Парад мертвых планет

Шел фиг знает какой день, фиг знает какой месяц и фиг знает какой год. По планете Земля шел в неизвестном направлении последний человек. Планета была разделена невидимой чертой пополам. На одной половине было слишком жарко, на другой - слишком холодно. Поэтому все население Земли либо сгорело заживо, либо превратилось в сосульки. Почему же эта участь не задела Роберта, последнего выжившего человека? Это было странно и необъяснимо. Все началось неделю назад, с самого утра, когда он открыл дверь своего маленького, разваливающегося домика, и увидел окоченевшие трупы соседей, которые явно не ожидали столь неожиданного похолодания, и замерли в своих повседневных позах. Кто-то гулял с собакой, кто-то смеялся, прощаясь с другом, в общем, все, как и в любой другой день, вот только, словно, время остановилось. Сначала, сам Роберт на мгновение завис, словно тоже окоченел. Когда он пришел в себя, то резко захлопнул дверь. Внутри него все кричало и бушевало, а от осознания, что еще вчера большая часть этих людей была жива, и даже соседка напротив, Маргарет, приходила к нему на ужин, становилось еще противнее. Из-за Маргарет он переживал больше всего. Роберт схватил рюкзак и сгреб в него все, что попалось под руку: пачку карандашей, давно исписанный блокнот, зачем-то положил 2 или 3 диска, сыр, хлеб, таблетки, салфетки и единственное, что потом ему пригодилось и спасло жизнь, так это воду и спички. Он не отдавал себе отчета в своих действиях. Просто, делал все на автомате, все еще находясь в состоянии шока, искренне надеясь, что это сон, и рано или поздно он проснется. Резко и неожиданно его посетила мысль: "А что, если он не единственный выживший? Может, Маргарет...". Роберт тут же попытался прервать свои мысли. Он понимал, что там, где есть надежда, может быть и разочарование. Но было уже поздно. Он погрузился в сладостную мысль о спасении дорого ему человека. Роберт начал тормошить все шкафы, тумбочки, в поисках теплых вещей.. Он торопился. Его сердце бешено колотилось, согретое надеждой. Но так же был и страх. Пинком он открыл входную дверь и пулей вылетел на улицу. Он уже не обращал внимания на застывших во времени соседей. Все, что он видел перед своим взором - это дверь, открыв которую, он так надеялся увидеть Маргарет. Живую Маргарет. Он взбежал на порог, тяжело дыша. Попытался повернуть ручку двери, но та не поддавалась. Роберт начал еще больше нервничать, пульс все учащался. Гнев и мысль, что, скорее всего Маргарет мертва, начала медленно заползать в его разум, сея в самых глубоких уголках его души страх. -Маргарет, открой! - прокричал Роберт, но ответа не последовало. От волнения начала болеть голова, и каждая секунда ожидания отдавалась пульсированием в виске. Роберт схватился одной рукой за ручку двери и, развернувшись к преграде, разделявшей его и Маргарет плечом, со всей силы произвел несколько ударов. Что-то хрустнуло, и дверь со скрипом отворилась во внутрь. Роберт переступил через порог. Он направился первым делом на кухню, продолжая выкрикивать имя Маргарет, затем пошел в спальню, но до нее он не дошел. Роберт остановился рядом с входом в гостиную. Боковым зрением он увидел чей-то силуэт. Медленно, почти не отводя взгляда, он начал поворачиваться. Половицы начали скрипеть, раздражая его и придавая всей этой ситуации еще больше страха и одиночества. От увиденного у него подкосились ноги. Руки ослабли и не хотели подчиняться хозяину. В голове яростно металась лишь одна мысль: "НЕТ! ЗА ЧТО? ПОЧЕМУ ИМЕННО ОНА!?". Роберт начал тяжело дышать. Глаза медленно, но верно наполнялись слезами. Перед ним в кресле сидела женщина, лет 38.В одной руке она держала книгу. Ее волосы побелели от холода. Ресницы украшал иней. Она была прекрасна. Впрочем, как и всегда. Теперь ее красота застыла навечно, но ее более никто не увидит. Роберт был последним, кто видел ее. Не с первого раза он встал с колен и подошел к Маргарет. Взял ее за руку, которая не держала книгу. Он так любил ее руки, такие мягкие и теплые. Любил, когда они касались его щек и гладили его еле заметную щетину. Роберт положил ее руку к себе на щеку, где были уже подсыхающие слезы, и слегка погладил. Затем, разжал застывшие пальцы Маргарет и поцеловал ее в ладонь. После этого отпустил ее руку и отошел на шаг назад. Слезы высохли окончательно. В голове было пусто. Роберт вышел из гостиной и направился к входной двери, слегка пошатываясь. Его внимание привлек конверт, лежащий на полу с его именем. Скорее всего, он уронил его с тумбочки, стоявшей по соседству с выходом, во время бешеного порыва надежды. Роберт наклонился и поднял его. Повертев немного в руках, он порвал бумагу сбоку и достал письмо, принявшись читать его. "Дорогой, Роберт! Я прекрасно знаю о твоих чувствах ко мне. Поверь, они были взаимны, но, к сожалению, нам не суждено было быть вместе. Я знаю о том, что должно произойти. Мы все умрем, но не ты. Ты особенный! Прости, но я не могу рассказать, откуда мне это все известно, позже, возможно, пройдут года, ты сам все поймешь. Единственное, что я могу тебе сказать, так это то, что если ты не поспешишь и не доберешься до особого места, ты можешь погибнуть. У тебя от силы месяц, не больше. В конверте есть листок с координатами, он тебе пригодится. Когда ты доберешься до этой точки, все что должно случиться, произойдет само собой. Твоя Маргарет!" Роберт положил письмо на пол и, слегка раскрыв конверт, пошарил внутри. В глубине конверта действительно, оказался небольшой кусок бумаги с цифрами на нем: «51°10'43.9" N 1°49'35" W ». Роберт сунул его к себе в карман брюк. Затем, письмо он вновь поместил в конверт, а тот убрал в портфель. Роберт взялся одной рукой за дверь и посмотрел назад через плечо. Он увидел застывшую во времени навечно все ту же Маргарет. Резко повернул голову обратно и вышел, захлопнув дверь. Прошло уже ни мало времени с того события. За это время последний человек во много раз сократил расстояние до заветной спасительной точки. Но стоила ли она того? За время своего одиночества, теперь уже вечного, Роберт медленно и верно начал утрачивать частицы своего рассудка. Временами он бредил. Так он считал. Но все это было лишь притворство, вызванное болью. Изначально, он говорил сам с собой. Виня во всем произошедшем себя. Ему было тяжело. В один достаточно холодный день, он взошел на бывший утес, около моря, которое превратилось в навечно ледяное. Солнце начинало медленно и верно садиться. Лучи отражались от морозной поверхности и переливались. Море превращалось в пожар. Роберт замер глядя на эту картину. В голове лишь крутились обвинения самому себе. Неожиданно для него самого, к горлу подступил комок ненависти к этому самому солнцу. Роберт начал орать, как он ненавидит эту чертову звезду, которая не могла согреть единственного дорого для него человека. Его никто не слышал и не видел. Стесняться ему было нечего, так что из глаз брызнули слезы. А Роберт все продолжал кричать оскорбления. Он сделал шаг вперед, словно, этот бы шаг заметно сократил расстояние между ним и объектом его ненависти. Лед треснул, и Роберт, полетел вниз спиной. В ушах засвистело. Последовал удар. Роберт попытался сесть, но вместо этого закашлялся. Он не мог дышать. Ребра болели и словно мстили ему за подобную оплошность. Он раскинул руки в стороны и принялся маленькими порциями, но часто дышать. Начала болеть голова. Роберт перевернулся набок и снял со спины рюкзак. Пошарил внутри и нашел таблетки от головы. Которые кое-как запил водой, раза с пятого, так как пару раз чуть не подавился. Он лег на спину, закрыл глаза и, наконец, выдохнул ртом, выпустив струйку пара. Тем временем солнце село, таблетки начали действовать и Роберт уснул. На следующий день Роберт мог и не проснуться. Было очень холодно. Роберт сел, скрестив ноги, поморщившись от боли. Сунул руку в рюкзак, на этот раз он достал карандаши и спички. Кое-как у него получилось их поджечь и немного согреться. Когда Роберт поднес руки к огню, то обратил внимание, что его пальцы начали чернеть, что было не к добру. Немного прогревшись, Роберт взял вещи и двинулся дальше. В один из дней своего движения, Роберт впервые за все время своего пути наткнулся на город. Здесь тоже все были мертвы, что не удивительно. Сам факт присутствия города на пути уже немного оживил последнего человека. Он шел и рассматривал здания, читая причудливые вывески и названия. Он искал вывеску «Аптека». И вот долгожданная табличка. Оказавшись внутри, Роберт набрал себе обезболивающих и взял бинтов. Сразу он обмотал ими руки и ноги, где тоже чернели пальцы. Он вышел из Аптеки, и хотел направиться дальше, как его взор приковала строчка "Книжный". От одного этого слова, перед глазами Роберта всплыла мертвая Маргарет, читающая книгу. Не без труда, но он смог попасть в магазин, правда, не через дверь, а через окно. Перед взором Роберта стояли длинные стеллажи с книгами. Он ходил вдоль рядов, продолжая читать таблички, как это делал на улице. Он брал самые разные книги, тщательно подходив к их выбору. Он выбрал что-то из фантастики, про последних людей, выбрал, что очень странно, книгу, которую украшали красивые буквы, сложенные во фразу "Парад планет". И последнее, что он взял, так это атлас, где посмотрел нужные ему координаты. Оставалось чуть-чуть, судя по карте. После того, как Роберт взял книги в магазине, он стал делать остановки, для прочтения хотя бы пары страниц, реже же читал на ходу. Чтение помогло справиться Роберту с его проблемами. Книги помогали ему забыться, но постепенно, когда Роберт взял в руки книгу про первых людей, стали назревать новые странности. Роберта начинали преследовать голоса. Точнее голос, до жути ему знакомый. Он бесил его, злили, расстраивал. Роберту хотелось кричать из-за этого голоса. Чтобы хоть как-то заглушить голос, он кричал в небо, проклиная его, словно оно говорило с ним. Через 2 дня Роберт начал считать, что и правда, что-то в небе, то ли Солнце, то ли планеты, то ли еще что-то говорило с ним. Он решил, что это был Бог. Саму версию существования подобного существа он отрицал, но одиночество и отчаяние сделало свое дело. Роберт начал молится некому Богу, даже не зная его имени, после этого голос пропадал. Близился назначенный день. День смерти или спасения Роберта. Наступил назначенный день, и последний человек стоял в назначенном ему месте. Эта точка находилась на невидимой линии, отделявшей холодное и горячее. Это был Стоунхендж. Когда Роберт встал так, что ровно находился в указанной на листе точке, ничего не произошло. Он начал ходить кругами, считая, что стоит не совсем там, где надо, что ошибся на пару минут или даже секунд. Но ничего не происходило. Роберта посетило отчаянье. Он вернулся в самый центр Стоунхенджа, упал на спину, раскинув в стороны руки, и залился смехом, считая, что это конец. В этот самый момент, случилось то, что и должно было произойти. Теперь уже мертвые планеты, с населением в одного человека на них всех, выстроились вряд. На Земле поднялся сильный ветер, который тащил за собой кусочки льда, создавая дымку. В этот момент можно было видеть, что солнце двигалось не, с востока на запад, а наоборот. Планета начала вращаться в обратную сторону, меняя местами половины, где царила царство льда и холода с царством огня. С каждым оборотом все ускоряясь. Медленно лед начинал таять, оголяя поверхность Земли. Произошла яркая вспышка, поднялся слой пыли, вырывая глыбы льда, но при этом, обходя кругом Стоунхендж, словно это был защитный барьер. Глыбы, составляющие Стоунхендж обвили светящиеся белые руны. Глыбы поднимались в воздух и с шумом опускались на землю, распространяя сильнейшие вибрации. Роберт лежал не подвижно. Ветер выл со всех сторон. Роберту казалось, что он слышал, как с треском деревья покидали родную почву. Он пытался открыть глаза, но мало того, что яркая вспышка ослепила его, причинив дикую, невыносимую бол, так еще и пыль попала в глаза. Он их закрыл и погрузился во тьму, слушая стук камней и завывания ветра. Неожиданно раздался резкий пронзительный и отвратительный звук, от которого хотелось скрипеть зубами. Казалось, если бы рядом стоял дом со стеклянными окнами, то они рассыпались бы вдребезги! Звук становился все выше и противнее, превращаясь в писк, который раздирал барабанные перепонки. Роберт сморщился от боли. Каждую секунду звук усиливался и становился все более не выносимым. У Роберта начали слезиться глаза, и кровь пошла из носа и ушей. Он закричал в никуда, от боли, пытаясь заглушить звук, но ничего не получалось. Резкая боль, словно стрела пронзила голову. Звук затих, так казалось Роберту. Он попытался открыть глаза. Все плыло, голова кружилась, Роберта начало мутить. Веки сами собой опустились, не подчиняясь хозяину, и Роберт отключился…