумать, что один вопрос на пресс-конференции сможет так много поменять. «Вы когда-нибудь бывали в Санкт-Петербурге?»       Нет, но ему тут же захотелось, едва он услышал её голос — мелодичный, неторопливый и сильный. Ему захотелось. Любопытство и желание еще раз услышать её взяли верх, и мужчина не поленился найти девушку после конференции. В кратком разговоре они успели понять, что хотят большего, чем одна или две встречи.       — Сколько вы здесь пробудите?       — Думаю, дольше, чем планировал.       Несколько лет подряд по одним и тем же улицам, дворам и паркам, кормя птиц, смеясь или молча прогуливаясь, двое бродили по Питеру. Как только конференция в Москве кончалась, утром он уже был в Петербурге, везя чемодан по спящему городу прямо к ней домой. Следующим утром садился на поезд — и снова в Москву. Туда-сюда, от дома к дому, от метро до метро. Это не надоедало.       — О ком ты думаешь на самом деле?       Он сидел и бездумно водил широкой щетинной кистью по холсту, не сводя глаз с оставляемой черной масляной линии. Она попросила нарисовать её, он не посмел отказаться. В полосатой миске, определенной под пепельницу, дымилась его сигарета, а Роберт молчал. Его руки тряслись.       — Не о ком, а о чём… — он отложил кисть. — Скоро мне придется вернуться. Ты… ты могла бы поехать со мной.       — Там не мой дом, — её маленькие руки ласково обвили смуглую мужскую шею, а острый подбородок лег на его плечо, — но ты мог бы не возвращаться.       — Да, но не могу.       У него контракты, съемки, фанаты и родственники на другом конце земли, но почему-то он забывал о них здесь. Забывал, когда кидал ей в окно снежок и кричал «выходи». Забывал, когда она останавливала лифт в каком-то торговом центре и прижималась к нему всем телом. Когда он весело что-то щебетал ей на ухо, тащил куда-то за руку и смеялся. Забывала и она, когда на одной из многочисленных крыш его голова опускалась на её плечо и взгляды устремлялись в беззвездное небо, укрывшее очередной мегаполис.       Все эти шутки и кривлянья на публику — с ней не надо быть идеальным во всем, её раздражало, она начинала завидовать.       — Ты могла бы поехать со мной…       — Да, но не могу.       По радио вновь повторили, что осталось минута, и мужчина в шапке и солнечных очках вздохнул и взялся за чемодан. В этот раз Питер провожал его липкой дождливой весной. Мокрой и холодной, но такой многообещающей…       Через четыре с половиной часа он должен уже эффектно войти в зал к фанатам, улыбаться и приветствовать совершенно незнакомых людей, которые искренне любили его творчество. Для него всё это в радость, он с головой нырял в это веселье, растворяясь. Он был искренне благодарен. Благодарен, казалось, всему миру за второй шанс, за понимание и терпение.       — Сэр? — робкий голос вывел из транса. — Мистер Дауни, прошу, пройдите в своё купе. Поезд скоро тронется.       — Хорошо, Миша.       За три года этот парнишка уже стал родным, ведь они постоянно встречались здесь. Казалось, молодой человек просёк схему и брал себе смену в дни приезда Роберта специально.       — Когда в следующий раз к нам?       — Не знаю, — вздохнул мужчина, подавая Мише чемодан и запрыгивая на подножку, — похоже, это последнее моё приключение в Ленинграде.       — Она так и не пришла?       — Прощай, Миша, — вместо ответа Роберт кивнул юноше. — Было приятно познакомиться.       Миша со вздохом закрыл дверцу и последовал до купе в середине вагона. Купе Дауни. Роберт не знал, Миша не знал, знала только она.       — Анна?       Теперь новое имя разрезало спертый воздух крохотной комнатки, а тепло от него растворилось в пространстве. Он слегка расслабился, улыбнулся и сделал Мише знак, чтобы тот ушел.       Её немногочисленные вещи все здесь, на левой кровати, и она приглашающе встала, улыбаясь. Он снял очки, закатив чемодан в купе и закрыв дверь.       — Анна, что ты тут?..       — Я подумала, что не хочу провожать тебя в этот раз. Нет желания смотреть, как очередной поезд уносит тебя прочь. Поэтому…       — Поэтому ты решила, чтобы он увёз и тебя?       — Именно, — её руки осторожно стянули с него шапку.       — Ты ведь говорила, что твой дом здесь.       — Говорила, — молодая женщина ласково дотронулась до подбородка с аккуратной бородой и прибавила: — Мой дом там, где ты. Теперь я это понимаю.