***
В сумке с едой обнаружилась странная записка адресованная Хатаке: "Сегодня обещают песчаную бурю, советую Вам пару дней походить в маске". Какаши немного удивился. Он даже на базе не пользовался маской в такие дни. Приступов, как таковых, у него не было почти три года. В сумке нашлась карточка без имени пациента. Тонкая, почти пустая. Хатаке удивленно пролистал её, по диагонали просматривая записи. Кем же являлся его новый пациент? Хатаке показал карту Игорю: – Скорее всего, мы с тобой вместе работаем. Смотри, какие показатели! Пока Умино внимательно просмотрел записи, хирург надел халат, нацепил маску, и вытащил чуть смятые листы из его пальцев. – А почему ты сейчас-то маску надеваешь? – спросил удивленно Умино, вытаскивая из шкафа свой халат и надевая его. Капитан пожал плечами. Да, что-то в записке было странное, но перечить "работодателю" не хотелось. Они молча вышли по коридору и отправились в незнакомую Хатаке часть здания. Спустившись на два пролета вниз, мужчины увидели, что там тоже находились палаты. Перед одной из них они и остановились. Ирука махнул Хатаке рукой на дверь. Это была реанимационная. Небольшая, стерильно белая, холодная. Всего на три кровати. На дальней от входа лежал человек. Приборы тихо пикали, показывая жизненные показатели пациента. Хатаке подошёл ближе, положил карту в ногах больного и посмотрел на него. Длинные черные волосы лежали на подушке. Парень приоткрыл черные глаза, в них отражались боль и отчаяние. Тонкие черты лица и мешки отёков под глазами. Вот тут то капитан все понял, почему его попросили находиться в маске. Он точно знал, кто это был. Хатаке раньше никогда не видел старшего брата Саске Учиха, но они были очень похожи. Капитан подошел ещё ближе к парню, скинул с него простыню, и ужаснулся. Казалось, на Итачи живого места не осталось. Всё было опухшее, особенно на левой стороне тела. Хатаке медленно надел перчатки и аккуратно, чтобы не причинить лишней боли, стал ощупывать конечности юноши. Стон огласил палату, когда капитан дотронулся левого бедра, сильно разбухшего и синюшного от лопнувшего крупного сосуда. Левая рука была не лучше: предплечье и кисть опухли, а когда Хатаке дотронулся до пальцев, парень заорал. Хатаке показалось, что по пальцам специально били молотком, они были такие синие, что и ногти потемнели. Правая рука оказалась цела, будто кто специально хотел, чтобы парень мог писать. Про мелкие царапины и синяки на коже, дополняющие и так неутешительную картину, можно было и не говорить. Капитан аккуратно постарался перевернуть парня, тот только стонал. "Бедный мальчишка", – подумал Хатаке, записывая повреждения и необходимые обследования, которые не обнаружил в карте. Хотелось получить результаты как можно быстрее, чтобы точно знать полную картину. Капитан собрался уже пойти искать какую-нибудь сестру, как в кабинет вошла женщина, тоже в маске. Хатаке открыл карту, показывая на назначенные рентген и УЗИ внутренних органов, рядом поставил три восклицательных знака и написал:"CITO*!". Женщина кивнула и направилась к выходу. Он кивнул юноше, оставаясь в палате. Ожидание длилось недолго, появился ещё молодой парень, приволокший с собой передвижной рентген. Результаты не радовали: перелом берцовой кости, пятого и шестого рёбер слева и рука. Четыре первых фаланги раздроблены. На левую ногу наложили гипс, руку зафиксировали. Результаты УЗИ пришлось ждать немного дольше. Хатаке сопровождал его до кабинета. После исследований капитан написал сестре, что необходимо ввести снотворное и обезболивающее, и записку для анестезиолога, зашедшего в палату. Мужчина быстро прочитал карту, коротко кивнул, написал: – Всё подготовлю. Сестра быстро убежала куда-то, вернулась со странным мужчиной. Тот, молча, изучил все результаты обследований, и громко прошипел: – Через три часа операционная будет готова. Уже выходя из операционной, Хатаке понял, что целый день ничего не ел, но результатом своей работы остался доволен.***
Когда майора Ямада грузили в вертолет, он дремал, иногда просыпаясь от толчков, но снова проваливался в темноту, то ли от боли, то ли от своих мыслей. Окончательно проснулся от звонка мобильного уже на борту винтокрылой машины. Шон открыл глаза, потянулся к телефону, и это движение сразу же откликнулось в правой стороне дикой болью в ключице и ребрах. На дисплее высветился абонент "Ширануи Генма". Что ж, самое время. Вертолёт подлетал к крыше какого-то здания, а на соседней... Глянув вниз, Шон чуть не расхохотался. Он разглядел знакомого блондина с сигаретой в зубах, который держал у уха трубку. Ширануи еще раз затянулся, снова набрал номер Ямады, но почему-то абонент был вне зоны действия сети. Наконец, на десятый раз связь прошла. Генма улыбнулся, когда услышал сонный голос: – Привет, что хотел? – Ты сейчас свободен? – спросил Ширануи. – Ну, как тебе сказать? Не совсем, но если ты меня угостишь сигареткой, то не откажусь, – продолжил шутливо Шон, пытаясь принять более удобное положение и неудачно облокачиваясь на больную руку. – Черт! – Ямада, что там у тебя твориться? Такой рёв стоит, мешает разговору. Я перезвоню через пять минут, – сказал Ширануи, затягиваясь сигаретой, поднял голову и посмотрел в голубое небо. Шум двигателя приближающегося вертолета усиливался. Лопасти поднимали сильный ветер, чувствовавшийся даже на соседней крыше. В хирургию снова кого-то привезли. Ширануи докурил сигарету и отправился в свое отделение. Ему необходимо было ещё оформить парочку карт и осмотреть двух новеньких пациенток, потом он собирался перезвонить другу. Но только он собрался приступить к ненавистной бумажной работе, как телефон завибрировал в кармане. Капитан достал трубку и, нажав прием, сразу поднес к уху и произнес: – Слушаю. – Привет, я же просил тебя угости сигареткой, а ты сбежал. Ширануи очень удивился: – Я хотел сказать, что не мешало бы тебе навестить твою сестренку. Она все время одна. И что значит, сбежал? На той стороне линии Шон почему-то засмеялся, потом ругнулся и сказал: – Сегодня, скорее всего, мне не разрешат, а завтра подумаем. – Ты приедешь к Нане? – переспросил Генма. – Почему в будущем времени? – удивился Ямада, – да и не трать деньги. Приходи в хирургию, поговорим с глазу на глаз. Только не задерживайся, а то меня собирается Намикадзе посмотреть. Пока он немного занят. До сих пор, совсем не понимая ситуацию, Ширануи переспросил: – Я либо дурак, либо у меня крыша поехала. Из трубки раздался смех: – Генма, когда ты мне звонил, я уже приземлялся на соседнюю крышу в вертолете. – Всё равно не понял, – Ширануи поднялся из-за стола и направился в хирургический корпус, наплевав на свои дела.Прямой наводкой Генма отправился в кабинет к Намикадзе. Он постучал и едва расслышал тихий голос Минато: – Войдите. Заведующий стоял возле окна и рассматривал снимки. Почему-то хирург не использовал специальной лампы.На звук закрывающейся двери он повернулся, поставил снимки на стойку и все же включил свет. – Что-то хотел спросить? – задал вопрос Минато. – С Шоном что-то случилось? – как-то неуверенно произнес Ширануи. – Вот смотри,- Намикадзе показал на снимки. – Первый осенью делал на обследовании, а этот сегодня с утра. – То есть, это его на вертолете привезли? – Да, – кивнул заведующий. – И это очень серьезно?- переспросил гинеколог у улыбающегося Минато. – Ну, недели на три. Я его ещё осенью предупреждал, что любая мелкая травма и сразу под скальпель попадет, – ответил удивленный Намикадзе. – Думаете, он специально это сделал? – удивился Ширануи. – Спроси его сам. Четвертая палата, – ответил заведующий. – У тебя минут сорок есть, потом начнем подготовку. Ширануи кивнул, зачем-то сказал: – Спасибо! – и вышел. В четвертой палате была полная тишина и Ширануи подумал, что Шон уснул или пошел в душ. Но майор сидел на кровати и играл в телефоне в какую-то игру одной рукой, вторая болталась на привязи. – Ну, привет, друг, – улыбнулся Шон. – Знаешь, если ты считаешь, что это весело... Если начнется расследование, то ты можешь попасть... – Нет, просто выбить отпуск не удалось. – То есть, хочешь сказать, что тебе все равно. – Не то, чтобы очень хочется, но эта старая рана меня доконала. Зимой я уже пил обезболивающее, а теперь по три раза в день. Об этом знал только Хатаке. Всё равно пришлось бы лечиться, а так двух зайцев сразу убью. – Да, – улыбнулся Генма. – Оригинальный способ навестить сестру.